Женщина лишь ласково улыбалась, картинно проявила недовольство, хлопнув цветастым полотенцем ей по рукам, и взяла плошку для каши. Насыпала от души, еще масла сливочного добавила, и меда немного.
- Ты подуй-подуй, горячее же еще!
Маришке, как этим самым медом по душе кто прошелся от материнского взгляда домработницы, этих причитаний, нарочных показушных выступлений в жанре комедии.
- Я дую-дую, не маленькая же, - в самом деле, принялась дуть на аппетитную кашу в плошке, потянула носом аромат, - Мм, Любаша, пахнет то как. Кофе свари, как ты умеешь, а? Пожалуйста.
- Виктория Юрьевна утром звонила, сказала, что кофе с этого дня под строгим контролем. Одна чашка в день, не больше, а то совсем, тебя, напитка лишит. И будешь ты, голубушка наша, пить зеленый чай.
- Упаси боже, эту моч...- быстро исправилась под недобрым взглядом Любаши, - Эту муть пить. Вообще не понимаю прелести зеленого чая.
- Ты, девонька, себя не бережешь, все гонишься, все работаешь. Я понимаю, понимаю, зачем так. Но здоровье то не купишь, красавица, слышишь?! Остановись, передохни.
- У нас намечается очередная проповедь в церкви спасения? - иронично уточнила, смакуя кашу, - Или ты просто, решила мне мозги с утра прополоскать?
- Матери на тебя нет!
- Маму не трогай, пусть отдыхает.
- Да где это видано то? Она мать, или кто? На шее твоей сидит, Илья не малец, ему нянька уже не нужна.
- Люба, ну что ты завелась с утра? Мама молодая, красивая женщина, она влюблена. Ей можно побыть и эгоисткой. Она заслужила.
- А тебе всех на себе тянуть? Ты до ее возраста не доживешь! - тихо гаркнула женщина, скрывая набежавшие слезы. - Это неправильно. Мы все в матерях нуждаемся. А у тебя здоровье не то, чтобы такой образ жизни вести.
- Все, хватит! - отрезала недовольно, - Я тебя услышала, но она живет так, как считает нужным, и пока я могу обеспечивать ее желания, я буду это делать.
Маришка понимала, что хорошо поставленным командирским тоном могла обидеть Любашу, которая поистине, как мать заботится и о ней, и об Илье, но считала правильным сказать именно это. Слишком часто стала Люба ворчать на эту тему. И сегодня ее терпение иссякло.
Завтракала в молчании, не обращала внимания на недовольный взгляд женщины. Она была вправе так поступать и так говорить, но обидеть никого не хотела.
- Ты на меня не злись, Люба, не надо. Вот так мы живем, и ничего не поменяется. Прости за грубость.
- Ай, - она махнула рукой, убирая посуду, - Живи, лишь бы тебе счастье было от всего этого.
Вот и поговорили с утра пораньше. Понедельники никто в их доме не жаловал, это точно.
На работу решила сегодня не ехать, смысла в этом нет, если через два часа все равно придется возвращаться. Илья испугался, и пусть он стал старше, умней и понятливей, бороться со своими страхами он один не должен.
Прекрасно помнила, что творилось с сыном, когда ей стало плохо в первый раз. Он маленький еще был, совсем крошечный, развитый конечно, но беззащитный до дрожи. Не отходил от нее почти два месяца. Пришлось ездить с ним на работу, на встречи с клиентами, даже на предприятия: заводы, склады, стройки, банки, - везде возила его с собой. Сын не отпускал ее руку. Держался за нее своей крохотной ладошкой со всей силы и смотрел напуганными глазами, полными слез. Не разговаривал ни с кем, только с ней перед сном:
- Ты не уйдешь? Мама, ты будешь тут, когда я проснусь?
- Конечно, милый, я буду здесь.
Пела ему колыбельную, рассказывала сказки, обнимала. Стискивала в своих объятиях, уговаривая себя же саму не так сильно сжимать руки, не причинять ему боли, не пугать больше, чем уже есть. Самой было страшно до ужаса, до крови, стывшей в жилах, до паники и истерики. Диагноз не приговор, но любой день мог стать последним для нее, для них. Конечно, ей было страшно, но не за себя, кажется, за себя она давно перестала бояться и переживать. Но вот Илья... Что будет с ним, если ее не станет? Кто позаботится о ее мальчике? Кто спасет и выручит, когда нужно будет? Рассчитывала только на себя, ну и еще на Артема и Таню. Позже, людей, которым она стала всецело доверять, стало больше, но сути это не меняло.
Ее мальчик рос удивительным ребенком. Слишком смышлёным. Слишком умным. Слишком асоциальным. Его не интересовало мнение окружающих, если только сами эти люди не имели для него значение. Он с легкостью переступал грани приличия, задавая свои бесконечные вопросы взрослым, а когда освоил компьютерные технологии и, подавно, забыл о таком слове, как «закон» или «норма поведения». Илья устанавливал свои нормы и свои законы.
Это сейчас, с новым человеком в семье, он ведет себя сдержанно и идеально, но это пока. Костя привыкнет к сыну, уже привык. И тогда Илья откроется по-настоящему. Хитрый лис, знает, что делает.
Порой сын мог высказаться достаточно жестко и даже жестоко, особенно если разговор затрагивал его ценности и убеждения.
Интернет и всякие компьютеры, и планшеты, все это помогало ему развиваться и не стоять на месте, но при всей своей пользе приносили и много вреда. Порой, его приходится контролировать и сдерживать, направлять и действовать стремительно и непоколебимо, иначе сядет на шею, почувствовав вседозволенность, и наворотит таких дел, что ни она, ни Сава его уберечь от *системы* не смогут.
Этого она боялась больше всего. И работала, как проклятая, чтобы у ребенка было достаточно денег, имущества движимого и недвижимого, не только на территории РФ, но и в других странах.
Кибер-преступников и хакеров, правительство любой страны не слишком жалует, - окрестят террористами и дело с концом. Посадят под замок в комнате три на три, выдадут рабочую машину и заставят годами пахать на правительство. Все жаждут заполучить в свои лапы молодых гениев. Но только не ее ребенка.
За всеми этими размышлениями не заметила, как прикончила первую чашку кофе, под бдительным контролем все той же Любаши. Ей бы надзирательницей в колонии строго режима работать, а не домработницей, ей богу. Порой Маришка всерьез подумывала предложить женщине такой вариант, но боялась, что в ответ ей прилетит поварешкой по лбу. Не больно, но обидно.
Надо позвонить в офис, предупредить, что она сегодня принимает звонки на мобильный, и документы тоже на домашний факс пересылать. С Андреем бы обсудить пару дел.
Встала, потянулась, растерла лицо руками, скидывая с себя окончательно сон. Надо просыпаться. Умыться хорошенько и приступать. Немного поработает, а потом, может, они все вместе завалятся смотреть кино. И Тане надо позвонить, узнать, что и как там у нее, а то что-то душа не на месте.
- Ну что, красавица, проснулась? - хриплый ото сна голос заставил вздрогнуть и обернуться к говорившему, - Напугала меня.
- Сава, что ты мне с утра заливную рыбу впариваешь, а? - не удержалась от подколки, - Сам ее кушай, а я полюбуюсь, как оно тебе.
- Все шуточки шутишь, да? - мужчина подошел ближе, коснулся сухим поцелуем виска, - Поговорить бы надо, красавица.
- Завтракай, там Григорьевна вам бульончику для опохмела наварила.
- Какой опохмел? - наигранно удивился, насупив брови, - Ты что, радость моя? Мне та бутылка, что слону дробинка. Культурно выпили и разошлись.
Видела, что издевается, видела. Нутром чуяла, что ждет от нее вопроса. А сам, наверное, с ночи заготовил на него ответ. Но решила подпортить этому интригану всю его интригу. Тоже мне Копперфильд выискался, ёмаё.
Спокойно дошла до ванны на первом этаже, умылась холодной водой и уставилась на себя в зеркало. Осталась эта дурацкая привычка с юности, пялиться в зеркало, когда зубы чистишь и рожи корчишь. Сейчас она была похожа на бешеную белку. Волосы растрепаны, пена у рта.
Бесил Савин взгляд. Он, конечно же, в курсе, как именно Костя оказался в ее постели и именно этого вопроса он от нее ждал.
Нет уж. Подавись!
Еще не вечер, он еще успеет по ней проехаться, как следует, только дела решат. И все.
Но отпуск точно нужен. Бледная слишком, замученная. И Илье обещала съездить куда-нибудь, хотя сын уж точно наметил маршрут. Любит все планировать заранее. С визами проблем не должно быть, если решат рвануть в Эмираты, у нее в посольстве есть люди, готовые помочь, но, если вдруг, что не так, Шенген открыт у обоих. Но что-то подсказывало, что в отпуске их будет трое. Не радостная весть, но терпимая.
Вышла из ванной уже достаточно бодрая. Настроилась на работу.
И, первым делом, развалившись в кресле своего домашнего кабинета, позвонила помощнику. Азаров был именно помощником, запихнуть этого деятельного парня в звание «секретаря» очень сложно, да и не уважительно, если учесть его слепую преданность работе, и ей в частности. Парень у нее учился, точнее, учился он в университете, на заочном отделении в Высшей Школе Экономики, но реальное знание дела в университете нашей страны это миф, так что на работу к ней попросился. Доставал ее несколько дней, пока не сдалась и взяла на должность секретаря-референта, а потом натаскивала его по возможности. Толковый парень, и выйдет из него такой же толковый специалист.
- Доброе утро, Марина Александровна! Вас сегодня не ждать, да?
- Да, Коля, работаю сегодня дома. Звонки переводи на второй номер, встречи пусть Маша перенесет на пятницу, если есть какие-то срочные бумаги, присылай, я просмотрю, и тебе перезвоню с решением.
- Понял, сделаем. Вас искала Зоя Павловна и просила уделить ей время, но так, как Вы не появились к девяти, я еще не дал ей точного ответа.
- Говоришь, просила о встрече? - предчувствие неприятностей заломило затылок, - Прямо так и сказала?
- Да, так и сказала, - парень и сам понимал, что это странно, и был немного растерян.
- Пусть перезвонит мне в ближайшее время,- откинулась на спинку кресла, свободной рукой начала нервно постукивать по столу, ногтями, - Разецкий на месте?
- Да, тоже хотел Вас видеть, но сказал, дело терпит.
- Не сказал, по Бумову новости есть?
- Насколько я знаю, наши ищейки еще работают, в их отделе только Леонид остался, так, на всякий случай.
- Ясно, в общем, задание ты получил,-действуй. И Коля, про то, что меня искала Зоя Павловна, молчи.
- Вас понял, будет исполнено, - на том конце послышались гудки.
Марина задумчиво побарабанила по столу и поднялась на ноги. Ходила из угла в угол, -так думается легче. А подумать было о чем.
Тревожный звоночек, когда главбух, а именно Зоя, «просит о встрече». Да эта чертова баба никакое начальство ни в грош не ставит, врывается в кабинет, когда вздумается и нагло просит ей в кофе добавить коньяка, у нее, видите ли, такого нету. Сколько не пыталась с ней бороться, без толку, это ж самая настоящая машина. Терминатор. Ничто ее не остановит. А тут «просит». Плохой признак, очень.
Мыслей туча.
У них, в конце квартала, должно было пройти несколько крупных платежей и выплат. Еще премия на носу. Перечисление денег в благотворительный фонд. И итоговая выплата по выполненному контракту с англичанами. Но это, как только Таня приедет и проверит документы до конца. Недели две терпит. Что еще могло пойти не так? Задержали платеж? Или просто не прошел и проблема в банке? Ну так, с такими вопросами обращаться к Андрею надо, он этими стервятниками занимается.
Маришка просила Зою просчитать план на случай изменения инвестиционной политики компании, и учесть вложения части активов в строительство сочинского проекта. К ней обратился один проверенный человек, тем более, что опыт работы с комплексами такого типа у них есть. А тут гостиницы, рестораны, отели, казино, и все в Сочи. Проект долгосрочный, но рассчитан на состоятельных людей, которые будут развлекаться на курорте круглый год, а не только в сезон летом, и на Красной Поляне зимой. Вложить туда деньги достаточно выгодно, да и курировать проект будет правительство, губернатор Краснодарского края и вся их администрация.
Но отчет она прислала еще в пятницу, на прошлой неделе руки просто до него не дошли, и решения от нее не требует сию минуту, тем более, что она хочет еще Саву привлечь, это его епархия. Он прекрасно знает, как работают казино, рестораны и тому подобные питейно-развлекательные заведения. Сможет там развернуться. Главное, что деньги будут работать. Успеет сегодня с ним все обсудить.
Наконец зазвонил телефон, она аж подпрыгнула от раздражающего звука, слишком задумалась.
- Да! - гаркнула.
- Марь Сана, дорогая, Коля сказал ты сегодня дома. Все в порядке? - на том конце телефона Зоя залебезила, что было странно вдвойне.
- Дома, - подтверждая сказанное, кивнула, - Рассказывай, что не так.
- А что не так? У нас все хорошо.
- Зоя, я тебя порву на британский флаг, если не прекратишь. Давай четко, ясно, и по делу.
- Ну, по делу, так по делу. У меня, значится, пройденный платеж от Ахмадова, но денег на счету компании нет. Позвонила в банк, там мне назвали сумму, которая не соответствует заключенному договору. Спросила, кто дал добро, и мне сказали, что с Разецким связывались, он разрешил разделить выплату на три части. Что за дела, Марин? Как мне людям зарплату высчитать?
- Считай спокойно. Суммы хватит на выплату, без учета премии и наших бонусов? - спокойно уточнила, но сама внутри горела от ярости.
- Да.
- Значит, считай, вопрос с остальной частью я решу сама. К Андрею не суйся, сама разберусь.
- Как скажешь, ты у нас большой начальник, - недовольно хмыкнула, но быстро переключилась на другую тему, - Ты там не заболела, часом? Или это так, нервы?
- А чего мне нервничать?
- Да слухами земля полнится, что у твоего малого появился отец, вот я и решила...
- Зоя, то, что у моего ребенка появился отец, никак не может повлиять на мое здоровье, - отрезала намеренно, добавив льда в тон.
- Ясно, понятно! Тогда я рассчитываю, платежи отправляю все в банк, людей предупрежу, что премия и бонусы поступят с задержкой не больше недели, так?
- Да, действуй.
Значит, опять решил поиграть. Ну-ну, я тебе устрою кузькину-мать. На нелепую ошибку такой промах списать трудно. Да и о том, что у Андрея есть свои какие-то левые дела с Каримом, Артем ее предупредил еще недели две назад, но она полагала, что у того хватит ума не смешивать личное и бизнес. Не хватило. Значит, получит пинка под зад, чтобы мозги на место встали, а если не встанут, то она будет действовать тогда другими методами. Силовыми.
Набрала номер своего второго секретаря, Коля сейчас другими делами занимается.
- Маша, соедини меня с Ахмадовым, срочно.
- Сейчас, Марина Александровна.
Эта упертая девчонка, ее имя не сокращала, ни в какую. Маришка уже привыкла, что подчиненные обращаются к ней именно «Марь Сана», а эта нет. Что в Маришкиных глазах только добавляло девочке плюсов.
- Марь Сана, дорогая, рад слышать! - послышался грузный бас, с явным акцентом народа кавказских гор, - Как здоровье, как сын?
- Карим Рамзанович, Вашими молитвами, все хорошо.
- Хвала Аллаху за тебя, девочка, хвала Аллаху. Что хотела? Я, конечно, тебе рад, но сама понимаешь, дела.
- Понимаю, - глубже вздохнула, чтобы заговорить ровно и спокойно. Она уважала этого человека, как мужчину и дельца, но не позволит тому сесть ей на шею, - По делу звоню. У нас возникло, видимо, некоторое недопонимание, Карим. Последний платеж должен был быть переведен еще в пятницу, а сегодня мне говорят, что его нет.
- Как нет? Как нет, если есть?
- Ну, так сумма не та, Карим.
- Я все понимаю, переведем все, я с Разецким говорил. До конца недели будет вся сумма, у меня неприятности, пришлось деньги сыну дать.
- Все понимаю, у меня тоже сын. Но Карим, у нас контракт и там ясно прописана сумма каждого платежа. А если учесть за какое количество нулей мы смогли продать твой вшивый заводик, ты нам должен был и все бонусы перечислить еще вчера.
- Я договорился с Разецким! - рявкнул мужик раздраженно, что вызвало у нее только холодную надменную насмешку.
- Договор, страница семь. Советую тебе прочитать ее внимательно, а если ты или твои юристы плохо видят, пусть воспользуются увеличительным стеклом. Там ясно и четко сказано, что произойдет в случае задержки платежа или неисполнения, взятых на себя обязательств, обеих сторон. Мы свои выполнили. Ты свои,- нет.
- Марь Сана, я тебе клянусь, все переведу до конца недели.