Я тут же своим пьянеющим мозгом представила: я – мелкая, в свадебном платье, в туфлях на два размера больше, потому что свадебных на меня не наищешься, топаю к алтарю шаркающей походкой. А там меня ждет Вадим. В одних джинсах… Тьфу, какой алтарь. В России живем. А в загсе всех расписывают полнеющие тетки около сорока. И если они увидят полуголого Коробова, то нас расписать просто не успеют. Я до загса дойти не успею – изнасилуют они его. Сама в комнате еле сдержалась. Эх, хорош, чертяка.
-Так я может и не против женитьбы, - я грустно усмехнулась, - так только по-настоящему то не позовет. Не того полета утка.
Подруга тут же выдала профессиональным голосом:
-Так. План такой. Такие мужики от газетчиков разного рода могут откупиться легко. Значит, зачем-то ты ему нужна. Вряд ли ему так нужен простой переводчик. Гугл ему в помощь. Скорее всего, ты его вчера чем-то зацепила, вот он и придумал с невестой, чтоб ты рядом была. А зацепить умного мужика неразгаданной женской логикой легче простого. Так вот будь собой, нелогичной, странной, нелепой. И он твой.
М-да. «Мой» блин.
Запив эту мысль еще одной порцией, Алька утащила меня на танцпол. Отжигать.
Все-таки природная пластичность, чувство ритма и пятнадцать лет танцевальной школы не прошли даром. Не зря я весь свой очный первый курс со сцены универа не слазила. Скоро вокруг нас собралась толпа восхищенных поклонников «от двадцати до тридцати». Я же настолько отдалась музыке, что не сразу почувствовала взгляд, сверлящий мне спину. Резко обернулась и тут же наткнулась на знакомую фигуру, стоящую на лестнице на второй этаж. Поза напряженная, одна рука в кармане, вторая сжата в кулак. Лица не видно, но кожей чувствую: взгляд недобрый. Рядом деваха какая-то, из разряда «простигосподи». Как-то стало нехорошо.
Тут один из «поклонников» решил себя проявить. Невысокий блондин развернул меня к себе, и положил свои руки мне на то, что ниже талии. Я тут же прошипела:
-Руки убрал!
Тот самодовольно улыбнулся:
-Да ладно, крошка! Ты ж явно на внимание нарывалась. Может, поедем ко…
Алькино «ой-ей» и парень резко от меня отлетает. Тут же вскакивает на ноги, для того что б получить по челюсти от разъяренного Коробова. Ну, точно маньяк. Кто ж бьет с таким наслаждением и оттяжкой. Слава богу, между Коробовым и блондином появился Костя и, схватив «ухажера» за шкирку, куда-то уволок.
Его «светлейшество», Вадим Дмитриевич, повернулся ко мне.
-Пошли! Быстро!
Но тут взбрыкнула моя гордость, подкрепленная алкоголем.
-Не пойду! Я еще не натанцевалась. Между прочим, это мой последний свободный от тебя вечер. Дай отдохнуть.
Серые глаза как-то нехорошо потемнели:
-Лен, лучше давай по-хорошему.
-Вот и иди сам по-хорошему. – Блин, ну почему я с ним все-время ругаюсь. Но тут же увидела модельку, которая явно хотела повиснуть на руке этого буржуя. Я кивнула на нее. – С ней! Она ж явно не против. Только, чур, не извращаться в моей комнате. А то новую мне готовить будешь. – Блин пьяный язык, куда ж ты несешь.
Из Коробова вырвалось что-то похожее на рык, он резко сбросил с себя руку модельки, нагнулся, и я тут же взлетела ему на плечо. Резко взвизгнула, ведь платье то короткое, но моя пятая точка тут же оказалась под его ладонью. Единственное что хорошо запомнила, выходя из зала. Так это ошарашенно-заинтересованное лицо Альки.
На улице на меня бесцеремонно натянули пиджак и потащили в машину. Я тут же возмутилась:
-А пальто?
-Костя заберет. – Запихал на заднее сиденье «Ровера» и тут же уселся рядом. – Поехали.
Машина тронулась, и я посмотрела на водителя. Там сидел парень лет двадцати пяти. В какой-то гоп-шапке, кожаных перчатках, кожаной куртке и с явными признаками проявления генетики якутов на лице.
Сероглазый молчал и нехорошо на меня поглядывал. А я что, я ничего… Я вообще пьяная и мне все можно.
-А ты кто? – смотрю на водителя.
-Павел, - шофер с усмешкой смотрел на дорогу, - водитель Вадима Дмитриевича.
-Аа, - максимально протянула гласную, - это который в спецслужбах работал и может мне гея найти?
Шофер резко заржал. Нет, я понимаю, если б он просто засмеялся. Так нет же, заржал, откинув голову назад. Коробов подал голос:
-Паш, - ржач резко оборвался, - позволь представить тебе: Лена. Моя невеста. Завтра с утра поставишь двоих в охрану.
Поймала на себе цепкий взгляд Павла. Ох, попала я.
-А Костя где? – Константин априори казался мне человеком более безобидным, чем эти двое.
-Едет рядом, с пацанами. - Буркнул Коробов, и тут же недовольно продолжил, - Если у тебя нехватка мужского внимания, могу компенсировать, а так про натуралов мы сегодня уже говорили.
-Слышь, Коробов, у меня до тебя с мужиками проблем не было. Ввалился в мою жизнь, так будь добр, веди себя нормально. А то Алька по сегодняшнему поведению тебе диагноз поставит: либо необоснованный ревнивец, либо латентный гей. – Чего-то жить мне совсем, видимо, расхотелось. Ведь сама же провоцирую. И откуда ж у меня этот стервозный характер проявился. Вроде не был таким гадким.
Меня тут же схватили с нагретого сиденья и заткнули рот уже привычным способом. Одной рукой этот буржуй крепко держал за затылок, не давая отстраниться, (да и желания то особо не было), другой скользнул по бедру и начал водить по ажурной кромке чулков. У меня в голове настойчиво крутилась какая-то мысль, но она упорно ускользала под натиском жестких губ.
-Кхе-кхе, - в салоне раздалось деликатное покашливание.
Коробов нехотя отстранился и уткнулся лбом мне в плечо. А я, я таки поймала мысль:
-Вадь, ты чего в клубе то делал?
-Покупал его.
Я осторожно пересела на сиденье, откинулась на спинку и прошептала:
-Это будут очень долгие полгода.
Коробов услышал…
Утро добрым не бывает. По крайней мере, не мое и не сегодня.
-Вставай, алкоголик. – Голос Вадима был где-то в районе правого уха. – Через полчаса приедут стилист и косметолог.
Я резко подскочила. Вот зря я сначала подскакиваю, и только потом глаза открываю. Как я ему своей макушкой челюсть не сломала, не понимаю. В голове резко зашумело.
-Ой, извини! – Вадим стоял, потирал ушибленное место и изучающе смотрел на меня. – Я, правда, не хотела. А минералка есть?
-На столе стоит. – «Жених» кивнул на стоящую рядом с кроватью тумбочку, на которой стоял стакан и, лежала упаковка «антипохмелина». Я схватила это добро и начала жадно глотать воду. Вадим, усмехнувшись, подошел к окну, чтобы шторы раздернуть.
-Не надо!!! – Сероглазый остановился и оглянулся на меня.
- Почему?
Я смутилась:
-Я высоты боюсь.
Он не засмеялся, а как то тяжело выдохнул:
-Ты поэтому в лифте с закрытыми глазами ездишь?
Я смутилась еще больше, поглубже закуталась в одеяло и кивнула.
-М-да. Ладно, после праздников за город переедем. У меня там дом. – Вадим постоял в комнате еще немного, посмотрел на меня задумчивым взглядом и, так от меня ничего не дождавшись, вышел их комнаты.
Я же только думала о том, чтобы он не успел заметить на мне фланелевую пижаму со смурфиками.
Еще раз зевнула, встала и поплелась приводить себя в порядок. Слава богу, вчера хватило здравомыслия смыть косметику и переодеться. Приняла душ, накинула халат и начала расчесывать свои кудряшки. За этим занятием меня и застали мои сегодняшние мучители. Это были два невысоких парня вполне приличной наружности. Правда слишком уж ухоженные и прилизанные. У одного из них на голове красовались какие-то разноцветные перышки, у другого на выбритом виске была какая-то витиеватая татуировка.
Тот, что с перышками тащил огромный чемодан.
-Здравствуйте, Елена Аркадьевна. Меня зовут Максим. Я ваш проводник по миру ухода за собой. – Он бросил чемодан на незаправленную кровать, подошел ко мне и тут же схватился за мои мокрые волосы. – Да уж, тут работы непочатый край. А вроде маленькая такая.
Парень с татухой хмыкнул и отправился к моему гардеробу.
-Я Игнат. Подберу вам гардероб на этот вечер и на каждый день. – И тут же начал выбрасывать мои вещи и обувь из шкафа.
Я поняла, что так и сижу с расческой в руке.
-А вы оба геи? – Это вам вместо «здрасте» и за гардероб. Однако мои недруги даже бровью не повели. Ответил Максим, который уже отобрал у меня расческу, достал из чемоданчика какие-то тюбики и начал что-то намазывать на волосы :
-Я гей, Игнат натурал, правда девушек как перчатки меняет.
Я тут же задумчиво выдала:
-Странно. Вадим сказал, что ни одного натурала ко мне даже близко не подпустит, а если кто подойдет – прибьет сам. – Я мстительно усмехнулась, увидев, как замер Игнат. – Вон вчера в клубе одного отделал.
-Елена Аркадьевна, может, вы жениху не скажете о моей ориентации? – ну вот господа стилисты уже сговорчивее.
-Игнат, а может, вы после себя все вещи на место сложите?
-Так они ж китайские…
-Они мои! – рявкнула я, - И останутся у меня.
Тут вмешался Макс, явно желая перевести тему:
- А в каком клубе вы вчера были?
-В «Ницце».
-Так это Вадим Дмитриевич так сына мэра отделал? – обе жертвы красоты посмотрели на меня с благоговейным ужасом.
-К-как мэра? Этот белобрысый его сын? – Мысли рванули в сторону «сижу за решеткой в темнице сырой».
Макс мечтательно потянул:
-Вот это мужик! Мне б такого! Никого не боится.
Я фыркнула:
-Тебе точно не светит. – «Как и мне».
В это время в комнату заглянул вышеупомянутый олигарх.
-Лен, я в офис. Будь готова к шести. Я зайду.
Я выдернула свои волосы из рук стилиста:
-Дорогой, удели ка мне минутку наедине. – Да-да, елейный голос ничего хорошего не предвещал.
Я схватила Вадима за руку и втащила в его комнату, захлопнула дверь и развернулась лицом к «дорогому».
-Ты какого художника вчера сыну мэра накостылял? Не поверю, ни за что, что ты его не узнал. Вы в одном кругу болтаетесь?
-Нечего было лапы распускать, - блин, ну как можно так улыбаться
-Коробов, ты чего себе и мне проблемы наживаешь. Я через полгода от тебя съеду, мне потом как здесь жить? Или предлагаешь уехать отсюда. Подальше от таких идиотов, как ты? Да я лучше сейчас свалю, пока ты еще чего-нибудь…
Ну да. Вечный кляп. А губы нежные-нежные. Настойчивые-настойчивые. И руки под попкой придерживают и прижимают к двери. (Когда только успел?) Тут вспоминаю, что под тонким халатом только трусики, и начинаю настойчиво упираться руками ему в грудь. Как-то медленно отстраняется, упирается головой в дверь. Так же осторожно ставит меня на ноги. Оба тяжело дышим.
-Никто тебя не тронет, - голос глухой, почти шепот. – Об этом даже не думай.
Резко отстраняется, разворачивается и уходит. Выдыхаю.
Вот блин. Я его два дня не знаю. Что же между нами такое происходит. Ладно, хоть выяснили, что мэр нам не соперник.
Так, есть дела более насущные. Например, два перца в моей комнате. Развернулась и потопала в свою комнату.
-Значит так, мальчики-зайчики. Кудряшки не распрямлять, макияж естественный, обувь высокая, но максимально удобная, платье простое, элегантное. И никаких «Елена Аркадьевна», а то чувствую себя на пятьдесят лет.
Следующие восемь часов меня мыли, чистили, красили, одевали, раздевали, искали по всему городу обувь, изредка кормили и наконец, измученную отпустили.
Вадим, как и обещал, зашел в мою комнату ровно в шесть вечера. Макс как раз поправлял мои заколотые в красивую гриву волосы, а я стояла у зеркала и любовалась на свое изумрудное платье в пол, с рукавом в три четверти, красивым квадратным вырезом и разрезом почти до кромки чулка.
-Пошли все отсюда. – Это стилистам. Те в минуту собрались и выскользнули из комнаты.
Коробов медленно двинулся ко мне, держа в руках какую-то коробочку.
-Это тебе. К платью очень подойдет. – И отрыл.
Елки зеленые! Если ты никогда не видела дорогих украшений и тебе двадцать три года, поздравляю. Ты лох. Как и я.
На черной бархатной подушке лежало колье с сережками. На тонком серебристом металле под тоненькими лепестками металла лежали капли изумрудного цвета. Даже если это бижутерия, то неимоверно дорогая. Я медленно, дрожащими пальцами погладила украшения. Подобрала челюсть с пола, закатала губки специальной машинкой, стерла с коленей слюнки.
-Коробов, ты если так полгода жить собрался, как последние два дня, то разоришься, - ну а как еще выразить свое восхищение этим представителем мужского пола, и при этом не разрыдаться от умиления.
Сероглазый на меня раздраженно посмотрел:
-Не нравится? Менять уже поздно. Сегодня пойдешь в этом, а завтра, если хочешь, ограбим ближайшие ювелирки.
Блин, да нравится мне все, просто в его присутствии мозг резко отключается, и включаются гормоны восьмилетней давности.
-Ну почему же. Просто носить такую прелесть на себе страшно. Вдруг потеряю.
-Не потеряешь, - Коробов меня тут же развернул к себе спиной. Легко провел по шее пальцами и быстро защелкнул замочек украшения. Отступил от меня на два шага, любуясь проделанной работой. – Так и знал.
Да что тут знать то! Повернулась к зеркалу. Изумрудная капелька легла прямо между ключицами, приковывая внимание. Шумно выдохнула:
-Ничего себе. Спасибо.
-Сережки тоже надень.
Быстренько сняла свои «гвоздики» и осторожно нацепила изумрудную прелесть. Хм, тяжеленькие. К концу вечера уши, наверняка, болеть начнут.
Вадим нерешительно мялся за моей спиной. Чего-то начала нервничать. Положил ладони мне на плечи:
-Лен, там сегодня будут мои родители и сестра. Пусть они думают, что у нас все серьезно. А то опять весь мозг вынесут. И тебе, и мне.
Я резко повернулась к нему и нахмурилась:
-Ты хочешь обманывать родителей в плане личной жизни? Не легче ли сказать правду. Вдруг, тебя с другой засекут, а ты, вроде как, почти женат?
Ладони на плечах напряглись.
-Никаких других не будет, - сказал, как отрезал. – Тебя буду ждать.
-Ты полгода евнухом жить собрался? Слушай, Коробов, если в постель меня затащишь, тебе действительно придется жениться. На мне. – Сказала, как выдохнула.
Вадим смотрел на меня тяжелым недоверчивым взглядом. И сказал:
-Ладно. Пошли уже. Переживем этот вечер, дальше видно будет.
Развернулся и вышел из комнаты. А я …я не поняла, что это было, но вникать в проблему времени не было.
Схватила пальто и кинулась следом.
Мы опоздали почти на час. Предновогодние пробки это нечто. Для новогоднего мероприятия был снят двухэтажный ресторан с огромным танцполом и двумя сценами, на которых уже отрабатывали свой хлеб околостоличные звезды. В гардеробе Вадим отобрал у меня пальто и отдал кому-то. Ну и ладно, украдут, сам покупать будет.
Когда я вошла в зал, то чуть челюсть на пол не уронила. Народу была тьма. То тут, то там мелькали местные и не только публичные личности. Их жены, подруги, любовницы мелькали тут же, поблескивая своими нарядами. Захотелось развернуться и выскочить из зала. Я так бы и сделала, если б меня не притиснули за талию к мужскому боку и практически не внесли в зал.
Коробов огляделся, выискивая кого-то в толпе, но, не найдя, поставил меня на ноги:
-Я сейчас, никуда не уходи, - и утопал в неизвестном направлении.
Я часто задышала, у меня, наверное, клаустрофобия. Я такая маленькая стою одна посреди зала с незнакомыми людьми. Ааа… Так, я сильная, я справлюсь.
-Ленка? Захарова? – повернулась на радостный голос. Ко мне продиралась моя одногруппница Маринка.
-Маринка, ты здесь как? – я бросилась ее обнимать. – Ты где зараза была? Я тебя три года не видела, как на заочное перевелась.
-Я замуж выходила и академ на полгода брала, потом наверстывала. А сюда брат пригласительные достал. Они с мужем сейчас ушли дела обсуждать. Что-то с международными перевозками связано. А ты здесь что делаешь? Кстати, классно выглядишь. – Маринка, как всегда быстро тараторила и активно жестикулировала, так что вокруг нас уже освободилось достаточно пространства, чтоб спокойно дышать.