И стража схватила бродягу… и выполнила приказ. Бродягу вышвырнули за врата, а кошек попытались поймать, но те сопротивлялись – кусались и царапались. Осерчала стража и убила всех забавных зверьков. Лишь один из них выжил. Маленькая девочка пожалела раненое животное и, схватив его на руки, убежала от стражи прочь.
А ночью над сортом разразилась страшная гроза. Молнии пронзали небеса и гремел гром, в очагах вспыхивал огонь, а по углам домов метались Тени. Страх объял людей… поняли они, что дело неладно, а в том, что твориться вокруг, виноват льер-наместник, что обидел бродягу.
А на следующий день сорт наводнили стаи крыс и были они в три раза крупнее прежних и в десять раз злее. Взвыли тогда люди, и пожалел льер о том, что сделал! Видно тот, кто хранит мир от Тьмы не по нраву был поступок этот и он наказал их таким образом. Кое-кто догадался, что тот бродяга был на самом деле Хранителем-Драконом…
Собрались люди на площади и взмолились все вместе Хранителю, прося прощения. И даже льер, забыв про гордость, при всех покаялся в своей вине и попросил о помощи.
И вдруг, на помосте, где стоял льер, будто из воздуха появился… бродяга.
– И после всего, ты смеешь просить меня? – вопросил он.
– Не наказывай всех за одного меня, – поклонился льер. – Делай со мной что хочешь – все приму, ибо виновен пред тобой.
– Ты просишь прощения… зная кто я. Но будь я просто бродягой, стал бы сокрушаться? И вспомни, что ты виновен в гибели моих созданий!
– Не всех! – вдруг выкрикнул из толпы детский голосок.
Все расступились, и к помосту подошла девочка с рыжими волосами и зелеными глазами, держа на руках черного кота.
– Я спасла его от стражников! – сказала она, протянув его Хранителю.
Хранитель улыбнулся ей.
– Спасибо тебе, дитя. У тебя доброе, светлое сердечко. Только ради тебя, и в память о твоем поступке, я помогу еще раз. И пусть это станет уроком.
Хранитель посмотрел на льера и его стражников, повел рукой и они обернулись котами, утратив большей частью разум.
– А теперь идите и расправьтесь с крысами! – велел он, и коты рванули с помоста и начали свою охоту.
– А ты, дитя, с этого мига сможешь изменять свой облик на любого животного, по своему выбору, – сказал Хранитель»
–… Так, на земле появились кошки, и мой народ перевертыши, – закончила свой рассказ Тамира Хвост-Трубой.
К тому времени, как она закончила свой рассказ, они выехали из леса и теперь тракт шел через поля с пшеницей.
– Неправда все от первого до последнего слова, – выразил свое мнение гном.
– Возможно и так, но… может и нет, – сказала кошка, и вдруг расфыркалась, будто смеясь. – Ох, смотри! Смотри на это пугало!
И кошка мотнула головой, указывая на пугало рядом с трактом. Фэлс равнодушно глянул… а в следующий миг зажмурился и потряс головой. Пугало то, было живое! На пеньке стоял человек, одетый в лохмотья, с мешком на голове и в соломенной, истрепанной шляпе. Иногда человек поводил руками и говорил «кыш-кыш!».
– Что этот сумасшедший делает?! – воскликнул изумленный гном.
– Изображает пугало, и гоняет ворон, – весело отозвалась кошка. – Ведь сегодня Ночь Теней!
– И что? – вопросил Фэлс.
– Ох, понимаешь, уважаемый гном, это особенная ночь. У нас верят, что в эту ночь в мир проникают зловредные духи-Тени. У каждого живого разумного есть своя Тень, в которой сосредоточено все самое злое и плохое. Но днем, и большую часть года, Тени бессильны над нами, и могут лишь нашептывать о злых делах. Если ты слаб, и раз за раз потакаешь своей Тени, верша злые дела, поступая жестоко и низко, то с каждым разом Тень будет становиться сильнее и однажды полностью вырвется из С-Той-Стороны-Тьмы и завладеет тобой и твоей душой. И единственным способом остановить тебя будет убить тело… В эту ночь Грань Мира истончается и Тьма прорывается сквозь границу, а Хранитель Мира в эту единственную ночь не властвует. Сегодня ночью Тени обретут свободу и будут летать вокруг, проникая везде, и разыскивая тех, чьим искаженным отражением являются. Если Тень узнает тебя, а ты будешь слаб, то она без труда овладеет тобой, заставив совершить ужасные злодеяния! Вот поэтому этот человек и забрался на пенек, притворяясь пугалом. Надеется обмануть свою Тень. Что она не узнает его.
– Что за бред! – воскликнул Фэлс.
– Бред? Ты ошибаешься. Тени существуют. Разве ты не слышал о том, как кто-то вдруг ни с того, ни с сего, будто сходил с ума и убивал своего ребенка, свою семью, друга, брата? А все потому, что Тени существуют и могут овладеть нами… если конечно ты им позволишь это так или иначе.
Фэлс помрачнел. Был на его памяти один такой сумасшедший гном… неужто и впрямь все дело в этих Тенях?!
– Ты сегодня и не такое увидишь, уважаемый гном, – сказала кошка. – Это «пугало» даже не смешно… а нам перевертышам хорошо. Во второй ипостаси Тени нас не чуют… Смотри, на горизонте сорт!
И впрямь впереди показались стены большого города-сорта.
«Тысяч пять-шесть будет, кажись,» – подумал гном.
Через короткое время пони со своим всадником и кошкой-перевертышем оказались в человеческом поселении. Что удивило гнома, никто не потребовал за въезд денег, а стража врат спокойно мазнула по нему взором. Будто гномы здесь обычное явление. Думать об этом не хотелось. Фэлсу хотелось добраться до местного постоялого двора. Он не раз бывал в человеческих поселениях и не верил, что в Аркаме их нет. И он был прав. Постоялые дворы здесь были и кошка сама указала ему на один из них.
– Уважаемый, давайте остановимся здесь. Этот постоялый двор совсем неплох – чисто, много не берут, а еда хорошая. Бывала я тут однажды. И здесь почти всегда живет личность, что должна мне деньги.
Фэлс посмотрел на трехэтажный, деревянный длинный дом, оценил его добротный, крепкий вид… и подумал, а почему бы и нет? Раз уж кошка советует.
За домом, постоялым двором, была длинная конюшня, где гном и оставил пони. В конюшне к нему подскочил вихрастый, конопатый мальчишка и предложил свою помощь. При этом он так и светился от любопытства, с восхищением поглядывая на топор за спиной Фэлса.
– А вы… извините, вы… гном? – прошептал он, и смущенно шаркнул ногой.
– Гном, гном, – подтвердил Фэлс, снимая сумки с пони.
– Ух, ты… – протянул мальчишка. – Давайте донесу! А… а лошадку я вычащу! И корм задам! Самого лучшего овса, мастер гном!
Забавный был паренек. Фэлс с изумлением подумал, что люди Аркама ему по нраву. Никто не коситься, не ругается на «нелюдь», а наоборот вполне довольны его явлением… удивительное дело! Вот только люди здесь жили странные во всех смыслах.
В главном зале постоялого двора, паренек из конюшни указал на хозяина, который предсказуемо обнаружился за длинной стойкой. Крупный, упитанный мужчина задумчиво взвешивал в руках небольшие круглые, зеленого цвета, плоды (до этого Фэлс не видел капусты). Гном подошел к прилавку, кашлянул, привлекая к себе внимание.
– Этот, или этот? – спросил его человек, кивнул на кочаны.
– Э-э-э… – растерялся Фэлс, – этот…
– Я тоже так думаю, – кивнул человек, и… сунул правый кочан за рубаху, а после подхватил с прилавка еще один, третий кочан, и тоже сунул за пазуху, а кочан в левой руке небрежно бросил под прилавок. Мужчина колыхнул образовавшейся «грудью», шлепнул на лысую голову спутанную паклю, повязал платок на глазах офигевшего гнома и сказал:
– Ну, как? Похоже?
– А… я… это… – промямлил гном.
– Похожи, похожи, только губы свеклой подмажьте, – фыркнула с плеча Фэлса Тамира, и перепрыгнула на прилавок. – Уважаемый, мы устали. Ключи от свободной комнаты нашему гостю, будьте любезны. И насчет ужина распорядитесь. И да, штаны на юбку сменить не забудьте.
– Уважаемая, Хвост-Трубой, обижаете… – пробасил мужик, и протянул Фэлсу медный ключ, проговорив извиняющим тоном:
– Второй этаж, третья дверь слева… и эта… ночь Теней, знаете ли…
Фэлс заторможено дернул головой. Все мысли из головы дельные и не очень ушли, оставив после себя пустоту. Он даже про деньги за постой не спросил – во сколько ему это обойдется.
Нет, люди здесь были сумасшедшие!
– Толи еще будет, – мурлыкнули ему на ухо.
Фэлс дернулся, поднял голову и увидел молодую женщину со знакомыми зеленым глазами.
Тамира насмешливо улыбнулась, подмигнула ему.
– Добро пожаловать в Аркам, мастер гном! Уж будьте уверены, здесь будет весело!
Глава 16
Человеческие поселения никогда не нравились Фэлсу. В большинстве своем они были грязными и вонючими. Да и сами люди особой чистотой не блистали. Зато гонору и спеси в каждом было столько, сколько дерьма в хорошей свинье. Плохое сравнение? Возможно, но люди живущие по ту сторону горной гряды Пояса Архона иного не заслужили.
Конгор был особо мерзостным королевством. Прежде всего тем, что инородцы здесь не могли быть в безопасности. Любое свершившиеся преступление спешили 'повесить' на чужака. Особенно если этот чужак был не человек. Но, как ни странно, не из ненависти как таковой, а из желания сберечь собственную шкуру. В Конгоре приносили жертвы Великой Длани, как здесь именовали Смерть.
Смерть всегда возьмет свое. Хочешь жить? Умасли ее! Отдай ей вместо себя и родных другого! Всего-то навсего, раз в год надо приговорить к жертвенному ножу какого-нибудь раба, ребенка, молодого юношу или крепкого мужчину. Или даже женщину. Искать кого-то особо не надо. Невольника можно купить на рынке, или выкупить жизнь преступника, а детей-сирот завсегда много. А уж инородец, забредший по незнанию или по глупости в период Жатвы - так и вовсе подарок небес! Главное оболгать умеючи и успеть выкупить у стражи - вот и всех делов.
Жизнь и Смерть требуют свою цену. И здесь нет ничего плохого.
С этим Фэлс поспорить не мог. Слишком часто сталкивался со смертью, но даже ему, повидавшему многое, такое отношение казалось диким.
Конгор был ужасным местом, но при этом был весьма сильным приморским государством. С ним приходилось считаться. Тем более, что гномы большей частью торговали именно с ним. С конгорами следовало держать ухо востро и не доверять ни в коей мере. И, самое главное, не соваться сюда в преддверии Зимы, когда было принято приносить жертвы. Зима - время Смерти и ей надо отдать Жизнь, - хоть одну на семью! А на изломе ее, приветствуя Жизнь, следовало иное - подарить кому-то жизнь.
При таких порядках не стоило удивляться, что в Конгоре процветала работорговля. Да, у гномов тоже было рабство, но не в таком размахе. И рабов гномы ценили на порядок выше, чем в Конгоре.
Кроме Конгора, с мерзким обычаем жертвоприношений, расположенным у моря, было еще одно королевство. Севил был небольшим королевством, чьи земли были плодородны для земледелия и виноделия. Настолько, что Севил мог обеспечить хлебом не только себя, но и горы. Но и здесь было не ладно. Кочевники с севера вновь и вновь ураганом налетали на небольшую страну, грабя и убивая. Люди здесь были озлоблены и чуть что хватались за меч. Набеги они отражали и подчас настолько удачно, что смуглые и лысые кочевники-шинары несколько лет не тревожили границы, зализывая раны. Но эти постоянные набеги не способствовали богатству людей королевства. В их представлении гномы в горах жили припеваючи и забот не зная, и богатеями были знатными. Каждый свои беды считает и главными признает. Зависть застила глаза севильцам. Где зависть, там ненависть. Вот потому гномы не совались туда, смиряясь с соседством Конгора. Те покупали у Севила зерно, а гномы покупали его же у самих конгоров. В три, а то и впять раз дороже. Это не нравилось гномам, и не нравилось Севилу. Беда в том, что последний не желал искать пути исправить проблему, а короля гномов уже порядком злила упёртость местного короля.
И тут появился из ниоткуда Аркам...
Аркам, столь непохожий на соседние королевства людей, что оставлял непреходящее изумление. Никаких жертвоприношений. Никакого рабства. Никакой зависти и злобы в глазах. Не надо опасаться удара в спину. Да, очень странные у них верования - в Дракона-Хранителя, в зловредные Тени. Праздники вообще отдавали легким безумием, но при всем при том были полны веселья и смеха.
Даже Ночь Теней, который считался у них самой страшной ночью в году, был страшен лишь на словах. Здесь верили, что смехом, танцами и песнями могут отогнать от себя Смерть, а Тени не узнают под масками и лже-обличьями человека, и не смогут овладеть им, полного жизни и силы. Всю ночь сорт, в котором оказался Фэлс бурлил жизнью. На улицах горели костры, у постоялого двора из нескольких огромных бочек всем бесплатно наливали золотистое, пенное пиво, на главной площади накрыли столы с угощением, а на помосте выступали бродячие артисты. Музыканты заступили им место и стали так играть, что ноги сами отбивали ритм.
Фэлс из любопытства пошел на площадь. И стоило ему очутиться там, как в руки всучили большую деревянную кружку с неплохим пивом. Причем он даже не понял кто - такая круговерть стояла вокруг. Он даже потряс головой, чтобы прийти в себя. Круговерть чуть унялась перед глазами и он глотнул пива. Неплохое, да... а на втором глотке чуть не поперхнулся. Мимо прошел человек с крысой на плече...
- Не, ну Лекс, женщины дурные существа! - громко и отчетливо пропищала крыса на ухо человеку.
?!?
А, перевертыш... тьфу!
- ... к-а-аа-к заорет! Как запрыгнет с ногами на стол и в меня скалкой! Прикинь, скалкой! Вот чего, а? Я к ней, может, с серьезными намерениями...
Крыса с серьезными намерениями...
- Я, может, жениться хочу!
Фэлс закашлялся. Духи Гор! Нет, он больше не сможет есть любимые жаренные крысиные лапки! Да и крысиная похлебка теперь поперек горла встанет!
- Да ну? Прям жениться? - усмехнулся мужик, на чьем плече сидела крыса.
Мужчина подхватил с подноса проходящего мимо парня... а нет, девушки... кружку пива и привалился спиной к стене дома в пяти шагах от гнома.
- Хвостом клянусь! - заверила его крыса. - Она, такая, на столе сидит и визжит, и визжит!...
Крыса перескочила на стоящую рядом бочку, встала на задние лапы и прижала одну из лапок к груди.
- А я ей... Дорогая!
Мужик заржал, чуть не уронив кружку.
- Ну, че ты ржешь-то?! Ржет он... Я ей, значится, - 'Дорогая! Простите, что явился так! Вы моя мечта!'...
О, Предки... что же это за женщина? Раз она мечта крысы?!
Покачав головой, гном пошел дальше, так и не дослушав историю перевертыша. Вот делать ему нечего, как выслушивать любовные похождения крыс! И не важно, что крыса на самом деле вовсе не крыса! Нет, это подумать только! Человек-крыса! Или крыса-человек? Нет, лучше об ЭТОМ не думать! Лучше еще пива выпить...
А потом он попробовал шашлык, который готовили на площади...
Нежный, сочный, дурманящий невероятным ароматом, с привкусом жареного лука, так и тающий во рту...
О, Предки, эти люди конечно сумасшедшие, но мясо готовят ТАК, что пальцы откусишь!
О, Фэлс никогда такого не ел... какие, к орочьему дерьму, крысиные лапки!
Чебуреки, мясные, жирные, сочные пирожки, были похуже, но тоже очень даже ничего...
Вернувшись на постоялый двор под утро, он завалился спать и продрых до полудня. Снилась ему ужасная муть... Будто крыса жената на обычной человеческой женщине, у них дом и по этому дому носятся с визгами целый выводок маленьких уродцев - дети с крысиными головами... а за ними бегает хозяин постоялого двора в женском наряде с тарелкой каши в руках и уговаривает детишек поесть... а потом на подоконнике очутилась пятнистая знакомая кошка и глядя на гнома сказала:
- Добро пожаловать в Аркам, мастер гном!
Кошмар...
Проснулся он с гудящей головой. Нет, похмелья не было ни в одном глазу, но голова почему то была тяжелой. Это все из-за воздуха. Каждый раз заново приходиться привыкать к воздуху подлунного мира - и долго. В горах и под горой дышится иначе.