Что, если он сможет обучить эту легко приспосабливающуюся фею? Что, если он сможет подчинить ее своей воле? Сиан сглотнул. Совместное будущее все еще возможно.
— На первый взгляд может показаться, что в этой жизни ты родилась другой. Хотя, возможно, это просто спектакль. — Как он мог приспособить то, что даже не мог обнять? — Насколько мне известно, ты вспомнила прошлую жизнь и прямо сейчас водишь меня за нос. Ты — чрезвычайно искусная лгунья.
Разозлившись, Каллиопа оттолкнулась от стола и вскочила на ноги.
— Я не эта ебаная принцесса!
Ее глаза полыхнули бирюзой.
Сиан собрался возразить ей, но она перебила его.
— Даже если у нас с ней одна душа на двоих, я — не Карина. Я не помню и не хочу помнить ту жизнь. И мне до тошноты опротивело платить за чужие грехи.
— Почему я должен верить всему, что ты говоришь?
Сиан хотел как-нибудь проверить ее, чтобы успокоить подозрения. В этот момент он понял, что Утер был прав. Сиан действительно прожил целую эпоху жизни, мертвой хваткой держась за ненависть. Она тысячелетиями помогала ему не сойти с ума.
Что будет, если я отпущу этот спасательный трос?
Каллиопа подошла к камину. Отблески пламени плясали на ее золотистом платье, пока она ходила перед огнем.
— Мне жаль, что ты и другие пострадали от рук принцессы Карины. Но это твое прошлое, не мое. Я не собираюсь брать на себя ее грехи. Меня зовут Каллиопа. Для друзей — Лила.
— Лила…
Ему понравилось смаковать ее уменьшительно-ласкательное имя на своем языке.
Словно не слыша Сиана, она добавила:
— И раз я ни в чем не виновата, ты не имеешь права насильно удерживать меня здесь.
— Кто сильнее, тот и прав, — сказал он, потому что достойных аргументов, чтобы парировать ее доводам у него не было.
— Сила не удержит меня в плену… потому что ум всегда выигрывает.
Поднявшись, он посмотрел на нее сверху вниз.
— Каллиопа, пойми, ты никогда не сбежишь из этого измерения.
Она смело встретила его взгляд.
— Абиссиан, пойми, я сбегу. И когда я это сделаю, от этого места камня на камне не останется!
Пока она говорила, за ее спиной полыхнуло пламя, образовав над головой симметричные шпили, похожие на рога.
Из легких Сиана вышибло воздух. Каллиопа выглядела, как королева.
Королева ада.
Глава 23
Сбросить бремя вины, какое потрясающее чувство! Похоже на очищение. Так почему Абиссиан смотрит на Лилу, как на призрака?
Ужин с ним дал ответы на многие вопросы. Привыкнув к грубоватому тону демона, его злорадству по поводу гарема и к переменам в его настроении, Лила смогла обнаружить еще больше крошечных намеков, указывающих на его уязвимость.
И еще больше, указывающих на его одиночество.
Абиссиан отправился в Сильван, будучи шестнадцатилетним юношей, а вернулся оттуда с разбитыми в пух и прах мечтами. Даже после всего, что он с ней сделал, Лила жалела мальчишку, которым он был.
Ярко-зеленые глаза Абиссиана неожиданно почернели. Придвинувшись ближе к Лиле, он заставил ее прижаться к стене. Затем протянул руку и накрыл ее затылок ладонью.
Ошеломленная, она подняла голову.
Хмуря брови, он смотрел на нее с дикой тоской. Черты лица этого демона были резкими, почти звериными, но Лила осознала, что считает его привлекательным. Несмотря на неистовость во взгляде, он нежно обхватил руками ее шею.
Смотря на Лилу так, словно она — самое хрупкое из всего к чему он когда-либо прикасался, Абиссиан провел костяшками пальцев по ее скуле.
— Каллиопа, меня раздирают противоречия, будто две души сражаются во мне. Часть меня считает возможным простить тебя. Другая часть хочет продолжать ненавидеть тебя всю оставшуюся вечность.
Земля содрогнулась, усиливая эффект от его слов.
От неожиданно ласкового прикосновения короля-воина дыхание Лилы сбилось. Было в этом мужчине что-то такое, что взывало к ней, манило ее.
— Ты дрожишь.
— Потому что каждый раз, когда ты трогаешь меня, эти когти впиваются в мою кожу.
Отчасти это — правда.
— Я больше не сделаю тебе больно.
Когда Сиан не орал и не насмехался над ней, его голос звучал иначе. В купе с демонским акцентом и глубокими модуляциями его голос был… сексуальным.
По-настоящему сексуальным.
Сиан наклонился и потерся носом об ее ухо.
Вздрогнув от этой ласки, Лила подавила готовый сорваться с ее губ стон.
Абиссиан потерся о второе.
— Твои прелестные ушки сводят меня с ума. Я фантазирую о том, как облизываю их, покусываю их и шепчу непристойности, которые заставляют их подергиваться.
Он двинулся к кончику… затем щелкнул заостренным языком по заостренному ушку.
На этот раз Лила не смогла сдержать стон.
Демон сжал бока Лилы своими огромными руками, большие пальцы легли точно под ее грудями.
Лила тяжело дышала. Ощущает ли он, как лихорадочно колотится ее сердце?
— Твои глаза стали ярко бирюзовыми. — Абиссиан уткнулся лбом в ее плечо, их дыхание зазвучало в унисон. — Мое королевство в обмен на поцелуй, Лила.
Сексуальный демон!
— Я не… я не могу потерять контроль рядом с тобой.
— Я позабочусь о тебе. Я дам тебе разрядку, которой ты так сильно жаждешь. — Он начал пальцами теребить ее соски. — Удовольствие, в котором так нуждаешься.
Ее глаза чуть ли не закатились от наслаждения.
— О-о, боги…
Абиссиан застонал.
— Ты хочешь ощутить мои губы на своих твердых сосках.
Он снова потеребил их, а затем дал этим твердым горошинкам передышку, слегка массируя их подушечками больших пальцев.
Лила парила на волнах блаженства! Она попыталась что-то сказать, но смогла лишь хрипло вскрикнуть.
— Тебе это нравится, моя маленькая фея? — спросил Сиан в то время, как его взгляд обещал новые непристойности.
Нравится? Нет, я люблю это! Лила нетерпеливо кивнула.
— Мы можем делать это медленно, красавица.
Лила даже подумать не могла, что Абиссиан может до такой степени контролировать свою невероятную силу, но сейчас он был очень нежен с ней.
Она нахмурилась. А это значит, раньше он не считал нужным проявлять к ней нежность.
Эта мысль разрушила волшебство момента. Он — Møriør, который мучил ее, и, скорее всего, он уже оттрахал дюжину демонесс за сегодня.
Он — мужчина, который смеет надеяться, что она пополнит их число.
Впившись взглядом в ее губы, Абиссиан потянулся к ней и сказал на Демонском:
— Я так давно хочу тебя поцеловать.
Он не достоин ее поцелуя. Прежде чем их губы успели бы соприкоснуться, Лила отвесила демону пощечину… наотмашь. Ее запястье обожгло болью.
— Ай! Проклятье, это больно!
Абиссиан отпустил ее, его глаза снова стали зелеными, будто он внезапно очнулся. Демон хмурился, он был не удивлен, но явно смущен.
— Я… Кольцо исцелит тебя.
Гр-р-р!
— Заруби себе на носу: каждый раз, когда я получаю раны… от твоих когтей, синяки от твоих объятий или защищаюсь от твоих поползновений… мне все равно больно.
На его челюсти заиграли желваки, видимо, демон изо всех старался держать себя в руках. Схватив Лилу за локоть, он телепортировал ее назад в эту мерзкую башню.
Во время ужина Лила смогла притвориться, что она — просто гостья короля. Вернувшись в свою тюрьму, она почувствовала себя обманутой после бала Золушкой.
Лила дернула рукой, и демон отпустил ее.
— Значит, вот так будет протекать наше общение? Если я сопротивляюсь твоим попыткам соблазнить меня, то ты в наказание возвращаешь меня сюда?
Он откинул голову назад.
— Это не входило в мои планы.
— Ты нарядил меня, освободил, а затем снова лишил свободы! Я не кукла, с которой ты можешь играть, как тебе вздумается.
Он провел ладонью по лицу, выглядя так, словно не ожидал такой ярости.
Чем еще больше взбесил Лилу.
— Сегодня я увидела, что ты можешь быть нежным… значит, прежде ты просто не считал нужным вести себя нормально. — Ее запястье пульсировало. — Выходит ты еще больший мерзавец, чем я думала поначалу!
Он хмуро посмотрел на свои руки. На когти? Переведя взгляд на Лилу, он сказал:
— Каллиопа, на самом деле я не такой, каким был в последнее время. Ты умеешь быстро приспосабливаться, а я нет.
— Что это значит?
Он открыл рот, чтобы ответить, затем закрыл его. Со второй попытки он сказал:
— Моя жизнь не менялась на протяжении десяти тысяч лет. Теперь же она представляет собой одни сплошные перемены. У меня почти нет опыта касательно перемен, возможно, именно поэтому я так плохо отреагировал на них.
— Плохо отреагировал на перемены? Значит, именно так мы будем описывать твое поведение? — Охреневший засранец! — И надеяться, что я начну жалеть тебя из-за того, что ты так одинок.
Глава 24
— Жалеть меня?
Когда-то Сиан был одним из совершеннейших мужчин во всех мирах!
Его желали. За ним бегали. Ему завидовали.
По его эго нанесли очередной удар. И было вдвойне больнее от того, что девчонка права. Сиан действительно одинок. Но не осознавал этого до ее перерождения, потому что прожил жизнь, просто плывя по течению, как в тумане.
Теперь же она пробуждала в нем все то, что никогда не стоило ворошить.
Упертая гордыня заставила его солгать.
— Едва ли меня можно назвать одиноким. Мои наложницы удовлетворяют каждое мое грязное желание.
— В таком случае не откладывай визит к ним в долгий ящик.
— Ты будешь ужинать со мной каждый вечер.
— Скорее я начну есть грязь.
— Это можно устроить, — процедил он. — Опять же, это не приглашение. Это приказ твоего короля.
Каллиопа рявкнула в ответ:
— Ты… не… мой… король.
Сиан глубоко дышал, стараясь успокоиться и напоминая себе о видении, которое увидел в огне.
В аду мистики считывали информацию из пламени. Сама мать Сиана была пиромантом.
Сиан не знал наверняка, что это было: решение замка, объявить Каллиопу своей госпожой, или игра подсознания, но в любом случае игнорировать это видение не стоит.
Завтра ночью за ужином Сиан будет сдерживать свой темперамент. Будет обращаться с Каллиопой так, словно она сделана из стекла.
Сиан посмотрел на свои длинные острые когти. Все эти дни, находясь рядом с хрупкой феей, он вел себя как безумец. Сколько раз он причинил ей боль?
Должен быть способ полностью втянуть когти. Сиан слишком мало времени провел в этом обличье и еще не понял всех тонкостей своего эволюционирующего… деградирующего… тела.
Он представил, как его когти втягиваются глубже… и они это сделали! Сиан хотел обратить на это внимание Лилы, но она похоже была сыта по горло общением с ним.
— Ты вернул свою куклу на место, так что можешь валить отсюда.
Сиан выдохнул. Даже если он будет относиться к Каллиопе, как к своей королеве, она никогда не смирится с жизнью в аду. И уж тем более с его чудовищной внешностью. Всю оставшуюся жизнь она будет снова и снова пытаться сбежать от него.
Шанс на ее перерождение был один на сотни миллиардов. Прямо сейчас шанс на достижение хоть какого-то понимания между ними казался гораздо менее вероятным.
Даже если он найдет способ обойти все препятствия, стоящие на их пути, она никогда не простит ему предстоящего вторжения в ее дом. Все же Сиан сказал:
— Каллиопа, я больше не хочу ругаться с тобой.
— Конечно, нет, мне хорошо известно, что ты хочешь делать со мной. — Сжав кулаки, она яростно прошипела: — Ты лишил меня свободы, морил голодом и оскорблял меня. Как ты заявил мне меньше часа назад: ты — Møriør, который представляет для меня наибольшую опасность. Почему, во имя Богов, я должна когда-либо тебя поцеловать?
Она еще сильнее задрожала.
В прошлом женщины дрожали рядом с ним только от страсти… все, кроме той, что предначертана ему судьбой. Она ненавидит и боится его с детства.
Представив Каллиопу малышкой, боящейся монстров, Сиан провел ладонью по лицу. По своему отвратительному лицу.
Стоп… Он нахмурился, вспоминая ее слова: «Почему, во имя Богов, я должна когда-либо тебя поцеловать?»
Среди всех причин, по которым она не стала бы целовать его…
Каллиопа не упоминала его внешность. Смогут ли они преодолеть эту преграду? Посмотрев на нее, Сиан почувствовал, как ослабевает сдавливающая его горло петля.
Прогоняя его, Каллиопа отвернулась и направилась в свою новую комнату.
Проглотив приказы, оскорбления и вопросы, Сиан переместился. Очутившись в своих покоях, он, как наркоман на трубку с опиумом, уставился на карманное зеркальце.
Теперь его спасательный трос — зеркало? С проклятием он сдался своей навязчивой необходимости следить за Каллиопой. Она мерила шагами комнату.
Сиан поморщился, наткнувшись взглядом на непристойные письмена. Он поселил непорочную девушку в бывший порно притон — его версия шутки.
Сверкнув взглядом на кольцо, она вышла на балкон. Высунула на улицу правую руку. Когда она попыталась сделать то же самое левой рукой, кольцо не пропустило ее через невидимый барьер.
Она пробормотала:
— Подлый ублюдок.
Когда в хитром уме Каллиопы возник план мести, ее глаза заблестели. Сиан одобрительно кивнул; он наслаждался играми, в которые они играли.
По крайней мере, до тех пор, пока она не может сбежать.
В прошлом Сиан ощущал себя так, будто всматривался в жадные песочные часы, желая, чтобы упала хоть песчинка. Час, который он только что провел рядом с Каллиопой, пролетел, как одно мгновение. Одиночество отступало каждый раз, даже когда Сиан просто приближался к ней. Даже когда они ругались.
Я хочу её.
Сиан был не готов расстаться со своим спасательным тросом и броситься в омут с головой… как он заставит себя доверять ей? Но не сомневался, что не сможет жить без её страсти.
Сиан будет обладать ею ради самого себя; он попытается.
Как и когда-то Гурлав, он смело выйдет на проклятую арену.
Изучит все возможности, направит всю энергию на потенциальное будущее со своей парой… а значит, чтобы полностью сосредоточиться на Каллиопе, ему нужно привести в порядок свою жизнь.
На данный момент у него слишком много наложниц и до сих пор не оплачен долг перед Чародейкой. Представив грядущую пытку, Сиан сорвал с себя рубашку и растянулся на постели.
Проклятье. Это будет больно.
Глава 25
Лила неслась сквозь сильванский лес, стремясь скрыться в плотном тумане на берегу. Ее преследовал призрачный силуэт.
Убийца фей.
Ей не скрыться; даже со своей скоростью Лила никогда не могла бежать достаточно быстро.
Спикировавшая вниз сова, заставила девушку вскрикнуть и споткнуться. Нееет! Ее уши дернулись, уловив звук натянутой тетивы. В ее сторону со свистом неслась стрела. Лила обернулась.
Стрела пронзила ее грудь. Сердце прожгло невыносимой болью.
Лила рухнула на землю. Из-за ближайшего папоротника выглядывал олененок из ее снов. Они смотрели друг другу в глаза, пока она не потеряла сознание…
Задыхаясь от крика, Лила резко подорвалась на кровати. Она услышала, как носятся в стенах пауки, рев драконов и вой адских гончих. Лава из ближайшего вулкана мягко освещала помещение. Просто кошмар. Нечего бояться.
Пока.
Лила откинулась назад и с наслаждением опустила голову на подушку. Она еле смогла уснуть… из-за кошмарной сверхвозбудимости.
После ухода Абиссиана Каллиопа обнаружила в своей комнате новое постельное белье, а также пеньюар и белый шелковый халат. Она с радостью сменила платье на ночнушку. Скользнувший по телу шелк заставил ее соски затвердеть.
Запрыгнув в кровать, Лила блаженно замурлыкала от ощущения мягкости. Она сменила заношенное нижнее бельё и каменный пол на роскошную одежду для сна и пуховой матрац. Кайф!
Лежа под одеялом, Лила снова ощутила сексуальный голод, вспомнив все, что проделывал с ней демон.