Когда он вернулся, я обменяла чашку на футболку. Неужели он выбрал самую тонкую? Соски просвечивали. Хитрый русский.
— Не знаю, как ты предпочитаешь пить кофе — и насколько необычно? — так что я приготовила как для себя.
Он сделал глоток.
— Вкусно. Спасибо.
— Но не так, как ты любишь. — Я прищурилась. — Ты вообще пьёшь кофе?
Он пожал плечами.
— Уже год не пил. — Да уж, у него был год значительных перемен.
— Но всё равно взял чашку?
Кивок.
Ми-ми-ми.
— Ну разве можно быть таким милым?
— Наиболее милым я бываю, когда сверху. — Он отставил чашку с кофе в сторону, в глазах появилось то самое выражение — гипнотизирующее, наполненное страстью.
Я отреагировала, словно вспыхнувший фитилёк. Я сделала кое-то ужасное. Встряхнись.
— Погоди-погоди, Дмитрий. Еда.
Он вздохнул.
— Очень хорошо.
Проинспектировав запасы, мы выбрали нарезанные фрукты и ветчину.
Утолив первый голод, я спросила Дмитрия:
— Ты всегда так долго спишь?
— Никогда. И так крепко тоже. — Он казался совершенно другим человеком. Улыбнулся несколько раз — будто его улыбка только того и ждала — Возможно, это часть изменений.
Мне до смерти хотелось узнать подробности, но я умела быть терпеливой. Так что не стала заострять ни на чём внимания.
— Мы хорошо справились этой ночью?
Приподняв меня за талию и усадив на стол, он встал между бёдер.
— Мы замечательно справились, zhena.
Теперь, когда вопрос с сексом благополучно разрешился, на переднем плане оказалась моя постоянная забота. Семья. Я бросила взгляд на кольцо.
— О чём задумалась?
Я ответила отработанной улыбкой.
— Я думала, что ты не умеешь читать людей.
— Не умею, — ответил он, его глаза сияли. — Но ты, наконец, перестала есть, и я решил, что твои мысли переключились на что-нибудь другое.
Я игриво пихнула его в плечо.
— Оказывается, мой муж — остряк! Тебе стоило бы в брачный договор включить пункт насчёт лишнего веса. — Я хлопнула себя по лбу. — Ой, но уже слишком поздно…
Он почти рассмеялся. Мне стало казаться, что его смех был сродни мышцам, которые давно не работали.
Мы вернём его к жизни.
Его лицо стало вдруг очень серьёзным.
— Я буду тебя желать независимо от твоего внешнего вида.
Наклонившись, я прикусила его нижнюю губу.
— Только попробуй потерять кубики на животе — и больше ты меня не увидишь. — Замечательно, Вайс, уже шутишь о том, чтобы его бросить? Быстро смени тему… — Какой ты видишь нашу совместную жизнь?
— Хочу показать тебе весь мир. Или хотя бы те места, куда успеем доехать в промежутках между воскресными обедами твоей семьи.
На которых Дмитрия никогда не будет.
— Разве тебе не нужно вернуться домой в Россию?
— Нет. Продав свою компанию, я переезжал с места на место. Убегая от призраков, — пробормотал он словно бы про себя, но прежде, чем я успела об этом спросить, он вернулся к обычному тону, — у нас там в собственности есть несколько домов, которые, мне кажется, ты оценишь.
— Но ведь в конечном счёте ты захочешь осесть в России. — Скажи да. Пусть это будет нашим камнем преткновения.
— Нет. Калифорния мне нравится. Полагаю, моей невесте — тоже.
Неужели.
— А чем мы будем здесь заниматься?
— Не считая того часа в день, который мне необходимо посвящать работе, я полностью в твоём распоряжении. Когда мы насладимся путешествиями, ты, возможно, захочешь воплотить свою мечту о дизайне одежды. Посетим Париж и Милан, узнаем, что тебе больше интересно.
Ну, вот.
— Просто объедем мировые столицы моды?
— Почему нет? Деньги сделают нас завидными гостями. Мы сможем помещать показы и выставки, закажем экскурсии в самые знаменитые дома мод. Сможем позвать с собой твоих друзей и родственников. Или моих. Или всех вместе.
Как же мои поладят с Севастьяновыми? Неважно. Нельзя рисковать тем, что кто-нибудь из них проговорится и выдаст нас. Я представила, что будет, если Дмитрий поймёт, как всё это время им манипулировали. Поверит ли он, что хоть что-то в наших отношениях было настоящим? Поймёт ли, что я действительно за него беспокоилась и желала счастья?
— И, конечно, — он потянулся к груди, — мы с тобой обеспечим друг другу невероятное количество секса.
Но я уклонилась.
— Погоди-ка, здоровяк. Дай мне чуть-чуть отдохнуть, а не то к моей киске придётся прикладывать лёд. После периода воздержания к ней вдруг открылся полный доступ, с нуля до ста.
Он уронил руку, сжав ладонь в кулак.
— Всё равно мы уже опаздываем.
— Куда?
— На море. До вечера ты получаешь освобождение. Но потом я покажу кое-что такое, что тебе, я думаю, понравится.
Глава 27
Я фыркнула, когда кит обрушил на меня фонтан брызг.
Они плавали вокруг нашей лодки — так близко! Я в изумлении обернулась к Дмитрию:
— Это всё на самом деле? — От восторга меня колотило так, что я могла и лодку перевернуть.
Он улыбнулся, управляя байдаркой — ну просто античное божество в лучах послеполуденного солнца. На нём были только плавательные шорты. И никакой рубашки. Влажная кожа на широкой груди сверкала.
— Я свидетель.
Перед этим он попросил меня живо надеть купальник, чтобы не опоздать, а потом быстро повёл к бухте и сказал усаживаться в байдарку. Когда я заколебалась, признавшись, что не умею управляться с такой лодкой, он ущипнул меня за подбородок:
— Я позабочусь обо всём, ты просто расслабься.
У меня просто дух захватывало.
— Как ты умудрился договориться с китами? Откуда ты знал, что они приплывут? — Бенжи отдал бы всё, что угодно, ради таких кадров.
— Для этого есть специальное приложение. В телефоне срабатывает уведомление, когда стая китов оказывается у побережья.
— Потрясающе. Ты без конца меня удивляешь. А я сегодня всего-то потрясла сиськами.
Его улыбка стала шире.
— Мне повезло гораздо больше. Скажи, тебе нравится наш дом?
— Э, ну, типа, нормально. — Я пожала плечами. — Конечно же, я от него без ума! У нас на заднем дворе плавают киты!
Ещё один кит показался совсем рядом с нами, а с ним был маленький китёнок! Я обернулась к Дмитрию, чтобы он понял, в каком я восторге.
— А знаешь, они выбирают себе пару на всю жизнь, — сказал он, «как и я» — было написано у него на лице.
Надо же.
Как только стая двинулась дальше, Дмитрий начал равномерно грести вдоль берега. Обогнув мыс, мы оказались в новой бухточке, откуда я заметила несколько бунгало, расположенных тут и там на поле. Своим дизайном и обилием стекла они напоминали наш большой дом.
— Что это за постройки?
— Это гостевые домики. — Вид из каждого будет словно с открытки. — Для членов наших семей.
В мою входило примерно тридцать Валентайнов и близких друзей. Так может именно здесь получиться скрыться от картеля?
Правда, в этом случае Дмитрий точно поймёт, кто мы такие. И кто такая я.
Беспокойство омрачало моё счастье. Я тоскливо посмотрела на обручальное кольцо. Как же передать его Кэрин? Мне не хотелось устраивать официальный приём, а камеры наблюдения исключали возможность тайных визитов.
Может, спрятать кольцо в лесу вместе с мобильным, по которому сестра отследит координаты? Скажу Дмитрию, что потеряла его в воде, и ни на кого не упадёт подозрение в краже. Очередное враньё…
Отражённый бриллиантом луч солнца неприятно кольнул глаза — словно догадавшись, что мы планируем с ним сделать.
Да, я была суеверна, как и вся наша братия, и верила в символичность обручальных колец.
Если я пожертвую подаренным Дмитрием кольцом, то не призову ли проклятье на те чувства, которые он ко мне испытывает?
Чёрт, да какая разница? Против нас я уже играю краплёными.
***
— Пока нас не было, доставили кое-какие заказы, — сообщил Дмитрий за ужином.
Мы наслаждались салатом из курицы с абрикосами и базиликом, а также разогретыми круассанами. Он открыл бутылку вкусного вина, которое пила в основном я.
С моря дул тёплый ветерок, и запах соли, казалось, проникал в даже кровь.
— Какие заказы? — Он тоже проникал в мою кровь. Когда ветер растрепал его волосы и края расстёгнутой белой льняной рубашки, я вздохнула. Он был в рваных джинсах и босиком. Мне нравилось, что он выглядел так по-домашнему.
— Несколько свадебных подарков.
— От тебя? — Я оглядела дом, который ему хотелось называть «нашим». — Разве ты не подарил мне уже достаточно?
— Не успокоюсь, пока не подарю тебе весь мир, как обещал. — И добавил шутливо, — Я ведь предупреждал, что буду просто неприлично тебя баловать, а ты всё равно решила выйти за меня замуж? Вика, уж не заболела ли ты?
Я улыбнулась.
— Вот не думала, что ты окажешься таким шутником.
Он удивлённо моргнул.
— А я не думал, что кто-нибудь меня таким посчитает. У меня в этом деле совсем нет опыта.
Счастье действительно не купишь.
— Но сегодня тебе было весело?
После байдарки мы плавали в бассейне — пытались, по крайней мере — потому что в воде нас неумолимо тянуло друг к другу. Я медленно ласкала его рукой, в то время как его пальцы творили со мной что-то немыслимое. Потом мы перекусили и валялись голышом в лучах вечернего солнца.
Вернувшись в дом, мы обновили огромную душевую кабину. Готова поклясться, что скамейка внутри была специально придумана для того, чтобы я могла, сидя, делать ему минет. Не желая оставаться в долгу, он усадил меня на высокую мраморную полку, явно придуманную для того, чтобы откинуться назад и открыться его поцелуям.
Он только что кончил мне в рот, но уже сам начал меня ласкать — показав невероятный фокус…
— Это лучший день в моей жизни, — сказал он. — Любой день с тобой легко перевешивает все остальные.
Мы действительно неплохо проводили время, но, уверена, у него были и другие хорошие воспоминания.
— Разве в детстве у тебя не было чудесных дней?
Он отвёл взгляд:
— Ничего выдающегося.
— Каким было твоё детство в Сибири?
На его щеке дёрнулся мускул.
— Холодно, сурово, скверно.
Ладно…
— Ты о погоде? Или о детстве?
— Выбери сама, — буркнул он, ясно давая понять, что мне не стоит продолжать расспросы.
Хорошо. Я дам ему время, раз его раны ещё не затянулись — как часть перемен.
Кроме того, чем меньше я стану копаться в его прошлом, тем меньше он — в моём. Я сменила тему.
— Что ты обычно делаешь в свободное время?
— Его у меня не было, — смягчившись ответил он, получив эту временную передышку. — Я старательно самосовершенствовался.
Я улыбнулась.
— Ты и твои перемены.
— Я доложен был подготовиться ко встрече с женщиной моей мечты.
Я продолжала улыбаться:
— Как я могу быть женщиной твоей мечты, ты едва меня знаешь!
— Я знаю достаточно, Виктория.
Я приподняла брови:
— Что, например?
— Во время оральных ласк приходится тебя сдерживать, чтобы ты не кончила слишком быстро. Пустив однажды кого-нибудь в сердце, ты делаешь это навсегда и терпима к чужим ошибкам. Ты терпелива. Заботлива. Скрытна. Но я знаю, что стоит мне открыть все свои секреты, как ты откроешь свои. Твоя жажда жизни безгранична. А когда твои голубые глаза вспыхивают от счастья, мне начинает казаться, что меня опоили. Для меня ты как наркотик.
У меня рот открылся.
Я отвела взгляд, размышляя о прошлом. Теперь было понятно, что Бретту по-настоящему я не открылась. Ведь будь это так, я бы не порвала с ним таким образом. Я знала, что больше не получу от него ни единого письма и действительно жалела, что причинила боль, но других эмоций по отношению к нему я не испытывала.
Совершенно.
Может, я пыталась форсировать наши отношения, потому что была совершенно очарована нормальностью. А может, берегла своё сердце, потому что подсознательно понимала, что моя судьба — это другой аферист.
И где я теперь? Замужем за лохом — самое невероятное из того, что только можно представить.
— Разве женщина твоей мечты не должна быть поклонницей БДСМ? — спросила я. — Чтобы соответствовать тебе?
— О, ты ею станешь, — от его уверенного тона я вся покрылась мурашками. — Ты уже — невероятно отзывчивая и щедрая Нижняя.
Я не была уверена, что мне нравится это слово. Даже если мне и нравилось подчиняться.
— У тебя было много Нижних?
— Нет. Ни одной, насколько я знаю.
Я нахмурилась.
— Разве тебе не хотелось до женитьбы испробовать других? Что если тебе захочется испытать это ещё с кем-нибудь? — Все мужики изменяют — кобелиная натура — и по гораздо менее серьёзным причинам.
— Я искал тебя всю свою жизнь. Мне никогда не понадобится другая. — Господи, он говорил так уверенно. Даже самоуверенно. Так, как это делала бы я, выиграв мировой чемпионат по покеру. — Пойми, я всегда буду верен тебе. Моя жена заслуживает преданного мужа. — Он действительно верил в свои слова.
Это напомнило мне, какую глубокую привязанность к жёнам демонстрировали его братья. Если они все вылеплены из одного теста, может, он и вправду не станет изменять.
Окажется тем парнем, который, отправившись с друзьями в Вегас, будет гордо носить на пальце обручальное кольцо.
Но разве я могу этому верить? Моя планка находилась слишком высоко. К тому же, это вообще вопрос спорный.
Если вспомнить, сколько я ему всего наврала.
— Почему у тебя никого не было? — спросила я, вспомнив, как он вёл себя с куколками типа Шэрон. — Хотя, знаешь, забудь этот вопрос. Почему ты отказывал всем девушкам?
— Потому что искал не просто партнёршу в постели.
— И моя сестра тебя не привлекла? — Со своим опрокинутым подносом?
— Уверен, твоя сестра — замечательная девушка, но сравнивать с тобой её невозможно. Если бы вы стояли рядом, я бы на неё даже не посмотрел.
Ещё ни один парень не сделал выбор между нами не в пользу Кэрин.
— Мне трудно в это поверить.
— Я бы очень хотел, чтобы ты могла прочитать мои мысли. — Его лоб изрезали глубокие складки. Потом он переместил на меня гипнотизирующий взгляд. — Хочешь узнать, каким образом я вижу мир?
Хочу ли? Я не была уверена, что готова узнать, как работает его изворотливый и сложный ум.
— Ладно, — ответила я, что прозвучало почти как вопрос.
— Представь, как в центре абсолютно тёмной комнаты горит свеча, — глухо произнёс он. — Комната — это мир. А свеча — это ты.
С моих губ сорвался судорожный выдох.
— Как ты можешь быть настолько уверен на мой счёт?
Он посмотрел мне в глаза.
— Если пробыл в темноте столько, сколько был я, moy ángel, то уже ни с чем не спутаешь свет.
Когда он так говорил, то казался просто воплощением моей мечты. Если что-то выглядит слишком хорошо…
— Я боюсь, что твои чувства ко мне сгорят, словно комета. Для стабильности всё это слишком быстро и горячо.
Через две недели он даже смотреть на меня не будет.
— Со временем ты сможешь больше доверять моим чувствам. Принимая во внимание измену твоего бывшего, мне понятно, почему со мной ты так осторожна. Но я — не он. И никогда не буду тебе лгать. Всё, что я делаю, каждое решение, которое принимаю — всё это ради твоего счастья. Помни об этом.
Никакого скрежета ногтей по доске.
Он поднялся.
— Пойдём. Хочу увидеть, как вновь загорятся твои глаза.
Я встала, принимая его протянутую руку, и он повёл меня в гардеробную.
Там, вместо тех немногих вещей, которые я взяла с собой, меня ожидали целые ряды дизайнерской одежды плюс аксессуары, сумочки, обувь и даже драгоценности.
Я повернулась к нему с вытаращенными глазами.
Он очаровательно пожал плечами, словно говоря «ничего не мог с собой поделать».
Я нырнула в шкаф, принимаясь гладить ткани, исследовать швы, жадно рассматривать цвета и рисунки. Этот гардероб возбуждал желание творить, требовал срочно зарисовать появившиеся в голове идеи.