— Тогда же впервые заговорили о том, — продолжал свой рассказ Лимус, — чтобы заключить мир между вампирами и драконами. В столицу прибыл сам Велмор Ван Доррен, темный лорд Доррийского королевства. Вместе с ним приехала Сальмира.
— Она стала истинной парой Максимуса?
— Да, — дракон вздохнул, — и это невероятное событие! Такого не случалось…
НИКОГДА! Конечно же, союз стал символом мира между нашими странами.
— Но это же замечательно! Заключить мир после столько лет вражды.
— Вот. Ты говоришь, как Ксения. Она всегда выступала за мирное решение конфликтов.
Я закусила нижнюю губу. Судя по всему, сравнение с женой Денометрикоса, говорило не в мою пользу.
— А что же произошло с императором?
— Ксения предала мужа. Она бросила его ради Велмора, темного лорда.
— Но как?! Она же истинная пара…
— Для драконов найти свою половинку величайшее счастье, а, в этом случае, невыносимое горе. У человечек нет такой же привязанности.
— Почему?.. Я думала, что… — у меня не было слов, чтобы выразить свое удивление и возмущение поступком Ксении. Как она могла? Бросить мужа, сына… — неужели она полюбила вампира сильнее, чем дракона?
— Никто не знает ответа, — Лимус печально вздохнул.
— А что стало с Денометрикосом? Он жив? А Ксения? Она сейчас в Доррийском королевстве с Велмором?
— Нет. Ван Доррен и Ксения сбежали. Вампир покусился на чужую жену, к тому же истинную пару. А тут едва установившийся хрупкий мир между нашими народами. В общем, темного лорда отстранили от власти. Благо, вампирский престол переполнен наследниками.
Желающие нашлись. А Велмора и Ксению предали забвению. Их имена, портреты, да всю жизнь стерли из всех документов, учебников и исторических хроник. Поэтому никто не станет распространяться об этих предателях.
— Где же они теперь?
— Вампир открыл межмировой портал и ушел вместе с Ксенией. Куда? Не знаю. Вокруг тысячи обитаемых миров.
— Как можно решиться на такое? — я не переставала удивляться. Действия вампира были вполне понятны, а вот Ксения… предать любовь, семью, доверие… как она может спокойно жить?
— Денометрикос настиг беглецов у самого портала, — продолжил Лимус, — того, что в Суррокской долине. Маленький Ксавьер был с отцом. Он надеялся воззвать к чувству долга, к материнской любви. Но Ксения выбрала вампира. И тогда императора захлестнула такая боль, что он начал выжигать себя изнутри. Так бывает, когда истинная пара покидает свою половину. Но чаще всего это происходит по прошествии долгих счастливых лет совместной жизни. И дракон уходит вслед за своей любимой. А предательство… оно равносильно смерти.
— Император погиб? — я ужаснулась.
— Нет. Его спас Ксавьер. Но он израсходовал весь резерв силы. Фактически лишил себя будущего. Пусть Ксавьерисандос прямой наследник императора, но возглавить Сертею никогда не сможет.
— Значит, Максимус станет следующим императором?
— По большому счету, он уже стал им. Как только Денометрикос уйдет в мир теней, новый император вступит в права.
— А где же находиться старший Берратокс?
— В Стойвеле. Все драконы обитают там.
— Значит, он давно не принимал человеческий облик?
— Видимо, так и есть. Но пока в тронном зале теплится огонек в «оке дракона», значит, Денометрикос еще жив.
— Око дракона?
— Это священная реликвия. Когда дракон становится первым среди всех, то он проходит ритуал единения с «оком». Оно настраивается на нового обладателя и является символом его жизни и здоровья. Также предупреждает о нависшей опасности. Да много всего.
— Что же поддерживает жизнь Денометрикоса? Ведь он никогда не станет прежним.
— Я могу только предполагать, — дракон запнулся, будто не решаясь сказать.
— Лимус, ты можешь мне доверять, — сказала я, посмотрев в глаза парню. Отчего-то эта история взволновала, словно имела ко мне отношение.
— Думаю, это Ксавьер поддерживает отца, отдавая ему свою силу. Выжженный дракон не может протянуть столько времени. Но это лишь мое мнение.
Я сразу вспомнила утренний визит к Ксавьеру. Он был изможден, слаб.
Неужели?
Поступок дракона вызвал во мне волну тепла и нежности. Ксавьер оберегал самого близкого родного человека ценой собственной жизни. Это достойно уважения.
— Мали, — позвал Лимус, — нам пора возвращаться.
— Да, — я кивнула.
Нехотя поднявшись, выбралась из-под живого навеса. Стражник терпеливо дожидался меня в сторонке. По его лбу каплями стекал пот. Я почувствовала себя эгоисткой. Все это время сама сидела в тени, а человек на солнцепеке жарился.
— Не стоило здесь стоять, — обратилась я к мужчине, — ни к чему такие жертвы. В следующий раз можешь устроиться на соседней скамейке.
— Не положено, ле’тари Мали, — ответил стражник, — но спасибо.
Мне показалось, что на лице охранника мелькнула едва заметная улыбка. Я направилась в свои покои. По дороге распрощалась с Лимусом, договорившись о совместной прогулке на завтра. Стражнику я все же вынесла воды. Он даже не повел бровью, продолжая стоять, словно каменное изваяние. Я поставила кувшин неподалеку.
Глава 12
Вернувшись в комнату, я задумалась. С одной стороны, обещала навестить Ксавьера и собиралась это сделать. А с другой — Кай говорил, что неприлично девушке самой приходить в покои мужчины. Но ведь я же навещаю больного, — пришел на ум нужный довод, — а что будут думать другие — неважно. В конце концов, меня сопровождает стражник. Для большей уверенности можно взять с собой Грир.
Я потянула шнур для вызова прислуги. Через пять минут Грир уже стучала в комнату.
Девушка помогла переодеться. Я выбрала более закрытое серое платье, с расшитым мелким жемчугом лифом. Волосы заплела в косу, закрепив ее на затылке шпильками. В сопровождении служанки и стражника направилась к покоям Берратокса. Дракон, стоящий у его двери попытался преградить мне путь.
— Ксавьер ожидает меня, — я наградила охранника таким взглядом, что он отступил, пропуская меня внутрь.
Едва за мной захлопнулась дверь, на меня нахлынуло волнение.
Что я ему скажу? Правильно ли он поймет меня? Не посчитает доступной? Навязчивой?
Я даже не задумывалась над этим, пока не вошла. И теперь смущенно топталась у входа.
Решив, что раз уж пришла, нужно хотя бы поздороваться, я сделала несколько шагов к кровати. К моему удивлению, она оказалась пустой. Зато из-за соседней двери слышался плеск воды и приглушенные голоса.
Ксавьер принимал ванну! Значит, ему значительно лучше, раз он смог подняться. Или это он готовился к моему приходу?
Взгляд невольно переместился к столику со стоящей на нем занавешенной картиной.
Сейчас подходящий момент, чтобы…
Я кинулась в угол комнаты, схватила край ткани. Сомнения, правильно ли поступаю, подглядывая тайком, заставили задержать руку. Но любопытство оказалось сильнее, и я сдернула полотно.
Красота изображенной на портрете женщины меня поразила. Тонкие черты лица, белоснежная кожа, золотистые, словно солнце, волосы. Зеленые глаза с медовыми искрами притягивали внимание. Чем больше я рассматривала, тем больше тонула в этих зеленых омутах. Нечто гипнотическое было во взгляде. На секунду показалось, что глаза девушки живые. Что они проникают в мой разум, порабощая его, подчиняя своей воле.
Резкая боль в висках заставила меня вскрикнуть. Голову стянуло жгутом. Перед глазами заплясали черные точки. Предметы вокруг поплыли. А от внезапной охватившей тело слабости, подогнулись ноги. Со стоном я рухнула на пол.
В голове замелькали странные картинки. Они появлялись с невероятной скоростью. От этого страдания только усиливались. Я даже не могла уловить, что вижу. Лишь яркие мельтешащие пятна. Чем больший хоровод сюжетов мелькал в сознании, тем сильнее становилась боль. Вскоре она овладела каждой клеткой. Не в силах более сдерживаться, я закричала. Что-то теплое хлынуло из носа, полилось по губам, стекая на шею. Во рту почувствовала металлический привкус, вызвавший приступ тошноты. Я слышала чьи-то испуганные голоса. Кто-то звал на помощь.
В голове что-то взорвалось. Звенящая тишина заложила уши. Стало трудно дышать. А потом наступила темнота. Я будто летела в пропасть. Биение собственного сердца чувствовалось в каждой клетке. Напряжение достигло предела. Затем последовал удар. Невыносимая боль пронзила тело. Я кричала, но не слышала собственного голоса. Я чувствовала, что умираю.
Молилась лишь об одном, чтобы все прекратилось. И, кажется, боги услышали мою просьбу, сознание покинуло тело.
Проснувшись, я открыла глаза, уставилась в потолок. В полумраке комнаты на белой поверхности плясали причудливые тени, отражающиеся от языков пламени в камине.
Попыталась сесть. Это удалось на удивление легко. Осмотрелась. Я в ночной рубашке на кровати в своей комнате. Рядом на кушетке дремлет Грир. Даже при плохом освещении заметны ее опухшие глаза и покрасневшие веки.
Она плакала? Что произошло? Я, кажется, собиралась навестить Ксавьера…
В голове будто сработал невидимый выключатель. Один щелчок, и я вспомнила все. Нет, не так. ВСЕ!
Мое имя Мария Сергеевна Лисовская, мне девятнадцать лет, живу… Вернее, жила в Москве.
Мечтала о карьере певицы. Мне повезло попасть в группу. Я выступала на сцене. А потом этот вечер у Велимира Доронина, его спутница Ксения…
Стоп! Та Ксения, что была в моем мире, — это же мать Ксавьера! Это пропавшая императрица Сертеи? Фу-х! — я шумно выдохнула, — это нужно переварить. Именно она отправила меня в этот мир! Ксения заставила меня забыть, кто я и откуда. Но зачем? Ее слова о том, что я должна помочь…
Судьбоносный разговор той ночи в особняке Велимира. Кто бы мог подумать, как круто изменится моя жизнь. Не потеряй я память, мне было бы тяжело принять все. Но сейчас, когда я стала узнавать этот мир, все воспринимается иначе.
Черт! А что, если я никогда не смогу вернуться? — я рухнула обратно на кровать. Мысли прыгали с одной на другую. Я совершенно растерялась. За то недолгое время, что провела здесь, я успела привыкнуть. Для меня вполне нормально жить в одном доме с драконами, вампирами, эльфами и еще непонятно кем. Словно догадавшись, о ком я думаю, в постель забрался тарлинг. Хитрюга ткнулся мордочкой в плечо. Не удержавшись, я прижала его к себе, погладила за ушком.
Ну вот, даже это существо! На земле я точно бы такого не встретила. А еще Грир, Лесмию…
Ксавьера.
При воспоминании о последнем сердце забилось сильнее.
Обратил бы такой мужчина на меня внимание там, дома? Встретила бы его вообще? Кем бы я стала в будущем? Да и было бы оно? Велесов ведь наверняка знал, к кому едет. Если бы Ксения не отправила меня сюда, выжила бы я? Возникает вопрос, а почему в группе так часто менялись солистки? Даже думать об этом не хотелось. Скорее всего, мое место заняла новая девушка. И кто знает, что за участь уготована ей, да и многим другим. Ох!
Я почувствовала, как холодок пробежал по спине. Крепче прижав к себе тарлинга, повернулась набок.
От шороха Грир проснулась. Она тут же подлетела ко мне, стала поправлять сползшее одеяло.
— Спасибо, — прошептала я.
— Ой! Мали, ты очнулась! — девушка схватила мою ладонь, сжала ее в руках. Тихо осела рядом со мной. По глазам потекли слезы, — вы… ты… так нас напугала. Упала там, в комнате Ксавьера. Конвульсии, кровь. Она лилась из ушей, глаз, носа. Я, грешным делом, думала, что не увижу. Вас. Никогда больше.
— Со мной все в порядке, не волнуйся, — попыталась успокоить я служанку, — случился приступ. Не знаю. Просто стало плохо. Я не помню, как упала.
— Не представляете, какой тут переполох случился. Сеньор Ксавьер с ума сходил от беспокойства. Сам болен, а рвался к вам. Его целители еле удержали на месте. А потом Максимус пришел. Бледный, как полотно. Это он вас сюда перенес. Сидел тут долго. Мне кажется, лечил вас.
— Грир, неужели?
— Да. Потом пообещал, что вы скоро очнетесь. И, правда, не обманул. Я осталась тут приглядеть за вами. Лесмию домой отправила. Она так расстроилась. Жалко было смотреть.
У меня самой навернулись слезы. Не ожидала, что за меня будут переживать. И Ксавьер, он тоже волновался… Значит ли это, что я небезразлична ему? Боже мой! От Максимуса не ожидала такой заботы. Он что же? Почему? Ведь у него есть Сальмира. Кто я для него?
— Спасибо, — сказала я Грир, — мне так важно, что ты рядом. Вы все. Что волнуетесь. Что вам не все равно.
— Да как вы можете, ле’тари Мали! — всхлипнула Грир, — мы же вас так любим.
— Не надо на вы, — устало поправила я, — пожа-алуйста. И ты, и Лесмия, и Кид тоже — мои самые лучшие друзья. Я вас всех люблю.
— Не представляете, сколько народу справлялось о вашем… о твоем самочувствии. Устала отбиваться от посетителей. Лимус тут чуть не плакал, себя винил. Говорил, зря столько времени на солнце вас продержал.
— Ох! При чем тут это? Мы в тени сидели в прохладе. Наоборот, я хорошо провела с ним время.
— Кто бы сомневался! Вампир тут допрос стражнику устроил, где ты была, сколько времени провела на улице. Вызнал все до минуты. Так что…
— Вампир? Ты имеешь в виду Кальмина?
— Его! А кого же еще! Слава богам, Максимус тут был. Он запретил тебя тревожить. И даже охрану удвоил. Надо бы сообщить, что с тобой все в порядке. Этот хитрый хлыщ умудрился взять с меня обещание, что я пришлю весточку.
— Не надо, Грир, — я нахмурилась, — думаю, до утра потерпит. Да и кого пошлешь? Кид спит, наверное. Зачем тревожить?
— Бедный мальчик, — девушка покачала головой, — он тут, у дверей. Сказал, что будет всю ночь в карауле стоять, лишь бы ты поправилась.
Я уже чувствовала неловкость оттого, что столько людей заставила волноваться.
— Иди, скажи, что я в порядке. Пусть спать идет. А если не послушает, скажи, что я приказала. Потому что утром он будет мне нужен.
Грир поднялась с кровати и направилась к выходу. Плотно прикрыла за собой дверь. Мне показалось, что я расслышала вздохи облегчения и радостные возгласы. Приятно осознавать, что есть люди, которым ты не безразлична. Шорох в углу комнаты привлек мое внимание.
Как странно, темнота будто стала плотнее. Разве такое может быть?
— Кто там?
— Я, — тень сделала шаг ко мне.
— Кай?! — у меня глаза на лоб полезли, — но как? Ты? Сюда?
— Прости. Знаю, что не должен вот так являться, — вампир изобразил самую жалкую рожицу, на которую, видно, был способен, — я места себе не находил. Мне нужно было убедиться, что с тобой все в порядке.
— Ну? Убедился? Со мной все отлично, — шикнула я, молясь о том, чтобы не вошла Грир и не застукала меня.
Конечно, она бы никому не рассказала, но мне-то как ей объяснять?
— Убирайся из моей комнаты! Немедленно! Ты сам учил, что это неприлично.
— Я… но… ты… в общем… — Кай порывался что-то сказать, но запинался, будто школьник на экзамене, — я уйду. Только пообещай, что завтра мы увидимся.
— У нас же занятия завтра. Или они отменяются?
— Нет. Конечно, нет. Тогда до завтра, Мали. Я буду ждать нашей встречи.
— До завтра, — пробормотала я, растерянно глядя, как мужчина исчез, растворяясь в темноте.
И как это понимать? Такой явный намек, что у нас не просто встреча, а чуть ли не свидание.
И что с этим делать? Как бы убедить вампира, что не горю желанием стать его подружкой?
Тем более из-за того, что один такой чуть меня не угробил.
О Господи! Велимир Доронин напоминает Велмора Ван Доррена, о котором рассказывал Лимус. Ксения же с ним убежала! Получается, что Кальмин родной брат Велмора? Как же все сплетено! А история, разве она не хочет повториться? Один вампир уже увел человеческую жену у старшего Берратокса, а теперь его брат ухаживает за… за… Кто я Ксавьеру?
Глава 13
Сон накрыл с головой. Все же переутомляемость сказывалась на самочувствии. Хорошо, хоть спала глубоко и без сновидений. Зато утро выдалось насыщенным. Оно началось с визита Максимуса, который лично пришел справиться о моем здоровье. Я постаралась быть убедительной и не забыла поблагодарить за помощь, которую он оказал. Правда, во время разговора я пряталась под одеялом, натянутым до подбородка, потому как одеться мне не дали. После меня навестила Сальмира в сопровождении Кедисы.