- Нет, - охнула тётя, - только не это, нет…
- Вот-вот, - отрезал дядя, - а с этим, куда ни кинь – сплошная выгода. И фирма моя от этого только выиграет, и на наследство твоей матери Константин претендовать не сможет, несмотря на завещание… Он же тебя раздражает, я чувствую. И вообще. Не нужны нам всякие черномазые родственники, правда, дорогая? Нам и втроём хорошо.
- Да, да… - согласилась тётя. Она вроде бы говорила что-то ещё, но я уже не слышал. Меня словно оглушило. Сам не понимаю, как я умудрился не зашуметь, возвращаясь в свою комнату, а уж когда вернулся, то просто позорно разревелся. Да-да, я ревел хуже сопливой малолетки и даже не знаю, сколько продлилась эта истерика. А потом возникло холодное осознание того, что я один на всём белом свете и рассчитывать могу только на себя. А значит… Значит, нужно бежать. Спасаться. И проблемы дяди и тётки меня теперь волновать не должны – раз уж они так хладнокровно решили расплатиться мной за грядущие преференции.
Бежать. Но куда? Прийти в полицию и сказать, что дядя и тётя решили отдать меня злому дяде на поиграться? Обратиться в социальную службу? Не смешите меня. Похоже, этому самому Павлу Ивановичу и полиция, и соцслужба на один зуб – как раз пожевать и выплюнуть. И кому поверят? Мне или моим родственникам – уважаемым людям? Ежу понятно, что получится… Я же ещё и неадекватным психом в придачу окажусь. Значит, соваться ни туда, ни туда нельзя. Вернуться в интернат? Где гарантия, что меня и там не достанут? Нет гарантии.
Бежать и затеряться на просторах нашей необъятной Родины? Попробовать, конечно, можно… Только вот не получится ли так, как в старом советском анекдоте, когда ЦРУ готовило-готовило шпиона для проникновения в СССР, готовило-готовило, всё учло… А его первая же бабулька-пенсионерка разоблачила. А на недоумённый вопрос:
- Бабушка, вы как догадались, что я шпион?
Мудрая пенсионерка ответила:
- Милок, так ты ж негр.
Будь у меня более стандартная внешность – шансов на успех было бы много. А так…
В общем, никаких плюсов – сплошные минусы. Но сдаваться я не собирался.
Короче говоря, собрал я свои нехитрые пожитки и кое-какие денежные средства и решил прямо-таки с утра сказать тёте с дядей, что пошёл на школьную площадку поиграть в баскетбол – иногда я это делал – а самому свинтить подальше. И пусть ищут – хоть заищутся.
Однако с утра тётка снова взяла меня в оборот. Я по-прежнему отнекивался глубокими раздумьями, а потом сказал, что хочу поиграть в баскетбол на школьной площадке – возможно, это осветлит мою карму и поможет поймать дзен, чтобы дать положительный ответ. Тётя кивнула, вздохнула и подала мне ещё один стакан травяного чая. Я сделал несколько глотков… и только так понял…
С чаем что-то не так. Голова мгновенно закружилась, во рту пересохло, тело перестало мне повиноваться… А чаёк-то заряженный… Интересно, чего там намешано, что так спокойно становится… Ну, тётя, ну, сука… Опоила. Догадалась, что я просто так не сдамся, и опоила. Но что ж теперь делать?
А что делать, если поделать ничего нельзя? Тётушка с Юриком в четыре руки оттрелевали меня в мою комнату и уложили на диван. А я ещё раз убедился, что и мизинцем пошевелить не могу, а потом в мозгу всё окончательно помутнело, и я вырубился.
Очнулся я от ровного шума машины, открыл глаза и понял, что на сей раз таинственный Павел Иванович решил поступиться своими принципами и не дожидаться якобы добровольного согласия. Моё бренное тельце покоилось на заднем сиденье роскошного автомобиля, а голова лежала на коленях помянутого Павла Ивановича, и он гладил меня по волосам, как кошку, а когда я открыл глаза, улыбнулся и сказал:
- Дурной ты, шоколадка… Счастья своего не понимаешь. Но ты не бойся, я тебя научу… Люблю таких… строптивых.
Меня ощутимо передёрнуло… Потом я понял, что странное оцепенение прошло, обрёл дар речи и кратко, но полно высказал всё, что думаю о своей родне, старых педофилах, покупающих детей, и своей роли и месте в мире, категорически на роль игрушки не годящейся… Вышло складно, Павел Иванович слегка выпал в осадок, и я не нашёл ничего лучшего, как дёрнуть за ручку двери в надежде свалить на ходу – хоть тушкой, хоть чучелом…
Момент был выбран не самый удачный, Павел Иванович попытался меня удержать, сидевший рядом охранник тоже, я орал и матерился, второй охранник, ведущий машину, отвлёкся на всю эту возню, и когда прямо по курсу возник тупой чёрно-серебристый нос гружёной продуктовой фуры, было уже поздно…
Вспышка… Боль… Всё…
*Название страны выдумано автором, все совпадения случайны.
========== Глава 1. Фарт из лабиринта ==========
Некоторое время я не ощущал вообще ничего – и это было ужасно. Потом появилось ощущение течения… не знаю, как назвать это лучше. Меня словно несло по тёмному пещерному тоннелю – непонятно куда, неизвестно зачем. Самое время поистерить со вкусом, однако никакого желания проделывать это не было. Было такое чувство, что мне качественно заморозило всё – чувства, эмоции, ощущения… Я был спокоен, как удав, и, призадумавшись, решил, что это нормально. Я же умер? Умер. А откуда взяться эмоциям у покойника. Поэтому я спокойно плыл по течению, собственное тело я не видел и не ощущал, зато в темноте стали постепенно появляться огоньки – серебристые, голубые, изумрудные. Тьма словно расцвела этими огоньками. Это было красиво. Завораживающе. И некоторое время я просто любовался окружающей меня радугой, в которой всё больше и больше добавлялось цветов.
А потом… потом произошло что-то совсем странное – я продолжал плыть в потоке огоньков, но в один прекрасный момент словно врезался в тонкую прозрачную стену, от которой меня мягко спружинило назад. Другие же огоньки так и продолжали себе плыть, как ни в чём не бывало, обгоняя меня и теряясь вдали. Я вяло удивился и сделал ещё одну попытку проплыть дальше. Ничего подобного. Меня вновь спружинило назад, и я словно завис посреди потока огоньков. С той только разницей, что я вообще застыл на месте, не в силах двинуться ни назад, ни вперёд.
На смену удивлению пришло чувство лёгкой обиды – чего ж меня-то не пускают? За что? Почему-то я был уверен, что в конце пути огонькам будет хорошо, а значит - и мне тоже. Тем не менее я застыл посреди потока дурак дураком и стал ждать, пока эта нелепая ситуация разрешится. Ждать пришлось долго, к тому же где-то на периферии сознания вдруг зазвучало сразу несколько голосов, которые явно спорили между собой. Сначала я ничего не понимал – общались между собой эти невидимые индивидуумы на совершенно незнакомом, более того, на удивление чужом и чуждом мне языке. Однако я провисел достаточно долго, и, в конце концов, стал разбирать отдельные слова.
Оказалось, что я действительно умер и моя душа, как и все приличные души, должна была насладиться отдыхом в Полях Блаженных, а потом отправиться на перерождение, забыв всё, что с ней произошло. Однако произошла трагическая ошибка - я вообще не должен был умереть в этот день, как и извращуга Павел Иванович. Оказалось, что теперь разозлённым собеседникам нужно будет здорово потрудиться, чтобы выправить реальность моего мира – с учётом отсутствия в нём и меня, и Павла Ивановича. К тому же, как невинно пострадавшим, нам полагалась компенсация в виде возможности прожить ещё одну жизнь, но в другом мире. Это как это?
Невидимые собеседники явно не подозревали о том, что я их слышу и, тем более, что я их способен понять. И я решил никак это не обнаруживать – что-то за последнее время градус моей доверчивости резко снизился. Тем не менее я продолжал напряжённо улавливать смысл в речах невидимок. Сейчас они спорили, в какой мир меня следует отправить. Одни говорили, что мне и так досталось, что моя следующая жизнь должна быть счастливой и безоблачной (мысленно я готов был с ними согласиться), зато вторые говорили, что куда интереснее было бы дать мне возможность закалиться во многих испытаниях и показать мою истинную сущность. Это ещё что такое? Какая истинная сущность?
В конце концов, спорщики пришли к согласию, но вот что они решили, я так и не понял. Потому что в ушах вдруг засвистело, огоньки вокруг завертелись с совершенно немыслимой скоростью, и я почувствовал, что меня тянет в совершенно противоположную потоку сторону.
Свист усилился, вокруг меня снова сгустилась темнота, и на какое-то время я вновь перестал ощущать что-либо…
***
Проснулся я от холода. Меня натуральным образом колотило, как вшивого Бобика на помойке холодным декабрьским утром. С трудом разлепив глаза, я осознал, что вновь обрёл телесность и что сейчас валяюсь вниз лицом, уткнувшись в довольно мягкую траву. Травушка-муравушка зелёненькая…
Зелёненькая? А вот фиг вам! Травушка имела странный бирюзовый оттенок и пахла как-то не так…
Но в целом довольно приятно. Поэтому я попробовал собрать конечности в кучку и перейти хотя бы в сидячее положение. Спустя несколько минут мне это удалось. Я сел и огляделся.
Дрых я, как выяснилось, на краю полянки под сенью деревьев, более всего напоминавших папоротники того же бирюзового оттенка, но увешанных тёмно-синими и снежно-белыми в пурпурную крапинку плодами. Интересно, они съедобные? Желудок голодно заворчал, подтвердив этот нешуточный интерес. Но ещё больше мне захотелось пить, поэтому я стал вертеть головой в поисках хоть какого-то источника воды.
Невидимки были ко мне милосердны, неподалёку обнаружился чистый прозрачный ручеек с поистине ключевой водой, и я с наслаждением напился и умылся, попутно разглядев, что моя внешность и одежда никаких особых изменений не претерпели. То есть, как был я мулатом со странного фиолетового оттенка глазами – так мулатом и остался. Более того, одет я был так же, как в день моей… хмм… смерти – футболка, джинсы и кроссовки. М-да, очень сильно сомневаюсь, что в этом мире такая мода, а значит, с этим будут проблемы… И никаких бонусов типа неземной красоты или магической силы. Похоже, в споре победили те, кто хотел дать мне закалиться в испытаниях. Суки, чтоб их… Но ладно, раз уж так получилось, и я не умер – значит, я должен использовать второй шанс по полной. Не-не, я не рвусь в герои и освободители. Я просто хочу прожить свою маленькую счастливую жизнь, по возможности разделив её с теми, кому буду небезразличен. А кто этим недоволен – пусть утрутся. И вообще – попить я попил, теперь и перекусить не мешает.
И я уже примеривался, как сшибить плод поувесистее – а то, что они съедобные, было видно по тому, что плоды были погрызаны и поклёваны разнообразными представителями местной фауны – как вдруг отчётливо услышал внутри головы:
«Помоги… помоги мне…»
Я вздрогнул, огляделся и, примерно определившись, что зов идёт откуда-то из странного каменного сооружения на краю поляны, более всего напоминавшего Стоунхендж в миниатюре, осторожно направился туда. Паранойя вновь начала поднимать голову – а что, если это не бедолага, зовущий на помощь, а самая настоящая ловушка?
Поэтому двигался я осторожно, готовясь в любую минуту рвануть назад, под защиту деревьев. Ещё немного, ещё… Я почти пересёк границу каменного сооружения, но остановился и стал осматриваться.
«Помоги мне… - вновь прозвучало в голове отчаянно и жалобно, - мне больно, помоги…»
Я присмотрелся… и наконец-то увидел того, кто меня звал.
Внутри каменного сооружения всё было посыпано ровным слоем мелкого белого песка, поверх песка был выложен сложный узор из чёрных и красных камушков, напоминавший лабиринт, а в центре этого лабиринта копошился небольшой чёрный комочек.
«Я здесь… – прозвучало в голове, - иди сюда…только не ступай на песок. Иди по камням… Пожалуйста, скорее… мне больно… я умру, если ты не поможешь…»
Паранойя вновь взвыла о том, что это ловушка, точно ловушка и сейчас меня сцапают, унесут и схряпают, но я уже вступил на дорожку из камушков. Вступил, потому как разглядел в шевелящемся комочке… небольшого чёрного котёнка с огромными жёлтыми глазами. Ну не мог я пройти мимо, хоть режьте. Я люблю кошек и всю жизнь мечтал о двух вещах – о собственном жилье, куда я мог бы войти и закрыть дверь за собой… и о таком вот котёнке. И то, и другое для меня всю жизнь было несбыточной мечтой… И вот сейчас… Пусть ловушка. Но я попробую его спасти.
Я упорно двигался по дорожке из камушков, она петляла туда и сюда, я, казалось, уже раз десять свернул примерно в одном и том же месте, но на песок спускаться и идти напрямую я не хотел. Сейчас я и сам почувствовал, что белоснежный песок для меня смертельно опасен. Путь в центр выложенного камушками лабиринта казался бесконечно долгим, но, в конце концов, закончился и он.
«Ты пришёл… - меня обдала такая волна благодарности, что усталость как рукой сняло. – Спаси меня…»
Я осторожно опустился на колени перед котёнком и понял, почему он не мог двинуться с места. Лапы котёнка были стянуты проволокой, так сильно, что она врезалась в тело, и шёрстка в этих местах слиплась от крови. Но самым ужасным было то, что он, как бабочка булавкой, был проткнут острым кинжалом к белому песку.
Я охнул. С такой травмой котейка точно не выживет. Что ж делать-то?
«Развяжи меня и вытащи кинжал… - прозвучал в голове голосок, совсем тихо, видно, котёнок терял последние силы. - Всё будет в порядке…»
Я осторожно стал распутывать тугие узлы проволоки, пару раз сам порезался, так что потекла кровь, но я не обращал на это внимания, стараясь помочь котёнку. А когда распутал – зажмурился и дрожащей рукой вытащил кинжал. На удивление, это удалось мне легко.
Котёнок то ли захрипел, то ли заурчал, и я в полном шоке открыл глаза, мысленно приготовившись увидеть агонию маленького животного. Однако, к моему удивлению, раны уже исчезли с тела котенка, и он невозмутимо вылизывал лапки так, как это делала бы самая обыкновенная кошка.
Котейка посмотрел мне в глаза, и я вновь ощутил исходящую от него благодарность.
«Я же говорил, что всё будет в порядке, - прозвучало в голове. – А теперь нам надо уходить отсюда. Возьми меня на руки. Кинжал оставь здесь, это слишком опасная штука. А вот камень возьми – он нам ещё пригодится».
Я отбросил кинжал и только сейчас заметил, что в центре лабиринта прямо под телом котёнка лежал, оказывается, изумительной красоты камень - нежно-зелёный, с золотыми просверками. Камень был размером с половинку куриного яйца, грани его на свету искрились. Я взял камень и вновь почувствовал, как в меня вливается ласковое тепло. Я опустил камень в карман джинсов, осторожно поднял котёнка на руки и стал возвращаться назад тем же путём, что и прошёл. Котёнок, видя мою осторожность, только одобрительно муркнул и поудобнее устроился у меня на руках.
Кстати, с каждым моим шагом он становился всё тяжелее и увеличивался в размерах. Но опустить его на камни я не решался – раз кот попросил меня вынести его на руках – значит, у этого была серьёзная причина.
Тем не менее, последние шаги я преодолел с трудом и с облегчением опустил котёнка на траву, а сам опустился рядом. Котик и впрямь существенно подрос до размеров взрослого кота, к тому же от обычных кошек он отличался коротеньким, как у рыси, хвостиком и рысьими же кисточками на ушах. А во всём остальном – кот и кот. Разве что мысленно разговаривать умеет.
«Спасибо тебе, Слышащий… - потёрся головой о мою руку котёнок. - Если бы не ты – я бы погиб…»
- Не за что, - отозвался я. – Я вообще кошек люблю.
«Я не кошка, я фарт, - отмахнулся котёнок. – Ты разве не знаешь, Слышащий? И вообще, откуда ты здесь взялся? Глупые люди уничтожили вас давным-давно…»
- Ничего себе! – вырвалось у меня. – А можно с этого момента и поподробнее? А то я как-то недавно здесь.
«Вот оно что… - высказался кот. - Но это же здорово! Если в этом мире снова появился Слышащий – значит, не всё потеряно!»
И тут я понял две вещи. Во-первых, у меня серьёзные проблемы. Во-вторых, меня, кажется всё-таки собираются припахать в герои. Не хочу!
========== Глава 2. Немного полезной информации ==========