— Тебе надо поехать следом, — сказала Дейдра. В комнате нашлось кресло-качалка, в которое тут же уселась колдунья. Теперь она медленно покачивалась на нем с выражением неземного блаженства на лице. — Ну, правда. Или ты, или он, третьего не дано. Пока вы оба живы, тебя будут преследовать, путать с двойником и рано или поздно убьют, приняв за зеркало. Ты же этого не хочешь?
— Я не собираюсь идти вслепую, — сказал Стефан. — Я не понимаю, почему зеркало не ищет меня здесь, а уезжает. Зачем?
— Предполагай самое очевидное. Оно решило, что ты отправился дальше, ну и последовало за тобой.
Стефан понимал, что это не так, но объяснить не мог. Как рассказать ей, что такое ощущение? Он не мог выстроить логические цепочки, выводы, факты, которые четко подтверждали бы его слова, да что там, он не мог привести хоть самого завалящего аргумента в свою правоту. Но странное чувство, будто зеркало уехало, чтобы устроить засаду, не отпускало.
Он знал цель своего врага — впрочем, она и так была очевидна. Она совпадала с его собственной. Легенды говорят, что зеркало должно убить оригинал. Не потому ли, что оригинал сам верит легендам и пытается уничтожить двойника, а тот, в свою очередь, делает то же самое? Получался какой-то порочный круг, хотя Стефан не сомневался, что и безо всяких легенд он бы постарался избавиться от зеркала. Одно дело — думать, что где-то в мире гуляет просто похожий на тебя человек. И другое — знать, что он в точности копирует все твои мысли.
В общем-то, ответ на вопрос Стефана был один: зеркало понимает, что ставки сейчас не в его пользу, и хочет восстановить преимущество.
— Скорее, он ищет союзников, — наконец сказал Стефан. — Пётр...
Что случилось? Почему он стал относиться к зеркалу, как к живому существу?
Тогда, вступив под сень стеклянных деревьев, Стефан понял одно: в этом проклятом месте нет и быть не может жизни. Очень немногие люди, вроде Виктора, рисковали селиться рядом — да и то, он ведь селился не в лесу, это лес пришёл к нему. Стеклянная зараза постепенно расходится по Темнолесью. Стеклом нельзя питаться, оно не может быть живым.
— И ты поверил бы этому прохиндею? — услышал он голос Дейдры.
— Нет.
— Значит, и зеркало не верит. Думаю, он вообще будет опасаться твоих старых друзей.
— У меня нет друзей.
— Вот как?
— Нет тех, кому я мог бы довериться, — поправился Стефан.
— Один есть, — мягко заметила Дейдра. — Точнее, одна. По крайней мере, я очень надеюсь, что ты мне доверяешь.
Стефан побарабанил пальцами по столу. Голос Дейдры странным образом успокаивал, тянул лечь и забыть о проблемах. Впрочем, солнце едва начало клониться к закату. И надо было понять, что делать.
— Будем считать, что ты права, — сказал он. — Ладно. Теперь нам надо вооружиться.
Он поставил рюкзак на стол.
— Неужто я наконец узнаю, ради чего мы продирались через Красный лес? — Дейдра подалась вперед.
— Будь уверена.
Стефан вытащил из рюкзака короткий меч с серебряной насечкой, точно такой же, каким обладал сам, и вместе с ножнами передал его Дейдре. Затем на свет показался кошелёк, широкоствольный рельс-пистолет и несколько гранат.
— Возьми это, — он сунул две из них медику.
— Думаешь, я смогу далеко её бросить?
— Далеко не нужно. Это термобарические гранаты, у них область поражения три метра. Так что главное не вплотную. Вот тебе ещё две, эти оглушающие. Ну и это, — Стефан отдал ей небольшой арбалет с колчаном.
— Специальные стрелы? — Дейдра тут же вытащила несколько штук.
— Да. Чёрное оперение — обычные. Красное — зажигательные. Белое — разрывные. Других не припас.
Дейдра покачала головой.
— Ты как на войну собрался, — сказала она, изучая болт с белым оперением. Наконечник у него был скруглённый и гораздо толще древка, а в основании примостилась стеклянная камера с пси-газом.
— А это и есть война, — Стефан принялся снаряжать пистолетные магазины. Три свинцовые пули в стальной оболочке, одна цинковая. Так — три раза. Воткнуть баллон с пси-газом, закрепить электробатарею, приступить к следующей обойме.
Один магазин он зарядил серебром.
— У тебя странные пули, — сказала Дейдра, наблюдавшая за процессом.
— Странные? — Стефан поднял голову.
— Угу. Некоторые, не все. Блестят не так, как остальные.
— Это цинковые. Бронебойные. Когда пуля летит по межрельсовому каналу, она набирает пси. Свинец от такой концентрации особых свойств не проявляет, сталь тоже, а вот насыщенный цинк при ударе прошибает любой бронежилет. Изменение поведения материала при ударе...
— Никогда таких не видела.
— Они редкие, — Стефан пожал плечами. — Дело даже не в цене, просто цинк найти трудно. И вооружают ими только специальные подразделения.
— Слушай, — сказала Дейдра. — Что ты такого натворил, если за тобой отправили кановских егерей и при этом они тебя ещё не нашли? Я знаю, кто такие егеря. Я знаю, кто такие Специалисты. Ты не хочешь говоришь — хорошо! Но мою тайну ты ведь знаешь. Может, баш на баш?
— Ладно, — вздохнул траппер. — Я убил Технократа.
— Надо думать, у тебя были веские причины, — лицо Дейдры осталось непроницаемым.
— Не без этого.
Для убийства одного из лидеров Канова и правителей Лиги действительно требовались веские причины. Хотя бы потому, что подобное Лига не прощала никому. Пожалуй, единственное, что побоялись сделать егеря во время погони за Стефаном — это отправиться в самое сердце леса Зеркал.
С Лигой Технократов ссориться вообще мало кто хотел. Близость к Ядовитым землям давала Канову доступ к основным запасам пси-газа, и четыре из пяти автомобильных баков Темнолесья наполнял именно газ Канова. Лига владела топливом нового мира, но это было лишь полбеды для всех остальных — она также владела и знаниями. И очень неохотно делилась ими.
Появление пси-энергии заставило людей меняться физически — те, кто не сумел приспособиться, погибли, а большинство выживших либо сошли с ума, либо потеряли память, когда пси впитывалась в их мозги. Но были и те, кто остался при своём. Они-то и основали Канов, а вместе с ним и Лигу. Себя эти люди назвали Технократами.
Затем они набрали в охрану крепких парней со всей округи, которые были только рады найти себе место в изуродованном мире, и пока Священная Полтава формировала теократическое общество, Лига занялась сугубо материальными делами. Вместо храмов и общежитий для беженцев Канов отстроил крепкие стены и цитадель, где Учёные занялись изучением нового мира. Пускали в город только тех, кто сохранил хотя бы остатки прошлых навыков или научился новым — инженеров, мастеров-плотников, оружейников. И вскоре это принесло плоды.
Очень быстро в Канове разобрались с основами новой физики, а к десятому году Вечной осени уже появились первые автомобильные двигатели и рельсовое вооружение. Если бы не начавшие движение Ядовитые земли, Лига давно подмяла бы под себя всё Левобережье — но покинуть Чумной лес означало отказаться от топлива, и Канов остался на месте. Лига провозгласила нейтральную позицию в политике, и хотя иногда горячие головы всё же пытались проломиться в Канов силой, все эти попытки заканчивались провалом.
Затем в Лиге сформировался корпус Специалистов — опытных людей, способных выжить где угодно, пройти сквозь ад и выйти оттуда невредимыми. Учёные с Инженерами снабжали их всем необходимым, а Специалисты расхаживали по всему Темнолесью, собирая для них информацию. Таким был и Стефан — до того момента, пока не перешёл дорожку одному из Технократов.
— Глеб Раминов владел целой лабораторией по изучению фауны и флоры Темнолесья, — говорил Стефан. — Специализировался на анализе всяких кусачих тварей и разработке антидотов к их ядам. Паучий антитоксин, который сейчас в аптечке у любого кановца лежит — его придумка. Я работал не в его отделе, но был с ним тесно связан — приносил образцы и данные. И так вышло, что я случайно застал его с женой одного из Учёных. В Чумном лесу. В нашем форпосте — это такие бункера, где останавливаются разведывательные отряды, пополнить запасы и отдохнуть.
— Может, они там просто случайно встретились? — Дейдра тихо засмеялась.
— Может, почему нет. Во всяком случае, когда я открыл дверь комнаты отдыха, одежды на них не было, а неверная женушка игриво скакала на прикованном к одной из коек Раминове и посвистывала, как ковбой. Он меня, понятно, узнал, как и я его. Я, конечно, тут же ушёл, но Учёный, которому Раминов наставил рога, работал у него в отделе и был незаменимым, даже больше — на нем держалась половина исследований, так что меня решили убрать, пока лишнего не ляпнул. Ученого отправили отдохнуть в Мир-Город, а ко мне подослали убийц. Из числа охраны Раминова.
— Как я понимаю, они не преуспели.
— Это логично, раз я жив. В общем, застрелив троих Специалистов, я понял, что в Канове мне не жить. А так как гнаться за мной стали бы в любом случае, да и смертную казнь уже обеспечили, я взял табельное рельс-ружье и прикончил Раминова, когда тот шёл по улице. Ну а что было дальше, ты знаешь.
— Н-да, — протянула Дейдра. — А почему они отправили за тобой егерей, а не Специалистов? И как ты уйти от них сумел?
— Это просто. Егеря Канова привыкли воевать с животными, а не людьми. Они, конечно, парни опытные, но немного в другой сфере. А Специалисты-одиночки просто отказались. Им это ни к чему — гоняться за преступниками.
— Ну и дурацкая же у вас система. И правители.
— Понимаю, — Стефан усмехнулся и сунул пистолет в поясную кобуру. — Неприятно вышло. Канов лишился хорошего токсиколога, но что ж делать, если он сразу в драку полез? Я бы прекрасно держал язык за зубами. Но спрашивать меня никто не стал.
Кобуру он постарался прикрыть полой куртки. Пистолет мог вызвать ненужные вопросы уже самим фактом своего существования — в конце концов, такие штуки по карману только городским силовым структурам и удачливым богатеям, рядовые трапперы предпочитают арбалеты. А рельс-ружье за спиной и без того притягивало взгляды — ещё одна дорогая и опасная деталь.
Ружье, вдруг понял он. Если все остальное оружие было собственностью Стефана, то винтовка — трофей. Да к тому же военный.
Не медля, он вытащил оружие из чехла и взглянул на приклад. Так и есть, метка военных Мир-Города: маковый цветок в круге. Поймай его стражи порядка с такой штукой, сразу отправят на плаху — Мир-Город, как и вообще любой город в Темнолесье, в тюрьмы сажал лишь собственных граждан или особо ценных людей. Иначе заключенных было бы не прокормить. На Станции же и вовсе тюрьма как таковая отсутствовала, а в изоляторе никто долго не сидел.
— Надо бы избавиться от этой дурацкой гравюры, — озвучила Дейдра его мысль. Только сейчас Стефан понял, что она стоит рядом, опираясь на его плечо, и разглядывает оружие. — Иначе если увидят, придется снова удирать.
Стефан пожал плечами. Вряд ли кто заметит метку случайно, а вот при обыске могут начаться проблемы. К тому же траппер знал, что дело вовсе не в метке, но в общей конструкции ружья. Сведущий человек безо всякой метки признает в ней продукцию Мир-Города.
— Не смеши, — фыркнула Дейдра в ответ на этот аргумент. — Сведущих людей раз-два на все Темнолесье, а твое ружье отличается от кановских только деталями. К тому же ты мог купить списанное оружие, собрать его из частей и так далее. Затереть нужно лишь метку, и дело в шляпе.
В конце концов Стефан молча сунул ружье обратно в чехол. Главное — пристрелить двойника. А потом можно и от оружия избавиться.
Оно ему будет ни к чему.
Глава 9
Жизнь на Станции не замирала даже ночью. Ворота здесь после заката не закрывались полностью, и хотя в темноте мало кто решался на поездку, такие всё же находились. Правда, приезжающих ночью досматривали особенно тщательно. Но и без этого в стенах форта работало всё, способное избавить оставшихся ночевать путешественников от лишних денег.
В отличие от городов, все увеселительные заведения на Станции принадлежали одному владельцу — Семье. Впрочем, как и вообще вся инфраструктура. Никто толком не знал, что это за Семья и как она управляет Станцией, знали только, что управляет хорошо. Изредка посланцы Канова или других городов общались с кем-то из Семьи, но встречи эти всегда оставались за закрытыми дверьми, а личности правителей оставались тайной.
И всё же перед сном Стефан заглянул на торговую улицу, прикупив для Дейдры газовую маску кановского образца, а заодно пополнив пищевые запасы. Отсутствие элементарных средств химической защиты у женщины-врача, живущей к тому же внутри ядовитого пояса из алых маков, вызывало у него недоумение.
Все здания на Станции строились уже при Вечной осени и отнюдь не беженцами с расползающихся Ядовитых земель, а хорошо снаряжёнными, опытными инженерами. Никто так и не узнал, как им удалось всего за несколько дней обнести металлической стеной немалый пятачок вырубленного леса, а ещё за пару месяцев возвести цитадель и дома вокруг. Поговаривали, что Семья просто растащила на стройматериалы соседний город, заброшенный вскоре после начала осени, и в этом, возможно, даже была доля правды. Стефан знал наверняка одно: Семья работала эффективно и управляла своим городом-крепостью так, что сейчас Станция представляла собой грозную силу, с которой приходилось считаться всем остальным.
— Ложись спать, — посоветовала Дейдра. Она по-прежнему качалась в кресле, прикрыв глаза. — Завтра поедем следом за зеркалом.
Траппер посмотрел на закатное солнце. Памятуя последнюю бессонную ночь, трудно было не согласиться.
— Тогда спокойной ночи, — сказал он, сам не веря в свои слова.
— М-м, — донеслось с кресла. — Есть один маленький нюанс, но, думаю, он нам не помешает.
— Какой? — Стефан оглядел комнату и ничего подозрительного не увидел.
— Здесь только одна кровать, — улыбнулась колдунья.
И это действительно не помешало. Впрочем, никаких любовных намеков со стороны Дейдры не было и в помине — за прошлые сутки она вымоталась настолько, что обняла Стефана и тут же заснула, удобно устроившись у него на плече. А потом и сам он впервые за долгое время позволил разуму расслабиться.
Правда, ощущение безопасности так и не появилось, хотя Стефан сам проверил дверь — замок хлипкий, но такой, что сразу не сломаешь и беззвучно не откроешь, и окна — ставни запирались надёжно, да и третий этаж не первый. В конце концов пришлось снять рельс-пистолет с предохранителя и положить его рядом на тумбочку так, чтобы оружие удобно было схватить, и только тогда мозг позволил закрыть глаза.
Но в какой-то момент Стефан проснулся. По жилам растекалась холодная тревога, в голове настойчиво звенело предчувствие, не первый раз уже помогавшее трапперу. Мельком он взглянул на часы — двадцать минут шестого. Не спят сейчас только часовые и шлюхи со своими клиентами.
Зеркало, мелькнуло в голове. Зеркало никуда не уехал и теперь собирается поднять Станцию на уши, пытаясь уничтожить... Но нет, тут же образумился он, быть того не может. Сам Стефан в жизни бы так не поступил, а значит, и зеркало тоже. Он должен прекрасно сознавать, что полиция Семьи не станет долго разбираться, кто из них кто. Да и тихо на улице, лишь ветер шумит.
Стефан осторожно выбрался из-под мирно посапывающей Дейдры и, натянув штаны, направился к окну. Раскрыл ставни — снаружи уже начало светать, хотя звёзды по-прежнему легко различались и над Станцией стояли тёмные сумерки. Двор гостиницы был пуст, разве что на стоянке примостился одинокий мотоцикл — основной внутренний транспорт в Темнолесье, а отдельные смельчаки рисковали ездить на них даже между городами. И всё же что-то было неправильным в этой идиллической картине.
Напротив гостиницы стояла казарма, у дверей которой со скучающим видом прислонился к стене часовой. Время от времени он оглядывал улицу. Больше здесь не было никого — все, кто хотел, прохлаждались сейчас в саунах и борделях, а остальные спали. Да и увеселительные заведения располагались в другой части крепости.