Но прежде чем объявить о результатах всему научному сообществу, мы решили провести один последний, окончательный эксперимент – принять Амрит самим. И когда мы поняли, что у нас нет никаких побочных эффектов, мы захотели расширить эксперимент на весь наш круг. Все прошло без происшествий, кроме, как ты знаешь, смертельного сна.
После этого начались споры о том, является ли нашим моральным долгом сообщить о результатах всему миру. Кое-кто, включая меня, считали, что нельзя не поделиться таким грандиозным открытием с человечеством. Но большинство было против. Они приводили единственный аргумент: существование нашей планеты Геи важнее существования населяющих ее существ. Если Амрит станет общедоступен, это приведет к глобальной перенаселенности и, в конечном счете, к разрушению Геи. По крайней мере, такова была их гипотеза.
И вдруг твой отец заметил, что некоторые из подопытных животных не стареют. А потом у Эмили родилась Пенелопа, и у девочки была эта звездообразная патология сетчатки. Тогда мы решили скрыться от мира – пока не узнаем, какие долгосрочные эффекты могут быть у препарата. Продолжение истории ты знаешь и сама.
— Значит, ты отказался от своей цели, чтобы решить проблему вымирающих видов? — спрашиваю я.
— Мать твоих хаски, Остин... — начал он, приподнимая брови. Я киваю, очень интересно, к чему он клонит. — На самом деле, она их прапрабабушка. Если бы мы не кастрировали большинство собак, сейчас у нас их были бы сотни. Или даже тысячи.
От огромного количества мыслей кружится голова. Старейшины никогда не прекращали исследований. И мы были не единственными подопытными – препарат испытывали и на наших собаках, наблюдая за ними уже три десятилетия.
Уит замолкает, давая мне время обдумать его слова, а затем продолжает вновь:
— И все это время я был уверен в том, что Амрит должен быть доступен внешнему миру. Я верю, что его распределение можно сделать ограниченным, и рост населения можно контролировать. А деньги, которые мы могли бы за это получить, гарантировали бы финансовую стабильность клана. Если секрет вышел бы наружу, нам больше не пришлось бы прятаться. А если старейшины предпочитают изоляцию от общества, то можно было бы купить собственный остров и обустроить его по последнему слову техники. Древний эликсир жизни был бы доступен тем, кто сможет его купить, а наш любимый клан мог бы жить комфортно и безопасно.
— Клан и так жил комфортно и безопасно, — возражаю я. — А теперь из-за тебя они лишены свободы.
Уит поднимает руку.
— Позволь мне закончить, Джуно. Я предложил эликсир двум крупнейшим организациям, с которыми у меня были старые связи и которым я мог доверять: Блэквелл Фармасьютикл, деятельность которой десятки лет назад была нацелена на поиски препаратов, продляющих жизнь, и организации Охотника Эйвери, который еще в шестидесятых, когда я впервые встретил его, тратил кучу денег на криогенику и борьбу с болезнями. И оба, как я знал, могли дать финансовое вознаграждение, которое я собирался передать клану. Но до этого я хотел выяснить, согласны ли они выполнить мой план по этическому распространению эликсира: препарат должен был быть доступен не только богатейшим клиентам. Я хотел, чтобы определенное количество Амрита передали странам, где свирепствуют эпидемии, пусть они и не имеют денег.
Что-то в его лице не так, когда он произносит последнюю фразу, но точно могу сказать, что открыто он мне не врет. И тогда я понимаю: он врет сам себе, используя эту гуманистическую идею, как оправдание.
— Видишь, Джуно, — продолжает Уит. — Я не зло. Я забочусь о клане. И я бы никогда их не продал.
— Тогда почему они сейчас в плену, да еще и за электрическим забором? — спрашиваю я.
Уит прокашливается.
— Ну, похоже, когда Охотник Эйвери понял, что он не единственное заинтересованное лицо, то пошел на крайние меры. Он был уверен, что так заставит меня передать эликсир лишь ему.
— И похитил ваш клан, — добавляет Майлс.
— Он называет это «оказанием почестей» клану, — уточняет Уит. — Пытается склонить их в свою сторону.
Я качаю головой.
— Он держит их в заложниках, Уит. Но зачем? У него есть ты. У него есть клан. Думаю, ты вполне можешь отдать ему формулу. Так зачем охотиться на меня?
— Я сказал, что буду сотрудничать, только если поймают тебя, — отвечает Уит. — Не мог же я тебя оставить одну на Аляске. Эйвери послал меня и своих охранников, чтобы найти тебя и вернуть к отцу. К твоему клану.
Я наблюдаю за ним пару секунд. Но он ничем себя не выдает.
— Почему ты мне раньше этого не говорил? — наконец решаюсь спросить я. — В первом сообщении с птицей?
— Потому что подозревал, что ты мне не поверишь. Я знал, что ты меня Прочтешь и задашься вопросом: а почему я езжу с двумя охранниками в то время как твой клан сидит за решеткой?
— И ты был чертовски прав.
— Поэтому я и дал тебе карту. Я знал, что ты добровольно с нами не пойдешь. Но еще я знал, что ты ищешь свой клан, и захотел помочь тебе в поисках. Мне нужно, чтобы все были вместе, чтобы быть уверенным в безопасности всего клана, когда мы завершим сделку с Эйвери.
— То есть он похитил наш клан, но ты все равно продолжаешь вести с ним дела? — удивленно интересуюсь я.
В ответ Уит лишь просто смотрит на меня.
— Да ты еще хуже, чем я думала, — шепчу я.
— Идем со мной, — произносит он. — Я отведу тебя к нашим людям. Я договорюсь о нашем освобождении и удостоверюсь, что после всего этого нас благополучно доставят туда, куда мы решим. Ты можешь мне доверять, Джуно. Ты мне как дочь. Я хочу лишь добра тебе и всему клану.
Я кладу голову на руки, нужно подумать. Он не рассказал всей правды. Это ясно. Но многое из того, что он говорил, имеет смысл. Хоть он и действовал за спиной старейшин, он считал, что так будет лучше для нашего клана.
Я поднимаю глаза на Уита, и он отвечает мне той самой улыбкой. Улыбкой для Джуно. Той, что улыбался мне с пяти лет. Той, что говорила, как я для него важна. И я понимаю, что не могу принять решение в одиночку. Я не могу доверять себе и быть рассудительной, когда речь идет о Уите.
— Майлс, — зову я. — Как ты думаешь, мне стоит пойти с Уитом?
Майлс смотрит мне в глаза.
— Конечно, — отвечает он, а затем поворачивается к Уиту, — нет.
ГЛАВА 24.
МАЙЛС
Уит недовольно хмыкает, я внимательно наблюдаю за Джуно.
— Тебе ни в коем случае нельзя идти с ним, — продолжаю настаивать я. — Он лжет.
— И когда это ты начала слушать советы подростков?.. — начинает Уит, но тут я его перебиваю.
— Я слышал, как мой отец говорил, что ты, Джуно, – ключ к препарату. Без тебя не будет сделки. Не знаю, почему, но мне кажется, Уит не просто так переживал, что ты осталась одна на Аляске. Думаю, ты ему нужна.
Джуно пристально смотрит на Уита, и я замечаю, что на лбу у него выступили капельки пота.
— Джуно, — зовет он, — все может закончиться сегодня ночью. Я заключу сделку с Эйвери, и твой клан уже к утру будет свободен. Просто пойдем со мной.
Твой клан? Надо же!
Я бросаю взгляд на Джуно, пытаясь понять, услышала ли она это.
А Джуно сидит и просто смотрит на Уита, тот нервничает все больше.
— Ты получил то, что хотел, Уит. Я здесь. И ты знаешь, что я в безопасности. Я побуду тут, пока ты заключишь сделку с Эйвери. Когда клан будет свободен, можешь вернуться сюда за мной. Я обещаю, что не сдвинусь с места.
— Я не могу оставить тебя здесь. — Уиту определенно сейчас неуютно.
— Можешь, — отвечает Джуно. Она поднимается и тянется за арбалетом, затем жестом показывает Уиту, что он должен встать. И я понимаю: это необыкновенный момент. Момент, когда все кардинально поменялось. Джуно больше не ученица Уита. Она сделала последний шаг, избавилась от его контроля, и теперь была полностью, абсолютно независима. Она выслушала Уита, но решила не идти с ним. Это здорово.
— А теперь просто уходи, — приказывает она, когда понимает, что сам он без нее не уйдет.
— Я понимаю твое решение, — наконец отвечает Уит, его плечи опускаются, он признал поражение. — Но если ты передумаешь, просто приезжай на ранчо. Я позабочусь о том, чтобы охрана благополучно провела тебя ко мне.
— Я думала, они не знают, что я здесь, — произносит Джуно.
— Они и не знают, — быстро отвечает Уит. — Но я скажу им, что если ты появишься, то они должны доставить тебя ко мне целой и невредимой.
— Что ж, это так благородно с твоей стороны. — Лицо Джуно непроницаемо – не выражает ни сарказма, ни чего-либо ещё – она поднимает арбалет на уровень глаз и прицеливается в Уита.
— Уходи, — приказывает она. Выражение потрясения на лице Уита говорит само за себя: он понял, что потерял ее. И разворачивается, чтобы уйти. Джуно ждет, не меняя положения тела, пока тот не исчезает за деревьями. Она опускает арбалет и протягивает мне руку, видно, что она опустошена.
— Не думаешь, что он вернется с охранниками? — спрашиваю я. — Если, конечно, они уже не окружили нас и просто ждут его сигнала. — Я беру ее за руку и притягиваю ближе.
Джуно отрицательно качает головой.
— Нет, если бы он хотел привести нас силой, он бы сразу послал сюда охрану, а не приходил сам. Не знаю почему, но он хотел, чтобы я пришла добровольно. Чтобы я сотрудничала.
— Так ты веришь, что он просто хочет тебя защитить? — недоверчиво уточняю я.
— Если честно, Майлс, то я уже не знаю, чему верить. Часть из того, что сказал Уит, было правдой. В другую часть он верил сам, пусть она правдой и не была.
— А еще была откровенная ложь, — добавляю я.
Джуно кивает и забрасывает арбалет за плечо.
— Идем.
— Куда? — спрашиваю я.
— Оставим костер и разобьем лагерь подальше, — отвечает она.
— Но ты же сказала, что Уит не пошлет за нами охранников.
— Не пошлет, но за ним могли проследить, или кто-то мог заподозрить, что он ходил встретиться со мной, по его следам они легко дойдут сюда. Глупо оставаться здесь.
Не проходит и пяти минут, как мы уже собрали палатку и упаковали большинство вещей в рюкзак Джуно. Я иду следом за Джуно, тихо крадущейся по темному лесу, и стараюсь ставить ногу туда же, куда и она. Где-то через час мы наконец останавливаемся, и Джуно оглядывается вокруг.
Мы на небольшой полянке. Ветвей над головой нет, поэтому свет луны освещает землю вокруг.
— Здесь неплохо, — произносит Джуно. — Можно разбить лагерь.
В полной тишине ставим палатку; уверен, Джуно молчит не только из-за того, чтобы нас не выследили. Она обдумывает каждое слово, сказанное Уитом. Снова и снова прокручивает разговор в голове, пытаясь отсеять ложь от правды.
Я погружен в свою работу: заколачиваю в землю колышки для палатки, — за спиной слышу хлопанье крыльев и пронзительный крик. Я оборачиваюсь и замечаю огромную черную птицу, размером с кошку, она спикировала из темноты и уселась на землю рядом с нами.
— По! — вскрикивает Джуно. Видно, что она сдерживается изо всех сил, чтобы не броситься к ворону. Вместо этого она присаживается и протягивает к нему руку. Ворон вразвалочку подходит ближе и позволяет Джуно себя погладить. Не могу удержаться и закатываю глаза. Но когда Джуно смотрит на меня, и я вижу, как сияют ее глаза, я не могу не признать, что тоже рад видеть птицу.
— Значит, после того как ты сдал нас Уиту в Юте, решил вернуться и осчастливить нас своим птичьим присутствием? — обращаюсь я к ворону.
По поворачивает ко мне голову и склоняет ее на бок, будто и в самом деле слушает меня.
— Эй, только посмотри! — восклицаю я. — Птица, наконец, признала мое существование!
— Может, он тоже по тебе скучал? — шутит Джуно, усаживая По к себе на колени. — Ты только посмотри, какие классные шлейки сделала тебе Талли! — произносит Джуно, открывает маленький кожаный мешочек, висящий у По на груди, и достает оттуда бумажку.
— Можешь подать мне фонарик? — просит Джуно. Я достаю один из сумки и присаживаюсь у нее за спиной, чтобы проще было светить на записку. Она начинает читать вслух большое и странное письмо, а я слежу за строками из-за ее плеча.
«Получила твое сообщение, взяла грузовик Майки и сразу же двинулась в путь. Я только заселилась в отель в Розуэлле, как По словно взбесился, будто ему нужно было куда-то лететь. Я решила, что это ты его позвала, и выпустила. Я в отеле «Days Inn», рядом с Музеем НЛО. Если ты рядом, найди меня. Если нет – пришли весточку с вороном. Тебе и твоему Мистеру Заведу-тебя-далеко, следует быть осторожнее. Кости Борегара сулят неприятности. Талли.
Джуно спускает По на землю и поворачивается ко мне, широко улыбаясь.
— Она здесь. Добавляй Талли и птицу в список наших резервов.
— А еще ее чтение по костям, — отвечаю я. — Опоссум видит в будущем неприятности. Думаю, это значит, что Эйвери не собирается так просто отпустить твой клан и позволить нам уйти.
Она кивает.
— Да, было бы неплохо, если б Талли конкретизировала. То, что нас ждут неприятности, мы и так уже знаем.
— Что будем делать? Пошлем ей сообщение, чтобы ждала нас на другой стороне заповедника? — спрашиваю я.
Джуно отрицательно качает головой.
— Нет, сначала нам с тобой нужно все хорошенько изучить. Как только разберемся, с чем имеем дело, поймем, чем она может помочь.
Она встает и достает из рюкзака карандаш и блокнот.
— К тому же, у По сейчас есть миссия поважнее. Мне нужно сообщить отцу, что мы здесь.
Джуно пишет записку, в которой говорится, что она и «её друг» находятся недалеко от границы заповедника Эйвери. Что мы их спасем. Чтобы он был готов. И после этого она просит отца дать знать, где они находятся, охраняют ли их, и каково их положение. Она складывает записку в мешочек на шлейках По и отправляет его в ночной полет.
Типичная для Джуно записка. Все по существу. Одни факты. Никаких эмоций. И вместо того, чтобы написать в конце «С любовью» или еще какую-нибудь ласковую фразу, она просто пометила: «У меня столько вопросов!» Что ж, справедливо. Он лгал ей, предал ее, скрыл от нее информацию о происхождении ее матери.
Столько вопросов. Ради Джуно, надеюсь, ее отец на них ответит. И надеюсь, ответы принесут ей облегчение. В последние недели ей и так хватило дурных новостей на всю оставшуюся жизнь.
ГЛАВА 25.
ДЖУНО
После того, как По улетел, не могу думать ни о чем другом, только о записке, которую он принесет обратно. Что скажет отец? Не сомневаюсь, что он и клан уже Прочли, что я направляюсь к ним. Надеюсь, он сможет как-то указать, где они находятся. Если им, конечно, разрешают передвигаться за пределами их лагеря. Ведь во время Чтения я видела их только возле хижин.
Интересно, видели ли они Уита, знают ли о его предательстве? Вполне возможно, что они Прочли и его, а значит видели его с охранниками. Думаю, после уведенного старейшины смогли понять, какова его роль в этой истории.
Майлс молча разводит огонь, пока я достаю кроликов и подготавливаю их к запеканию. Я очень благодарна ему за то, что он оставил меня наедине со своими мыслями, не лезет с постоянными вопросами «как ты?» (как сделал бы Кенай) и не пилит меня за каждое воспоминание о встрече с Уитом (как сделала бы Нома).
Майлс меня понимает. Не сразу, конечно, у него это получилось. Но он знает, через что мне пришлось пройти за последнюю пару недель. Он был рядом. И, наконец, он понял – как мог – из чего я сделана.
Он знает, что сейчас мне нужно побыть одной. За это я его и люблю.
Я замечаю рядом с поляной растение, похожее на шпинат, и срываю немного листьев: добавлю к кролику. Когда в кастрюлю натекло уже достаточно жира, я добавляю туда зелень, пока она не успела завять. И все это время я размышляю. Вспоминаю все, что рассказал Уит. Разделяю рассказ на части. Пытаюсь отделить то, что точно было правдой, от того, что мне казалось ложью. Взвешиваю побуждения каждого: моей матери, моего отца, Уита, старейшин.