На лицо Эрила медленно наползала ехидная улыбка:
- А почему бы и нет? Развлечёмся напоследок.
«Я с вами, – безапелляционно проинформировал Фелька. – А то вы наразвлекаетесь там…»
- И как? – удивился я. – Я ж не пойду с тобой на плече. Спалимся же…
«Спокойно… - ответил фарт. – Подойди к зеркалу».
Я подошёл, и Фелька ловко взобрался мне на плечо, повернулся анфас… профиль… словно позировал, а потом стал медленно таять. Некоторое время я ещё видел в зеркале полупрозрачный силуэт фарта, потом исчез и он, но тёплая пушистая тушка на плече продолжала ощущаться.
- Вот это да! – поразился Эрил. – А вот про это я не читал!
«Про этот секрет знали только Слышащие… - проворчал Фелька. – А они своих верных спутников не сдавали. Надеюсь, «светлость наша» неболтлив?»
Я фыркнул и в ответ на вопросительный взгляд Эрила сказал:
- Фелька говорит, что об этом свойстве фартов знали только Слышащие, но скрывали его от других. А ещё он надеется на твою неболтливость.
- Само собой, - ответил Эрил. – А теперь идёмте. Пора. Костя, когда мы придём в главный зал замка – не обращай ни на кого внимания, встань возле моего трона справа от меня. Слева стоит Советник. Понял?
- А я получаюсь кто? – не смог сдержаться от вопроса я.
- Официальный фаворит. Ничего, проглотят. А ты потерпи, пожалуйста, Костя, а?
- Главное – чтоб слишком долго терпеть не пришлось. Кстати, а по поводу моей… внешности вопросов не будет? Сам же говорил, что таких, как я, здесь не встречается.
- Не думаю, что эти вопросы успеют оформиться, - заметил Эрил. – И вообще, князьям Рильга свойственна некоторая… эксцентричность.
- Ну, да, - хмыкнул я. – Из твоего рассказа про скаковых кобыл я уже это понял.
Его светлость попробовал надуться, но, видя, что я прикалываюсь, тут же улыбнулся. А улыбка у Рильга… это просто оружие массового поражения.
- Идём, - вздохнул Эрил, и тут же улыбка исчезла с его лица, превратившись в холодную маску высокомерного избалованного засранца. М-да… МХАТ по нему горючими слезами плачет.
Пока мы шли по коридорам замка в главный зал, народ нам по пути встречался всякий. Стоящие в переходах охранники поднимали в знак приветствия пики «на караул», и лица их были непроницаемы. Служанки приседали и низко склоняли головы. Слуги рангом повыше кланялись, но в их взглядах я не уловил особого презрения – ну, да, они люди подневольные, прекрасно понимают, что споры со знатью могут окончиться фатально. А вот нарядно одетые щёголи и сопровождавшие их девицы и дамы в широченных золотистых или серебристых платьях, узко стянутых в талии, и высоких париках самых неожиданных цветов – от синего до пламенно-оранжевого, так и сочились ядовитым презрением в мой адрес. Благо, что это презрение было безмолвным, так что пренебрежём. Главное, чтобы яду в бокал под шумок не сыпанули.
И я, изобразив на лице невозмутимость Чингачгука перед столбом пыток, шёл по левую руку чуть позади от Эрила, и сохранять эту самую невозмутимость мне стоило больших трудов… Не потому, что меня так сильно обижало презрение знати. Нет, просто паршивец Фелька весьма ядовито комментировал одежды, причёски и общий внешний вид здешних сливок общества. Так что, когда мы дошли, наконец, до главного зала, я вздохнул с облегчением.
Эрил уселся на самый настоящий резной золочёный трон со спинкой и подлокотниками, обитый пунцовым бархатом, место слева от него занял мрачного вида субъект в чёрных развевающихся одеждах, поразительно похожий на киношного профессора Снейпа, правда, лицо его было ещё более кислым – похоже, товарищ питался только одними лимонами, запивая их уксусом. Дядюшка Эпаф с удобством устроился в нише поодаль, не приближаясь к трону и всем своим видом подчёркивая, что он здесь присутствует только ради неразумного племянника. Я встал справа, чуть позади трона, при этом по залу пронёсся шёпоток, и я не сомневался даже, что мне начали с неистовой силой перемывать косточки. Но Эрил оказался прав. В открытую никто ничего говорить не осмеливался… нет, похоже, я ошибся…
К трону быстрым пружинистым шагом физически сильного и тренированного человека приблизился высокий молодой мужчина, не настолько разряженный, как большинство здешних придворных, но всё-таки явно принадлежащий к благородным, и, судя по светлым волосам и синим глазам, ещё и родственник Эрила. Подошедший склонился перед Эрилом – но опять-таки, не раболепно, а ровно настолько, насколько нужно, и спокойным голосом произнёс:
- Приветствую вас, дорогой кузен! Позвольте мне задать вам один вопрос!
- И я вас приветствую, дорогой кузен Эниг, - невозмутимо отозвался Эрил. – С радостью отвечу на него.
Ага… Кузен… Что-то там говорил Эрил про сына дядюшки? Что он станет хорошим правителем? Похоже, да. Решил высказаться о неподобающем поведении Эрила? Скорее всего. И мне кажется, что это человек того сорта, что может высказать всё, что думает в открытую, но яд подсыпать или в спину бить не станет никогда.
Я не ошибся. Кузен, несмотря на недвусмысленные знаки дядюшки, решил-таки высказать Эрилу своё «фи».
- Как вы могли ввести в замок подобное, дорогой кузен? – заявил он и сделал брезгливый жест в мою сторону. Так, словно от меня пахло навозом.
Зря он это, между прочим. Не далее, как час назад мытый, и не пахнет от меня ничем, кроме здешнего мыла с приятным цветочным ароматом… Но Эрил тут же показал, что за словом в карман он не полезет.
- Решил быть ближе к моему народу, - ехидно ответил он. – Будьте проще, дорогой Эниг, и люди к вам потянутся.
Кузен побагровел, но ему хватило ума заткнуться.
- Начинаем, Советник, - заявил Эрил. – Пусть войдут просители.
В принципе, в приёме просителей не было ничего особо интересного. Эрил подтвердил привилегии вольного города Камрана, в ответ на коллективную жалобы крестьян одной из местных деревушек велел землевладельцу ограничить барщину тремя днями в неделю, утвердил новый Устав цеха ювелиров, рассудил трех братьев, которые никак не могли поделить оставленного им отцом в наследство быка: он велел быка продать, а деньги поделить поровну. Двум крестьянам из разных владений, которые пожаловались на порчу их дочерей знатными господами, он присудил богатое приданое для девушек, а расшалившимся знатным приказал ввести детей в свой род в качестве бастардов. В общем, справлялся Эрил неплохо, просьбы и жалобы щёлкал, как орешки, но вдруг…
- Дело о стихийном колдовстве, ваша светлость, - заметил Советник. – Подозревается крестьянка из ваших личных владений. Её односельчане обвиняют её в неоднократном причинении вреда посевам, вызывании града и болезней у тех, кто с ней ссорился, падеже скотины и прочих злостных деяниях… Свидетелей достаточно, думаю, стоит приговорить к стандартному повешению…
«Ничего себе! – мысленно выразился я, - Фелька, тут же разрешена магия!»
"Разрешена, - пояснил фарт. – Но стихийное колдовство - это нечто другое, и весьма опасное. Если вовремя заметить этот дар у ребёнка и научить им управлять – то всё будет в порядке. Однако, если этот дар проявился во взрослом состоянии – его носитель необучаем. Во всяком случае, так считается. Необученный же стихийник способен натворить ужасных бед. Поэтому, если он попадается – его казнят. В Империи, правда, с этим помягче, но общая тенденция такая".
Я погрустнел. Ничего себе. Жила себе женщина – и вдруг – такое. И что теперь – казнить?
Однако Эрил невозмутимо заявил:
- Призовите обвиняемую и свидетелей.
В зал вошли несколько крестьян и крестьянок, причём вся эта компания не понравилась мне сразу – лица у них были либо туповатые, либо откровенно злобные. А вот связанная обвиняемая выглядела куда более симпатичной и вменяемой - невысокая рыжеволосая девушка, красивая, с неплохой фигуркой. По лицу её катились слёзы, но она молчала, явно не ожидая ни помощи, ни защиты.
- Что случилось? – спросил Эрил.
Вперёд вышел один из крестьян, низко поклонился и завёл речь о том, что Рыжая Нирка ведёт себя неподобающе – град вызывает, скотину травит, людей изводит и прочее. Так что нельзя ли означенную Нирку подвесить повыше.
Мне продувная рожа старосты не понравилась, а ещё больше не понравилось, как косились на девушку другие крестьянки – слишком явно они завидовали её красоте. Нет, что-то тут нечисто.
- А где же родственники преступницы? – холодно спросил Эрил, и я понял, что ему тоже не понравились эти обвинения.
- Она сирота, ваша светлость, - ответил староста. – Жила с тёткой, а тётка умерла по зиме и ей наследство оставила. Справный такой домик, жалко, что занимается она в нём всяким непотребством.
Ага… Ещё и наследство… ой, оговаривают девчонку.
- Скажи, девушка, - мягко спросил Эрил, обращаясь к Нирке. – Ты и впрямь такое творила?
Бедняжка замотала головой и заявила:
- Это всё неправда, ваша светлость! Староста меня оговаривает, потому как сын у него женится, и мой домик ему приглянулся. А эти женщины ему поддакивают, потому что их мужья ко мне клинья подбивают. А я не умею ничего такого и даже не пробовала никогда.
Тут выскочила вперёд одна из крестьянок и завопила, что сама видела, как поганая Нирка вызывала град на лугу.
- Вот как… - поразился князь. – И что же она делала, чтобы призвать град?
- Она сняла передник, надела его наизнанку, а потом повернулась трижды на правой пятке и трижды плюнула через левое плечо. Всем известно, что так стихийники вызывают град. И пошёл град!!!
- Это неправда! – заплакала девушка. – Я ничего такого не делала!
Но остальные крестьянки стали дружно её обвинять, и поднялся такой галдёж, как на птичьем базаре. Знатные господа тихо ржали над эти бесплатным цирком, явно не веря в виновность девушки, но и заступаться за крестьянку тоже никто не спешил. Уроды.
Однако Эрил поднял руку, и шум тут же стих.
- Вот как? – поинтересовался князь. – Значит, для того, чтобы вызвать град, достаточно надеть наизнанку передник, повернуться трижды на правой пятке и трижды плюнуть через левое плечо?
Все фурии дружно закивали, а голос Эрила стал прямо-таки медоточивым.
- Развяжите её, - скомандовал он страже, а когда это было проделано, обратился к девушке:
- Ну, милая, снимай передник, крутись на пятке и плюй через плечо. Хочу град.
- Но я не умею… - отнекивалась Нирка.
- Неважно, - ласково сказал князь. – Сделай всё, как я сказал, и я сумею защитить тебя… Хочу град. Каприз у меня такой. Давай! Покажи град!
По лицу девушки было явно видно, что она сомневается в психической нормальности князя, но перечить ему она не решилась. Сняла передник и надела его наизнанку. Повернулась трижды на правой пятке, а потом сплюнула трижды через левое плечо, и…
А что, собственно, «и»? Солнышко за окном как сияло, так и продолжало сиять.
- Не понял, - рявкнул князь. – Где град?
Пауза продолжалась, солнышко светило, и никакого града не было и в помине.
- Я неее умеюююю… - разрыдалась девушка.
- Именно, - высказался Эрил. – А посему – вот мой приговор. Девица эта не является носительницей стихийного колдовства, а посему все доносчицы должны быть высечены розгами за свои длинные языки. Вам же, староста, надлежит выплатить Нирке пять серебряных марок за моральные переживания. И столько же в казну, дабы не беспокоили мою светлость и не отрывали от важных дел. Все свободны.
Ну, князь, ну, молодец. Уважаю. Если и ночью в сокровищнице нам повезёт, то это вообще будет здорово.
========== Глава 9. Новые странные способности ==========
Наконец бесплатный цирк, именуемый княжеским судом, закончился, и все его участники и зрители стали расходиться. Правда, дядюшка Эпаф что-то попытался проворчать насчёт решения Эрила снизить барщину до трёх дней, но князь оказался не лыком шит. Он быстренько сослался на какие-то указы и статуты, которые закрепляли именно этот срок.
- Ну, это мы знаем, - заявил дядюшка. – А сиволапое мужичьё пускай бы вкалывало. На то они и мужики…
- Прошу прощения, отец, - неожиданно вмешался Эниг, - но тут кузен совершенно прав. Нельзя доводить крестьян до крайности – тогда они начнут бунтовать. Неужели вы забыли про Дни Кровавой Пляски? Сколько тогда погибло благородных семей, когда мужики поднялись на восстание? И если бы не помощь Империи, неизвестно что было бы с нашим княжеством.
- Да, - проворчал дядюшка. – Именно после дней Кровавой Пляски Рильгу и пришлось принять Имперский вассалитет.
- И это было ещё благородно со стороны тогдашнего Императора, - отрезал Эрил. – Учитывая бедственное положение княжества, оно могло быть просто присоединено к Империи по праву сильного. Так что не стоит пренебрегать интересами, как вы выразились дорогой дядюшка, «сиволапого мужичья»…
Дядюшка фыркнул, а я снова подумал, что Эрил прав. У кузена его голова на плечах имеется, так что недолгое дядюшкино правление – а я не сомневался, что оно будет недолгим – княжество как-нибудь переживёт. Хотя и Эрил правитель весьма неплохой… Но, как бы то ни было, власть хороша, но жизнь дороже.
В общем, разговор тёк вполне мирно, если не считать гадючьих взглядов, которые на меня периодически кидал дядюшка. Эниг тоже посматривал неласково, но он своё слово уже сказал и лезть с нравоучениями к кузену явно был больше не намерен, так что продолжал скромненько стоять на своём месте, опустив ресницы, изредка бросая взгляды по сторонам. И вдруг я понял, что со зрением моим творится что-то неладное. Окружавшие меня люди оказались словно в странных цветных прозрачных «коконах», обвитых тонкими лентами разнообразного плетения. Например, у дядюшки Эпафа этот «кокон» изначально был благородного стального цвета, но «ленты», обвивавшие его в районе головы, груди и живота, производили самое неприятное впечатление - они были грязно-коричневого цвета и цвета сырого мяса, а образуемые ими плетения напоминали шевелящихся червей. Я чуть не заорал от ужаса, уж не знаю, какими силами сумел сдержаться, но когда перевёл взгляд на Энига, мне стало полегче. У того «кокон» по цвету напоминал отцовский, только был чуть посветлее, а изящно оплетавшие его ленты были нежного голубого и насыщенного золотистого цветов. А вот Эрил… Эрил просто сиял. Его «кокон» был весь в еле заметных радужных переливах, а ленты были лучами белого и голубого света, тоже образуя изящное плетение, немного похожее на плетение Энига, но куда более изощрённое.
Я глянул на стоявшую у входа в зал стражу – у них «коконы» были тёмно-синими, но оттенки заметно разнились, как и оплетавшие их «ленты». А узор был довольно простенький, но красивый, чего нельзя было сказать о замешкавшейся в проходе придворной даме в расшитом золотистом платье и изумрудно-зелёном парике. Её «плетения» напоминали гадюк, копошащихся в яме, да и цвет имели соответствующий – мутно-зелёный, как болотная жижа и серо-жёлтый, грязный… да и в воздухе вокруг себя я видел соединяющиеся тонкие ленты, унизанные разноцветными шариками, которые тоже образовывали «плетения»… Что со мной происходит?
«Костя! Костя! - неожиданно услышал я голос Фельки в голове. – Откликнись! Что с тобой?»
Я тряхнул головой и быстро рассказал фарту о том, что только что узрел. Ответом мне был взрыв чистого восторга.
«Костя! Это здорово! Ты и впрямь – Слышащий! Теперь ты видишь суть людей!»
-«Вот если б я ещё и понимал, что вижу», - мрачно отозвался я.
«Ничего, скоро тебе будет понятно! А если не будет – в Школе Альтернативных Наук тебе помогут! Там наверняка сохранилось что-нибудь о Слышащих!»
Я вздохнул. Жаль, что не сохранилось самих Слышащих… Чует моя чуйка, что собственными странными способностями мне придётся овладевать методом научного тыка… Ладно, с этим позже разберёмся. Тем более, что разговор родственников, похоже, снова плавно перетёк на мою скромную персону.
- Дорогой племянник, я, пожалуй, пришлю вам лучшего валианского мыла… говорят, что оно способно придать похвальный цвет и нежность даже коже простолюдина, - в очередной раз проехался на мой счёт дядюшка. Эниг чуть усмехнулся, но тему эту развивать не стал, что лишний раз доказало мне наличие у парня мозгов. А вот Эрил ехидно улыбнулся в ответ дядюшке и заметил: