Даже дряхлых попрошаек из Черноногих нигде не видно.
Если подумать, он уже довольно давно не видел поблизости краснокожих. Кажется, с тех пор, как начались убийства.
Рука Лаутерса замерла, не донеся фляжку до рта.
Стоит ли принимать это во внимание?
Могут ли индейцы быть как-то связаны с убийствами?
Может, да. Может, нет.
Местные Черноногие старались большую часть времени держаться подальше от города, поскольку народ задевал их по любому поводу и даже без оного.
И, когда случалось серьёзное преступление, вроде грабежа или убийства, их нигде нельзя было отыскать.
А краснокожий всегда мог стать прекрасным козлом отпущения.
Это напомнило шерифу, как был повешен тот Черноногий.
Лаутерс нахмурился и сделал ещё глоток.
Черноногого звали Красный Лось.
Его задержали в связи с обвинениями в изнасиловании и убийстве местной белой девушки по фамилии Карпентер.
У девушки не было семьи, и она недавно переехала в Волчью Бухту.
Предположительно, Красный Лось отправился за девушкой однажды вечером в магазинчик, где она работала, взял её силой, а потом перерезал горло.
На вторую ночь пребывания индейца за решёткой к нему пришли линчеватели.
На них были чёрные капюшоны и маски с прорезями для глаз и рта.
Девять из них вошли в тюрьму.
- Нам нужен краснокожий, - сказал главарь. - И мы его заберём.
- Лучше бы вам, ребятки, убраться отсюда, - ответил им Лаутерс.
Все девять линчевателей достали оружие и направили его на шерифа.
- Ты не понял, - протянул вожак. - Нам нужен этот краснокожий убийца, и мы с лёгкостью пристрелим и тебя, чтобы добраться до него.
Лаутерс потянулся за револьвером, но нападавшие были быстрее.
Они оглушили его прикладами ружей и привязали к креслу.
Когда Лаутерс пришёл в себя, всё уже было кончено.
Его заместитель, Олден Боус, переправлявший заключённого в Вирджинию, вернулся и отвязал шерифа.
Красный Лось болтался на дереве на площади через дорогу.
После случившегося Лаутерсу начали задавать вопросы, но он не мог на них ответить.
На линчевателях были маски, и он не мог их опознать.
Они скрутили шерифа. У него даже остались синяки в качестве доказательства.
А зачем он отправил своего заместителя сопровождать заключённого в Вирджинию на фоне назревающей нестабильной обстановки и антииндейских настроений?
Но Лаутерс не думал, что кто-то на такое пойдёт.
Ко всеобщему удовлетворению, ответы были получены.
К тому же, вздёрнутым на дубе человеком был индеец, Черноногий. И он убил белого.
Дело закрыто.
Единственными, кто действительно был заинтересован в расследовании, были сами Черноногие, но их никто в расчёт не принимал.
Все поверили Лаутерсу.
Они и не догадывались, что он обо всём врёт.
Лаутерс снова отхлебнул из фляги. На этой неделе исполнится ровно год, как того краснокожего линчевали и подвесили на дереве.
Он до сих пор помнил, как скрипела ветка, когда через неё перебрасывали верёвку и затягивали петлю.
Лаутерс вздрогнул.
-18-
Снежная буря угрожала начаться уже несколько дней.
И в ночь тех суток, когда нашли тело Нейта Сегариса и отвезли его на похоронной повозке Вайноны Спенс, чтобы тайно отмыть и затем похоронить, она и началась.
Она спустилась с гор Тобакко Рут, подхлёстываемая пронзительными ветрами, опустившими ртуть в градусниках ниже нуля.
На Волчью Бухту свалилось больше метра снега, и ветер придал полутораметровым сугробам вид замёрзших волн, разбивающихся о какой-то инопланетный берег.
Около четырёх буря закончилась.
Мир стал белым.
Занесённым снегом, замёрзшим и неподвижным.
У подножья гор в старой заброшенной шахте сидел Кудряш Дель Веккио и ждал, когда за ним придёт смерть.
Прошлой ночью недалеко от шахты его сбросил конь, и Дель Веккио сломал ногу.
И вот снова наступила ночь.
Он был один.
Дель Веккио был благодарен уже тому, что нашёл эту старую шахту.
И тому, что внутри стояла жаровня с углями, а рядом лежала кучка хвороста, которые остались после того, как шахтёры отправились на поиски других хлебных мест.
Этого дерева хватит, чтобы топить жаровню три, а то и четыре дня.
А к тому времени, дай Бог, его кто-то найдёт.
А может, и нет.
Дель Веккио разжигал огонь, только когда действительно было надо.
«Так топлива хватит на несколько дней», - рассуждал он.
А всё остальное время он смотрел на свою ногу и прорвавший кожу окровавленный обломок кости.
Если Дель Веккио начинал двигаться слишком много, боль становилась настолько невыносимой, что он терял сознание.
Поэтому он просто сидел и подбрасывал в огонь ветки.
Остаток ночи и день он провёл в лихорадочной полудрёме с преследующими кошмарами.
Эти кошмары были с клыками и когтями, и они тянулись на Дель Веккио, когда на небе восходила луна - жёлтое, мёртвое, мерцающее око.
Кудряш старался даже не шевелиться, чтобы не было больно. Он мочился прямо в штаны, и от мокрой тёплой ткани периодически начинал подниматься пар.
Если он немного сдвигал голову, то видел выход из шахты и природу за ним.
Но метель занесла часть отверстия, и взору Дель Веккио открывалось лишь верхние метр-полтора.
Он видел плывущие по небу облака и холодные мерцающие звёзды.
И осколок луны, растущий день ото дня, как паук, жиреющий от пойманных мух.
Задолго до рассвета ветра принесли свирепый, первобытный лай.
Дель Веккио снова задумался, когда же за ним придёт смерть.
И она пришла. Ещё до восхода солнца. Пришла с запахом прогнившей старой скотобойни.
-19-
Спустя два дня Джозеф Лонгтри добрался до Волчьей Бухты.
Он подъехал с юго-востока и пересёк реку Мэдисон в ночь снежного бурана и морозных ветров.
И остановился на горном кряже перед городом, окинув взглядом расстилающиеся внизу дома, здания и фермы.
Он знал, что Волчья Бухта - городок шахтёров, выкачивающих богатство из рудных жил.
Здесь жили шахтёры и фермеры.
Между белыми и местным племенем Черноногих кипела ненависть.
Том Риверс рассказывал Лонгтри об этом.
Не то, чтоб Лонгтри и сам не знал.
Как правило, белые ненавидели большинство индейцев.
А Черноногие, насколько помнил Лонгтри, были довольно враждебным народом.
Они сражались с белыми, а до них - с племенами других индейцев.
И с такой яростью, что даже племя Дакота меркло на их фоне.
Но Лонгтри знал, что Черноногие не так уж и плохи. Нет.
Просто слишком гордые и слишком рьяно охраняют свои территории.
У Лонгтри не было предубеждений на их счёт.
При подобной работе он не мог их себе позволить.
Такие вещи ослепляют человека и мешают правосудию.
А в последнюю очередь Лонгтри хотел арестовать и привести в тюрьму (а то и на виселицу) человека лишь из-за его цвета кожи.
Лонгтри давным-давно решил для себя: он может добиваться результатов разными способами, но никто и никогда не уличит его в бесчестии или несправедливости.
-20-
Джозеф Смит Лонгтри родился в 1836 году. Его отцом был Уильям «Медвежий Коготь» Смит, зверобой, а матерью - Речная Сосна из племени Кроу.
Его отец погиб в 1842 году, сражаясь с Команчи. Лонгтри его почти не знал.
В 1845 году Сиу совершили набег на деревню у Паудер-Ривер, где жил Лонгтри, и убили почти всех, кроме мальчика и ещё пары убежавших в леса.
Мать Лонгтри тоже была среди убитых.
Местный священник забрал Лонгтри в миссионерскую школу в Небраске.
После семи лет строгого католического воспитания и обучения Лонгтри покинул школу.
Молодой человек сбежал и отправился на запад.
Он наткнулся на вставшего на путь исправления бандита по фамилии Ролингс, который в силу нового образа жизни баптистским проповедником искал на территориях Вайоминга и Монтаны новую паству.
Ролингс по-прежнему носил оружие - в приграничных районах только дурак добровольно останется безоружным.
Несколько месяцев они провели вместе. Знания Лонгтри в области Библии и духовной материи впечатляли Ролингса, а взамен он учил парня стрелять.
Протягивая мальчишке старый добрый Кольт Драгун 44го калибра, он муштровал его каждый день в течение нескольких часов, пока Лонгтри не научился сбивать яблоко с дерева с расстояния в двенадцать метров одним быстрым, решительным движением.
А в юго-восточной Монтане пути Ролингса и Лонгтри разошлись.
Лонгтри нашёл своего дядю Одинокого Ястреба, которого не было в поселении в день набега Сиу, и который не успел вернуться туда до того, как Лонгтри забрали в миссионерскую школу.
У Одинокого Ястреба и его семьи была небольшая хижина на берегу Паудер-Ривер. Там Лонгтри и провёл следующие пять лет своей жизни.
Брат его матери был человеком практичным.
Они видел, что старый уклад быстро погибал, и для индейцев наступало новое будущее.
Сам он жил, скорее, как белый, а не как краснокожий.
Он знал, что молодому парню нужно обучиться профессии, чтобы выжить в будущем.
Но он также был уверен, что человек обязан знать и чтить традиции предков.
И Одинокий Ястреб нашёл способ, как применить к юному Лонгтри оба подхода: он решил обучить его быть разведчиком, используя, в том числе, и старые знания своего народа.
Следующие пять лет под опекой Одинокого Ястреба Лонгтри учился «видеть знаки»: выслеживать животных и людей и получать огромное количество сведений из таких ничтожных, казалось бы, подсказок как следы от ботинок, отпечатки копыт и сломанные травинки.
Он в совершенстве овладел навыками поиска троп.
Позже научился врачевать раны.
Он узнал, какие травы и коренья можно употреблять в пищу, а какие - использовать в качестве лекарства; как найти и выследить дичь; как отыскать воду и многое-многое другое.
Он научился охотиться и сражаться с ножом, топором, копьём, луком и стрелами.
Он мог стрелять чуть ли не с закрытыми глазами и ориентироваться на местности по солнцу и звёздам.
Дядя обучил его искусству скрытности и маскировки.
В общем, всё, что Кроу узнали за тысячи лет существования племени, Лонгтри постиг за несколько лет.
А пять лет спустя Лонгтри ушёл от дяди и вступил в ряды армии в качестве индейского разведчика.
Следующие шесть лет он воевал на стороне белых против Команчи и Шайеннов.
После этого, сытый по горло жестокостью, смертями и пролитой обеими сторонами кровью, он перебрался в Сан-Франциско.
Где, помимо прочего, сделал себе имя безжалостного кулачного бойца по кличке Малыш Кроу.
И всё шло прекрасно, пока один ирландский сорвиголова по имени Джимми Эллиот не устроил Лонгтри такую взбучку, что тот до смерти не забудет.
Лонгтри не упал духом. Он устал работать кулаками и периодически получать по морде. И направился в Аризону, где, воспользовавшись своим умением разведчика, стал охотником за головами.
За шесть лет службы выследил и доставил (мёртвыми или живыми) по месту назначения тридцать человек. После таких впечатляющих успехов его назначили заместителем маршала на территории Нью-Мексико, затем - на территории штата Юта, и, в конце концов, Лонгтри получил должность федерального маршала.
И теперь, после всех совершённых им убийств, после всех пойманных и доставленных осуждённых и убийц, Лонгтри предстоит охота за чем-то иным.
Убийца, действующий как человек.
Но проявляющий голод животного.
-21-
Было уже поздно, когда Лонгтри нашёл тело.
Он спускался по склону, поросшему дубами, на окраине Волчьей Бухты, когда увидел что-то, похожее на припорошенную тонким слоем снега руку.
Натянув поводья и остановив коня, Лонгтри спешился и начал пробираться к увиденному через сугробы.
Среди холмов яростно завывал порывистый ветер.
Длинный плащ из кожи бизона громко хлопал мужчину по ногам, когда он склонился вниз и начал раскапывать останки.
Лонгтри достал масляную лампу и зажёг её.
С откапыванием тела можно было и не спешить.
Особенно этой ночью при морозном ветре и сильном снегопаде.
Лонгтри мог сказать лишь то, что погибшему было лет сорок-сорок пять. И всё.
Тело было изуродовано, грудная и брюшная полости вскрыты, как консервные банки.
Порезанная и разорванная когтями плоть смешалась в одну массу с распоротой одеждой.
Обе ноги были отгрызены ниже колен, и кожа содрана.
Голова была перекручена таким образом, что лежала лицом вниз.
Обе руки были оторваны.
Одна пропала, а вторая лежала неподалёку, искромсанная, со следами зубов, и в окрашенном кровью, промёрзшем кулаке был зажат кольт.
Лонгтри попытался перевернуть тело, но оно примёрзло к земле.
Он осторожно расчистил перчатками небольшое пространство от снега.
Вокруг было совсем мало крови, да и та уже смёрзлась в мерцающие кристаллы.
Слишком мало для бойни подобного размаха.
Лонгтри предположил, что мужчину убили в другом месте, а сюда притащили. Затем выпотрошили и изуродовали уже на месте.
Он огляделся в поисках пропавших ног, но их нигде не было видно.
Маршал ещё раз осмотрел тело в подрагивающем свете фонаря.
Учитывая характер бойни, сложно было сказать, как именно умер этот человек.
Горло было разорвано, и в открывшейся дыре белым светились закрученные по спирали позвонки и разорванные связки.
Человек был покалечен везде, и любая из этих ран могла послужить причиной смерти.
Лонгтри подумал, что нападение, должно быть, было внезапным и яростным.
Хотя, нет... Не слишком внезапным. Мужчина ведь успел вытащить револьвер, пусть тот и не очень ему помог.
Первая атака была свирепой, бесчеловечной, за гранью понимания.
Мужчина был мёртв задолго до того, как его притащили сюда и распотрошили.
Лонгтри как мог изучил раны в дрожащем свете.
Следы зубов и когтей не оставляли сомнений: такие могло сделать только животное.
Огромный, мощный зверь с железными крючковатыми когтями и челюстями, которые смыкаются, как медвежьи капканы.
Ни один человек не обладает подобной силой.
Ни один обезумевший - не важно, насколько возбуждённый - не мог бы набраться сил, чтобы буквально разорвать мужчину в клочья.
А инструменты, которыми можно бы было нанести подобные раны, очень сложны для воспроизведения.
Убийца в Волчьей Бухте был зверем.
Тип: неизвестен.
Сжав зубы и втянув через нос морозный воздух, Лонгтри поднял оторванную руку.
Она была похожа на замороженную баранью ногу.
Зажав конечность между своими коленями, Лонгтри попытался вытащить из окоченевших пальцев оружие.
Ему надо знать, стреляли ли из него.
Трупное окоченение и мороз превратили руку в ледяную скульптуру.
Пальцы отломались, как хрустящие хлебные палочки, когда Лонгтри начал разжимать их на рукояти кольта.
Два пальца отвалились полностью и упали в снег.
Отвратительная работа.
Но Лонгтри такое проделывал уже не в первый раз.
Человеку его профессии часто приходится убеждать мёртвых открыть ему свои секреты.
Из револьвера стреляли - в барабане осталось лишь три патрона.
Лонгтри положил оружие и руку рядом с телом.
Забравшись на коня, шериф въехал в пересохшее русло реки, окружённое с двух сторон зарослями сосен.
Он привязан коня к дереву и нарубил топором немного дров.
В низине ветер стал тише, и Лонгтри смог разжечь огонь.
Ночь он проведёт здесь.
Утром отвезёт тело в Волчью Бухту и приступит к делу, ради которого приехал.
Лонгтри снял с коня седло, достал из седельной сумки одеяло и растянул его на камнях, чтобы оно просушилось - одеяло было мокрым от конского пота. Лонгтри свернулся калачиком перед пылающим костром, пожевал вяленого мяса из сумки с едой.
И задремал.