— Что, все так уж плохо?
— Очень плохо. У Байрона Фергюсона особая склонность к драматизму.
— Почему он так тобой интересуется?
— Не только мной. Он интересуется всей нашей семьей. А я думала, мы ему быстро наскучим. Мы ведь, в общем, такие неинтересные.
Мак развернул газету. Заголовок не предвещал ничего хорошего.
«Хоуп Минноу. Выстрел почти попал в цель!»
И фотография его и Хоуп, выходящих из магазина. Качество очень хорошее. Хоуп выглядела прекрасно, как всегда, а у него был такой вид, будто он хотел откусить кому-нибудь голову. Что лишний раз доказывало, камера никогда не лжет.
Мак быстро просмотрел статью. Кое-где попадались факты, место и время выстрела, тип оружия, степень повреждений, нанесенных магазину. Дальше шло нечто более чувствительное. Семья после того, как стала получать письма угрожающего характера, наняла телохранителя. Под угрозой все домочадцы. Преподобный Минноу с супругой предпочли покинуть город.
— Это не журналистика, — заметил Мак.
Хоуп пожила плечами.
— Зато это любят читать люди. Увлекательное чтиво. Возможно, поможет продать лишнюю парочку экземпляров.
В своей статье Фергюсон не называл имени телохранителя. Странно, учитывая, что Хоуп его представила. Возможно, идиот подумал, статья получится более интересной, если будет фигурировать некий таинственный охранник.
— Он узнал, что твоих родителей нет в городе.
— Это совсем легко. Несколько сотрудников отца знают, что он в отъезде, любой мог, совершенно ни о чем не думай, рассказать об этом.
Теперь уже и Хоуп прочитала статью. Взглянула на Мака, покачала головой.
— Я знаю, это очень по-детски, но после этой статьи больше всего жалею о том, что Уиллс порадуется, когда узнает, что тебя специально наняли находиться со мной.
Мак нежно приподнял ее лицо за подбородок.
— Давай проясним кое-что, Хоуп. Меня не нанимали быть с тобой. То, что происходит между нами, совсем другое дело. И не имеет отношения к тому, для чего я здесь.
Она пристально посмотрела на него. На секунду ему показалось, что сейчас она начнет разговор на тему «а если я беременна». Но Хоуп вдруг встала, отодвинула стул и подошла к холодильнику.
— Надо переменить дату. — Она показала на отрывной календарь. — Обычно это делает Мэйвис. Следит, чтобы мы не отставали от времени.
Значит, разговор не состоится. Он позволит ей отложить эту обязательную беседу, но ненадолго.
Хоуп оторвала страничку, скомкала и швырнула в мусорное ведро.
Мак подошел ближе, перелистнул несколько страничек вперед. Под датой 9 мая кто-то написал: «Забрать билеты на симфонический концерт».
— Кто-то идет на симфонический концерт?
Хоуп тоже прочитала запись.
— В колледже Уэдерби чудесный маленький оркестр и моя мама — она до сих пор играет на скрипке — очень его поддерживает. Это небольшое мероприятие. У них нет администратора, и они обычно предлагают приобрести билеты заранее в какой-то определенный день. Остальные билеты люди просто получают в окошечке в день выступления. Мама терпеть этого не может.
Хоуп вгляделась в заметку внимательнее.
— Это почерк Мэйвис. Наверное, планировала забрать их для мамы. В этот день у меня как раз собеседование по работе, но я вполне смогу их забрать.
— Могу поспорить, календарь купила ты.
— Да. Как ты догадался?
— В углу каждой странички изображение животного и какой-нибудь удивительный факт о нем. — Он прочитал мелкий шрифт под картинкой: — «Тюлени линяют раз в год. Процесс линьки занимает до шести недель». — Он улыбнулся. — Ну, разве не поразительно.
Хоуп, не смутившись, наморщила нос.
— Что касается лично меня, я бы с удовольствием имела амбар с животными. Не тюленями, разумеется, но ты понимаешь. Лошади, коровы, куры, собаки, кошки. Все что угодно. Это цель номер три в моем списке главных жизненных целей.
— А что под номерами один и два?
— Выучить язык жестов и проехаться по канату над джунглями.
Мак захохотал.
— Экстремально и то и другое.
Она пожала плечами.
Можешь смеяться сколько угодно. А как насчет тебя? Что у тебя в списке?
— У меня нет такого списка.
Хоуп нахмурилась.
— У всех есть список главных жизненных целей
Он щелкнул пальцами.
— Есть одна цель. Никогда не удаляться от холодильника с пивом больше чем на пятьдесят ярдов.
Хоуп негодующе фыркнула и развернула стул спинкой к нему.
— У меня с тобой все кончено.
— О нет, ошибаешься. — Он поднял ее со стула и понес на второй этаж в душ. — У меня возникла идея.
Следующие два дня все было хорошо, как никогда. Они готовили по очереди. Хоуп учила его делать соус песто из свежего базилика. Мак оказался способным учеником и, в свою очередь, помог ей добавить в свой арсенал рецептов печенье и мясную подливку. Они смотрели фильмы по телевизору, спорили о том, какая бейсбольная команда лучше, — «Колорадо Рокиз» или «Нью-Йорк Метс». И занимались любовью.
Хоуп стараясь не думать о том, что через несколько дней Мак уедет в Колорадо, а она… тоже чем-нибудь займется, чем, пока не решила.
Утром в пятницу девятого мая она проснулась и увидела за окном чудесный день и ярко-голубое небо. Хотя было довольно рано, солнце палило нещадно.
— Завтрак, — сообщил Мак, входя в комнату с подносом. – Тосты по-французски и бекон. И кофе, конечно.
Хоуп быстро села в постели.
— Пахнет прекрасно!
Он устроился рядом с ней на кровати. Оба жадно схватили тарелки с подноса и принялись за еду.
Хоуп вдруг вспомнилась медовая фантазия.
_— Чему это ты улыбаешься?
— Ну ты знаешь, что такое, сопапилью?
- Конечно. Нечто вроде пирожных или пончиков. Тесто, жаренное в масле, с корицей и медом. А что?
— Я однажды размечталась, как мы сделаем сопапилью и будем есть ее в постели, испачкаемся в меде и станем слизывать его друг с друга.
У него загорелись глаза.
— Ага вот оно что. И много у тебя подобных фантазий?
— Может быть, еще парочка. Но именно эта очень приятная. Сладкая, насколько я помню.
Он отнял у нее тарелку.
— Эй! — запротестовала Хоуп. Я еще не доела!
— Доела. — Он снял трусы и взял маленький кувшинчик с сиропом. — Иногда приходится довольствоваться тем, что есть под рукой.
Они поздно выбрались из кровати и собирались естественно, в спешке. Собеседование у Хоуп в 13:30. Движение на дорогах было спокойным, им удалось найти отличное место для парковки на углу Пятой авеню и Девятой улицы.
— Отсюда придется идти пешком, — сказал Мак.
Они добрались на лифте до третьего этажа и отыскали офис.
— Ты не можешь войти со мной, — спохватилась Хоуп. Это будет выглядеть так, будто я боюсь идти одна настолько, что притащила бойфренда. Мое имя тут же вычеркнут из списка и добавят на полях какую-нибудь дикую пометку типа «Судя по всему, не способна действовать самостоятельно».
Мак внимательно посмотрел на нее.
— Хорошо. Я провожу тебя до двери и посижу в холле. Ты ведь никому не говорила о собеседовании, так?
— Нет.
— Тогда нет причин думать, что здесь опасно. Точно знаю, за нами никто не ехал.
— Вниз по улице есть кофейня. В принципе, можешь посидеть и там, чтобы убить время.
— За меня не беспокойся. Ты нервничаешь? На вид будто да.
Хоуп провела рукой по волосам.
— Конечно, нервничаю. За всю свою жизнь я была всего на паре собеседований. Даже не знаю, хочу ли работать у них, тем не менее хочу, чтобы они меня хотели. Понимаешь? Или я несу чушь?
— Я все понимаю, это не чушь. Ты хочешь отказаться от работы, если будет нужно, а не наоборот.
— Точно. Ладно, я вхожу.
— Эй, прошептал Мак. — Да они просто из ботинок выпрыгнут.
Дверь закрылась, отделив ее от него. Секретарь-администратор подняла голову, Хоуп ослепительно улыбнулась.
— Добрый день. Я Хоуп Минноу. — А про себя подумала: «И я здесь для того, чтобы вы выпрыгнули из ботинок».
— Директор примет вас через пару минут. Пожалуйста, садитесь.
Приемная выглядела примерно так же, как и в «Пути Глории» до пожара. Подумав об этом, Хоуп вспомнила, что ей нужно связаться с Сашей. Та обычно работала по ночам в пятницу. Чаше всего — самое оживленное время. Может быть, потому, что в пятницу вечером многие мужчины, закончив рабочую неделю, решали пропустить пару стаканчиков.
Сегодня постоялицы приюта должны выехать из отеля из-за соревнований по футболу. Надо узнать, куда ей явиться на работу.
Она присела на диванчик и взяла со стола журнал. Потом отложила. Не хотелось читать сплетни о других людях, когда собственная ситуация привлекает столько ненужного внимания.
Надо придумать способ избавиться наконец от Байрона Фергюсона. Он был полезен раньше, когда дурная слава доставляла неприятности отцу, но все это вдруг перестало иметь значение. Может, она окончательно сошла с ума?
Видимо, когда в тебя стреляют и ты влюбляешься, это помогает прочистить мозги, отделить нужное от ненужного.
Господи. Влюбляешься? Хоуп схватила журнал и принялась обмахивать лицо, к которому вдруг прилила кровь.
Неужели она действительно влюбилась в Мака Маккена? Нет, это всего лишь секс. И им есть, о чем поговорить. И эти чудесные ужины, смех.
О нет.
— Хоуп, директор готом вас принять.
Мак немного посидел, потом побродил по коридорам, не выпуская из вида дверь офиса. Хоуп здорово нервничала. Он впервые видел ее такой. Это так мило.
Черт возьми, она будет милой даже в полосатой робе арестантов, копаясь в мусоре на обочине дороги.
Он знал, она прекрасно пройдет собеседование. А что, если получит это место? Снова переедет в город, может быть, даже в Бруклин, ближе к работе. Мак подошел к окну в конце коридора и выглянул наружу. День был ясный, и видно было довольно далеко. Бруклин не такой пафосный, как Манхэттен. Здесь более старые дома и много больших деревьев, и нет небоскребов.
Смог бы он здесь жить? Последние годы ему приходилось жить в куда менее привлекательных местах, и ничего. Но сердце принадлежало Колорадо. Он согласился работать в «Матрис Биомедикс», чтобы остаться там. «Ничто из этого не имеет значения», — вдруг понял он.
Имеет значение только то, где Хоуп. И, может быть, их ребенок. Но прежде всего, надо убедить Хоуп, что это не кратковременная интрижка, и для него все это всерьез и надолго. Уговорить ее попробовать снова выйти замуж.
Дверь офиса открылась, Мак обернулся. Вышла Хоуп, как всегда, подняла волосы и заколола их в пучок на затылке.
— Как все прошло?
— Я думаю, нормально. Они сказали, дадут мне знать. Но я рада, что просто прошла через это.
— Хочешь, покатаемся немного по городу? Мы могли бы съездить на Манхэттен.
Хоуп покачала головой.
— Мне нужно вернуться, забрать билеты на симфонический концерт для Мэйвис. Спорю на десять баксов, она обязательно позвонит и спросит про них.
— Если вспомнит, что написала об этом в календаре. — сказал Мак и открыл перед ней дверь.
— Все, что пишет в календаре, Мэйвис копирует в свой смартфон. Однажды она переделала кучу каких-то дел в городе, приехала домой и обнаружила, что забыла сделать что-то важное, а это было записано на календаре. Пришлось вернуться, и ей это очень не понравилось. После этого она и начала добавлять то же самое в смартфон. Я же говорю, супер-исполнительная женщина.
Возвращение в Нью-Джерси прошло не так гладко, как поездка в Нью-Йорк. На шоссе произошла авария, и по дороге растянулась пробка на много миль.
Они сидели в машине и ждали, пока автомобильный поток хоть немного сдвинется с места, когда у Мака зазвонил телефон. Он посмотрел на номер.
— Шеф Андерсон.
— Поставь на громкую связь.
— Маккен
— Это Андерсон. У меня для вас кое-какие новости.
Глава 19
— Вы на громкой связи, Хоуп рядом со мной.
— Я так и думал. В общем, сегодня днем мы арестовали Уэйна Смодера за покушение на умышленное убийство. Он подписал признательные показания. Это он стрелял в вас в тот день, и он же посылал те письма с угрозами.
Мак посмотрел на Хоуп, очень хотелось разинуть рот.
Каким-то образом Смодер соединил Полу и Хоуп. Хоуп были уверена, что лишь Саша и Мэйвис знают правду. По ее встревоженным и немного несчастным глазам Мак понял, она подумала о том же самом.
— Как он узнал, что Пола и Хоуп один и тот же человек?
— Ему сказала Серена. Она явно узнала Хоуп о первый же раз, как увидела, но промолчала. Ее здорово впечатлил тот факт, что ее добровольным консультантом оказалась Хоуп Минноу, и она поделилась этим с Уэйном.
Все сходилось. Такие уж отношения сложились у Серены и Уэйна. Один пытался превзойти другого.
— Смодер также устроил пожар в «Пути Глории», так что против него будут выдвинуты еще и дополнительные, очень серьезные обвинения, как и против его друга, очевидно, владельца старого желтого «Эль-камино». Серена подозревала, что в пожаре виноват Уэйн, но никому не сказала. По-своему она не хотела причинять мужу неприятности. Но, в конце концов, поступила правильно. Она прочитала статью Брайана Фергюсона и позвонила нам. Рассказала, почему она думает, что за этим может стоять ее муж. Мы выписали ордер на обыск его дома и нашли там записную книжку с адресом офиса вашего отца.
— Где вы его нашли?
— Он жил у своего друга, у которого «Эль-камино».
Хоуп наклонилась вперед.
— Но в угрозах говорилось о потере ребенка. А у Серены и Уэйна Смодер не было детей.
— Вы правы. Он сделал это, чтобы отвести от себя подозрения. Не знал, что ваши родители не подозревают о существовании Полы. Он считал, что, получив эти письма, они немедленно запретят вам работать в «Пути Глории». То, что у его жены появилось отдельное жилье, стало последней каплей.
— Как он узнал, что мы были в магазине? — Мак точно знал, по дороге от квартиры Серены за ними никто не следил.
— Она послала ему эсэмэску, хвастаясь, какая прекрасная у нее теперь квартира, близко к железнодорожной станции, и ей помогают все в «Пути Глории». Даже в таких мелочах, как, например, купить кофеварку и привезти ей. Он не знал в точности, где находится квартира, но имел общие представления о районе. Примерно понимал, о каком магазине может идти речь, и оказался прав. Сказал, что почти отказался от плана, когда увидел, как вы выходите вдвоем. Усмотрел в этом некий знак.
— Он заплатил залог? — спросил Мак.
— Нет. И, я думаю, не сможет. Так что сидеть ему в тюрьме до самого суда. Разумеется, это будет зачтено как часть срока.
— Вы дадите нам знать, если он все же заплатит? — попросила Хоуп.
Шеф пообещал, что обязательно так и сделает. Маку было все равно. Он собирался не спускать глаз с Уэйна Смодера до тех пор, пока тот не окажется за решеткой всерьез и надолго. Этот человек не получит ни единого шанса когда-либо приблизиться к Хоуп. Ни при каких обстоятельствах.
— Пресса знает об аресте, — добавил шеф Фергюсон уже взял интервью у Серены Смодер. Боюсь, правда, ваша тайная волонтерская деятельность уже ни для кого не секрет.
Мак взглянул на Хоуп. У нее был обеспокоенный взгляд, очевидно, опасалась, не выплывет ли наружу вся ее тайна целиком.
— Спасибо. Хорошо, что предупредили. Жду не дождусь завтрашнего номера, — сухо добавила она.
Шеф засмеялся.
— Я себя так чувствую каждое утро. Просто старайтесь держать в голове, что любая газетная сенсация рано или поздно забывается.
— Ну, разумеется, — согласилась Хоуп, однако уверенности в голосе не чувствовалось. — Еще раз спасибо, шеф.
— Спасибо, шеф, — в свою очередь, поблагодарил Мак. — Держите нас в курсе, если появятся еще какие-нибудь новости.
— Хорошо. Рад, что все закончилось. — Андерсон повесил трубку.
Несколько минут они ехали в полном молчании. Наконец Хоуп повернулась к Маку.
— Все действительно кончилось? На самом деле?