Только радость от маленькой личной победы...ее просто не было.
Чему тут радоваться?
Тому, что в очередной раз оказалась дурой? Доверилась тому, кому не следовало? Снова ошиблась в человеке, только теперь эта ошибка могла стоить непомерную цену?
На душе пусто стало.
Изнутри все рвалось наружу, криком, но успела только в ванную на первом этаже забежать, зажать рот руками и заорать, что есть силы, чтобы стало легче дышать и думать, чтобы можно было просто легко вздохнуть.
Слезы лились, а легче не становилось.
Руки в кровь закушены, во рту появился металлический привкус, и ее замутило еще больше, рот слюной наполнился, но не могла отнять руки от лица, потому что так и орала.
Съехала по стенке и не могла встать, чтобы дверь на щеколду закрыть.
Так и сидела, пока не почувствовала горячие крепкие руки.
- Твою мать, идиотка, вставай! - Костя пытался ее поднять, но она сопротивлялась, дергалась, - Марина, вставай, пол холодный! Слышишь?
А она не могла, она кричала, а он не слышал или слышал, но не мог понять.
Костя оставил попытки ее поднять и сам сел рядом, растянулся, и перетянул ее к себе на колени.
От него сильно пахло табаком и дымом, очень сильно, почти до тошноты, но Марина вдыхала глубже и глубже, ей от этого терпкого горького запаха становилось легче.
Он вытирал ее щеки своими пальцами, второй рукой крепко обнимал за спину, давал ей опору и тихонько раскачивался, и ее укачивал, как маленького ребенка.
- Не плачь, Марина, не плачь! Не знаю почему, но я из-за твоих слез убить могу, и это очень хорошо, что твой Андрей отсюда убрался, а то могла случиться беда.
- Он...он не мой! - попыталась возразить, но вышло невнятное мычание, за которое было стыдно перед самой собой.
- Ладно, - Костя кивнул, лишь обнял уже обеими руками, грел ее, спасал от холода и пустоты внутри, - Не твой и хорошо, мне теперь спокойней.
Маришка, когда поняла, на что он намекает, начала хохотать и плакать одновременно. Смотрела на него, как на сумасшедшего.
- Господи, ты думал, я с ним сплю?
- Ну, моя милая, я чего только не передумал. Ты очень красивая женщина, тобой невозможно не восхищаться, - она смотрела ему в глаза и видела, чувствовала, что он говорит ей правду, что он открылся, - И, конечно же, я думал: кто тот счастливчик? Ревновал.
- Ревновал?
- Ревновал, - повторил ей, будто саму же ее хотел в этом убедить, - Не имел права, злился и ревновал. Да. Вот такой я... не знаю кто. У нас с тобой все вышло неправильно, Марин, а во вторые шансы я не верил никогда, да и ты, тоже думаю, не сильно веришь в чудеса. Не знаю, как после всего, ты вообще смогла терпеть меня рядом... - он грустно улыбнулся, - Но я твой запасной вариант, так ведь?
- Мне хочется попросить прощения, но я не буду. То, что сказал тебе Разецкий - это правда, почти.
- Ты не должна просить прощения, но ты обязана мне все рассказать. Такие вещи..., к ним нельзя быть готовыми, но я должен знать, ведь ты сама позволила мне появиться, и молчала столько времени. Почему, Мариш?
- А ты думаешь легко рассказать хоть кому-то, что тебе осталось жить неизвестное количество времени и каждый новый день может оказаться последним? Разве я имею право сваливать на кого-то чужого свои проблемы?
- Но это и моя проблема, Марин, моя! - он весь вздрогнул от гнева, и она вместе с ним, - Ты и Илья, -вот все, что у меня есть. Мне, словами не передать, что я чувствую рядом с вами. Вы моя семья, а тут оказывается, что я снова могу всего лишиться, но не из-за чьей-то глупости или халатности, а просто потому, что так случится и я не смогу ничем помочь. У меня внутри все кипит сейчас, и мне страшно. Страшно, что я могу потерять не только тебя, но и Илью. Он не справится, и даже я ему не помогу. Ты зря сделала ставку на меня, милая, - Костя ласково ладонью вытер ее щеки от слез, которые она была сдержать не в силах, - Ты хочешь, чтобы я удержал его на краю, но Мариша, а кто удержит меня?
- Ты уже пережил что-то подобное, так? Я не знаю подробностей, но твои родители...
- Они погибли вместе с моим младшим братом, в аварии, много лет назад. И когда я это «пережил», как ты говоришь, я ненавидел всех баб, я видел в них все зло мира, если хочешь знать. Тра*ал и отправлял на мусор, как использованный презерватив. Всех! Для меня все были одинаковые. Потому что из-за одной такой бл*ди мой маленький младший брат подсел на наркоту. А потом, обдолбанный, сел за руль машины, не справился с управлением, и вся моя семья в один миг перестала жить.
- Вы были близки?
- Нет, не так как мы с Ильей, мой отец вообще был очень жестким человеком,- старая закалка,- он делал деньги, меня учил тому же, а я вот пошел на юриста учиться: невозможное разочарование для отца, и для матери тоже. А вот Лешка... он был другой, делал все, что говорили. Избалованный, мягкотелый, пафосный мальчик. Я пытался, честно пытался вправить ему мозги. Но, когда родители ему все позволяли, мое мнение не учитывалось вообще. Я был для него занудным старшим братом. Обламывал ему вечеринки, заставлял учиться, не давал ему денег, и не прикрывал перед родителями его косяки. Но, как видишь, толку, было мало.
Он вдруг замолчал, и взгляд стал таким колючим, полным ненависти и презрения,- будь Марина чуть менее толстокожей, сбежала бы, но нет, сидела у него на коленях и смотрела на то, как он проходит через свой личный ад. Заново. Только теперь, для нее. Чтобы она поняла его, услышала. И она понимала. У нее тоже был такой ад.
Костя винит себя. Винит себя за то, что не справился с братом, что не настоял. И винит себя за Тамира, за Илью, и за нее.
Когда-то она хотела увидеть его сломленным, раздавленным, истекающим кровью от ран, сходящим с ума от бессилия.
Увидела, а стало только хуже.
Марина опять начала замерзать, ладони мелко затряслись и недолго думая, она засунула свои ладошки под его футболку. Прикоснулась к горячей коже живота, провела по прессу, легонько царапнула.
- Ты же не хочешь заняться сексом на полу в ванной? - хрипло прошептал ей прямо в ушко, - Я, конечно, оценил, но мы должны поговорить.
- Руки замерзли, - просто пожала плечами.
- Ладно, грейся, лягушка! - он улыбнулся и поцеловал ее в висок, и это простое действие вызвало табун мурашек по коже.
- Что стало с той... девушкой?
- Я бы ее убил, если б мог. Но наркота тот же киллер. Молодая девчонка была, красивая, не поспоришь. Брату голову вскружила на раз, и вертела, как хотела. Сначала были просто дорогие подарки и развлечения, потом поездки на острова, шмотки, и пришел черед нестандартным вещам. Они начали с травки, потом кайфа стало мало, а родители грозились его в клинике запереть, Лешка никого не слушал. Говорил, что покончит с собой, если его дорогую Настю к нему не пустят.
- Пускали?
- Родители велись, но девку обыскивали, прежде чем к брату допустить. И какое-то время все было хорошо. Она вроде была чистой, и он тоже. Все пришло в норму, а потом они решили пожениться. Ехали знакомиться с ее родными, когда попали в аварию.
Марина видела, какого труда ему стоило это рассказать, и частично начала понимать, что творилось в его голове, когда они познакомились.
- У меня башню сорвало начисто. Я искал эту тварь везде, я хотел ее собственными руками задушить. А когда нашел, она была настолько обдолбана, что не соображала ничего. Ты представь, мои родители и брат погибли, а это сука продолжала жить в свое удовольствие.
- Что с ней случилось?
- Подцепила СПИД и сдохла, собаке - собачья смерть. Я прощать не умею, Марин, совсем. И от других этого никогда не ждал. Она, прикинь, эта тварь ко мне в койку залезть пыталась. Плевать ей было на Лешку, только бы деньги на наркоту давали.
- Как ты ее нашел?
- Москва - большая деревня, Шах много кого знает, мне б такие связи тогда... Я попросил у него помощи, он прислал Артёма, тот еще... он тебе друг я знаю, но... не важно, это наши проблемы. Главное, что помог, дал направление, где искать. Нашел ее, а вот себя прежнего вернуть не смог. Там, в том клубе, много таких было, эти красивые бабы...это их работа сажать таких, как мой брат, богатеньких сынков, на наркоту, и тянуть из них деньги. Те, что умные, соскакивают вовремя, и дрянь эту сами не пробуют, те, что нет... дохнут, но замену им находят быстро. Настя умерла, и месяца не прошло. А я остался один. Дима вон меня держал, потом появилась Таня, и жизнь стала налаживаться. Пока не пришло то письмо. Ты же знала, что Илья меня ищет, так?
- Я хочу, чтобы ты понял меня правильно. Я не верю в чудо, ты прав, но верю во второй шанс, но не для меня. Для тебя. Ты мне тогда, давно, показался хорошим человеком, не знаю, почему и как так вышло, но вышло. Моя вина в том, что я сдалась, поддалась обиде и злости на тебя. Гордыня взыграла. Решила, что я сама все смогу. Смогла, конечно, но надорвалась. Маму уволили, я с красным дипломом, но без опыта работы. Кому это, нафиг надо, геморрой этот? Беременность тяжелая, денег нет... И Тамир... Я не знала, как мне жить, что делать и за что хвататься. У меня был Илья и его диагноз «аутизм». Артем помог, я знала, во что лезу, но мне было плевать, если честно. Мой ребенок хотел кушать, ему нужна была крыша над головой и человек, который будет рядом. Весь вопрос упирался в сумму. И мне эту огромную сумму денег дали в качестве аванса, я смогла купить ему все: памперсы, пелёнки, распашонки, одежду, - все. Сделать детскую, заплатить коммуналку, затарить полный холодильник еды и не волноваться, что моя мама будет с голоду подыхать, лишь бы у ее внука было все. Хватило на всех, мне нашли толкового педиатра, массажиста, записали его в специальный бассейн и в группу раннего развития. Мой ребенок был сыт и счастлив. И плевать я хотела, кого мне пришлось оставить без денег или квартиры. Плевать было на государство, которое я обворовывала, скрывая доходы, налоги и так далее. Это не оправдание, это правда. Я выживала и... сгорела. Ты меня сломал, я перестала верить в себя, в мир, во все. Не могла понять, чем я хуже других, почему не могу выйти замуж за любимого человека и быть счастливой? Но это прошлое, давно все отпустила. Просто жила и наслаждалась. У меня были мужчины, но я никого из них никогда не любила,- чистая физиология... У нас был, как раз, передел сфер влияний, закрывались казино, и не только нелегальные, мы все пахали, как не знаю кто. Я упала, очнулась в больнице с диагнозом хроническая сердечная недостаточность. Редкая группа крови, мало процентов совместимости с донором. Сава со мной летал и в Германию и в Израиль. Но никто не мог дать мне гарантию, что после пересадки я буду жить.
- И ты решила не рисковать, да?
- Да, - кивнула, и крепче прижалась к нему, вдохнула терпкий мускусный запах, - Я решила по-другому. Решила, что обеспечу сына всем абсолютно: деньгами, недвижимостью, застрахую по всем фронтам, компания достанется ему, но все сделаю так, что только он, и никто другой не сможет продать компанию, и, уж тем более, никто не получит доступа к счетам личным или корпоративным, кроме него. Доверенным лицом станет Сава, а ты опекуном Ильи, и ты же, соответственно, сможешь ему помочь и подсказать, что и как лучше.
- Но это не главное, так?
- Я не учла только тебя, его отца. У Ильи всегда был мужской пример перед глазами: Артем, Сава, потом появился Руслан, а Таня рассказывала про Кирилла и Диму. Полно народу по сути, но по крови,- все чужие. И тогда я познакомила сына с дедом,- радости не было предела. Он начал меняться, взрослел, становился другим, но для него весь окружающий мир был ненадежным, потому что, как бы я не пыталась и не старалась, меня было мало. Ему нужен был его отец, именно его. Корни. У человека должны быть корни. И я не стала препятствовать его поискам, следила, конечно, но ждала результата. С его-то способностями и умом, ждать было недолго.
- Ты хотела, чтобы у него остался его человек, его кровь?!
- И сейчас хочу, вы вместе такие потрясающие! Он так счастлив с тобой... - снова слезы, и дышать трудно, сердце тарабанит, как ненормальное, - Разве я могу желать большего?!
- Сморкайся уже в мою футболку, она и так мокрая.
Маришка рассмеялась, но все равно не перестала плакать, правда, вытирала слезы его же футболкой.
- Ты можешь и должна желать большего, для себя, и для него, - он тяжело вздохнул, голос дрожал, - Ради него нужно попытаться, если возможна пересадка, то...
- Нет, - качнула головой и отстранилась, чтобы посмотреть ему в глаза, - Нет.
- Почему? Ты готова вот так жить и дальше?
- Я не готова рискнуть, не готова с ним прощаться! Ни с кем не готова! Думаешь, легко так жить?! - она почти начала кричать, но вовремя остановилась, вспомнила, где она, и что могут услышать.
- А я не готов снова терять семью, и если есть шанс, то им надо воспользоваться! Попытаться! Ты обеспечила Илью всем, чем смогла: дала ему жизнь, семью, будущее, у него есть я - твой запасной вариант, - ей не послышалась горечь в этой фразе? - Думай о себе!
- Ты предлагаешь поверить мне в чудо? - бросила на него удивленный взгляд.
Ей не верилось во все это.
Было страшно, очень, но истерика прошла, и стало стыдно за свои слезы и за свою слабость. Но дышать, правда, стало легче. Теперь она не одна, это уже что-то.
- Я предлагаю поверить тебе в солнце, в чудо, - это как-то слишком сказочно звучит, нереально. А вот солнце, нет. Выгляни в окно и его увидишь, круглый год, даже за тучами. А у тебя их целых три!
- Три?
- Я, Илья и просто Солнце...
Но договорить им было не суждено.
- Мам, пап, а вы чего там застряли? - Илья любопытно заглянул в ванну и, округлившимися от удивления глазами, смотрел на них, - Вы чего? Вы плачете, что ли?
Марина удивленно посмотрела на Костю, и вправду, у того подозрительно блестели глаза.
- Это из-за дяди Андрея? Бомба взорвалась?
- Да, милый, бабахнуло неслабо! - она попыталась выдавить из себя улыбку, вышло так себе.
- Какая бомба? - Костя под ней весь напрягся.
- Расслабься, Солнце, это в переносном смысле.
- А, ну если в переносном, тогда ладно. Слушайте, я что-то голодный, там пожевать есть че?
- Любаша там что-то наготовила, но сказала, что кофе на процедуры для лица, переводить больше не будет давать, вот!
Ее мужчины удивленно переглянулись, а она начала хохотать, у нее не домработница, а золото.
- Про Андрея ты мне потом расскажешь, я таки зверски голодный, - тихо шепнул ей Костя, а сам, пока поднимался вместе с ней, воспользовался ситуацией и тем, что Илья убежал обратно на кухню, облапал ее за все выпирающие выпуклости, чем рассмешил еще больше. Куснул ее за шею и шлепнул по мягкому месту, - И когда-нибудь, ты мне с этим голодом поможешь!
- Может и помогу, если будешь хорошим мальчиком, Солнце! - специально выделила последнее слово и, приблизившись, потерлась о его напряженный пах, бедрами, а собственным дыханием и губами согрела отрезок кожи, видневшийся в вырезе футболки.
Костя вздрогнул и хотел зажать ее в своих руках. Сдавленно простонал.
- Но-но-но, сладкое только после гарнира!
- Ты, невозможная женщина, сведешь меня с ума!
- Ничего, потерпишь!
И спокойно вышла из ванной и пошла к себе. Надо умыться, высморкаться, наконец, и немного побыть наедине с собой, подумать, что и как делать.
Ей нужен мощный тыл. Андрей далеко не дурак, знает, как она предпочитает действовать. Только вот и Марина его знает тоже не хуже, а может даже лучше.
Играть будет на его слабостях, на его ошибках.
Нашла телефон и быстро набрала номер.
- Гена, мне вся инфа нужна по Разецкому, все последние контакты, сделки, не только по нашим контрактам, ищи его долги, тех, кто дал взаймы, в первую очередь всех, списком мне на стол. Проверь его родню, кто остался, и так далее. И еще всех, с кем спал за последние месяца два.
- Что, прям всех?
- А их было много?
- Да в том и дело что нет, мужик влип, Марь Сана.
- Если влип, найди в кого!
- У нас намечается война?
- Да, локального масштаба.
- Понял, сделаю.
- И чтоб никто ничего, понял? Если нужны будут люди, звони Артему, он поможет с кадрами.
- Принято, разрешите исполнять?
- Исполняй - исполняй, - недовольно пробормотала, все никак из него эту армейскую привычку не вытравишь,- по ней же сразу просечь многое можно. Правда, Гена себя среди чужих контролировал, речь фильтровал. Ладно, не о том думала.
В недрах тумбочки валялся старый телефон, черно-белый, покоцанный весь, симка на какого-то бомжа из Тагила, в памяти только один номер телефона, и тот не подписанный.