— Зар, это ты меня укусил?
"Да".
— Зачем?
Мальчик закрыл глаза, подождал несколько мгновений, затем широко их распахнул.
— Что? — не поняла я.
Зар снова закрыл глаза, потом поднес ко рту пальчик и слегка его куснул, затем опять широко открыл глаза.
— Ты хотел, чтобы я проснулась? — догадалась я.
"Да".
— Спасибо, мой хороший, нам действительно пора идти.
Ильсан
Третий день Ярмарки. Народу ещё больше ожидается. Папуля, собираясь на рынок, как обычно толкает речь:
— Радуйся, Тасса, что мы в Зеленой живем, без меня тебя с твоим выродком только в Красную и пустили бы! И, вообще, скажи спасибо, что я этого смеска терплю, кормлю-пою-одеваю.
Терпит он, как же, да если бы не моя Способность (очень ему полезная!), давно бы прибил и в Пахолу выбросил. В нашей речке частенько кого вылавливают, как-никак из самого Кадара течёт.
Уф, всё, на сегодня я свободен: Роддук, очень довольный состоявшейся сделкой, отпустил меня пораньше. И пусть уже далеко за полдень, но вечер весь мой! Тут главное — Тойна не встретить, а остальные, будем надеяться, не обратят на меня внимания. На Ярмарке и других дел полно, чтобы ещё какого-то мальчишку разглядывать.
К Неор идти пока рано — план уже появился, теперь ему надо дать время созреть. До закрытия Ярмарки ещё пятнадцать дней, всё успею. Если только решусь — риск-то огромный, причем для меня любимого! Что же делать, рисковать, помогая девушке, или нет?
Глава 5. Встреча с людьми: первое впечатление самое важное
Барбариска
Сон — это, конечно, хорошо, но лучше бы побыстрее к людям выйти. Молодец Зар, что разбудил меня. Я хотела поцеловать его мордашку, но меня весьма ощутимо хлопнули по губам — а лопух-то долго не продержался, уступив настойчивости малыша, и теперь его ручки были свободны.
— Что случилось? — спрашиваю я у Зара. — Тебе что-то не нравится?
Маленькая ручка снова пытается закрыть мне рот, а вторая впивается коготками в плечо, и всё это в полной тишине.
— Да что такое? — пытаюсь убрать его ладошку, а в ответ получаю новый укус.
— Ты что-то хочешь?
Он поворачивает головку, и серебристые глазки внимательно смотрят в сторону леса. Что его там напугало? Лес как лес. Вроде никого нет. Да и трава, высокая, мне по пояс, не шевелится. Всё спокойно.
Смотрю в другую сторону — река, лес, протока — тоже никакой опасности.
Я надела пояс, сняла с куста уже высохшее парео и заново изготовила люльку, куда уложила недовольного, сопротивляющегося Зара.
— А-а-а! — тихо выдал тот, явно пытаясь мне что-то сказать.
— На дерево! Живо! — раздалось грозное рявканье в голове.
— Умник! — обрадовалась я. — Наконец-то. Где ты был?
— Наверх, дура!
— Зачем?
— Быстро! — от крика аж уши заложило.
— А вещи? — пискнула я, ища глазами подходящее дерево.
— Мертвецам вещи не нужны!
Словно в ответ на его слова со стороны леса послышалось лёгкое шуршание. Но, видимо, поняв, что я их засекла, неизвестные больше таиться не стали — трава заколыхалась так, словно что-то приближалось ко мне быстрыми скачками.
Я, больше не раздумывая и не споря, рванула к высокому дубу, а мои вещи так и остались валяться на земле.
С моей комплекцией, да ещё и с младенцем, пусть и крепко привязанным, по деревьям особо не полазаешь, но у меня был очень сильный стимул — раздавшееся сзади рычание. К счастью, поблизости оказалось подходящее для этой цели дерево. Как я запрыгнула на первую ветку, не знаю — правду говорят, что страх сил придаёт — а вот потом ветки росли довольно часто. И вскоре я была уже высоко над землёй, одной рукой крепко вцепившись в ствол, другой прижимая Зара. Тот протестующе пискнул, и хватку пришлось ослабить.
Глянула вниз — волки, по крайней мере, похожи, но помельче. Семь небольших (мне не выше колена) тварей кружило под дубом, периодически издавая тот самый напугавший меня рык. Очень необычный — я аж заслушалась — сначала вроде распевочки, потом само рычание, под конец фырканье: ня-а-а-а-р-р-р-рф, ня-а-а-а-р-р-р-рф, ня-а-а-а-р-р-р-рф. Их серо-коричневая шерсть на поджарых телах распушилась и встала дыбом, так они казались больше и опаснее. Узкая вытянутая морда с внушительными клыками, светящиеся зелёным глаза, слюна капает — ни дать, ни взять, сама доброта и очарование. Неа, до волков не дотягивают, скорее шакалы…
— Вот, — влез Умник, — я же говорил, а она ещё вещи хотела собирать!
— Это к-кто? — дрожа, спросила я.
Ня-а-а-а-р-р-р-рф! — ответили мне снизу.
— Ага, приятно познакомиться, — истерически хихикнула я. — Только спускаться, чтобы пожать вашу лапку, я не буду, уж не обессудьте.
— Умник, что делать?
— Как что, — отозвался тот, — этого мелкого упыря… ладно-ладно вампира привязываешь к ветке, спускаешься, достаешь нож и мочишь этих монстров, мочишь, мочишь!
— Как смешно!
— А нечего глупые вопросы задавать! Что тебе остаётся? Сиди здесь, только местечко поудобнее найди, может долго сидеть придётся.
— А вдруг они вообще не уйдут?
Чуть выше того места, где я сидела, было вполне удобное местечко: узковато, но зато не свалишься. Устроившись там, я смогла немного расслабиться. Оглядела дерево: на дуб похоже, листики один в один, а вот желуди странные: бардово — красные узкие, длиной с палец. Не глядя, запустила одним желудем вниз, и тотчас послышалось недовольное "ня-а-а-а-р-р-р-рф".
— А ты прямь Робин Гуд! — восхитился Умник. — Вожаку точно промеж рогов запулила!
Я пригляделась внимательнее: ага, рожки — маленькие такие, совсем незаметные.
— Видимо, — захихикал мой товарищ, — жена не так часто изменяет, или кальция мало ест!
А давай теперь вон тому, мордатому, по рогам!
— Может не стоит их злить, как бы хуже не сделать, — вздохнула я.
— Чем хуже? — фыркнул он. — По деревьям они лазать не умеют.
— Если тебе, Умник, волю дать, ты их так сильно разозлишь, что они и летать научатся в срочном порядке. И вообще, мне здесь долго без воды не просидеть, — заявила я, с тоской глядя, как один из шакалов раздирает на части мою любимую бутылочку.
Вожак, ещё раз раздражённо рыкнув, заинтересовался альбомом: понюхал, осторожно тронул лапой, обошёл по кругу, царапнул, рванул обшивку, попробовал на зуб — та не поддалась (ни фига себе материальчик!). Злобно нарфкнул, уселся сверху и принялся яростно драть альбом задними лапами, точь-в-точь как моя кошка. Ещё какое-то время волко-шакал предпринимал попытки добраться до содержимого альбома.
— Ты смотри, как зверик Камасутрой заинтересовался! — тут же высказался Умник. — Вот мне интересно, он хочет что-то новое для себя узнать или своё дописать?
Не добившись успеха, шакал плюхнулся задом на альбом, обвил лапы хвостом и, задрав морду, завыл, видимо, решив усладить мои уши "чудесным пением", а остальные ему поднарфкивали.
Под конец концерта Зар заворочался и закряхтел.
— Зарчик, что ты хочешь? Кушать? — выпутывая его из парео, поинтересовалась я.
— Сдаётся мне, — фыркнул Умник, — что он не есть хочет, а вовсе даже наоборот. Вон смотри, тот тёмненький под нами болтается: давай наводи Зара на цель! Целься! Готовсь! По вражескому подразделению одиночными пли!
Шакал резво отскочил и несколько минут объяснял мне всю глубину моего нехорошего поступка. А стая удобно расположилась на безопасном от артобстрела расстоянии и, похоже, уходить не собиралась, справедливо полагая, что рано или поздно добыча созреет и с дерева свалится.
Не знаю, сколько мы так просидели, наблюдая друг за другом, но мне показалось, что целую вечность.
— Какую вечность, — усмехнулся Умник, — ещё и темнеть не начало!
Он собирался сказать что-то ещё, но шакалы внизу вдруг забеспокоились, прижав уши и тихонько рыча, затем стали метаться под дубом и поскуливать. Теперь и я услышала то, что их так напугало — шум работающего двигателя.
Стоп! Двигателя! Люди! Люди!
— Люди, сюда! — закричала я изо всех сил. — Сюда!
— Отсюда! — не менее громко заорал Умник. — Ты что не видишь, он падает! Отсюда!
По мере приближения летательного аппарата шум возрастал. Шакалы не выдержали и рванули в лес со всех лап.
Через несколько минут, ломая верхушки деревьев, совсем недалеко от моего убежища пронесся… НЛО (разумеется, неопознанный, ведь опознать-то я его не смогла!) и рухнул где-то в лесу. Хорошо, что я в последнюю секунду сообразила и, крепко прижимая Зара, поглубже залезла в гнездышко из веток, с силой вцепившись в них свободной рукой. Взрыва не было, но тряхнуло знатно.
— Там люди, надо помочь! — я так быстро, как смогла, сползла с дуба, не слушая ругань Умника на тему зверей и того, что пилот может быть вовсе не человеком. Пусть, — решила я, — но ему нужна помощь.
Подумать о том, что опасно подходить к потерпевшей аварию машине, что я вряд ли смогу помочь, если дело серьёзное, я была просто не в состоянии. Хорошо, что после такого денька (а ведь он ещё не кончился!), я могла соображать хоть что-то! Так или иначе, прихватив альбом, я отправилась к месту аварии.
Небольшая полянка, кругом деревья, густые кусты, просека, проложенная в них НЛО, колючий кустарник, в котором и лежит эта штуковина. Люк со скрежетом приоткрылся, в узкую щель с трудом протискивалась небольшая фигурка. Этот процесс сопровождался прочувствованной речью на тему недоумков, которые не могут до конца заправить скайдер, в которой приличными были только предлоги. Пилот закрыл люк, выбрался из колючек, настороженно огляделся вокруг и, уставившись на меня, так широко и задорно заулыбался, что я не смогла не улыбнуться в ответ. Пилотом НЛШ (неопознанной летающей штуковины) оказался невысокий мальчишка лет шестнадцати- семнадцати с короткими, торчащими во все стороны светлыми волосами. Его стройную фигурку обтягивал бирюзовый комбинезон, местами порванный и заляпанный чем-то. Паренёк озорно сверкнул зелёными глазами и выпалил:
— Господа встречающие и провожающие! Боевой скайдер "Молния" совершил посадку у причала "куст шипара". Командир корабля и экипаж в моем лице приветствует вас!
Он бросил взгляд на свой кораблик и усмехнулся:
— А приземление так себе, на троечку! — парень нажал что-то на поясе, и вокруг скайдера заискрилось силовое поле. — Так, при минимуме энергии защиты хватит меззо на семь, только вряд ли его потом забрать можно будет, наверняка сожгут, придурки!
— Послушай, — начала я, но договорить мне не дали.
— Ладно, мне пора сваливать, — обратился пилот ко мне. — Не вздумай никому говорить, что меня видела, это в твоих же интересах. Ах, да…
Паренёк стянул с себя комбинезон, ботинки, скомкав, отбросил их в сторону и так быстро скрылся в лесу, что я даже сообразить ничего не успела. Я бросилась за ним, но того и след простыл. Я вернулась, подняла комбинезон и рассеянно повертела его в руках, может, сгодится куда…
— А ну стоять! Не двигаться! — заявил, злобно щерясь, бородатый мужик, направляя на меня взведённый лук.
Ильсан
Странно, а куда это толпа так целенаправленно топает? Вроде в той стороне главная площадь… Никак развлекуху очередную власти для народа придумали?
— Любезный, — останавливаю мужичка, одетого победнее, да и лицо вроде доброе (от других можно и по морде схлопотать!), — куда весь народ идёт?
Тот, оглядев меня с ног до головы и уделив особое внимание глазам (опознал, араж его задери!), недовольно морщится, но видимо оценив мой костюм, в морду дать не решается: мало ли кто я такой. Тут надо папуле спасибо сказать: одет я прилично. Только Роддук, выдавая шикарные костюмчики, когда мы отправляемся на Ярмарку или на деловую встречу, вряд ли обо мне думает.
— Так на площади казнь будет, парень, — отвечает мужчина. — Технаря поймали! Араж его задери!
— А это точно технарь, может просто ремесленник?
— Так он сам, араж, сознался!
Знаю я такие признания, после часа "беседы по душам" я тоже в чем угодно признаюсь. Даже технарем назовусь.
— Так им, гадам, и надо, — влезла в разговор дородная тётка с корзиной, — из-за них всё, а как раньше-то хороши жили! Как сейчас помню, такого хаоса не было.
Ха, помнит, что-то она на эльфийку не очень-то похожа, чтоб четыреста анн прожить. Хотя очевидцы Катастрофы наверняка остались, те же эльфы, дроу, да и некоторые урсы и орки анн по шестьсот живут. Если честно, не хотел бы я жить в то время, когда какая-то сила взяла и перетасовала все четыре мира, как шулер колоду карт. Говорят, около витта эта свистопляска продолжалась, а потом ещё несколько меззо зоны притирались друг к другу: пустыня к возникшей из другого мира реке, море к выдвинувшемуся посреди него горному хребту, селянин к выросшему на месте его огорода холму, чувствительные и утонченные эльфы к появившемуся посреди их священной рощи грязноватому городку шаффтов-людоедов, жители прогрессивной столицы к подступившим со всех сторон болотам.
— Такой мир загубили технари аражьи! — продолжала вопить баба. — А какие тут у нас места были, загляденье просто, и жары этой проклятущей не было, и море под боком. А теперь, — она махнула рукой, — что и говорить, из-за них всё, всех их переловить надо и повесить!
— Сжечь их надо, сжечь! — заявил пожилой орк. — Столько анн уже приходится торчать из-за этих технарей на Мэйдесе, а мне бескрайние степи Варто до сих пор снятся. А здесь и степей-то нет. Ну, что это за степь, когда, куда ни плюнь, то холмы, то овраги, то гора, то вообще лес.
— Не, — вмешался проходящий мимо серый урс, раздражённо помахивая хвостом. — Лучше четвертовать!
— Это градоправитель хорошо придумал — казнь по выбору! — подхватил юноша-человек. — Мы с ребятами сегодня за "кресло императора" голосовать будем!
Услышав удар гонга, спорщики поспешили на площадь, но я обратил внимание, как проходивший мимо мужчина-воин недовольно покачал головой, глядя на толпу, а молодая женщина, прошептав что-то типа "бедняга", украдкой смахнула слезу.
Да, были люди и нелюди, что терпимо относились к технарям, но лучше бы тем не покидать свои зоны, защищенные силовыми полями. Большинство народа желало им только смерти — Катастрофа была страшная, да и продолжающиеся, хотя уже и редкие Сдвиги не подарок. Только разве может целый народ отвечать за то, что совершили единицы. А парень, которого казнят на площади, вообще родился гораздо позже Катастрофы. Только его это не спасёт… Вот когда задумываешься о том, что полукровки, оказывается, ещё очень неплохо живут.
На подобные представления я никогда не ходил, и поэтому поспешил убраться с дороги, чтобы толпе под горячую руку не попасть. Пойду лучше на набережную, есть там укромное местечко, чтобы спокойно обдумать свои планы.
Думал я долго, до самого вечера. А что? Я разве виноват, что девчонки повадились голышом купаться именно в тех кустах, где я думаю?
Что надумал? Да много всего. Думаю, стоит рискнуть: Неор жалко, да и вдвоём путешествовать легче (может и не признают во мне беглого полукровку).