– Мы братья, но я не свалю, – говорю это и, наконец, накрываю его губы своими.
Саня вздрагивает, но через секунду расслабляется и позволяет мне.
Целую его осторожно, наверное, это и называют нежно. Мелкий обнимает меня руками за шею и тянет ближе. И шепчет, чуть задыхаясь:
– Пожалуйста, Жень...
– Что? – скольжу ладонью по его влажной от воды спине, не решаясь опустить ее ниже.
– Обещай, – берет меня за руку и опускает ее на свои ягодицы.
В ответ наощупь сдергиваю из сушилки полотенце и закутываю в него Саню, вытирая. Когда прохожусь тканью внизу живота, случайно задеваю уже стоящий член мелкого. Всхлипывает, пронизанный волной дрожи.
– Вылезай, – помогаю ему выбраться из ванны и тяну за собой в комнату.
Все же хорошо, что я закрыл там окно.
– Подожди, – Саня делает шаг к раковине, открывает створку шкафчика и достает с полки детское масло, которым я мазал зимой руки, чтобы не обветривались, и презерватив, единственный оставшийся в коробке, потому что новую упаковку я так из машины и не принес.
Прикусываю губу, разглядывая этот набор.
В аду меня наверняка ждет целый ряд кровавых аттракционов.
***
Едва мы подходим к постели, мелкий присаживается на край и поднимает на меня глаза. Волосы у него уже слегка высохли, торчат в беспорядке в разные стороны. И я почему-то думаю, что, когда челка не скрывает половину его лица, Саня выглядит совсем ребенком.
Совершенно бессмысленное наблюдение.
– Сань, ты уверен, что хочешь этого? – не решаюсь сесть рядом. Так и стою напротив, глядя на младшего сверху вниз.
Молча кивает и опускает голову. Неуверенно глажу его по макушке, не зная, что предпринять. А мелкий вдруг берет меня за руку и тянет вниз, вынуждая все же сесть. Робко пододвигается ближе и тянется ко мне, закрыв глаза.
Глажу пальцами его щеку, отмечая гладкость кожи. Думаю, мелкому еще долго не нужно будет бриться.
Саня ластится к моей руке, облизывает губы. И я, наконец, целую его, обнимая одной рукой за талию. Мелкий обхватывает меня за шею и откидывается на кровать, утягивая за собой. Так действительно удобней.
Он полностью обнажен подо мной, мелко дрожит, бестолково водя руками по моей спине, и, похоже, не собирается проявлять никакой инициативы.
Ну, это нормально. Крайним у нас всегда был я.
Целую, прихватывая его губы своими. От того, как Саня неумело пытается отвечать, рвет крышу. Сколько раз я уже целовал его, но так и не научил делать это правильно.
А может, он просто слишком боится того, чего так упорно добивался.
Глажу его живот, обвожу большим пальцем впадинку пупка, спускаюсь ниже. Мелкий везде гладкий и только на лобке пальцы находят мягкие тонкие волоски.
Обхватываю ладонью его член и медленно провожу по всей длине. Дыхание у Сани срывается, он вцепляется в меня, впиваясь пальцами до боли. А я ласкаю его, упиваясь тем, как пульсирует под тонкой кожей кровь.
– Жень... – шепчет хрипло, вдруг касаясь пальцами моего запястья.
– Что? – останавливаюсь, заглядываю в его глаза.
– Разденься? – в голосе младшего неуверенность, словно он боится, что его просьба неуместна.
Вашу мать... Я и думать забыл о том, что еще не разделся, благо свободные домашние штаны не причиняли дискомфорта моему стояку, а мелкий наверняка напридумывал себе очередную порцию всякой чуши.
Коротко целую его в губы и стягиваю с себя одежду.
Ведет кончиками пальцев по моей груди, зацепляет сосок, а я оглаживаю ладонями его бедра, забираюсь пальцами на внутреннюю сторону. Касаюсь нежной кожи под мошонкой, Саня вздрагивает, и я замираю, не решаясь на какие-либо действия.
Да, блядь, мне тоже страшно. Учитывая, что пришлось пережить мелкому, как я могу быть уверенным, что мои прикосновения не причинят ему дискомфорта?
Но вместо того, чтобы оттолкнуть меня, Саня поднимает с пола флакон с этим несчастным детским маслом и отдает мне.
Бля, вот уж никогда не думал, что буду использовать его в такой ситуации.
– Наверное... – тяжело сглатываю, – тебе придется повернуться на живот.
Мелкий молча слушается. Утыкается лицом в подушку и замирает. Глажу его по спине, целую в лопатку рядом с шелушащимся пятном. И, не удержавшись, слегка сжимаю его правую ягодицу. И вот здесь Саня вздрагивает, вцепляется в мою руку и едва слышно просит:
– Не надо так.
– Прости, – осторожно сжимаю его пальцы. Саня неловко изворачивается, пытаясь увидеть меня, но я укладываю его обратно и успокаивающе целую в худое плечо.
Открыть скользкую крышку трясущимися от болезненного возбуждения руками – задача не из простых, но я справляюсь. Не с первого раза, но кого это волнует. Особенно сейчас.
Смачиваю пальцы и проскальзываю ими меж ягодиц мелкого. Опыт анального секса у меня был, пусть и с девушкой, но я примерно представляю себе, что нужно делать, хотя в тот единственный раз я вообще не участвовал в процессе подготовки, да и не запомнился он мне ничем особенным.
Саня всхлипывает, и я вижу, как он нервно вцепляется в простынь своими тонкими пальцами. Господи, мелкий...
Осторожно накрываю Санину руку своей и целую его в затылок, одновременно поглаживая подушечками пальцев сжатое кольцо мышц.
Саня ерзает, его дыхание тяжелеет, и я почти уверен, что он кусает губы, чтобы не издать ни звука. Посмотрим, сколько он продержится.
– Потерпи сейчас, ладно? – прошу и надавливаю пальцем, пытаясь преодолеть сопротивление сжавшихся мышц. – Просто выдохни.
Мелкий шепчет что-то невнятное, а я терпеливо глажу пальцами меж его ягодиц, а потом, когда он слегка привыкает, все же проталкиваю кончик среднего пальца.
Бля, какой же он узкий! Я в него и два пальца не втолкну, не то что...
И вдруг, словно слыша мои мысли, Саня самостоятельно подается бедрами мне навстречу, приподнимая задницу.
Подцепляю с одеяла флакон с маслом и лью, наверное, даже слишком много. Но теперь мне гораздо легче. Палец скользит внутри Саниного тела, почти не встречая сопротивления.
Но мне уже не до этого. Перед глазами пляшут звезды, в висках стучит, и мне кажется, что я могу кончить от одной только мысли о том, как...
И все это, смешиваясь со скребущим ощущением неправильности, от которого я не могу отделаться ни на секунду, составляет жуткий коктейль, просто напрочь сносящий крышу.
Прижимаю к среднему пальцу указательный и, подождав пару секунд, осторожно вталкиваю.
Мелкий хнычет, ерзает. Подсовываю свободную руку ему под бедра и обхватываю влажный от смазки член. Оттягиваю крайнюю плоть, глажу большим пальцем головку. А потом, воспользовавшись тем, что Саня немного расслабился, проталкиваю пальцы чуть глубже, и вдруг проезжаюсь подушечками по твердой выпуклости на гладкой горячей стенке.
Саня весь выгибается, удивленно всхлипывает и сжимает мои пальцы в себе.
Вашу мать...
Меня перетряхивает. Стояк такой, что мне больно. Утыкаюсь лбом младшему в затылок и осторожно двигаю пальцами, пытаясь хоть немного облегчить Сане то, что произойдет дальше.
Слушаю его задушенные стоны и все больше ощущаю себя не в своей тарелке. Снова начинают лезть мысли о том, что сейчас я собираюсь трахнуть собственного брата. Что Сане будет больно.
А мелкий вдруг опускает ладонь на мое бедро и выдыхает:
– Жень...
И я прекрасно понимаю, что он имеет в виду. Судорожно надрываю упаковку с презервативом, раскатываю резинку по члену, лью на ладонь масло, смазываю себя, потом еще раз Саню и приставляю головку к блестящему от масла отверстию.
Саня как по команде раздвигает ноги шире, приподнимая ягодицы. А я все не могу решиться, хотя от желания оказаться внутри узкого тела младшего уже давно темно в глазах.
– Что ты остановился? – и я понимаю, что голос у Сани дрожит.
– Тебе будет больно, – не знаю, зачем говорю это.
– Это нормально, – мелкий неловко дергает плечом. – Так должно быть.
У меня спазмом перехватывает горло. Что же с тобой сделали, Сань...
– Потерпеть придется только сначала, – глажу его по голове, а потом прихватываю ладонью за бедро и толкаюсь.
Вдавливаюсь буквально по миллиметру, отчетливо ощущая, как неохотно поддаются мышцы.
Саня дрожит, царапает пальцами подушку, а потом тянет руку к лицу, и я вдруг понимаю, что мелкий плачет.
Твою-то мать!
– Потерпи, ладно? – меня самого трясет. – Это только сначала больно. Сань, слышишь?
– Да... – шепчет едва слышно.
Прижимаюсь губами к его влажной от слез щеке и толкаюсь сильнее. И как только я оказываюсь в теле младшего на полную длину, Саня как-то совсем по-детски всхлипывает, утыкаясь лицом в подушку.
И я ощущаю себя садистом. Хотя, видит бог, я все бы отдал, чтобы Саня не испытывал той боли, что я сейчас ему причиняю.
Накрываю его своим телом, подсовывая руку под его живот, и замираю, давая привыкнуть.
Мелкий судорожно втягивает воздух, сдерживая всхлипы. И я вдруг думаю о том, что он может плакать не только оттого, что ему просто больно. От этого понимания становится паршиво. Открываю было рот, чтобы сказать что-нибудь успокаивающее, но захлебываюсь словами, потому что Саня вдруг едва заметно сжимает меня в себе. Скорее всего, он и сам не осознает это свое движение, но меня буквально прошивает разрядом болезненного, какого-то ненормального возбуждения.
Как будто может быть что-то нормальное в сексе с братом.
– Бля, Сань, не могу больше! – шепчу отчаянно мелкому на ухо и осторожно двигаю бедрами, чуть подаваясь вперед.
Он стискивает мою руку, тяжело дыша. Поворачивается, смотрит на меня своими мокрыми от слез светлыми глазами. Целую его во влажные, чуть припухшие губы и начинаю медленно двигаться, слегка покачивая бедрами, одновременно лаская член мелкого ладонью.
Наверное, это слегка отвлекает его от боли, и он все же толкается в мой кулак одновременно с моим более резким, чем предыдущие, движением.
И именно оно оказывается удачным.
Мелкий ахает, подается назад. Шепчет что-то лихорадочно. Я ни хера не понимаю, но, судя по интонациям, он требует от меня, чтобы я сделал так еще раз.
Несколько раз просить ему не приходится.
Через минуту я трахаю его уже не особенно сдерживаясь, а Саня только подается на каждое мое движение. Комната наполнена его неприлично громкими стонами, моим срывающимся дыханием...
В голове нет ни одной связной мысли. Наверное, я бы не ответил даже на вопрос о том, как меня зовут.