Лесли слушала молча, с бьющимся сердцем. Мысли ее путались. «Только не спрашивай у меня совета, Дженет. Я не могу быть объективной — Марк мне слишком небезразличен».
Сам Марк не выказывал к Лесли никакого интереса. Он хвалил ее, говорил, что она идеальный стажер, иногда подтрунивал над ее рвением — в общем, обращался с ней как старший брат с младшей сестренкой. Даже если он станет свободным, это вовсе не значит, что он в нее влюбится.
Лесли вздрогнула, очнувшись от дум. Дженет — ее подруга. Это главное. А все остальное — фантазии. Сейчас она обязана помочь Дженет сохранить семью.
То, что поведала ей Дженет, оказалось для Лесли полной неожиданностью. По ее словам, Марк ненавидит медицину.
— Ну что ты! Все мы иногда ее ненавидим, когда чувствуем, что жизнь проходит мимо, а мы сидим в больничных стенах. Еще когда устаем. Но это естественно! Врачи часто говорят, что им якобы опротивела их профессия, а в душе ее обожают.
— Марк ненавидит медицину по-настоящему.
— Ты ошибаешься. Я работала с Марком и знаю, что он прекрасный врач. Самый лучший.
Эти слова резанули Дженет, как удар ножа. Ну разумеется, Марк самый лучший!
— Он всегда раздражен, всегда не в настроении, — продолжала она.
— Марк? Только не на работе. Конечно, ему случается поворчать, когда в его дежурство поступает слишком много больных, или сестра не может нащупать вену, или химиотерапия не дает результатов. Но это все рабочие моменты.
— Значит, дело в другом. — Дженет заплакала. — Значит, он ненавидит меня, а не медицину.
— Нет, Дженет, Нет! Марк только о тебе и говорит. «Дженет испекла печенье для нашей бригады», «Дженет советует всем прочитать “Мелодию сердца”», «Я обещал Дженет вернуться к восьми».
Дженет покачала головой. Слезы струились по ее лицу. Сознание того, что Марк на работе ведет себя не так, как дома, лишь, усугубляло ее страдания.
— Я больше не могу с ним жить, Лесли.
— Постарайся поговорить с Марком. Он умный, добрый человек и все поймет, — посоветовала Лесли и тихо добавила: — Вы оба мне очень дороги.
Две недели спустя после того разговора подруги опять сидели вместе на кухне.
— Надолго вы расстались?
— Думаю, на неделю. В следующее воскресенье я опять попытаюсь с ним поговорить.
— Уверена, что это даст результаты.
— Не даст, если Марк не задумается над моими словами. Пока что мы не понимаем друг друга. А может, я просто сумасшедшая? — мрачно изрекла Дженет.
— Вовсе нет. Ты чувствуешь себя несчастной, в этом все дело. Я очень надеюсь, что вам удастся это преодолеть, — сказала Лесли со всей искренностью, поскольку и вправду так думала.
Она считала, что Марк и Дженет созданы друг для друга.
Глава 6
Неожиданный ноябрьский туман, спустившийся над городим утром, днем рассеялся, а к тому времени, когда Марк покидал больницу — было это в субботу в шесть вечера, — снова опустился. На взгляд Марка, за сутки с лишним, проведенные им к клинике, во внешнем мире ничего не изменилось.
Телефон зазвонил, как только он переступил порог квартиры. Это была Дженет.
— Привет, Марк.
— Привет.
— Мне кажется, нам надо встретиться и поговорить. — За пять недель их разлуки Дженет впервые заговорила о встрече.
— Хорошо.
— Ты мог бы завтра прийти ко мне на обед?
— На обед не смогу. Лучше позднее. Скажем, часиков в семь. Идет?
— Договорились.
Попрощавшись с женой, Марк набрал номер Кэтлин. К телефону подошел ее отец.
— Здравствуйте, мистер Дженкинс. — «Главный управляющий международной компании... Невероятно!» — Это Марк Тейлор. Как миссис Дженкинс?
— Очень хорошо, спасибо. Во вторник, как выражается Кэтлин, ее выпустят.
— Прекрасно. Гм-м... Кэтлин дома?
— К сожалению, нет. Она уехала на выходные и вернется в понедельник. Понравилась вам вечеринка?
— О да! Все были исключительно милы со мной, хотя я человек не их круга.
«А больше всего мне понравилось заниматься любовью с вашей дочерью», — мысленно добавил Марк.
— Детишки Карлтон-клуба образуют собственный круг. Кэтлин считает, что вы вели себя очень независимо.
— Я польщен.
— Передать, что вы звонили?
— Да, пожалуйста. Может быть, она сама захочет мне позвонить.
— Уверен, что захочет.
— Мои наилучшие пожелания миссис Дженкинс.
— Благодарю. До свидания.
«Какой милый, простой человек, — пришел к выводу Марк. — И совсем не задается, даром что занимает такой пост».
Ровно в семь Марк появился в дверях своего бывшего дома. Увидев Дженет, он ахнул. Она выглядела точь-в-точь так, как одиннадцать лет назад, когда они только познакомились: тоненькая, юная, с широко распахнутыми доверчивыми глазами. За пять недель она сбросила все, что набрала за полгода. На заострившемся личике огромные серые глаза казались еще больше. Впалые щеки придавали ее облику что-то воздушное.
— Выглядишь грандиозно, — искренне восхитился Марк.
— Спасибо. — Она улыбнулась. — Входи. Кофе хочешь?
— С удовольствием.
«Интересно, долго будет продолжаться этот бессмысленный обмен любезностями?» — с досадой подумала Дженет.
Они перешли в гостиную, которая ничуть не изменилась. Все вещи Марка остались на месте. Неожиданно он с удивлением заметил, что на Дженет нет кольца. Сам он так и не снял свое, хотя после ночи, проведенной с Кэтлин, мог бы это сделать. Если бы вспомнил... «Есть ли у нее любовник?» — вдруг пришло ему в голову.
— Ты сегодня выглядишь, как в тот день, когда мы познакомились, — с улыбкой проговорил Марк.
— Своим внешним видом я довольна.
— А как насчет остального?
— Не знаю. А что чувствуешь ты?
— Сам еще не разобрался, — признался Марк. — Может, я действительно слишком увлекся работой. Поверь, я даже не заметил, что мы четыре месяца не занимались любовью.
— Домой ты всегда приходил мрачным. Лесли говорит, что на работе ты другой.
— Совершенно незачем втягивать в наши дела Лесли, — недовольно бросил Марк. — И потом я никогда не раздражаюсь — ни на работе, ни дома.
— Бывали дни, когда ты вообще со мной не разговаривал, а когда я пыталась обнять тебя, шарахался.
— Если и бывали, то редко.
— Часто, слишком часто. День за днем. Ночь за ночью. Они долго сидели молча, обуреваемые воспоминаниями и вопросами, на которые не было ответа. Он мог бы подойти к ней, обнять, заняться с ней любовью, но он этого не сделал. Он не знал, кто перед ним. Женщина, которая месяц назад гневно кричала на него, сегодня выглядела как та шестнадцатилетняя девчонка, в которую он влюбился одиннадцать лет назад. Эту новую Дженет он не понимал. Надо было найти прежнюю, вернуться назад, к своей Дженет.
— Ты помнишь, как мы в первый раз занимались любовью? — неожиданно спросил он, не глядя на нее.
— Конечно. — Ее глаза наполнились слезами.
— О чем ты тогда думала? Это был важный шаг в нашей жизни, но мы никогда его не обсуждали. Так о чем?
— Я думала о том же, о чем думаю всегда, когда ты прикасаешься ко мне. Я думала: «Я люблю тебя».
— Дженет... — растроганно выдохнул Марк. Взгляд его упал на золотой ободок, который он носил последние пять лет. — Почему ты сняла кольцо?
— Потому что кольцо — это символ того, что мы вместе. Я хотела почувствовать, каково мне будет без тебя.
— Ну и каково?
— Ужасно. Пусто. Печально.
— Мы должны снова попытаться.
Она кивнула. Слезы полились по ее щекам.
— Да. Но еще слишком рано. Мы сидим рядом, грустим, вспоминая, как когда-то любили, но даже не можем заставить себя коснуться друг друга.
— Но ведь мы оба хотим попытаться, правда?
— Да.
— В декабре у меня будет новое расписание — без ночных дежурств, работа только по будням с девяти до пяти. Я буду свободен на Рождество — в твой день рождения. Давай начнем через три недели. Идет?
— Ладно, — кивнула Дженет, сомневаясь, что из этого что-нибудь получится. Ни через три недели, ни через месяц. Никогда. Но попробовать стоит. Может быть, она ошибается?
Кэтлин позвонила во вторник вечером.
— Ты мне звонил? — без предисловий начала она.
— Да. Хотел поблагодарить за тот вечер.
— Всегда пожалуйста.
— И еще... — Он запнулся. — Хотел пригласить тебя... но...
— Но? — перебила она разочарованно.
— Неожиданный поворот в пробном расставании — пробное воссоединение.
— Она у тебя?
— Нет. Мы начнем первого декабря.
— Как странно! А до тех пор?
— До тех пор я должен все обдумать. — «Я не могу пока встречаться с тобой, Кэтлин», — мысленно добавил Марк.
— И что ты думаешь?
— Что нелегко вычеркнуть из жизни одиннадцать лет. Когда мы давали клятву в церкви, это были не пустые слова. Надо использовать любой шанс. Вот что я думаю. Вот чего хочу.
— Понятно, — дрожащим голосом произнесла Кэтлин. «Проклятие! Повезло его жене...» — Дай мне знать.
— Если я не позвоню, ты и так будешь знать.
К пятнадцатому декабря и Марк, и Дженет поняли, что их браку пришел конец. Оба пытались — быть может, слишком усердно — воскресить давно умершее. То, что произошло, каждый воспринимал со своей, отличной от другого, точки зрения. Много раз они делали попытку выяснить отношения, но это пи к чему не приводило. Целыми часами они восстанавливали в памяти былые счастливые времена. Воспоминания были яркими, живыми, но перенести из прошлого радость и любовь в настоящее обоим оказалось не под силу.
За это время они были близки всего один раз, а потом обнялись и заплакали, скорбя по любви, которую утратили навсегда.
— Как такое могло случиться с нами, Дженет? — сокрушенно спросил Марк.
Она только покачала головой. Было время, когда она могла сделать его счастливым одним своим прикосновением или поцелуем. Однако теперь этот дар исчез. Ее присутствие перестало что-либо значить. То ли Марк ее разлюбил, то ли переживания по поводу медицины, в которых он упорно не желал сознаться, перевесили ее любовь, — для Дженет это так и осталось тайной.
Чувства умерли. Их сменили саднящая боль и печаль, тоска по прошлой любви, которая ушла навсегда...
К исходу второй недели они подали на развод и начали делить имущество — процесс слишком болезненный, чтобы совершать его вдвоем. Свадебные фотографии, подушки, вышитые руками Дженет, одеяло для супружеской постели, сувениры прежних дней — каждая вещь вызывала бурю эмоций.
Дженет согласилась заняться этим сама, но ей было необходимо выяснить, на какие вещи претендует Марк.
— Какой сервиз ты выбираешь — парадный или повседневный?
— Вес равно.
— Приборы серебряные или мельхиоровые?
— Да какая разница! — сорвался Марк и добавил, смягчившись: — Мне действительно все равно, Дженет.
— Но ведь есть что-то, что ты хотел бы взять себе? — устало спросила она.
— Университетский вымпел, — неожиданно для себя ответил Марк, вспомнив, как по этому поводу подтрунивала над ним Кэтлин. Господи, неужели даже сейчас он думает о ней? Ему казалось, что все его мысли заняты Дженет, попыткой спасти их брак. И все же подсознательно он выбрал вымпел — не для себя, а чтобы показать его Кэтлин. И от этого ему стало еще грустнее.
Впервые за много лет Марк был свободен на Рождество и мог бы отпраздновать день рождения Дженет вместе с ней, но она улетела домой, в заснеженную Небраску. Между тем хорошо смазанные колеса бракоразводного процесса деловито катились дальше, к неизбежному расставанию Дженет Уэллс Тейлор и Марка Дэвида Тейлора.
Двадцать третьего декабря он позвонил Кэтлин.
— Это Марк.
— Я тебя узнала, — едва дыша от волнения, промолвила она. «Если я не позвоню, ты и так будешь знать», — сказал он. И вот звонит...
— Смышленая киска.
— Итак?..
— Мы разводимся.
— С тобой все в порядке? — По голосу чувствовалось, что нет.
— Да, но это так тяжело. Грустно.
— Хочешь поговорить об этом?
— Да нет. Говорить не о чем. Все кончено.
«Вот и прекрасно», — подумала Кэтлин. Ей вовсе не улыбалось утешать Марка или выслушивать душещипательные подробности. Она не раз наблюдала, как только что разведенные мужчины, отдав дань сексуальному кутежу — вознаграждение за вынужденную сдержанность в браке, — обретали новую привязанность — женщину, которой были неизвестны их прошлые ошибки и настоящие слабости. Она сама спала с такими — воспоминание не из приятных.
Кэтлин уже собиралась предложить Марку позвонить ей через полгода, когда он будет готов для новой привязанности, но что-то ее удержало. Может быть, у Марка все произойдет иначе — недаром он не похож на всех прежних ее знакомых.
— Кэтлин, ты тут?
— Да.
— Когда мы увидимся?
— В любое время. Только ведь сейчас праздники. Что ты делаешь на Рождество?
— Семейного Рождества я не вынесу, — виновато признался Марк. — Но все равно спасибо. Как мама?
— Отлично! Чувствует себя на все сто. Вообще-то я имела в виду не семейное торжество, хотя мы были бы рады тебя видеть, а рождественский праздник детишек Карлтон-клуба.
— Небось твоя выдумка?
— А то как же! В этом году он состоится на верхнем этаже ресторана в Фэрмонте.
— И у тебя нет спутника?
— Если ты откажешься — нет.
— А как одеваться?
— Все как полагается: черный галстук, смокинг.
— Я не надевал смокинга... — Марк запнулся.
— Со дня свадьбы. И тебе негде его взять, да?
— Да, но... Послушай, Кэтлин, может, мы могли бы увидеться...
— Пожалуйста, Марк, мне так хочется, чтобы ты пришел! Детишки уже спрашивали о тебе. Скажи мне свой размер, и я достану смокинг со всеми причиндалами. Это будет грандиозно!
Фотографы, журналисты... На следующий день нашему празднику будет посвящена целая страница в «Кроникл».
— Нет, — твердо сказал Марк. «Это уж слишком».
— Ладно, обойдемся без прессы. — «Разве что снимемся вдвоем — на память».
— О’кей.
— Когда мне за тобой заехать? Ты работаешь в этот день?
— Нет. — Как мило, что Кэтлин понимает, что врачи работают и по праздникам, и ее это не смущает!
— Тогда почему бы тебе не прийти к нам на ленч? Мои родители были бы рады.
— Спасибо, нет.
— Ладно. Сейчас прикину... Я могу быть у тебя в два — с индейкой и клюквенным соусом. Или это слишком рано?
— Нет. — «Лучше бы прямо сейчас!» — А когда начнется... э... празднование?
— Вообще-то в восемь, но нет смысла появляться там раньше половины десятого.
Повесив трубку, Марк начал прикидывать, сколько раз за семь с половиной часов можно прослушать четыре пластинки. И к черту индейку!
Кэтлин думала о том же. «Шехеразада», «Спящая красавица», «Лебединое озеро», «Жизель». Потом «Жизель», «Лебединое озеро», «Спящая красавица», «Шехеразада». И так далее...
Глава 7
В середине января Марк забрал коробки, которые тщательно упаковала для него Дженет, — свою половину воспоминаний. От мебели он отказался. Развод стал свершившимся фактом, оставалось выждать несколько дней, чтобы законодательно его закрепить.
С Кэтлин Марк встречался раз в три дня — накануне дежурства. Когда он вечером возвращался с работы, она уже ждала его и старалась уйти не позже двух, чтобы дать ему возможность выспаться. Иногда, если Марк не слишком уставал после дежурства, он звонил ей и она приезжала.
— Пожалуй, я сниму квартиру в городе, — как-то за завтраком объявила родителям Кэтлин.
— Вы переедете вместе, дорогая? — без обиняков спросил отец.
— Нет.
Марк ни разу не заговаривал об этом. Слишком рано.
— Тогда зачем?
— Я хочу иметь возможность провести с ним всю ночь, — просто ответила Кэтлин. «Заснуть и проснуться в его объятиях. Не уходить крадучись, в темноте». — Не хочу, чтобы вы беспокоились, что я попала в аварию где-нибудь по дороге.