- Ничего подобного, - поспешно отвечает Терренс, но я его не слушаю. Я лохмачу свои волосы, откидываясь на жесткую спинку стула и пытаясь сдержать свой восторг, который пока что проявляется в виде безумной улыбки и тяжелого дыхания.
- А я все понять не мог, как же они ее нашли! Ведь никто не знал, куда она подевалась! Боже… - качаю я головой. – Немыслимо… А мистер Рирева? Почему ты не убил его?
- Кто? – непонимающе хмурится Терренс.
Я быстро начинаю перебирать стопку фотографий. Через пару секунд перед Терренсом оказывается фотография избитого мужчины, которую я позаимствовал у полицейских. На его лице нет живого места. Сломанный нос, заплывшие глаза, правая сторона лица представляет собой один большой кровоподтек, а на левой в нескольких местах содрана кожа. Тело мужчины так же украшали многочисленные ссадины и синяки.
- Он, - указываю я на снимок. – Почему ты его не убил?
Терренс как-то беззаботно пожимает плечами и отводит глаза.
- Он не знал, кто я. Просто посчитал, что я заглядываюсь на его дочь, хотя она мне даром была не нужна. Девушки младше меня на десять лет меня никогда не интересовали.
- Миссис Элизабет Бейли?
Перед Терресом оказывается еще одна фотография. Теперь уже пожилой женщины. На ее лбу виднелась довольно заметная шишка.
- Ты читал Достоевского, док? «Преступление и наказание»? – я, не задумываясь, киваю. – Так вот, я не Раскольников, чтобы убивать старушек-процентщиц или просто старушек.
- Ха, - выдыхаю я.
Я заблуждался. Терренс Леонетти был не просто рождественским подарком. Он был тем самым подарком, о котором вы грезите весь год и о котором начинаете говорить своим родным людям еще за месяц до Рождества, рассказывая, чем же он так хорош, что заслужил ваше внимание. Вы готовы выпрашивать его, умолять о нем хоть целые сутки. Это такой подарок, который появляется во снах, заставляя прыгать от восторга.
И я бы обязательно запрыгал, если бы не был так поражен своим открытием.
У Терренса был когнитивный диссонанс. Он убивал всех вокруг, не задумываясь, не разделяя никого на какие-то группы, но затем мог пожалеть кого-то, оставив в живых. Тем самым он как бы говорил сам себе и остальным: «Да, я плохой, но смотрите, я могу быть и хорошим».
О, Боже мой, как же это прекрасно! Как он прекрасен! Восхитителен, неподражаем, изумителен!
Я еще никогда не чувствовал такого экстаза.
Хотелось запрокинуть голову назад и громко расхохотаться, хлопая в ладоши.
Терренс Леонетти – настоящий долгожданный рождественский подарок. И он мой! Мой! Только мой! Пускай хоть на пару часов! Но мой и больше ничей!
3
- И что это значит, док? – Терренс не то чтобы смотрит недобро, скорее заинтересованно.
- Что именно? – спрашиваю я, возвращаясь в реальность.
- То, что ты записал в своем блокноте. Этот диссонанс, что он значит?
- Откуда ты знаешь? – поражаюсь я. Взгляд Терренса становится насмешливым, но он почему-то молчит. Лишь выжидающе смотрит на меня. – Ах… - выдыхаю я. Опять забыл про его IQ. – Проследил за тем, как двигалась ручка?
- Да. Так что это значит?
- На обычном языке – разрыв шаблона. Ты можешь делать постоянно одну и ту же вещь, а затем вдруг поступить совершенно по-другому. В твоем случае это спонтанные акты доброты, - пояснил я. Терренс внимательно меня слушал. – Такими актами ты хочешь доказать окружающим или себе, что можешь быть нормальным человеком, а убивать тебе приходится из-за сложившейся ситуации. Вот что интересно, - я уже говорил так, словно передо мной сидел не сам объект наблюдения, а коллега, с которым я обсуждал поставленный диагноз. – Почему при всем этом у тебя нет теомании? Конечно, маленькие схожести есть, но они присутствуют почти у половины населения планеты. А у тебя, кроме как безусловного доминирования над людьми, я больше ничего не увидел. Ни завышенной самооценки, ни гордыни, ни склонности к отчуждению, ни дистанцирования от других членов сообщества, - я уже не мог сдержать восторг в голосе и смотрел на Терренса так, будто сейчас он раскроет все карты.
- Я не силен в медицине, док, - обломал меня Терренс. – Теомания – это что?
- Комплекс Бога.
- Вау! Стойте-стойте, док! – он поднял одну руку, хотя из-за наручников чуть приподнялась и вторая, и слегка вытянул ее вперед, открытой ладонью ко мне. – Я не считаю себя Богом! Я, по-твоему, что, псих? – я посмотрел на Терренса, приподняв одну бровь. – Так, я сейчас говорю про тех психов, что присваивают себе другие личности.
- Не считаешь? Ты убивал людей, то есть распоряжался их судьбами и жизнями…
- Ничем я не распоряжался, - отрицательно покачал головой Терренс. – Я был лишь еще одним препятствием на их жизненном пути и если бы они так нужны были Господу, то он мог их с легкостью спасти. Возьмем моих первых жертв. Я убивал их в пустых подворотнях? Нет. В какой-нибудь отдаленной части парка? Нет. Все происходило там, где появление людей было возможно на 80%, но почему-то они не появились, чтобы спугнуть меня или остановить. Значит, этому человеку было суждено умереть в тот момент. То же самое касается и всех других моих жертв. Даже тебя, док.
- Меня? – не совсем понял я.
- Да. Смотри, я могу сейчас попытаться тебя убить. Если ты так нужен будешь Богу, то дверь откроется, и меня застрелят, если нет – ты умрешь, а я максимум просижу в изоляторе месяц или два.
Я открыл рот, пораженный такой извращенной логике. Никогда не встречал ничего подобного! Как только вернусь домой, перерою весь Интернет в поисках подобных случаев, а еще позвоню профессору, может он что-то слышал о подобном.
Но я должен признать, что-то такое было в рассуждениях Терренса. Еще никто из преступников не выдвигал такую теорию о совершенных ими преступлениях. Нет. Зачастую они действительно обладали комплексом Бога и считали, что могут забирать чужие жизни, или были просто психически нездоровы. Но не Терренс. Нет. Он не входил ни в одну из этих категорий. Да, у него есть отклонения в психике, но я не могу назвать его сумасшедшим.
Я с таким восхищением взглянул на Терренса, что он недоуменно нахмурился.
Черт, он еще более восхитителен, чем я думал! Прекрасный, неподражаемый, возбуж…
Так, а эта мысль откуда? Соберись, Ноа, ты здесь по делу!
- Раз ты заговорил о своих первых жертвах, то, может, расскажешь, почему ты их убил? – я попытался не выдать голосом те эмоции, что испытывал сейчас. И, похоже, у меня получилось, потому что Терренс перевел взгляд выше моей головы, задумавшись.
Клуб «FresH» был совершенно не подходящим заведением для центра города и совсем не оправдывал своего названия. Может, когда-то он и был свежим, но сейчас представлял собой довольно унылое зрелище. Вывеска на входе почти не горела, мебель была обшарпанной, барная стойка в трещинах, стенам не хватало новой краски, диджейское оборудование уже устарело. Клубу нужен был ремонт уже лет пять как, но хозяин почему-то не стремился его делать - то ли денег не было, то ли жалко их было. Скорее второе, так как каждый вечер народу, несмотря на внешний вид заведения, собиралось хоть отбавляй, а все потому, что здесь не обращали внимания на твой цвет кожи, расу или ориентацию.
Я много раз слышал об этом заведении от многочисленных знакомых, но сходить все никак не удосуживался. До одного вечера, когда телевизор мне настолько осточертел, что я готов был на стену лезть, чтобы хоть как-то себя занять. Тогда в голову и пришла мысль сходить в клуб и развеяться.
Может, оборудование в клубе и было дерьмовым, но музыку они играли только самую лучшую, и пускай барная стойка выглядела так, словно ей пятьдесят лет – напитки подавали отличные. Я успел несколько раз попенять себя за то, что откладывал поход в этот клуб, в то время как допивал свой слабоалкогольный коктейль. У меня с детства была аллергия на алкоголь. В малых количествах и разбавленным я его еще мог пить, но вот крепкие напитки были для меня под запретом.
Где-то через полчаса ко мне подошел какой-то паренек. Малолетка. Мгновенно определил я, хотя парень и старался казаться старше, но поговорить нам все же было о чем, и мы как-то незаметно от барной стойки переместились на диванчики, расположенные вдоль противоположной стены и отгороженные друг от друга тонкими полупрозрачными стенками.
Лео несколько раз заказывал себе новые коктейли, а я никак не мог покончить со вторым. В какой-то момент парень стал откровенно меня домогаться. Я вовсе не планировал заниматься сексом, особенно с ним. Нет, предубеждений у меня никаких не было. Я не видел разницы в том, кто приносит тебе удовольствие в постели, главное, чтобы оно было взаимным. Но вот заниматься этим с малолеткой как-то меня не вдохновляло. Все, что я мог себе позволить - это пара поцелуев. Во время одного из таких поцелуев я почувствовал ладонь Лео там, где ее быть не должно, и только хотел отодвинуть парня от себя, как он сам отстранился.
- Сейчас вернусь, - перекрикивая музыку, сказал он, собираясь встать на ноги, но я ловко поймал его за запястья, дергая назад на диванчик.
Лео то ли запнулся, то ли не устоял из-за выпитого и рухнул на меня, упираясь лицом в грудь.
- Куда это ты собрался, паршивец, - если можно было бы, то я прошептал эти слова парню на ухо, но из-за музыки мне тоже приходилось кричать. – С моим кошельком? Думал, я какой-нибудь лох и поведусь на этот развод?
- Отпусти, урод! – зашипел Лео, пытаясь вырваться из моих рук.
- Ну уж нет! Раз твои родители не объяснили тебе, что воровать плохо, то этим займусь я.
Я усадил парня лицом к себе, так чтобы его ноги были раздвинуты. Я не мог одной рукой удержать два его запястья, поэтому обхватил ладонью его горло, чуть сдавливая, как бы говоря, чтобы он не дергался, а другой рукой провел вдоль спины и ниже. Лео начал брыкаться, когда почувствовал мою ладонь на своей заднице и зашипел:
- Не трогай меня, ублюдок! Я буду кричать!
Я удивленно на него посмотрел.
- Серьезно? И ты думаешь, тебя кто-то услышит сквозь эти басы? – парень, наверное, часто задышал, потому что его грудь просто заходила ходуном. Он вновь попытался вырваться, но я сильней сдавил свою ладонь на его горле. Он открыл рот и с ужасом взглянул на меня. – Не рыпайся и все пройдет быстро.
- Что ты собираешься делать? – в его глазах появились слезы.
- То, на что ты сам весь вечер так активно намекал.
Моя рука со спины парня переместилась на его живот, а затем ниже и чуть сжала пах, после чего я начал расстегивать молнию на джинсах Лео.
- Нет! – он дернулся назад, уходя от прикосновения. – Пожалуйста…
- Раньше надо было думать. И скольких ты еще вот так одурачил? Пил за их счет, а потом ограбил?
- Не знаю.
Я услышал тихий всхлип.
- Не ври.
- Не вру…
Мне надоело цацкаться с ним, и я заставил его чуть приподняться, чтобы стянуть наполовину джинсы. После чего расстегнул свою ширинку и достал давно уже стоявший член. Теперь парень по-настоящему зарыдал, его губы дрожали, и он начал брыкаться, но сразу затих, когда моя хватка на его шее усилилась.
Стоило одному моему пальцу на сухую проникнуть ему в анал, как он вскрикнул, а затем с такой силой прикусил нижнюю губу зубами, что из нее моментально пошла кровь.
Крик действительно никто не услышал, так же никто не обратил внимания на парня, который сидел на другом парне почти без штанов. Это было еще одной чертой клуба «FresH». Здесь могли заняться сексом даже на барной стойке, но никто бы не обратил на это внимания.
Лео сжимался, как мог и пытался вытолкнуть мой палец из себя, но напоминание о ладони, что была на его горле, сразу сделало его покорным. Все что он мог - это дрожать в моих руках. Я не собирался его тщательно подготавливать и тем более делать ему приятное. Парень должен был усвоить урок до конца жизни, поэтому, добавив второй палец, я недолго его растягивал, а затем приподнял, чтобы насадить на свой член одним движением, при этом я чуть его не сломал себе. Предугадывая реакцию Лео, а точней то, что он вновь закричит, я, чтобы не рисковать, на всякий случай сжал его горло как можно сильней, останавливая поступление кислорода, а значит и возможность кричать, поэтому у него вырвались лишь тихие хрипы. Глаза парня широко открылись, слезы потекли в три раза быстрей, кровь на губах смешивалась со слюной и медленно скользила по подбородку. Я также почувствовал, что что-то теплое начало течь по моему члену. Я порвал парня. Что было вполне ожидаемо.