— Если он «Джипсон» купит, то наверняка зазвездит. У нас в городе гитары такого класса на пальцах одной руки можно пересчитать. Через год закончит Чайковку и будет неимоверно крут.
— Пашка, а может ты его гитару купишь? Руки у тебя из нужного места растут, и играть ты любишь. Он всё равно скоро в кабак работать уйдёт. Говорил, что с сентября. Там музыканты по шестьсот в месяц имеют. Вот и поработает, пока четвёртый курс заканчивает.
— Нормально. У меня отец столько за четыре месяца зарабатывает.
— Ребят из его группы ты знаешь. Зарплата там маленькая, по сорок рублей получают, но халтур море. Зато они по два-три раза в неделю халтурят. По пятнашке на нос обычно выходит. С ноября танцы в ДК будут, тогда по шестьдесят зарплата получится, но на халтуры минус день.
— Хм, что-то в этом есть. Только сам пойми, как я после Алексея буду играть? Он музыкант от Бога, плюс три курса эстрадного отделения по классу гитары. Не возьмут меня его парни.
— А вот тут я с тобой не соглашусь. Лёха же не поёт, от слова совсем, а ты худо-бедно у нас в школьном ВИА солистом был. Ребята при мне много раз обсуждали, что у них вокала не хватает. Клавишник только на подпевки тянет, а у басиста голос низкий, ни разу не модный. А ты ещё в аппаратуре сечёшь. Они там сами даже штекер распаять не могут. Меня постоянно зовут. Представляешь, у них ревер месяц назад накрылся, до сих пор не отремонтирован. Ждут, когда мастер из отпуска вернётся. Да ты им море проблем снимешь. Пошли к Лёхе, посмотришь, можно гитару восстановить или нет. Я же тебя для этого и искал. Они ещё минут сорок в ДК будут.
Витькино предложение меня заинтересовало только одним — ненапряжной официальной работой, оставляющей много свободного времени. В музыкальном мастерстве Паши я тоже сильно сомневался, но тут всё гораздо легче. Довелось мне поиграть в своё время, даже профессиональную категорию имел. Где техникой не вытяну, возьму манерой. Не обязательно шпилить шестьдесят четвёртыми нотами и демонстрировать сногсшибательную технику, если умеешь играть вкусно.
Быстро высушил волосы, на ходу смастерил себе бутерброд из куска хлеба и холодной котлеты и под горячий чай, из засвистевшего на плите чайника, устроил легкий перекус. Витька на моё предложение присоединиться, только помотал головой, выразительно похлопав по часам.
Я одел японские джинсы (мы за ними мотались в леспромхоз, за сто километров от города), футболку и кроссовки, заметался по квартире в поисках хоть какой-нибудь мелочи на дорогу. Память подсказала, что в трудных случаях Паша выуживал деньги из свиньи-копилки, засовывая в щель металлическую линейку. Немного потряс свинью и по линейке выкатились два двадцатчика и пятнадчик. На дорогу хватит, ещё и на мороженое останется. Нацепил очки и выскочил вслед за другом. Пять остановок автобус тащился очень не спеша. В середине Икаруса-гармошки оказалось удобное место с поручнями, где можно было постоять, приподнимаясь на носках. Неплохая тренировка на голеностоп. Витька на мои упражнения смотрел с удивлением.
— Вырасти хочешь?
— Ноги тренирую. Пробежался сегодня и понял, что надо их подкачать.
— Здорово тебя шарахнуло. То тебя на турник было не затащить, а тут вдруг в автобусе решил спортом заняться.
Зря торопились. Ребята ещё репетировали. Алексей играл на полуакустической «Музиме», принадлежащей ДК и досадливо морщился. Я его понимаю. Играть на чужом инструменте удовольствия мало. Это, как играть в футбол в обуви на три размера больше. Половина техники уйдёт в киксы.
Ребята разучивали «Африку» из репертуара Тото Кутуньо. Простенькая мелодия, которая станет классикой жанра. Действительно, с вокалом у них не очень, да и без ревербератора эта песня явно не слушается. Лёха играл соло, вместо партии флейты, которая звучит в оригинале. С «квакушкой» получалось неплохо. Витька слушал, раскрыв рот.
— Вить, ты чего? — толкнул я его локтем в бок.
— Классный медляк. Девки и так от итальянцев с ума сходят, а тут Кутуньо. Знаешь, сколько сейчас его пласты на туче стоят?
Слушая подзабытую мелодию и глядя на моего друга, я только улыбнулся в ответ. По мне музыка у Тото мелодичная, но слишком уж простенькая. Меняются поколения — меняется музыка. Когда-то джаз считался чуть ли не развратом, потом такое же отношение было к песням «Битлз». Прошло время и уже другая, более современная музыка стала восприниматься бывшими любителями джаза в штыки, а мелодии МакКартни стали классикой. Помню я эти комсомольские поговорочки: — «Сегодня он играет джаз, а завтра Родину продаст». Кстати, Михалковское творчество эти стишата. Тот ещё приспособленец был. Хотя почему был, он ещё вроде жив.
— Привет, парни. Вить, что с гитарой решил? — Лёха, в клетчатых шортах и футболке с трафаретным рисунком Дип Пёрпл, подошёл и пожал нам руки.
— Сейчас Паша посмотрит и может быть у нас будет интересное предложение.
— Вон там на полке лежит, смотрите, — Алексей даже не скрывал, как он расстроен досрочной кончиной инструмента. Сам он, видимо чтобы не расстраиваться, уселся на стул и начал что-то наигрывать на отключенной Музиме.
Три порванные струны немного затруднили вытаскивание гитары из чехла. Да, прилетело ей знатно. Ребро колонки на три куска раскололо пластик и датчики, оставив даже вмятину на дереве, около верхнего рога. Я внимательно осмотрел кобылку, колки, ручки потенциометров и прикинул геометрию грифа. Всё в норме. Немного заедают колки, но это поправимо. Для порядка поморщился и немного вывернул один из обломков, чтобы обнажились потроха. Переключатель и потенциометры целы.
— Восстановить можно, но придётся помудохаться. Корпус надо красить, датчики и пластик будут не родные, — озвучил я итог своего обследования. Лёха скривился, как будто я объявил заключение об ампутации ноги у близкого ему человека и чуть яростней зашевелил какой-то злобный гитарный риф. Хорошо, что полуакустика даёт негромкий звук.
— Меньше сотки не отдам, мне до завтрашнего вечера ещё триста надо найти. Гитару заберёте, двести останется. О, слушай! Сделка века. У меня ещё Регент-30 есть, тоже неисправный. За триста всё вместе заберёшь? Дам в подарок советский фузз с квакушкой. Я себе фирменный купил, поэтому Полтаву так отдам. Хоть что-то рабочее будет, — попытался подсластить пилюлю этот музыкант-дестроер.
— Показывай, — только и смог я сказать, не в силах отказаться от лучшего на то время гитарного комбика. Лёха показал рукой нужное направление и снова забренчал что-то чуть более радостное.
В углу скопилась куча переломанной техники: два разбитых барабана от энгельсовской установки, раскорячивщиеся дюралевые пюпитры, непонятная микрофонная стойка с отломанной ногой, два «Электрона-10» с изодранными колонками, ведро с клубками проводов в нём. «Regent 30 H» стоял чуть в стороне, упакованный в чехол. Уже стаскивая чехол, почувствовал характерный запах сгоревшей изоляции. Точно. Почерневший силовой трансформатор, с обуглившейся изоляцией — это первое, что бросилось в глаза, как только я залез во внутренности.
— Лёха, а ты внутрь заглядывал? — я озадаченно почесал голову, разглядывая потроха комбика. Гитарист отложил инструмент и подошёл к нам.
— Это что? — ткнул он пальцем в обуглившуюся, и местами лопнувшую изоляцию.
— Это полярный лис пришёл. Как он ещё не загорелся, просто чудо какое-то, — пробормотал я, помял пальцами один из проводов и показал ему осыпавшуюся рассохшуюся обмотку.
— Отремонтировать можно? — осторожно поинтересовался Лёха.
— Новый трансформатор найдёшь? — по-еврейски ответил я вопросом на вопрос.
— Неа… откуда. Вот же блин. Мне за него пятьсот давали, не отдал. А он через месяц сгорел. Значит не будешь покупать?
— Неужели они так стоят?
— Если крюки в «Лейпциге» есть, то можно за двести пятьдесят выкрутить плюс пятьдесят-сто на лапу, а как только за двери вышел — уже шестьсот, как минимум, — рассказал он мне нехитрые парадоксы социалистической торговли. Устроиться продавцом в магазин «Лейпциг», продающий товары из ГДР — это эпический подвиг, который обеспечивал победителю небывалый социальный статус. Я знал, что даже «блатные» иногда ждали своей очереди по полгода, чтобы отовариться таким агрегатом.
На самом деле четырёхламповый усилитель чуть сложнее в ремонте, чем утюг. Нечему там ломаться. Подобрать типовой трансформатор с нужными напряжениями и подходящей мощностью, да перекинуть шесть проводов — вот и весь ремонт. Напряжение для ламп не блещет разнообразием. Подойдёт почти любой транс для лампового агрегата ватт на двести пятьдесят. Хм, а ведь параллельно можно исправить основной косяк Регента — отодвинуть трансформатор от предварительного усилителя. Я ещё раз критически оглядел возможное приобретение. Внешний вид придётся освежить. Кожа ободрана, передняя тряпка грязная и выцветшая. Дизайн корпуса меня совершенно не устраивает. Зато абсолютно шикарная схема, которую будут потом применять в усилителях высшего класса, обалденные динамики, чумового качества выходной трансформатор и хаммондовский пружинный ревербератор! Хомяк грозил изнутри выгрызть дыру размером с футбольный мяч. Я уже представлял, какой шедевр может получиться при минимальном труде и затратах.
— Тут вложений и работы с перебором. Если ещё что-то всплывёт, то он мне золотым покажется, — начал я извечный процесс торговли. За все мои жизни кто только не пытался меня развести: менеджеры в автосервисе, гномы, техники на Кассее-13 — это самые запомнившиеся представители. Даже стоматолог из маленькой дырочки в зубе умудряется порой вытянуть сумасшедшие деньги. Особой жалости я к Лёхе не испытывал. Никто не мешал ему потратить немного времени на получение первичных навыков, позволяющих своими руками ликвидировать нанесённый ущерб, — Если добьёшь микрофон со стойкой, то заберу за всё триста и ещё вам ревербератор починю, — я показал пальцем на болгарский микрофон от Моно-25, стоящий без дела около басовой колонки. Микрофон так себе, но мне нравиться, что стойка складывается очень компактно. Только нам это на общественном транспорте не увезти, поэтому нужна помощь с доставкой, — я помнил, что у басиста есть Запорожец, доставшийся от деда, на котором он приезжает на репетиции с Химмаша, — Деньги отдам вечером, когда родители придут. Думай.
— Да что думать. Если завтра гитару не выкуплю, она уедет в Тюмень. Там уже есть покупатель. Подожди, с Колей договорюсь про авто и поехали.
Втиснуться втроём на заднее сидение в Запорожец, с учетом того, что место впереди заняла аппаратура, занятие не для слабонервных. Добрались до дома весело и втроём затащили всё в квартиру. Я сказал, что деньги отдам в семь вечера. Лёха тут же присел на телефон и начал с кем-то договариваться о том, где они встретятся и он выкупит свою новую гитару. Наконец он наговорился, переспросил ещё раз про время и убежал, абсолютно счастливый.
Витя критически осмотрел всё привезённое, зачем-то попытался оторвать обрывок дермантина на ободранном углу Регента и внимательно посмотрел на меня.
— Слушай, у меня такое ощущение, что я тебя крупно подставил. Что ты со всем этим хламом собираешься делать? — он показал на сгруженную в угол аппаратуру.
— Ты удивишься, как быстро я из этого сотворю конфетку. Давай пока ревер глянем, чего там у них не работает, — я вытащил тестер Ц-20 и полез во внутренности Ноты, из которой и сделали ревербератор. Тестер не потребовался. Лампа 6Н1П не светилась. Порывшись у себя в коробке с запчастями, я выудил её сестрёнку и поменял. Попутно капнул из маслёнки в нужные места, проверил и немного подрегулировал прижим и протёр головки одеколоном.
— Ву а ля. Ремонт закончен. Норматив сдан на отлично, — я закрутил последние винты и потащил Ноту к проигрывателю, чтобы проверить. Дополнительно установленную головку пришлось регулировать, а то она съедала высокие частоты на эхо-сигнале. Всё равно уложился в пятнадцать минут. Приобретённый микрофон как раз пригодился для проверки. Глядя на ремонт, свершившийся прямо на его глазах, Витька просто поглупел лицом.
— Ты где такому научился? — не смог он скрыть своего удивления.
— А то ты не знаешь, что я сам приёмники серьёзные собирал и в радиокружок два года ходил. Сан Саныч всегда мне всякую дрянь для ремонта притаскивал. Что только не ремонтировал. От проигрывателей до кофеварок. Ему самому лень, вот он нас и эксплуатировал, за что ему большое спасибо, — помянул я добрым словом руководителя школьного кружка, который работал на пятьдесят девятом радиозаводе — в шефской организации для нашей школы.
— Не, я знал, что ты можешь…, но не так же быстро.
— Ты бы помог лучше, струны с гитары пока все снял, что ли, — я уже крутил в руках приставку. Не доверяю я этим штекерам СШ-5. Гнёзда точно придётся менять на джеки. Десяток этих славных комплектов папа-мама мне перепал при монтаже математического кабинета в собственной школе и наконец-то дождался своего часа. Открутив раздолбанные гнёзда, понял, что дыры от них больше, чем мне надо. Включил паяльник и пока он нагревается, полез искать в накопившихся запчастях какую-нибудь накладку. Под руку попались четыре большие никелированные шайбы. То, что надо. Даже дырочки от винтиков закрыли. Двумя ключами закрутил гнёзда до скрипа, припаял проводки. Теперь надо ещё коммутационные провода от гитары переделать под новые соединения. Витька, всё ещё возящийся со струнами, ошеломлённо посмотрел на ещё одно отремонтированное изделие. Вместо выкрошенных убогих входов под СШ-5, гнёзда джеков, на толстых, блестящих шайбах, смотрелись намного лучше.
Уже готовился паять второй провод, как вдруг нашёл неожиданное решение. Были у меня парочка кракозябр — джеков, где корпус развёрнут перпендикулярно штырю. Дело в том, что у Стратокастера выход с гитары сделан с наклонным гнездом и не мешает при игре. Чехи решили сэкономить, и на Иолане джек торчал на пластике, как вбитый под прямым углом гвоздь. На поиск необходимого штекера времени ушло даже больше, чем на его распайку. Так, провода готовы, что дальше. А дальше пришла мама. Об этом известил хлопок входной двери.
— Паша, ты дома? — ещё с порога раздался её вопрос.
— Мам, привет. Мы с Витей там ремонтом занимаемся. У меня для тебя две новости. Одна точно хорошая. С какой начать? — улыбаясь, спросил я, забрав из её рук сетку с продуктами.
— Наверно, с плохой, — неуверенно ответила она, наблюдая, как я раскладываю продукты в холодильник.
— Мне срочно надо триста рублей из моих денег. Новость не совсем плохая, потому что второй новостью будет то, что я решил не покупать мотоцикл, — выложив последние покупки, понял, что палюсь. Предыдущий Паша никогда не мог толково разместить продукты в холодильнике. Соорудил индифферентный покер фейс.
— Ты ел что-нибудь? — задала мамуля вопрос, явно пытаясь выиграть время.
— Только перекусил, отец подойдёт, тогда я с вами удовольствием поужинаю.
— Для чего тебе деньги понадобились?
— Тут два варианта. Я или денег на ремонте заработаю, причём не мало, или работу найду. Давай дождемся папу и я всё расскажу, чтобы не повторять два раза одно и то же.
— Хорошо. Ты изменился, сын, — мамин взгляд пробежал по мне, пытаясь найти внешние отличия, но она только покачала головой и вернулась на кухню. Делать ничего там не стала. Стояла у окна и мяла полотенце в руках, пока я не кашлянул.
— Мам, я тут немного спортом занялся, бегом. Мне бы костюм какой-нибудь прикупить. А то сегодня бегал, как пионер — в трусах и майке, — я посмотрел, как мать заторможено кивнула и вернулся в свою комнату.
— Паш, я домой пошёл. Скоро мои придут. Увидят, что я сегодня не готовился к экзаменам, влетит. Надо хотя бы вид успеть сделать, что упираюсь, аж сил нет, — Витя отложил гитару в сторону и направился на выход. Проводив его, я начал прикидывать план покупок: трансформатор, пластик, ткань, винилискожа, рейки, клей, эпоксидная шпатлёвка, краска, провод-лапша для канта, магниты, катушки, корпуса звукоснимателей, динамик-пищалку, авиакорд, для облегченного гитарного аккорда.
Рублей на сорок-пятьдесят наберётся. Придётся побегать по магазинам. Если повезёт, то многое найду в «Юном технике», на Первомайской. Оседлаю-ка я завтра велосипед. Получится быстрее, чем на трамваях и пешком. Вроде отец пришёл. Пойду, пообщаюсь с родичами.