Тео рассказал, что его бабушка была русской. Когда-то она вышла замуж за английского мага и так оказалась в Лондоне. Несмотря на договорную помолвку, им удалось полюбить друг друга, счастливо прожить вместе всю жизнь и воспитать единственного сына. Увы, его собственной семье не удалось повторить родительский опыт. Впрочем, второй брак отца Тео, судя по всему, оказался несколько удачнее первого.
Я поведала ему о том, как росла в самой обычной семье, постоянно чувствуя себя чужой в ней, хотя нельзя сказать, что приёмные родители меня обижали. Рассказала, как не желала быть ведьмой, поскольку это означало, что я ещё больше отличаюсь от других, а ведь мои отношения с ровесниками в школе и так складывались не очень хорошо. Призналась даже, что постоянно старалась сдерживать себя, чтобы не выпустить наружу собственную магию с целью, к примеру, отомстить какому-нибудь однокласснику за грубое выражение в мой адрес.
Тео ответил, что ему это знакомо. Тоже нередко хотелось быть просто самым обычным человеком, жить без возложенных на него семьёй ожиданий и страха однажды их не оправдать. К тому же, на нём не лучшим образом отразился развод родителей – им стало не до него, и они отправили сына к родственникам в Россию, а те, в свою очередь, отвезли Тео в детский лагерь. Там мы с ним и познакомились. Родители Тео даже не стали возражать против того, что Воронич по собственной инициативе устроил помолвку их сына со мной.
- То есть, ты уже давно об этом знал? – спросила я, чувствуя некоторую неловкость.
- Мне рассказали, когда я вернулся домой из лагеря. Состоялся торжественный ужин, который устроил дедушка, но присутствовали там только члены семьи. По правде говоря, узнав об этом, я очень обрадовался, - произнёс Тео, и на его губах появилась улыбка, напомнившая мне мальчика из детского лагеря. Мне всё ещё сложно было поверить в то, что тот мальчишка и Тео – один и тот же человек. Но, должно быть, именно нашей детской дружбой, этими смутными тёплыми воспоминаниями можно было объяснить то, что я с первой встречи начала чувствовать по отношению к нему какое-то неосознанное доверие.
- Почему? – ещё сильнее смущаясь, поинтересовалась я.
- Мне сказали, что это ты, - просто ответил он. – Но они тут же огорчили меня, сообщив, что мы ещё очень долго с тобой не увидимся. В детстве каждый год воспринимается вечностью.
Зато меня никто даже в известность об этом поставить не удосужился. С моими настоящими родителями Александр Владимирович поговорить не мог. Это означало, что он попросту со свойственной ему непреклонностью решил всё за нас – и за Тео, отец и мать которого были заняты тогда исключительно собственными дрязгами из-за развода, и за меня.
Как бы то ни было, пришлось признать, что всё могло бы сложиться куда хуже. Вместо Тео Александр Владимирович мог бы выбрать мне в женихи кого-нибудь другого, кто не предложил бы вариант, при котором я продолжала оставаться его невестой, но только фиктивной. Я даже мысленно поблагодарила Воронича за возможность уехать в Лондон и оказаться подальше от Карла Розенберга, Мартина Шталя, а также от него самого.
Когда самолёт приземлился, наступило раннее утро, но к тому моменту, как мы на такси выехали из аэропорта и добрались до города, улицы Лондона уже переполнились автомобилями и спешащими людьми. Я жадно смотрела в окно, знакомясь с городом, впитывая в себя новые впечатления и стараясь привыкнуть к мысли, что с этого дня придётся здесь жить, учиться, ходить по этим улицам. Тео с улыбкой наблюдал за мной – понимал, что мне всё здесь пока в новинку, и не мешал рассматривать каждую деталь широко открытыми глазами, оставив на потом свои рассказы, а также экскурсию по городу, которую он пообещал провести для меня на правах местного жителя.
Мои знания о Лондоне ограничивались фильмами, книгами и тем, что я успела узнать, пока училась в школе. Мне было известно, что в этом городе двухэтажные автобусы, красные телефонные будки, Биг-Бен, Тауэрский мост над рекой Темзой и не самая приятная погода. Впрочем, когда мы прилетели, не было ни дождя, ни тумана.
Тео сказал, что его дом находится не то, чтобы близко к центру города, но и не на самой окраине. Названия района я не запомнила, потому что после перелёта мне неожиданно сильно захотелось спать. К тому времени, как машина подъехала к воротам, за которыми находился небольшой двухэтажный дом, глаза у меня уже закрывались, и Тео заявил, что разобрать свои немногочисленные вещи я могу и после того, как немного посплю. Я с ним полностью согласилась, но, когда мы вошли в дом, снова почувствовала неловкость и задалась вопросом, не поговорить ли с ним про общежитие при университете.
- Твою комнату уже должны были приготовить, - сообщил Тео, пока я снимала лёгкую куртку и осматривала довольно просто и лаконично обставленную гостиную, в которую он меня проводил.
- Кто? – полюбопытствовала я.
- Миссис Лукас, она приходит готовить и убираться. Кроме меня, ключи от дома есть только у неё. Теперь будут и у тебя.
- Ты уверен, что… - начала я, но он меня перебил.
- Мы ведь уже всё обсудили. Если будем жить отдельно, едва ли кто-то поверит в то, что мы по-настоящему вместе. К тому же, так мне будет проще приглашать к тебе преподавателей.
Я кивнула, соглашаясь с его аргументами.
- Я могу называть тебя Ники? – спросил Тео. – Имя Вероника звучит слишком длинно, на мой взгляд. Или тебе так не нравится?
- Мне всё равно, - отозвалась я. – Называй, как хочешь. А твоё полное имя…
- Скоро узнаешь, - ответил он и ухмыльнулся. – Только не смей меня им называть. Я от этого становлюсь агрессивным и могу кого-нибудь покусать.
- Ладно, не буду, - не удержавшись от улыбки, проговорила я, и мы начали подниматься на второй этаж, где оказались в коридоре с рядом дверей, за одной из которых находилась моя комната.
Как следует рассмотреть эту комнату, а следом и весь дом я смогла только через несколько часов, когда проснулась и почувствовала себя куда более энергичной и готовой к новым открытиям, которые мне предстояли. Я пообещала себе как можно реже говорить по-русски, пока тренирую разговорный английский. Кроме того, предстояло изучить, как звучат на этом языке некоторые магические термины. Впрочем, насколько я знала, во многих сложных заклинаниях использовалась латынь. Латинский язык тоже следовало подучить, поскольку мне он давался непросто.
Я старалась убедить себя в том, что намерена справиться с любыми трудностями. «Тяжело в учении, легко в бою» - именно этой фразой мне надлежало руководствоваться в ближайшие месяцы. Если Александр Владимирович Воронич рассчитывает получить в моём лице ведьму с высокими магическими способностями, он её получит. Вот только плясать под его дудку я вовсе не собиралась. Сейчас, когда мне удалось ускользнуть от его влияния, я планировала потратить время на то, чтобы научиться противостоять ему, а также Мартину и Розенбергу.
37 глава
Дарий
Лето заканчивалось, и почти никаких новостей магического мира до заключённых не доходило, а это означало, что всё пока поддерживается в нужном равновесии.
Княжевич думал про Веронику, его мысли меняли своё направление от неожиданно жгучей обиды до горького сожаления, от решения больше никогда с ней не видеться до надежды на следующую встречу. Дарий верил, что с течением времени, осваивая новые для неё грани жизни и магии, эта девушка не растеряет главного в себе. Не утратит непосредственности, любознательности, умения смущаться и сопереживать.
Когда охранник появился, чтобы сообщить о посетителе, Княжевич решил, что это Фогль, но следующие слова тут же это опровергли.
- Молодая красивая блондинка.
Вспомнив последний визит начальника, Дарий пришёл к выводу, что это наверняка Велимира – новенькая секретарша, устроившаяся в Магический Надзор по чьей-то протекции.
- Ты не рад? Может, я вместо тебя с ней встречусь? – под громкий одобрительный смех остальных поинтересовался другой заключённый. – Почти год не видел молодых красивых блондинок!
- Да с удовольствием! – отозвался Княжевич, направляясь вслед за охранником.
Велимира Вишневская выглядела совершенно неуместно в окружении тусклых стен комнатки для встреч с посетителями. Она, в самом деле, оказалась молодой и на редкость привлекательной женщиной. Княжевичу подумалось, что так могла бы выглядеть Снежная Королева, если б та существовала не в сказке, а жила в наше время и носила элегантные светлые блузки со строгими чёрными брюками.
От Велимиры ненавязчиво пахло изысканными духами, и вся она казалась такой свежей и привлекательной, как будто только что вышла из салона красоты. Дарий едва не устыдился собственного внешнего вида. Находясь в темнице, он далеко не каждый день брился, да и в зеркало смотрелся нечасто.
- Добрый день, - проговорила она, протягивая ему руку, когда Дарий сел напротив.
- Для кого как, - отозвался он. Рукопожатие у неё оказалось неожиданно крепким, но кожа была нежной и тёплой. – Чем обязан визиту?
- Как мне к вам обращаться? – поинтересовалась она.
- Можно просто Дарий, - ответил Княжевич, стараясь не смотреть на расстёгнутые сверху крохотные пуговицы её блузки. – Мы ведь с вами, выходит, коллеги? С недавнего времени.
- Ах, Дарий, не заставляйте меня краснеть, - хмыкнула Велимира Вишневская. – Вы прекрасно знаете, что я – всего лишь секретарь. На то, чтобы стать специалистом Магического Надзора, я и не претендую.
- Может быть, у вас всё ещё впереди, - заметил он.
- Аркадий тоже так сказал, - произнесла она, и улыбка на её губах стала чуть более кокетливой. Дарий усмехнулся. О том, что Фогль неравнодушен к красивым женщинам, в МН знали все.
- Но вы ведь пришли сюда совсем не для того, чтобы говорить об этом, - напомнил ей Княжевич. – Так для чего? Я вас слушаю.
- Аркадий дал мне задание разобрать и рассортировать написанные вами отчёты, - деловито проговорила Велимира. – У меня есть несколько вопросов. Посмотрите?
- Почему бы и нет? Насколько я знаю, правилами это не запрещено, - ответил Дарий, но всё же бросил взгляд в сторону охранника, который посматривал на молодую женщину с заметным интересом. – Показывайте.
Велимира вытащила из сумки небольшой ноутбук в чёрном чехле, включила его и, пока тот загружался, пристально посмотрела собеседнику прямо в глаза.
- Мне бы хотелось пригласить вас на ужин, когда вы отсюда выйдете, - произнесла Велимира. – Даже и не вздумайте возражать, Дарий. Ваш любимый ресторан?
- Для чего это вам нужно? – поинтересовался он.
- Хочу отметить ваше освобождение и пообщаться с вами в неформальной обстановке, - просто ответила она. – А с чего такая недоверчивость? Вас редко приглашают на ужин?
- Я думал, что такие приглашения обычно делают мужчины.
- Изжившие себя стереотипы, - поморщившись, бросила Велимира, и её длинные пальцы запорхали по клавишам ноутбука.
При взгляде на файлы с написанными им самим отчётами у Дария возникло странное ощущение. Пришла неприятная в своей очевидности мысль о том, что он не сможет заниматься своей работой ещё целых полгода – вплоть до освобождения из темницы. Это означало, что кто-то другой возьмёт на себя все незаконченные дела, отправится за него в командировки, займёт его место. Кроме того, Княжевич был несколько удивлён тем фактом, что Фогль позволил Вишневской просматривать даже засекреченные отчёты. Обычно они попадали к начальству сразу, минуя секретарей.
Совсем не так проста молодая женщина, какой хочет показаться, и любопытно, по чьей же протекции ведьма оказалась на этой работе…
- Так я могу считать, что вы дали обещание со мной поужинать? – спросила Велимира, поймав его взгляд.
- Вы готовы ждать полгода? – с иронией отозвался Княжевич.
- Возможно, это случится раньше, - лукаво заметила она.
В ответ Дарий только пожал плечами и наклонился к экрану ноутбука, который она предусмотрительно к нему развернула. Когда он потянулся к тачпаду, их ладони соприкоснулись. Велимира медленно убрала руку и заправила за ухо светлую прядь волос.
Через некоторое время, когда посетительница ушла, и Княжевич вернулся в свою камеру, он сидел, прислонившись к стене, и вспоминал эту встречу. Никаких особенно сложных вопросов по поводу его рабочих отчётов она не задавала, и ему всё больше казалось, что это было всего лишь предлогом для встречи с ним. Словно Велимира прощупывала почву, но с какой целью? На что он может повлиять, находясь за решёткой? Или это Фогль в очередной раз что-то задумал за его спиной?
Когда охранник снова заглянул к нему, Дарий почти задремал, не обращая внимания на раздававшиеся вокруг разговоры, к которым успел привыкнуть настолько, что начал воспринимать их как фоновый шум.
- Что, опять кто-то пришёл? – осведомился у охранника Княжевич.
- Вызывает к себе Верховный Инквизитор, - понизив голос, сообщил тот.
Разговоры вокруг разом стихли. Такое в темнице случалось крайне редко. Если кого-то вызывал сам Верховный Инквизитор, то все знали, что происходит нечто особенное – по ерундовым делам глава Инквизиции ни с кем из магов-заключённых не встречался.
Дарий недоверчиво посмотрел на охранника, который и сам казался удивлённым возложенной на него миссией. Через несколько секунд Княжевич вышел из камеры. Его дальнейший путь оказался чуть более долгим, чем привычный маршрут до помещения для посещений. Извилистые коридоры, мрачные стены, решётки с серебром. Кабинет, куда его привели, не так уж сильно отличался от привычных интерьеров темницы, но, судя по всему, это было не то место, где Верховный Инквизитор проводил большую часть своего времени, а, следовательно, тот присутствовал здесь только для встречи с ним, Дарием Княжевичем.
Ощущение, испытываемое им в тот момент, когда Дарий перешагивал порог среднего размеров кабинета, было странным, в нём смешались любопытство, настороженность и смутно осознаваемая надежда, хотя разумом он и понимал, что лучше не ждать от предстоящей беседы ничего хорошего.
Княжевичу ещё ни разу не приходилось встречаться с нынешним Верховным Инквизитором. Тот предпочитал не снисходить до простых смертных. Поговаривали, будто Глава Инквизиции – человек крайне замкнутый и слишком занятый для того, чтобы находить время на встречи с магами из МН даже по рабочим вопросам. Эту функцию выполняли обычные инквизиторы. Среди них встречались весьма разумные и адекватные люди, но всё же пересекаться с ними Дарий не любил – слишком ещё жива была в нём память о том времени, которое он провёл в приюте, организованном их предшественниками.
Сейчас перед ним предстал высокий мужчина с идеальной осанкой и седеющими на висках густыми тёмными волосами. Он производил впечатление полной бесстрастности и холодной отстранённости. Одет Верховный Инквизитор был не в форму, а в строгий чёрный костюм, подчёркивающий его худобу и аристократичный вид.
- Не ожидал, что вы захотите увидеться со мной, - проговорил Дарий после приветствия. Рукопожатием они не обменялись. Княжевич остановился у двери, словно в любую минуту был готов развернуться и выйти из кабинета.
- Почему же? – произнёс в ответ глава Инквизиции. Жестом он предложил ему сесть и сам занял место за пустым столом у окна. – Не так часто в нашу темницу попадают специалисты Магического Надзора.
- Надеюсь, это не заставляет вас усомниться в целесообразности самого существования нашей скромной организации? – садясь на стул, спросил Дарий.
- А следовало бы? – парировал Верховный Инквизитор. – Давайте начистоту и без предисловий, Дарий Андреевич. Я знаю, почему вы устроились на работу в МН. Знаю, что вы хотите найти. Знаю, по какой причине вы нас ненавидите.
- Можно подумать, другие маги вас обожают, - хмыкнул Княжевич, но тут же посмотрел на собеседника серьёзно. – К чему вы мне всё это говорите?
- Буду откровенен – мне требуется ваша помощь. Нужно, чтобы вы поработали на меня. Взамен я могу предложить выпустить вас из темницы раньше установленного срока – через три месяца. А также помогу вам узнать, что произошло с вашей семьёй, пока вы находились в приюте.