Надо было бы ехать дальше, да только уж полдня за спиной, и, по правде, куда ему торопиться? На день раньше, на день позже приедет в столицу Аркама - что это изменит? Времени ему до осени дано. Так что Фэлс решил задержаться в этом сорте. Осмотреться получше. Вчера показалось, что сорт будто построен по некому порядку... что для людей было необычно - они обыкновенно строят как придется... Хотя же не Конгор и не Севил. Это Аркам. Так, он должен был это проверить. И наскоро перекусив в общей зале постоялого двора восхитительной, жареной картошкой с салом и грибами, с поджаристой ножкой птицы с прозванием 'курица', и запив завтрак-обед холодным, шипучим 'квасом' - он был вполне готов отправиться на разведку.
Выйдя на улицу, он зашагал по приятно пружинистому деревянному настилу. Разумнее было бы, замостить улицы камнем от грязи, но... и этот настил из грубо обтесанных досок был приятным удивлением. В Севиле ,на улочках поселений было столько грязи, что Фэлс опасался утопить в ней свои сапоги. А здесь - красота!
Да, поселения аркамцев выгодно отличались от тех мест, где бывал гном.
Вдоль домов был положен деревянный настил, по которому шли прохожие по своим делам, а середина улиц была отдана на откуп неспешно проезжающим телегам и всадникам. Весьма удобно и нет опасности попасть под колеса и копыта. А в Севиле и в Конгоре то и дело приходилось прижиматься к стенам домов, потому как всадники на высоченных лошадях перли напролом по узким, грязным улочкам, прямо через толпу. Попал под копыта - виноват сам!
В сортах Аркамского княжества не было того, к чему привык в человечьих поселениях гном - обшарпанности, грязи, мусора и зловония. И самое главное! Фэст был рад обнаружить, что можно не опасаться, что на тебя выльют из окна помои или содержимое ночного горшка! О, тот случай в Севиле он ни в жизнь не забудет!
Не спеша он дошел до площади сорта, где вчера жители дружно отмечали Ночь Теней. Сейчас же, в яркий день, здесь расположились легкие, явно складные и легко переносимые, прилавки-столы. На них был разложен разнообразный товар и крикливые торговцы предлагали купить у них ткань, бусы, кружева, игрушки, свечи, овощи и прочее. Фэлс лениво скользнул походя по этим прилавкам - не было здесь ничего примечательного для него.
- Найт! Я купила, пошли домой!
Фэлс резко крутанулся, разворачиваясь, и успел заметить в толпе девчушку с двумя золотистыми косами с большой корзиной в руках. Она взмахнула рукой, привлекая чье-то внимание, и вновь крикнула:
- Найт!
Найт? Это же их имя, его народа! Не может же быть такого, чтобы человека, пусть и безумного, как и все аркамцы, звали подобно гному? Да не может быть такого! Но... откуда здесь быть гному? Ладно, он...
И Фэлс решительно стал пробираться сквозь толпу людей, в ту сторону, куда пошла девушка. Золотистые косы вновь и вновь вспыхивали в лучах солнца и Фэлс уверенно двигался вслед за ней. Стоило пересечь площадь, вынырнуть из толпы и он поспешно отступил под прикрытие росшего на перекрестке с улицей дерева. Не хотел он раньше времени привлекать к себе внимание. Тем более, что всего в каких-то двадцати шагах от него стоял спиной к нему... молодой гном.
- Найт, мне совсем не тяжело! Я сама могу донести корзину! - чуть капризно-легкомысленно протараторила девчушка, только-только вышедшая из возраста ребенка. Спрятав корзину за спину, она отступила от своего собеседника, и топнула ножкой.
- Я не кисейная барышня, Найт! И у тебя мешок! И он достаточно тяжелый!
- Госпожа будет ругаться, что вы несли корзину, - негромко заметил молодой, темноволосый гном, у которого за плечом был небольшой мешок.
- Госпожа? - девчонка удивленно хлопнула глазами, а потом, что-то сообразив, фыркнула:
- Ох, Найт... ты опять, да? Мама же просила - не надо ее так называть! Она не госпожа, и дед Василь не господин...
- И вы тоже, - обронил гном.
- А за себя я бы тебя стукнула, названый братец! Не отдам корзину - даже не надейся! Ну, Найт, хватит, а? Ну, какие мы господа? Мы ж не льеры какие-то! И не эти... гады... ты ничуть не хуже нас! Ты не ра... ой! Прости...
Гном ничего на это не ответил. Просто отобрал корзину у сникшей, виноватой девчушки.
- Нелли, ты девушка. Тебе не к лицу носить что-то тяжелее платка...
- Это все мама... - пробурчала Нелли, вздыхая, но смиряясь, что корзину не отвоевала.
Фэлс замер за деревом, переваривая услышанное. Этот Найт явно был... рабом? Как он оказался в Аркаме? Почему эта Нелли назвала его названым братом? БРАТОМ! Его, раба-гнома и братом! Хотя... что это он? Здесь свои законы. Это у них, у гномов, раб, навсегда остается рабом. И все же... БРАТ?!
А бывший раб и девушка меж тем прошли улицу и свернули за дом, скрывшись из глаз. Фэлс постоял несколько мгновений, а потом, приняв решение, направился вслед за ними. Он должен был прояснить кое-что для себя.
Однако, свернув за тот дом, за которым скрылась Нелли и ее 'братец' - гном никого не увидел. Он их упустил. Фэлс с досадой выдохнул. Проклятье! Куда они делись? Они не могли исчезнуть в воздухе! Разве что вошли в один из домов...
Оглядевшись и немного подумав, гном открыл дверь лавки по правой стороне. В небольшой комнате лавки пахло травами, за прилавком стоял высокий старик-человек с лысиной. Мужчина, одетый в странное одеяние, подобное темно синему платью, взвешивал на небольших весах какой-то порошок. Рядом с весами было несколько мешочков и каменная ступка с пестиком. За спиной мужчины, на стене были заставленные мешочками, глиняными маленькими горшочками полки. Фэлс сообразил что попал в лавку травника.
- Добрый день, уважаемый, - обратился к мужчине, как это было принято у людей, подойдя к прилавку, Фэлс.
- Что вы хотите этим сказать? Желаете ли вы мне доброго дня или утверждаете, что день сегодня добрый, и неважно, что я о нём думаю? Или, может, вы хотите сказать, что испытали на себе доброту этого дня? Или вы считаете, что все должны быть добрыми в этот день? - вопросил его травник, оторвавшись от своего дела и лукаво смотря гнома.
Фэлс моргнул, потерявшись в таком приветствии.
- Э-э-э... хм! Просто... доброго дня!
- И это все? - спросил травник. - Вы только хотели пожелать мне доброго дня?
- Да! То есть нет! - Фэлс несколько запутался и выпалил: - Вы не видели здесь гнома?
- Да, - улыбнулся старик. - Он сейчас стоит передо мной.
Фэлс поморщился. Аркамцы!
- Я не о себе. Вы не знаете гнома по имени Найт?
- Хм-м... а зачем он вам? - прищурился старик.
- Я бы хотел узнать кое-что. Это не касается вас, без обид! - немного грубо отвечал гном.
- Если вы спрашиваете - значит касается. Ибо от моего ответа зависит - возможно - жизнь некоего... Найта.
- Ему ничего не грозит.
- А его свободе?
Фэлс посмотрел на старика в чьих глазах не было более и тени лукавства. Лишь беспокойство.
- Я всего лишь хочу знать, как он оказался в Аркаме. У меня нет намерений ему вредить, - раздельно, предельно серьезно сказал Фэлс.
- На этот вопрос вам отвечу я, - тихо ответил старик. - Не надо беспокоить мальчика... ему и так пришлось много пережить и отпустить. В том числе предательство от своих.
- Его никто не предавал. Тем более я! Я его даже не знаю!
- Нет ничего больнее, когда тебя предает семья, твой отец, дед, брат... а твой народ в один день отворачивается от тебя... - ответил, качнув головой, травник. - Надеюсь, вам не придется пройти через подобное. Не у всех есть силы духа подняться после подобного...
- Послушайте, я... - раздраженно процедил сквозь зубы Фэлс.
- Вы продаете своих рабов людям? - резко спросил старик. - Продаете. Так вот... у границ Княжества был остановлен стражами Князя рабский караван. Там было несколько гномов, и Найт. Хозяина каравана по нашим законам повесили, а рабов освободили. Найт был болен, и его приютила одна семья. Он дорог этим людям, и я прошу вас не тревожить их. Пожалейте мальчишку, оставьте его в покое!
Фэлс молча, с плохо скрытым раздражением, посмотрел на поджавшего губы травника и, сдавшись, дернул согласно головой. Он отвернулся и направился к дверям. Он уже толкнул двери, как за спиной звонким колокольчиком раздался голос Нелли:
- Дед Василь! Мама...
Фэлс оглянулся на влетевшую в комнату девушку, которая, ойкнув, отступила... и молча вышел.
Глава 17.
Оставаться в приграничном городке-сорте не было никакого толка. Путь Фэлса лежал дальше, в столицу Княжества. Ведь где легче всего понять настроение народа, мелких чинуш и опосредованно знати (ибо придется разузнавать через слуг и приближенных)? Да, и возле границ можно было что-то разузнать и разузнать верно, но как ни странно границы государств куда более подчас верны и устойчивы к царящей власти, чем ядро государства. А вот столица подобна раскаленному, бурлящему похлебкой котлу, где полыхают страсти и обретаются тайно обиженные-недовольные. Да, они всегда в тени, но тот, кто умеет говорить и внушать доверие, их всенепременно повстречает. И Фэлс полагал, что умеет и то, и другое.
Правда, он был гномом...
Но аркамцам это казалось было лишь чуть любопытно... но не вызывая при этом предубеждений и нетерпимости. По большому счету им было похоже плевать, будь он тем же орком!
Образ мыслей аркамцев несколько напрягал гнома. Под час это был наивный и самоуверенный взгляд ребенка... хотя на глупцов они не тянули. Удивительные в своем сумасшедшем доброжелательстве люди. Или все же не люди? Он еще не определился.
На постоялый двор он вернулся несколько не в духе. Произошедшее в лавке травника его выбило из колеи. Какой-то жалкий раб в их глазах был чуть ли не ценнее его, свободного гнома и воина короля! Это... это совершенно не правильно! Хотя... это же аркамцы.
Все мысли о неправильности аркамцев исчезли, когда он вошел в зал постоялого двора. Зал был уже полон людей, которые курили длинные трубки, ели, говорили, и которым было до него, как до камня под ногами. Лишь несколько нетрезвых уже существ с любопытством посмотрели на широкоплечего гнома с бородой, но почти сразу уткнули свои носы в кружки с пивом. Тут пиво явно ценилось не в пример больше...
Но дело не в людях, в извечной трактирной пьяни, или пиве. Нет, дело было в кошке. В уже знакомой, пятнистой кошке, сидящей у стойки и ревущей в три ручья. В кошке, которая притащила его в этот двор, устроила ему комнату, а после исчезла, ничего не сказав. И теперь эта кошка, в образе почти обычной человечки (почти, потому как два пушистых песочного цвета уха на ее голове на человечьи не тянули), сидела у стойки, и самозабвенно ревела, под сочувствующим и тоскливым взглядом владельца сего славного заведения. Владелец воспрял духом при виде Фэлса и быстро стал подмигивать ему, намекающе и умоляюще дергая подбородком в сторону кошки, явно решив избавиться от душевыворачивающей проблемы с его помощью. Фэлс не понял, с какой стати он на это так рьяно рассчитывал, но все же подошел. Зря.
- О, это ты... гномичек родненький!
Фэлс прифигел от такого обращения. Уж как его не обзывали за долгую жизнь, но чтобы так! И главное, после такого на шею никто не вешался, не чмокал в нос, и не сопел в бороду, жалобно икая. С табурета кошка чуть не свалилась, и он был вынужден придержать ее руками. Вот так и вышло, что он тоже, можно сказать, ее обнял... Хозяин за стойкой просящее сложил ладони перед грудью и закосил взглядом на лестницу, ведущую наверх, где были комнаты для постояльцев.
Кошка ревела на шее, что-то икая и бормоча.
Что, понятно не было.
- Чего она нализалась? - спросил негромко Фэлс, вскидывая невысокую человечку на плечо, которая тут же слабо дергнула ножками, будучи несколько недовольна столь бесцеремонным поступком с его стороны.
- Настойки валерианы... - хозяин многозначительно поиграл бровями, на что гном посмотрел на него с сомнением. - Они с нее того... дуреют... кошары, чтоб их!
- Вальяны, значит, - проговорил гном, а на его плече несчастно икнули.
- Корешки такие, - пояснили за стойкой.
- А я исчо хачу! - проикали на плече.
Фэлс глаза на это закатил. Зачем он с ней связался?! Но теперь уж поздно ее с плеча скидывать. Все же перевертыши... кажется, он к ним слабость испытывает. Вот, с тех пор как Кили повстречал, так и прилип... или они к нему липли?
- Вот повезло же...
- Ва-а-ай, какой вид! - протянули на плече, а в следующий миг его шлепнули. Шлепнули! По заду!
Фэлс невереще застыл, смотря на хозяина двора. Тот возвел глаза к потолку.
- В комнату ее оттащите, ради Всеблагого Хранителя!
За спиной со стороны столиков послышался приглушенные короткие смешки. Фэлс яростно бросил взгляд назад - группа из трех молодых парней тут же состроила вид 'а чего? Мы ниче...' М-да, выбор был не богатый, учитывая ношу на плече. Пришлось последовать доброму совету и оттащить ушастое несчастье наверх, в комнату и сбросить на кровать. Кошка вновь икнула, и свернулась клубочком на кровати, не сменив обличья. Только нос узкой ладошкой прикрыла и засвистела носом. Ну, да... Кили тоже, когда дрых, нос хвостом прикрывал...
... Это был самый мерзкий звук на свете.
- Эку-ка-ре-куу!!!
Мерзкий, сиплый, как у последнего пропойцы, вопль проклятой птицы ввинтился прямо в голову, заставив Тамиру передернуться всем телом. И проснуться.
НА КОМ ТО...
Нервно сглотнув, Тамира прижухла, боясь открыть глаза и лицезреть свой позор воочую. Какой кошмар! И главное - с кем?! Тут был полный провал - она не помнила, а открыть глаза и глянуть храбрости не хватало. Голова болела, как после трех литров настойки валерьяны, во рту будто мыши отхожее место устроили... это же надо было так нажратся! Не так важно зачем и почему, главное - она ведь в курсе ЧЕМ это для нее всегда заканчивается.
ВОТ ЭТИМ САМЫМ...
Носом в пушистость, и, - учитывая крепкий, чуть сладковатый запах пота, - не приходилось сомневаться, в чем... Нюхать чужие подмышки! Ниже падать не куда! Почему нельзя - хотя бы раз! - проснуться после этого, уткнувшись носом в подушку, в одеяло... ну, в спину, на худой конец?! В крепкую, мужскую спину?! Нет, ей подмышки подавай! Извращенка бесстыжая...
Она расстроено засопела носом, жалея себя... и тут до нее дошло. Мужчина ее постыдного падения как-то чересчур тих. Не храпит, не шевелится... Тамира в ужасе чуть приоткрыла один глаз - надежда сползти с объекта и сделать ноги раньше пробуждения оного, умерла так и не родившись толком.
Итак, она открыла один глаз...
- Проснулась? - лениво-расслабленно поинтересовался... гном.
- Ой-и-и....ужас... - провыла перевертыш, крепко зажмурившись.
- Да ладно, - фыркнул гном над ее ухом. - Ночью ты была другого мнения...
- Да я вообще ничего не помню! - взвыла Тамира, скатываясь с кровати на жесткий пол, безжалостно в печатавшийся в нежную пятую точку. В ее бедовую точку.
- ЧЕГО?! - в голосе гнома звучала неподдельная обида, которая незамедлила отразиться на его лице. Даже борода встала торчком от жуткой обиды. - Да ты... ты сама на меня вешалась! И в постель затащила, непотребства всякие вытворяя! Не помнит она, а!
- Ой, простите, что лишила вас невинности! - прошипела Тамира, в поиске своих вещей.
Гном аж воздухом подавился.
- Да ты...ты... ты!! - заклинило мужика.
- Да, я такая! И жениться на тебе я не намерена! Если я буду жениться на каждом, чей зад мне приглянулся - у меня уже был бы гарем! - огрызнулась перевертыш, добираясь до платья, что было невоспитанно брошено на кучку дров у камина.
На кровати зависли... у гнома дернулся глаз.
- Че...го?
Тамира приглушенно хмыкнула, натягивая платье. Мужчины...
- Ну, да... зад. Вот почему, вы все, в таком самомнении про свой перед? - язвительно поинтересовалась она. - Можно подумать у вас там ЭТО отличается. А вот крепкие попки - упругие, подтянутые, которые так и хочется куснуть и ущипнуть... эт да... это редкость. Но вы все в постели скучны, как зайцы.