-Спасибо. Знаешь, сколько мучений мне сегодня эта красота стоила. А я здесь с женихом, - врать Маринке было сложно, но выбора уже не было. – Давай рассказывай, как там замужем? Где сейчас живете?
Маринка тут же затараторила:
-Замуж вышла за французского партнера брата. Зовут Анри. По-нашему Андрей. У него бабушка русская, вот и имя дала. Ой, вот они с братом идут, сейчас познакомлю. – Маринка кивнула куда-то за мою спину.
Я не успела повернуться. Мою талию обвили знакомые руки. Я бы их уже, наверное, ни с чьими не перепутала. Маринка же кинулась на стоящего рядом с Коробовым светловолосого кудрявого парня и вцепилась в него.
-Вот, Лен, знакомься, это Андрей мой муж и … - и тут она скользнула взглядом по застывшему за моей спиной жениху. Замерла, опустила взгляд на его руки, лежащие на моей талии. – Вадим?
Я подняла голову. Коробов зло уставился на Марину. Та на него обвиняюще.
-Лен, это Марина. Моя сестра. Марина, это Лена, моя невеста.
ВОТ Я ДУРА! Коробова Марина. Девушка, с которой мы дружили весь первый курс. Человек, благодаря которому, я вообще смогла прижиться в этом городе. Она сестра Коробова. Моего фиктивного жениха. Кажется, тут намечается мыльная опера.
-Братец, ты мне обещал!!! – я никогда не слышала, чтоб Марина кричала.
-Я свои обещания держу…
-Не вижу…
-Елена, не хотите ли прогуляться? – это мне? Ой, да Андрей.
-Да, конечно. – Мне услужливо подставили локоть, и я выдралась из рук, уже похожих на тиски. Схватила француза за локоток и тот увел меня от скандалящих родственников.
-На них иногда находит. Минут через пятнадцать успокоятся и найдут нас.
-Хорошо бы. А то я еще ни того ни другого такими не видела.
-Я видел. Когда мы с Мариной сказали, что поженились без разрешения на то родственников с обеих сторон. Мои то, конечно, вытерпели, а вот Вадик устроил нам веселый вечерок. Пришлось второй раз жениться и пышную свадьбу устраивать. – Андрей торопливо рассказывал, иногда переходя на французский, и совершенно не замечал этого. – Может, пока закажем в баре выпить?
-А давайте, - я махнула рукой, - гулять, так гулять.
-А давайте перейдем на ты, а то родственники же почти.
-Хорошо.
Коробовых не было полчаса. За это время я успела подпоить француза, подтянуть свой французский, и узнать подноготную своего жениха. Например, что первый клуб тот открыл в девятнадцать лет. Точнее стал его совладельцем. В двадцать еще один. И так до двадцати семи лет. Потом на два года уехал в Европу, налаживать связи. Вернулся уже бизнесменом другого масштаба, и еще три года вкалывал, как папа Карло без выходных.
Я тоже выпила пару коктейлей и расслабилась. Как выяснилось, зря. Нашу приятную болтовню прервал визгливый голос.
-А, вот ты где, шалава.
Я повернулась и укоризненно подняла бровь. Разве в приличном обществе принято кидаться такими словечками?
-Очень приятно, я Лена. – Рядом засмеялся Андрей. Леся же, пьяно шатаясь, опять ткнула в меня маникюром.
-Ты, ты думаешь, что тебе все можно. Что? Теперь к этому в койку прыгнула? – кивнула на Андрея, - Чего ж ты такого пять лет назад с Коробовым сделала, что все это время он твою фотку с собой таскал, а меня бросил, как только я ее порвать попыталась? Теперь еще одного охмуряешь?
Я замерла:
-Какую фотку? Где…
-Леся, блин! – Коробов явно не в духе сегодня. – Я тебе сказал к ней не подходить. Какого х.. ты здесь делаешь?
Блондинка, которая явно увидела, что успела напакостить, резко сменила тактику:
-Вадечка, ну что ты. Я просто предостерегла твою «якобы» невесту от вешанья на других мужиков,- я поняла, что сегодня будет убийство. Но Коробов что-то нажал на телефоне и рядом с нами тут же возник Константин.
-Кость, выведи это из зала. И чтоб больше мы с ней нигде не пересекались. – Так вот как великий бизнесмен умеет разговаривать. В голосе было столько холода и стали, что захотелось завернуться в шкуру медведя и топать куда-нибудь пешим эротическим туром.
Тут я подала голос:
-Вадечка, ты с ЭТИМ спал полтора года.
Мой жених устало потер переносицу и нагло поднял меня с кресла. Сам уселся на нагретое место, устроил меня на своих коленях и мягко промурлыкал мне в ухо:
-Не переживай, мне с тобой полтора года точно мало будет.
Вот сволочь сероглазая. Но возмутиться я не успела.
К нам подошла немолодая супружеская пара в сопровождении Марины, которая сердито сверкнув глазами на братца, тут же уселась на колени Анри.
-Милая, познакомься, это мои родители. Маргарита Михайловна и Дмитрий Александрович. Мам, пап, это Лена, моя невеста.
Маргарита Михайловна тут же всплеснула руками, выдернула меня из рук сына и тут же прижала к себе. Она тоже была невысокого роста, слегка полновата, но очень гармонично сложена и великолепно одета. Глаза светились тихой радостью.
-Ох, деточка. Мы уже отчаялись услышать от Вадима слово невеста. Уже за тридцать, а все случайными связями перебивается. Думали, может у него проблемы какие, или ориентация не та. Знаешь, как внуков то хочется. Младшая, вон тоже все тянет. Так, может, хоть от вас дождусь.
Мама жениха посмотрела на меня с надеждой.
-Мам, Лена не беременна. Я не поэтому на ней женюсь. – Коробов отобрал меня у матери и подтолкнул к отцу.
-Очень приятно, Елена, - Дмитрий Александрович сдержанно приобнял за правое плечо и внимательно посмотрел, словно выискивал на моем лице признаки того, что я с его сыном рядом из-за денег. Начала под этим взглядом краснеть (ведь правда же из-за денег), а будущий свекр удовлетворенно хмыкнул. А глаза такие же, как у сына, серые и цепкие. – Надеюсь часто вас видеть у нас в гостях. Приглашаю вас на празднование нового года к нам. Отказы не принимаются.
-Пап, мы еще ничего не решили, - сероглазый-младший резко встал, и пробормотал что-то про «потанцуем», уволок меня на танцпол, где как раз играл какой-то медляк. Обнял меня за талию, зарылся носом в мои волосы и шумно вдохнул, будто успокаиваясь.
-Вадь, почему твоя мама решила, что я залетела? Где будем отмечать новый год?
Коробов выдохнул:
-Мать уже и не надеялась, что у меня будет невеста. Я четыре года назад заявил родителям, что не женюсь, и даже если будет ребенок, его обеспечу, но жениться не буду. И полгода почти у родителей не появлялся. Мама с тех пор эту тему больше не поднимала, но видимо придумывала много. А новый год если хочешь, то можно и у родителей. Можно дома на диване, можно в ресторан или клуб…
-Предпочитаю праздновать в семейном кругу, - оборвала я поток предложений. – А почему ты не хочешь жениться?
-Потому что готов жениться только на одной девушке, а она замуж за меня не хочет, - прошептал Вадим прямо в ухо, согревая его своим дыханием.
А у меня внутри все заледенело. Значит, есть девушка, которую он любит. Которая всегда для него будет недосягаема. И из-за которой мне не светит быть рядом с сероглазым дольше, чем полгода.
-Коробов, я выпить хочу, – прошептала тихо, но он услышал. И, нехотя отлипнув носом от моей макушки, повел меня к стойке бара.
Я заказала себе водки. Коробов коньяк. Сели друг напротив друга и стали надираться. Я с горя (ведь успела же влюбиться в гада), он тоже, не знаю, от какого счастья.
Через два часа нас выводили из бара Константин и Паша. Точнее, меня почти выносил Костя, под бдительным, но пьяным оком Коробова. Он же шел сам, лишь придерживаясь слегка Павла. Нас быстро запихали в «ровер», на заднее сиденье. Охранники же сели на переднее, и мы рванули через весь город на предельной скорости, видимо, чтобы мы не успели уснуть. А мы и не думали засыпать. Коробов ловко затащил меня к себе на колени и, поглаживая мою пятую точку, принялся целовать правое ухо. Я медленно выдохнула. А искуситель скользнул по моей скуле, носу, накрыл мои губы мягким поцелуем. Не тем кляпом, как обычно, и не тем жестким наказанием. А мягким, нежным, изучающим. От которого колени подгибаются и расплакаться хочется. Одна слеза таки скатилась. Сероглазый оторвался от моих губ, вдохнул слезинку губами и начал быстро мелкими поцелуями покрывать мое лицо. Как будто разрешил себе сорвать тормоза. Вдавил меня в себя объятиями. И тут машина резко остановилась.
-Вадим Дмитриевич. Приехали. – Это Костя.
Коробов шумно выдохнул и пересадил меня на кожаное сиденье. Я, не дожидаясь охраны, открыла дверь и уверенно вышла. В одном платье. Ну почему я с этим олигархом забываю забрать свое пальто? Я быстро сделала два шага и тут же поскользнулась. Уже падая, подумала, что впервые в жизни невеста крупного бизнесмена умрет не от пули в голове, а от удара тупой пьяной головой об лед. Меня подхватили за сантиметр от скользкой поверхности. Паша. Уф, слава богу!
Тут же подскочил Коробов.
-Уволю, нахрен. Ты что, позволил ей дверь открыть? – и меня тут же выхватили из рук одного охранника и передали другому. Костя со мной на руках и позади шатающимся олигархом, быстро пересек холл и вызвал лифт.
-Ей нельзя на лифте, - Вадим заботливо дыхнул перегаром. – По лестнице ее поднимешь. Она высоты боится. Квартиру продать придется.
Меня действительно резво понесли по лестнице.
-Елена Аркадьевна, цените. Он еще никогда в жизни так к женщине не относился. – Голос Кости гулко разносился по лестничным площадкам. – Я на него семь лет уже работаю. Точно знаю. Женится он на вас. Как пить дать.
Я зажмурилась, скрещивая пальцы.
-Кость, если женится, я вас сама на лучшей девушке в мире женю.
-Мне на лучшей не надо. Можно ли с Алевтиной познакомить? - Охранник игриво подмигнул. – Что-то сниться она мне в последнее время. Но надо как-то ненавязчиво.
-Не, ненавязчиво она не поймет. Тут нужен решительный подход. – Я громко хмыкнула. – Кость, она ж тебе диагноз в первые десять минут поставит, а потом месяц будет доказывать, почему все именно так.
Костя улыбнулся:
-Ничего страшного. Я все свои диагнозы уже знаю.
В квартиру Коробова дверь уже была распахнута. В коридоре ждал сам хозяин.
-Поставь ее, дальше я сам. – И выхватил меня из Костиных рук. Охранник понимающе улыбнулся и закрыл дверь в квартиру. Снаружи.
Я же смотрела в глаза, цвета расплавленного серебра. И, кажется, тонула. Меня быстро понесли в комнату. Не знаю в чью. Наверное, его. Очнулась я уже на кровати, лежа на животе, и с меня стягивали платье. Затем ловко перевернули на спину.
Коробов медленно провел ладонью по моему бедру, от трусиков, до изящных ботильонов на высоком каблуке. Уверенным движением снял с меня обувь, и тут же легонько укусил за большой палец левой ноги. Меня как током пронзило. Я вытянулась, как струна, и мягко упала на кровать. Так же осторожно снял с меня чулки, каждый скатывая так, чтоб максимально касаться меня ладонями.
Нет, у меня был секс. Два раза. С одним парнем, чисто из любопытства. Но так, чтоб меня касались с таким трепетом... Так, чтоб застежку лифа расстегивали так, что я выгнулась в почти идеальный мостик, чтоб трусики зубами. Такого не было. И не было такого, чтобы я ждала этих прикосновений. Чтобы жила ими. Я чувствовала все: как длинные умелые пальцы сжимали грудь, как губы зацеловывали каждый сантиметр моего тела. Как мои руки гладили тугие мышцы мужского тела, как пальцы зарывались в короткие волосы на затылке сероглазого. Его прохладные поцелуи на моем горячем животе. Мои на его ключицах. Такого не было. И уже не будет. А чего еще ждать от двух пьяных молодых людей разного пола, возбуждённых алкоголем и мнимой недоступностью друг друга, и запертых в одной квартире?
…………………………………………………………………………………………………
Я проснулась резко. Села. И тут же ощутила, как тяжелая рука скользнула с моей груди и легла на бедра. Огляделась. М-да. Одежда валялась везде. Видимо, мы вчера совсем не задумывались, куда она полетит. Посмотрела на часы. Всего пять утра. Пить хотелось неимоверно. Заметила бутылку минералки у тумбочки. Осторожно вылезла из под одеяла и из под руки. Коробов застонал, перевернулся на живот и обнял мою подушку. Замер.
Я тихо прокралась и отрыла бутылку с водой. Жадно приникла к ней. Уф, как же хорошо. Тихо закрутила и уже хотела вернуться под теплое одеяло, как увидела лежащий рядом с джинсами Коробова бумажник. Решила поднять, чтоб утром не потерял. А он раскрылся. Перед визитками в прозрачном кармашке была фотография. Моя фотография. Я присмотрелась.
Этот костюм я помню. Я его надевала лишь раз. На первом курсе. На фото я стою, прогибаясь в пояснице и глядя почти в камеру. Тяжёлые рыжие волосы каскадом скатываются с плеч, почти до пояса. И взгляд, полный счастья и боли. На репетиции перед выступлением, я потянула мышцу лодыжки. Больно было неимоверно, но я так любила танцевать, что в тот момент это было не важно.
Что эта фотография делает у Коробова? Я бы погрешила на Маринку, если бы не помнила, что она в это время стояла за кулисами и ждала своего выступления. Кто сделал это фото? Почему оно у Коробова в бумажнике, и какого черта оно затерто так, будто его прижимали к груди последние пять лет?
Я обернулась на спящего мужчину. Тот блаженно обнимал подушку. Обычно хмурые брови разгладились. На губах играла легкая улыбка. Два дня ему понадобилось, чтобы я сдалась.
А я? А мне стало обидно, что я не знаю, почему у него мое старое фото, зачем он его таскает с собой, почему вцепился в меня, как клещ. Мне он ничего не рассказывает. Вот и пусть живет, с кем хочет. Или добивается ту, которая ему не дает.
Я быстро встала, выдернула фотографию из бумажника и бросила на кровать рядом с ним.
Я быстро переоделась в джинсы, водолазку, сняла украшения и оставила их на столике в гостиной. Накинула свой китайский пуховичок, забрала сумочку с документами и выскочила из квартиры, надеясь, что охрана еще спит, и моего отсутствия не заметит.
Спустилась по лестнице, в холле накинула капюшон. Вышла на улицу. Эх, жаль, мой матизик забрала курьерская служба. Я быстро побрела в центр города. Заметила, что за мной тихо едет белый «ровер». Зашла в круглосуточный магазин. Продавцы явно дремали на рабочем месте. Нашла дверь на склад. Со склада во двор и кинулась через дворы на соседнюю улицу, зная, что там живут Ванька с Гришей. Мои ангелы-курьеры.
На звонок в дверь ответили не сразу. Минут пять пришлось, и звонить и стучать. За дверью послышалось недовольное ворчание, а потом дверь распахнулась, и передо мной предстал Ванюша в семейных трусах и очень заспанным видом.
-Ленка? Ты чего здесь? Ты же вроде с Коробовым?
-Вань помоги, а? Я от Коробова и прячусь!
-Ты с ума сбрендила? Если этот захочет, то из под земли тебя достанет.
-Этот не захочет, Вань. – На глазах появились слезы. – Совсем не захочет.
Видимо на моем лице было написано нечто, из-за чего мне сказали:
-Держи ключи. Девяносто пятая квартира. Там Гришина девушка живет. Они вчера на две недели в Тай улетели. Просили присмотреть за хомяком. Так что держи и присматривай. Продукты занесу вечером. Продержишься?
-Спасибо, солнышко мое. – Порывисто обняла ангелочка.
-Ну вот, я солнышко, а плачешь по другому. – Ванька почти сердито отодвинул меня от себя. – Ленка, если он тебя не найдет, переезжай ко мне. Нафиг этих буржуев. Заживем с тобой в свое удовольствие.
-Спасибо, Вань, - прошептала я, - но я, наверное, не смогу.
Я поцеловала друга в колючую щеку и побежала на этаж с девяносто пятой квартирой. Нашла, распахнула дверь. Обычная однокомнатная хрущевка. Скинула с себя сумку в прихожей. Сняла зимние кроссовки и прошла на кухню. Там стоял вольер с хомяком. Я постучала по стеклу.
-Привет. Тебя как зовут? Не знаешь? Я тебя Вадимом назову. Хоть один у ног моих будет ползать, - грустно хмыкнула. – Не могу я без него, понимаешь. – Уселась на пол рядом с клеткой. – И с ним не смогу, если он другую любит. Или маньяк какой… Влюбилась, наверное.
Я просидела у стены с хомяком до вечера, плакала, смеялась, иногда дремала, пока в дверь тихонько не постучали. Поднялась, и поняла, что сидела все это время в пуховике. Быстро его сбросила и пошла открывать дверь. За порогом стоял Ванька с двумя пакетами еды. Быстро отодвинул меня от двери, занес пакеты на кухню и сказал: