А теперь она сидит рядом с тем, кто стал ей дороже всех, и жалеет, что вовремя не рассказала ему обо всем. И напрасно. Ощущение того, что она поступила неправильно, не давало Лесли покоя.
— Кажется, Эрик и Лесли очень любят друг друга, — сказала Линн, когда они с Джеймсом вернулись к себе. — И все же за столом чувствовалась какая-то напряженность. Я давно заметила — если мне приходится быть душой общества, значит, что-то не в порядке.
— Но ты блестяще справилась со своей ролью.
— Профессиональные навыки выручили. Когда изо дня в день приходится ублажать пассажиров, еще и не тому научишься. Может, порой я молола чушь, но, с моей точки зрения, за столом она все же предпочтительней, чем похоронное молчание.
— Я ведь рассказывал тебе об Эрике и Чарли. Вероятно, причина в этом, — высказал предположение Джеймс.
— Может быть. Но мне показалось, что наиболее неестественно вела себя как раз Лесли. Словно ей есть что скрывать.
«Да, в проницательности моей жене не откажешь, — подумал провинившийся муж. — Дай Бог, чтобы ты никогда не узнала того, что скрывает Лесли!»
— Пойду заведу будильник, — произнес он вслух.
— Нет, вы только подумайте! Неужели вам троим непременно надо подниматься ни свет ни заря, чтобы посмотреть этот несчастный участок?
— Эрик же обещал — на этот раз никаких дел. Мы едем развлекаться. В устах нашего шефа это означает, что делам отводится раннее утро и лишь в остальное время дня можно отдохнуть.
Эрик поцеловал ее, как только они переступили порог.
— Я соскучился по тебе, дорогая.
— Хочешь вращаться в обществе — терпи, — пошутила Лесли, жадно отвечая на его поцелуй. — Не демонстрировать же свои чувства на людях! У нас обоих для этого неподходящий характер.
— Верно. Кстати, почему ты почти весь вечер молчала?
— Устала, наверное. А вообще все прекрасно. И твои друзья мне нравятся.
— Правда?
— Да. Очень. — «Один — уже давно и даже слишком».
Эрик уснул, а Лесли еще долго ворочалась, размышляя, страдая, взвешивая, что лучше: сказать ему правду, но неизвестно, к каким последствиям это приведет, или хранить тайну, страшась того, что рано или поздно она все равно откроется. Возможно, в этом случае последствия будут еще ужаснее.
«Я должна все ему рассказать, — к такому выводу пришла она в конце концов. — Я не могу и не хочу ничего скрывать от Эрика. До сих пор наши отношения строились на доверии, пусть так останется и впредь. Завтра же, как только вернется».
— С днем рождения, дорогой, — сонно прошептала она, открыв глаза в половине седьмого. Эрик уже был на ногах и одевался, стараясь ступать бесшумно.
— Доброе утро. — Как всегда, он приветствовал ее поцелуем.
— Просто не верится, что человек на отдыхе по доброй воле встает в такую рань!
— Что я слышу? А не ты ли мчишься в больницу даже в выходной?
— Ты прав. Такая уж у нас работа.
— Зато завтра поспим всласть, хоть до полудня.
— Я и сегодня могу это сделать. Или по крайней мере до твоего возвращения.
— Я ненадолго. Надо посмотреть один участок и решить, стоит ли его покупать. Может, я еще успею к тебе присоединиться, соня!
— Ловлю на слове. Пока!
— Что, черт возьми, происходит? — обрушился шеф на своих подчиненных, как только троица села в машину.
— А в чем дело? — в один голос воскликнули Чарли и Джеймс.
— Вы месяцами не давали мне проходу, считали дни, когда я наконец познакомлю вас с Лесли, — и вот на тебе! Если она вам не понравилась, могли бы притвориться хотя бы из вежливости. А вы словно в рот воды набрали...
— Ну что ты, Эрик! Она нам очень понравилась. Чудесная девушка. И такая красавица, — не слишком убедительно пролепетала Чарли, делая Джеймсу знаки. — «Не вздумай ему сказать!»
— Так почему же, — продолжал бушевать Лансдейл, — никто не задал ей вчера ни одного вопроса? «Откуда вы родом, Лесли?», «Любите ли вы свою профессию?», «Как вы познакомились с Эриком?»
— Я все же расскажу, Чарли, — со вздохом промолвил Джеймс.
— Что расскажешь?
— Мы с Лесли давно знакомы. Еще со школы, — собравшись с духом, признался Стивенсон.
— «Джеймс. 1971 год». Так это ты? — До Эрика только сейчас дошло. — Она была твоей любовницей?
— Была, но не тогда. Гораздо позже. Если честно, то недавно. Воцарилось неловкое молчание.
— И когда это кончилось? — ровным голосом осведомился Лансдейл.
— В декабре.
— Потому что твоя жена забеременела?
— Я не знал, что Линн беременна. Это кончилось, потому что должно было кончиться.
Снова пауза.
— О Господи, — простонал Эрик, не в силах сдержать эмоций.
Через пятнадцать минут они прибыли на место и вышли из машины.
— Если прикупить земли, можно выстроить еще один комплекс. Как насчет того, чтобы расположить его у подножия вон тех холмов, а, Джеймс? — как ни в чем не бывало промолвил Эрик, обращаясь к молодому архитектору.
Его голос звучал почти естественно, словно не он только что узнал о связи любимой женщины с человеком, которого считал самым близким другом.
Глава 36
Эрик вернулся в десять. Как только он появился на пороге, Лесли, не вставая с постели, с улыбкой распахнула объятия, приглашая его лечь рядом. Но он остался недвижим и лишь в упор смотрел на нее.
— Мне все известно.
Она бессильно уронила руки, догадавшись, что он имеет в виду ее отношения с Джеймсом.
— Это кончилось задолго до того, как мы с тобой встретились.
— Знаю. И все же... — Он оборвал фразу на полуслове. Ему нужно время, чтобы все обдумать, понять, почему это так его мучит. — Я пойду искупаюсь.
Он быстро переоделся и покинул номер.
Лесли подошла к балкону. Сквозь стекло ей было видно, как Эрик гребет мощными рывками, борясь с грозными океанскими волнами. Она и не подозревала, что он такой превосходный пловец.
Когда-то давно — в тот день она узнала, что ее приняли в Радклифф, — Лесли сама поступила точно так же. Надеялась, что холодные воды озера Спэрроу помогут ей справиться со всеми проблемами. А когда вышла из воды, на берегу ее ждал человек с зелеными пантерьими глазами и только ему присущей улыбкой. Джеймс.
«Эрик, вернись ко мне! Не разрушай того, что нас связывает. К нам с тобой прошлое не имеет никакого отношения».
Она смотрела и смотрела, а Эрик все плыл и плыл, как будто вознамерился пересечь океан. В конце концов она поняла, что больше не выдержит, и решила на что-нибудь отвлечься. Первым делом она примет душ и наденет сарафан, купленный специально для поездки. Выбирая наряд, Лесли надеялась, что Эрик его одобрит. Белый в синюю полоску, изящно сшитый, сарафан очень подходил к ее глазам и фигуре. А потом, может быть, она отправится на берег, чтобы встретить Эрика, как когда-то ее встретил Джеймс.
Лансдейл плыл, не закрывая глаз, хотя соленая вода причиняла ему боль. Но стоило их закрыть, как его начинали преследовать видения: Лесли смеется шуткам Джеймса, Лесли отвечает на его поцелуи, Лесли лежит с ним в постели, Лесли его хочет. Видения были столь мучительны, что он предпочитал терпеть физические страдания, нежели нравственные. И только с открытыми глазами он мог заставить себя думать.
«Но ведь и ты был со множеством женщин, — напомнил он себе. — Ты заставлял их смеяться, целовал, занимался с ними любовью. Они были для тебя желанны, потому что тогда ты не знал, что однажды в твоей жизни возникнет Лесли». Что бы почувствовала она, если бы встретилась с кем-нибудь из них? А ведь с Чарли она уже познакомилась...
«Лесли не должна узнать правду, — твердо решил Эрик. — Я не могу причинить ей такую боль. Конечно, рассказать о Бобби необходимо, но я постараюсь сделать это, не упоминая о Чарли».
Он плыл, пока не изнемог. Усталость была столь велика, что лишила его способности даже думать. Теперь ему захотелось вернуться к Лесли, чтобы отвязаться от преследующих его неприятных видений.
Эрик оглянулся. На мгновение ему стало страшно — такое огромное расстояние отделяло его от берега. К. физическому изнеможению неожиданно примешалось ощущение холода. Бирюзовые тропические воды, ласково лизавшие прибрежный белый песок, на глубине сменились темно-синими, почти черными валами, зловеще обступившими его со всех сторон. Ну ничего, он доплывет. Ему надо поскорее увидеть Лесли.
Опустив тяжелые шторы, Джеймс обернулся и встретился с удивленным взглядом жены.
— Я подумал — а почему бы и нам не вздремнуть, пока Майкл спит?
— Вздремнуть?
— Не совсем. — Его рука скользнула ей под платье. — Интересно, какие эротические фантазии посещают молодую мать? Ты мне еще не говорила, — прошептал он, целуя ее грудь. Коричневатые соски мгновенно затвердели, отвечая на его ласку. Он провел по ним языком и вдруг, взяв нежный бутон в рот, начал осторожно сосать.
— Джеймс... — еле слышно выдохнула Линн. «Мне не надо рассказывать тебе о своих фантазиях — ты сам их угадываешь».
— Лесли, можно к тебе? Я замерз и весь соленый.
— Конечно, — радостно отозвалась она из душа. — Иди скорее. Тут тепло и приятно.
Она открыла дверь и протянула Эрику руку. Они обнялись и на мгновение замерли, наслаждаясь прикосновением и таким долгожданным поцелуем.
— Ты и вправду соленый, — прошептала Лесли, проводя языком по его губам.
— А ты такая чистая.
— Вот уж нет, — возразила она, подразумевая не чистоту тела, а нечто другое. В своих отношениях с мужчинами Лесли никогда не переходила ею же установленную грань и поэтому всегда знала, что поступает правильно. Однако оправдать роман с женатым человеком, пусть даже с Джеймсом, было труднее. Насколько ее прошлое беспокоит Эрика? Не будет ли он теперь думать о ней хуже?
— О, Лесли... — промолвил он, судорожно стискивая ее. — До встречи с тобой я считал себя разумным человеком. А сейчас... Разум молчит, когда я представляю вас вдвоем. Я способен только чувствовать.
— Ни с кем у меня не было так, как с тобой. Я никогда не испытывала того, что испытываю теперь. И меня преследовали мучительные видения...
— Да? Какие же?
— Я представляла тебя в объятиях других женщин. Я не хотела бы с ними встретиться.
«И не встретишься, — мысленно поклялся Эрик. — Во всяком случае, не будешь об этом знать».
— Знаешь, чем мы сегодня займемся?
— Нет. Чем? — Неужели он хочет вернуться в Сан-Франциско? Тогда они еще успеют на свадьбу.
— Мы опустим шторы, попросим принести побольше еды...
— И не будем выходить из комнаты?
— Даже не встанем с постели.
— Весь день и всю ночь? — восторженно уточнила Лесли.
— Нет, к сожалению. Вечером мы приглашены к... Стивенсонам на коктейль и обед.
— Ах да, я и забыла. — Лесли вздохнула. Обед в честь двойного дня рождения. — Кстати, мы наконец увидим Майкла, — добавила она, думая, что эта перспектива радует любимого не меньше, чем ее.
Но при упоминании о малыше глаза Эрика затуманились. «Почему?» — удивилась девушка. Это было одно из бесчисленных «почему», выяснение которых она отложила до Гавайев. Но похоже, время для этого и сейчас неподходящее. Придется подождать другого раза.
— До вечера мы должны постараться раз и навсегда изгнать нежелательные видения из своих мыслей, — сказала она, жадно приникая к его губам.
— Так не будем терять ни минуты, — отозвался Эрик, страстно отвечая на ее поцелуй.
Чарли задернула занавески в спальне, чтобы защититься от слепящего полуденного солнца. Ей будет легче разговаривать с ним в темноте. Тем более что в Филадельфии уже вечер.
«Зачем я ему звоню? — спрашивала она себя, набирая номер, записанный у нее в книжке, — номер домашнего телефона, которым она никогда прежде не пользовалась. — Просто звоню, и все. Без всякой причины».
— Роберт, это Чарли.
— Чарли! Вот так сюрприз! Все в порядке?
— Как раз наоборот.
— Тебе тяжело видеть их вместе?
— Почему ты не приехал? — спросила она, не отвечая на его вопрос.
«Потому что я больше не хочу быть твоим опекуном. Но вначале ты должна преодолеть чувство к моему сыну. Сама. А потом — кто знает, может быть...»
— Ты хотела меня видеть?
— Ну конечно. Мне казалось, тебе будет интересно познакомиться с ней.
— Ты имеешь в виду Лесли?
— О, так вы уже знакомы!
— Пока нет. Но на Рождество мы втроем едем в Сиэтл к ее родителям.
— Понятно. — Чарли вздохнула. Значит, Рождество ей придется провести без обоих Лансдейлов. За последние десять лет такое случится впервые. Ну что же, тебе пора повзрослеть, Шарлотта Д. Винтер. Мечты кончились. — А тебе известно, что она врач? Эрик познакомился с ней в июне, когда порезал руку.
— Нет, этого я не знал. — Даже на расстоянии шести тысяч миль она почувствовала, как он встревожился. — Он рассказал ей?
— О Бобби? Не думаю. Обо мне — точно нет. По-моему, этого делать не стоит.
— Он обязан ей рассказать, — убежденно промолвил Роберт. — Во всяком случае, о Бобби.
Они проговорили три часа. После нескольких первых минут неловкости беседа приняла тот беззаботный оборот, который напомнил обоим о недавней поездке в Японию.
— Что ты делаешь на Рождество? — спросил Лансдейл, перед тем как попрощаться.
— Пока никаких планов, — честно призналась она.
— Я пробуду в Сиэтле всего пару дней. Лесли надо возвращаться на работу. На обратном пути я намеревался заехать в Сан-Франциско.
— Вот как? — Чарли с замиранием сердца ждала продолжения.
— Собственно говоря, я думал провести рождественскую неделю на побережье. Ходить на прогулки, потягивать капуччино, сидя у пылающего камина, читать.
— Звучит заманчиво, — осторожно заметила она.
— Может, ты присоединишься ко мне? Я заказал номер с двумя спальнями в расчете на Эрика и Лесли, но они отказались. Если это неудобно, можно снять тебе отдельный номер.
— Меня вполне устраивает то, что есть, Роберт.
На закате они вышли из отеля и направились к обиталищу Джеймса. Каменистая тропинка вилась вдоль океана. С одной стороны ее окружали цветущие гибискусы, бугенвиллеи и кусты жасмина, а с другой — белый песок и лазурное море. Небо было золотисто-розовым. Огромные облака, похожие на кудрявых овечек, постепенно становились розовыми, потом красными и, наконец, почернели, когда солнце опустилось за горизонт. Теплый ветерок ласкал влюбленных, пока они медленно шли по берегу, держась за руки.
Они снова были вместе, снова единым целым. Весь день они провели затворниками, никуда не выходя из номера, наслаждаясь близостью и неспешной беседой. Теперь уже никто и никогда не мог их разлучить, а их любовь казалась нерушимой, как скала.
И все же по мере приближения к дому Джеймса Лесли почувствовала, как ее сердце начинает учащенно биться. «Нельзя омрачать Эрику этот вечер, — подумала девушка. — Я люблю его всей душой, только его. Навсегда».
— Если бы можно было не разнимать рук... — начала она.
— Весь вечер? — уточнил он. Лесли кивнула.
— Или это будет слишком демонстративно?
— По-моему, нет. А как на твой взгляд?
— Нет.
— Тогда я тебя не выпущу. Ни за что на свете. Однако уже в начале вечера их уговор был нарушен.
— Пойдем поглядим на Майкла. Он на кухне с Линн, — позвала Лесли и осторожно потянула Эрика за собой.
— Иди одна. Мне тут нужно поговорить... «Поговорить с кем, дорогой? — чуть не вырвалось у нее. — С Джеймсом? Наверняка нет. Просто он не хочет видеть Майкла. Но почему, Эрик?»
Отпрыск Стивенсонов оказался прелестным улыбчивым созданием с розовыми щечками, светлыми пушистыми волосиками и ясными зелеными глазами.
— Как у Джеймса, — не подумав, ляпнула Лесли. Линн изумленно воззрилась на гостью.
— А разве у Джеймса не зеленые глаза? — Попытка спасти положение выглядела явно неуклюжей. «Я лгу ради Линн, — строго напомнила себе Лесли. — Иначе нельзя, если мы хотим остаться друзьями».