Зал взорвался аплодисментами, такими оглушительными, словно свидетелями представления были не сто с небольшим человек, а тысяча, две, три – столько, сколько приходило обычно в «Танцующие звёзды» или «Лазурную спираль». Алия вскочила вместе со всеми, сунув блокнот подмышку, захлопала; в её голове уже складывались первые фразы новой, правильной статьи о сегодняшнем удивительном происшествии; она не чуяла под собою ног и казалась самой себе невесомой, словно за её спиной выросли крылья.
Завтра. Завтра вся Тарра узнает! Её статья докажет, что это не слухи и не преувеличение, её статья вознесёт никому доселе неизвестный «Цирк скитальцев» и безымянную паутинную танцовщицу так высоко, как никто в Тарре не поднимался вот уже много лет. Алия Наваро впервые в жизни чувствовала власть слова – и свою власть над словом.
А ещё она понимала, что все слова были прахом и шелухой по сравнению с тем, что ей довелось увидеть и почувствовать этим вечером, и знала, что каждый из присутствующих в зале тоже это понимает.
6 . Добрый друг и старый враг
Объединённая Цирковая Корпорация (ОЦК) – организация, учреждённая в 2398 году после с.и.п. Является четвёртой попыткой положить конец так называемым малым цирковым войнам с помощью создания единого управляющего центра . Деятельность ОЦК направлена на разрешение вопросов и проблем, касающихся исключительно цирковых работников, владельцев цирков и патронов цирковых трупп. Для достижения указанных целей был основан ряд управляющих и контролирующих органов (см. Совет Патронов, Цирковая Ассамблея, Судебная Коллегия ОЦК, Цирковая Полиция). Основополагающим документом ОЦК считается Цирковой Устав, однако, ввиду многовековой истории таррийских цирков, не меньшую важность представляет неписаный свод правил, называемый Законом Карнавала.
Великая Таррийская Энциклопедия, том XXXIX
Издатель: Фонд Блейза Корды (при участии семейства Гарда, Гестия),
Тарра, 2451 год после с.и.п.
Джоссеф Арлин стоял посреди манежа и смотрел на паутину, запрокинув голову. Он старательно делал вид, что не замечает человека, который не ушел вместе со всеми остальными зрителями. Руки у патрона «Цирка скитальцев» дрожали, поэтому он спрятал их за спиной.
Гость не выдержал первым.
- Приветствую, Джос, - сказал он чуть-чуть насмешливо, с наигранным добросердечием, и поднялся, чтобы спуститься на арену. – Сколько лет, сколько зим! Ходят слухи, у тебя в труппе пополнение?
- Да, - ответил Арлин, поворачиваясь. – Слухи.
Они не разговаривали много лет, хотя часто встречались, когда «Цирк скитальцев» приезжал в Тарру. Сили Лаббер выглядел так отлично: высокий, худощавый – Арлин невольно втянул живот, изрядно увеличившийся за прошедшие годы, - одетый в строгий тёмно-серый костюм, украшенный немного легкомысленным алым шейным платком. Его красивое лицо выражало вежливость, соответствующую моменту, но глаза смотрели холодно и безжалостно. Сили Лаббер, старший инспектор Таррской цирковой полиции – воплощённый закон карнавала. По крайней мере, на ближайшие несколько дней.
За его спиной маячила воплощённая тень – тёмная полупрозрачная фигура, то расплывчатая, словно облако тумана, то вполне чёткая. Молодая девушка с длинными волосами, высокая и миловидная, но в очень скромном и старомодном платье; должно быть, гувернантка или продавщица из какого-нибудь маленького магазинчика. Она смотрела на Лаббера влюблённым взглядом, ничего вокруг не замечала и, судя по всему, должна была растаять не раньше чем через три-четыре дня.
Арлин широким жестом обвёл арену.
- Будь как дома, Сили! Извини, выпить не предлагаю – ты ведь всё равно откажешься, «Болотный дурман» тебе не по нраву… да и не по статусу. Присядем? Поговорим? Или отбросим церемонии, и ты сразу скажешь, зачем пришел?
- Так и сделаем, – с леденящей душу улыбкой проговорил Лаббер. – Кто она?
- По Закону карнавала я обязан принять всякого циркача, который попросит убежища, - заученной скороговоркой сказал Джоссеф Арлин и посмотрел наверх. На паутине, как и следовало ожидать, никого не было. Неожиданно он почувствовал облегчение с лёгкой примесью злорадства – неизвестно, какой инэрский дьявол помогал Бабочке, но помогал он ей вовремя. – Однако я не должен выяснять, кто такой этот циркач и откуда явился.
- Мило, - улыбка Лаббера превратилась в оскал. – Ты принял в труппу неизвестную девицу, сбежавшую от кого-то из твоих конкурентов. Это… хм… дурно пахнет, не находишь?
Арлин покачал головой и сложил руки на груди.
- А если она хаотид? – спросил Лаббер.
- Не моё дело, - отмахнулся Арлин. – Пусть псы… те, которые из Тёмной стаи… пусть они разбираются.
По холёной физиономии инспектора пробежала тень, и патрон «Цирка скитальцев» понял, что заигрался. Сравнение с безмозглыми тварями, полулюдьми из тайной полиции высокого маринэ Дургейна Дорхи, было весьма серьёзным оскорблением, за которое гордый Сили Лаббер не мог не отомстить.
Как будто мало было других поводов…
- Мой долг – следить за соблюдением закона, - холодно произнёс Лаббер, будто забивая гвозди словами. Те же самые слова он произнёс много лет назад, начиная своё выступление перед судебной коллегией Корпорации. « Мой долг – следить за соблюдением закона, поэтому я не могу молчать о том, что сделал мой друг Джоссеф, я расскажу всё, без утайки…» – Тебя вызывают в ОЦК. Завтра… в десять часов. Ты не должен опаздывать. Если не хочешь, чтобы тебе испортили этот Карнавал и всю оставшуюся жизнь, рекомендую вести себя смирно.
Арлин с неохотой кивнул.
Лаббер, повернувшись на каблуках, удалился, и тень последовала за ним.
- Сюда, патрон, - негромко позвали сверху. Это был голос Рейне. – Я вам кое-что покажу.
Подняться на паутину можно было двумя способами, один предназначался для акробатов, а другой – для техников, которые натягивали и проверяли её перед каждым выступлением. Топая по боковой лестнице, Арлин слышал за стеной гул, мерный перестук и жужжание – там работали паромарические машины. Они очищали воздух, обеспечивали тепло, свет и акустику, с их помощью команда техников поднимала и опускала декорации. Конечно, без сучка и задоринки всё это происходило только в Центре, но и здесь, в Речном округе, даже захудалый цирк обеспечивал всё необходимое для работы машин, поскольку иначе ему грозило закрытие.
«А всё-таки мои дела не так уж плохи, - подумал Арлин, с пыхтением преодолевая ступеньку за ступенькой. – Я смог снять цирк на время карнавала, и техников подобрал сноровистых. Если бы ещё понять, как увеличить прибыль…»
Он выбрался на технический балкон – один из двенадцати, соединённых узенькой галереей, не заметной снизу, - и перевёл дух. Рейне стоял на ближайшем узловом пересечении и терпеливо ждал, пока патрон придёт в себя. Сам Красавчик выглядел сегодня намного лучше, чем вчера, и казался свежим, полным сил, словно не отработал сложнейший номер всего лишь полчаса назад.
- Всё-таки у тебя была жажда, - укоризненно сказал Арлин. – Я всё понял правильно… уф-ф-ф… В следующий раз, будь любезен, не делай из меня дурака, говори сразу, что тебе надо отлучиться в свои подземе…
- Хорошо, хорошо, - перебил акробат, бросив взгляд вниз, на арену. Там было пусто. «Акустика», - запоздало вспомнил Арлин. Проклятая лестница совершенно выбила его из привычной колеи. – Посмотрите-ка наверх, патрон. Вы что-нибудь видите?
Арлин послушно поднял голову.
Тросы, лебёдки, загадочного вида механизмы – части тех самых паромарических машин, - свёрнутые в рулоны разноцветные занавесы, какие-то решетки. Купол закрывал мар, называвшийся «пелена» - ещё одна неотъемлемая часть цирка, всецело зависевшая от машин; с арены, равно как и с любого из зрительских мест, он казался тёмно-синим ночным небом. Но здесь «пелена» не действовала, поэтому сущность купола открывалась во всей своей неприглядной практичности.
Тросы, лебёдки…
И небольшие окна, сквозь которые были видны звёзды.
- Когда всё закончилось, Бабочка подпрыгнула, схватилась за трос и была такова, - сказал Рейне. – Вот как она сюда попадает – через крышу. Никаких сторожей, никаких дверей. Соседние здания расположены близко – для того, кто не боится высоты, конечно.
- Эти окна можно как-то закрыть? – с надеждой спросил Джоссеф.
Акробат пожал плечами.
- Я не техник. Наверное, можно. Честно говоря, её прыжок очень впечатляет – мне такое не по силам. Думаю, Бабочка продемонстрировала нам едва ли пятую часть своих истинных способностей. Она действительно… слишком хороша для нас.
Джоссеф втянул воздух сквозь мучительно стиснутые зубы. Мерзавка сбежала из «терции»… или из «секунды». Последнее означало такие проблемы, по сравнению с которыми визит цирпола – даже Лаббера! – покажется детской забавой. Закон карнавала, будь он проклят. Все дороги, лежавшие перед Джоссефом Арлином, патроном «Цирка скитальцев», медленно и безжалостно сплетались в один не особенно широкий путь, ведущий прямо в бездну за последней Дверью.
- Я прикажу техникам закрыть эти проклятые окна, - сказал он, и не узнал собственный голос, потускневший, словно запыленное грязное стекло. – Чтобы она не смогла попасть на завтрашнее представление. Но если не получится, или если они откажутся, надо будет прогнать её до прихода Лаббера. Он имеет право начать официальное расследование только после того, как схватит и допросит её, узнает, кто она такая и откуда. Иначе её как бы не существует. Может быть, тебе придётся её… поторопить.
Рейне кивнул.
- Сумеешь?
- Что-нибудь придумаю.
- Хорошо. – Арлин чуть помедлил. – И ещё кое-что. Я хочу, чтобы завтра ты вместе со мной и Марикой поехал в Корпорацию. Будешь там держать ухо востро – понял?
Рейне снова кивнул, и Арлин, удовлетворённый, отправился вниз – спускаться по крутой узкой лестнице было ненамного проще, чем подниматься. Патрон не увидел, как его акробат посмотрел вверх, подобрался, словно собираясь прыгнуть, а потом вдруг расслабился и покачал головой.
Выражение лица у Рейне при этом было озадаченное.
7 . Веселись до того, как откроется последняя дверь
§132. Ранги цирковых трупп
1. Ранг цирковой труппы определяет её права и обязанности по отношению к руководству ОЦК.
2. Ранг цирковой труппы устанавливается Советом Патронов ОЦК при выдаче лицензии и может быть изменён по заявке ѕ членов труппы и/или по результатам очередной либо внеочередной инспекции, осуществлённой контрольным органом ОЦК.
3. Ранг цирковой труппы заносится в Реестр ОЦК. Свидетельство, удостоверяющее номер, под которым труппа значится в Реестре, выдаётся патрону вместе с лицензией.
4. Существуют следующие ранги цирковых трупп:
4.1. П рима (деятельность без ограничений , см. Приложение 13 );
4.2. С екунда (ограничения территориального характера , см. Приложение 14 );
4.3. Т ерция (ограничения территориального характера и ограничения по содержанию хаотидов , см. Приложение 15 );
4.4. К варта (ограничения территориального характера, ограничения по содержанию хаотидов, дополнительные ограничения , см. Приложение 16 ).
Устав Объединённой Цирковой Корпорации
9-е издание, исправленное и дополненное
Тарра, 2478 г. после с.и.п.
В семь часов утра они втроём – Арлин, Марика и Рейне – стояли на пристани, поджидая пароход, который должен был отвезти их в центр Тарры. Маронна катила серые воды с величавой небрежностью, дул холодный западный ветер, однако небо оставалось чистым, и день обещал быть не таким хмурым и пасмурным, как предыдущий.
- Мы успеем? – опасливо спросила Марика. Она прижимала к груди толстую кожаную папку с бумагами по делам цирка. Рейне сомневался, что эти документы им сегодня понадобятся. – В котором часу мы должны там быть?
- В десять, - буркнул Арлин. – Успеем, если только в Маронне не завелось какое-нибудь подводное чудовище, питающееся пароходами на завтрак.
Рейне вздохнул.
- И зачем только вы меня с собой взяли, патрон?
Арлин бросил на него неприязненный взгляд исподлобья, но ничего не сказал.
Пароход подошел, шлёпая лопастями винта по свинцово-серой воде, и собравшиеся на пристани люди оживились. Это были, в основном, младшие клерки, секретари, курьеры и прочие мелкие сошки, которым хватило удачи найти хорошо оплачиваемую работу в центре города, и чей труд не прекращался даже на время праздника. Именно их лица Рейне видел вчера в толпе зрителей. Что ж, подумал он с внезапным удовлетворением, те, кому довелось попасть на представление «Цирка скитальцев», никогда уже не станут прежними.
Марика опасливо посмотрела на него, словно прочитала мысли.
Вчера они решили не рассказывать Арлину о том, что Бабочка, по всей видимости, хаотид. В период Карнавала патрон был нужен цирку трезвым, а осознание того, что он теперь триждынарушил одно из самых важных требований Корпорации, отклонился от уставных обязанностей собственного цирка, могло лишь спровоцировать Джоссефа Арлина на весьма продолжительную беседу с бутылкой «Болотного дурмана». Внешность Бабочки – по крайней мере, в той степени, в какой её можно было рассмотреть – не позволяла другим прийти к тому же выводу, который подсказали Марике её способности. Им казалось, что внезапное открытие не влечёт за собой ничего такого страшного.
Однако это было до представления, во время которого случился полёт крылатки…
Рейне вспомнил, как это было. Отточенные движения Бабочки показались ему нечеловечески прекрасными; в ту секунду, когда она оказалась стоящей на одной ноге под куполом цирка, он готов был отдать что угодно, чтобы этот короткий миг длился вечно. Отчасти его желание сбылось – ведь полёт крылатки длился всего несколько секунд, однако, если верить субъективным ощущениям, время растянулось и превратило короткий, быстрый трюк в нечто большее, в нечто долгое… и запоминающееся. Воистину, чудо, что он не отвернулся, не отвлёкся, не моргнул. Он бы никогда себе этого не простил.
Но, выходит, она сумела это сделать, потому что не была человеком?..
Рейне тряхнул головой.
Не стоило об этом думать сейчас, перед визитом в Корпорацию. И без хаотидского ясновидения можно было предсказать, что из них там вытрясут душу в попытке выяснить, кто такая Бабочка и не подстроено ли всё случившееся, чтобы вынудить Совет патронов присвоить «Цирку скитальцев» более высокий номер в реестре, чем жалкий 88-ой. Легко отвечать на провокационные вопросы, когда твоя совесть чиста. Но Шельми? Но Марика? Но многие, многие мелочи, накопившиеся за долгие годы работы? И, в конце концов, достаточно было самого Рейне, чтобы «Цирк скитальцев» прекратил своё существование навсегда, а Джоссеф Арлин закончил дни где-нибудь на Дальнем Севере, среди каторжников, осуждённых за пособничество «ныряльщикам».
Сутулый старик в чёрной с голубым униформе «Речного пароходства Тарры», пропускавший людей по одному после того, как каждый показывал ему билет, вдруг застыл, внимательно глядя на Джоссефа Арлина. Его бледные губы шевельнулись, покрасневшие от речного ветра глаза сощурились – он как будто хотел что-то сказать, но передумал. Взмах рукой – и движение очереди возобновилось. Арлин невозмутимо прошествовал на палубу, но Рейне почувствовал, что произошло нечто интересное. Ему не пришлось долго сгорать от любопытства.
- Надо же, - негромко сказал Арлин через несколько минут, когда пароход отошел от пристани. Они втроём стояли у леера и смотрели на удаляющийся Южный вокзал. – Пять лет прошло, а он меня всё ещё помнит. Просто удивительно.