Согласно киваю и лезу в пакет за хлебом.
***
Мама звонит мне как раз тогда, когда я уже собираюсь открывать дверь, а Саня натягивает кроссовки.
Пару секунд гляжу в экран, решая, снимать ли трубку или отложить разговор с матерью на потом, но все решает мелкий, который недовольно просит:
– Ответь уже.
Если бы я знал, что скажет мне мама, я бы вырубил телефон прямо тогда и не включал бы еще долго, но мысли на расстоянии я читать не умею, а потому пожал плечами и коснулся экрана, принимая вызов.
Мама коротко здоровается и переходит сразу к делу.
Двадцать минут назад ей позвонили из полиции и сообщили, что найден один из подозреваемых по Саниному делу. Пойман на месте преступления с поличным – изнасиловал в подворотне какого-то парня.
Образец спермы, найденный на теле потерпевшего, идентичен тому, что нашли на теле мелкого. Кстати, именно эта сперма и стала причиной того, что Саня заразился.
И естественно, теперь мелкий должен будет явиться в полицию завтра к десяти, чтобы опознать своего насильника.
– Женечка, но ты же сходишь туда с Сашей? – с надеждой спрашивает мама. – Мы с отцом работаем, уже слишком поздно, чтобы отпрашиваться.
Ну, да, конечно. Могла бы и честно сказать, что просто не хочет всего этого видеть.
– Схожу, – а куда я денусь? Мне теперь еще это все и Сане как-то нужно будет сказать. – Не хочешь с Саней поговорить?
– Я очень спешу, – отказывается мама, – перезвоню попозже.
И отключается.
Вот так вот. Перезвонит.
Растерянно смотрю в темнеющий экран, пытаясь сообразить, как и когда мне рассказать все это Сане.
Сейчас? Но тогда кино отменяется, равно как и покупка тетрадок. С другой стороны, завтра мелкому все равно никуда еще не идти.
Смотрю на теребящего в пальцах бегунок ветровки Саню и понимаю, что у меня просто не повернется язык сказать мелкому сейчас что-либо.
Впрочем, мне говорить ничего и не приходится. Разговор начинает сам Саня.
– Кто звонил? – он спрашивает это, облокачиваясь спиной о стену.
– Мама, – засовываю телефон в карман.
– И зачем? – мелкий продолжает издеваться над молнией ветровки.
Ну, давай, Жень, испорть весь вечер к черту.
– Ей звонили из полиции, – говорю это, разглядывая царапину на ламинате. – Нашли подозреваемого по... делу.
– Как? – коротко интересуется Саня.
А ребенок умеет задавать вопросы.
– Взяли на месте преступления, он изнасиловал какого-то парня, – я все так же боюсь поднять глаза. – И его сперма совпала с той, что... – в горле словно перекрывают какой-то клапан. Я больше не могу сказать ни слова. Царапина на ламинате кажется теперь самым интересным, что я видел в жизни.
– С одним из трех образцов, что нашли на мне? – как-то чересчур спокойно уточняет мелкий.
– Да, – все же поднимаю глаза и встречаюсь с ним взглядом.
– Это он, тот, кто меня заразил? – в голосе младшего проскальзывает странная нотка.
– Похоже, что да, – сглатываю. – Нам придется пойти туда завтра к десяти и опознать его.
– Если мы все еще собираемся куда-то ехать, то нам пора, – на последнем слове голос у мелкого срывается. Саня нервным движением поправляет челку и отворачивается.
– Эй, – ловлю его за руку и заставляю посмотреть на меня.
Так и есть, в глазах слезы, а губы плотно сжаты.
Так как подходящих к данной ситуации слов у меня нет, просто осторожно обнимаю его, заставляя уткнуться в плечо.
Пожалуйста, пусть он не заплачет.
– Жень... – шепчет вдруг мелкий, – поехали, пожалуйста.
– Уверен? – отстраняю его от себя и снова заглядываю в лицо. На щеках у Сани мокрые дорожки, а шелушащееся пятно с шеи добралось до скулы. Странно, что я не заметил его раньше. – Ты вообще... в порядке?
Знаю, я мастер по идиотским вопросам.
Мелкий не отвечает. Просто тянется ко мне, подставляя губы.
Мы целуемся долго. Я даже не замечаю того, что в какой-то момент прижимаю Саню к стене и проскальзываю рукой под пояс его джинсов, расстегнув пуговицу вместе с молнией. Другая же моя рука странным образом оказывается на горле мелкого.
Образцовый старший брат.
– Жень... – мелкий задыхается, – Же-ня...
Легко целую его в последний раз и отстраняюсь.
Смотрит на меня шальными, блестящими глазами, прикусив губу.
– Что? – засовываю руки в карманы и отступаю.
Открывает было рот, но тут же глухо охает, прижимая пальцы к виску. И я вижу, как из его носа лениво ползет жирная красная струйка.
– Пошли-ка, – беру мелкого под локоть и тащу к ванной. Там заставляю снять куртку и включаю воду.
И пока Саня смывает с лица кровь, я смотрю на его худую спину и думаю о том, что я полный идиот. Ведь знал, что превращу этот вечер в отборное дерьмо, если расскажу Сане об опознании сразу, но рассказал все равно.
Зачем?
А хер его знает. У меня нет ответа на этот вопрос даже для самого себя.
– Прости, – говорю это, когда мелкий вытирает лицо полотенцем. На ткани остается красный след, кровь так и не остановилась. Поэтому Саня отрывает себе туалетной бумаги, сворачивает и прижимает к носу. Из-за этого его «за что?» звучит немного невнятно.
– Я мог бы сказать тебе позже, – как будто это не очевидно.
– А смысл? – мелкий поворачивается ко мне.
– Не знаю, – пожимаю плечами. – Мы бы нормально сходили за твоими тетрадками.
– Можно пойти и сейчас, – Саня отнимает от лица руку и разглядывает бумагу, пропитанную кровью.
Здесь было бы уместно резонное замечание про кровь из носа, но я почему-то отдаю мелкому обратно ветровку и иду открывать дверь.
Глава 14.
В отделение полиции мы приехали на пятнадцать минут раньше, чем нужно. А все потому, что не по-хорошему возбужденный Саня подгонял меня все утро: ныл, что я торможу и когда я брился, и когда искал в ящике чистые трусы. Кстати, там теперь вполне можно было найти и трусы мелкого, размеры у нас не совпадали, и теперь приходилось искать во всей этой куче свои. А когда я пытался погладить рубашку, мелкий скакал вокруг и перечислял, что может случиться, если мы выедем позже и опоздаем.
Единственное, что ему удалось, это меня вывести. Я достал ключи от машины и предложил мелкому самому сесть за руль и доехать до отделения, обойдясь без «личного водителя».
В ответ на это, Саня заявил, что я являюсь его законным представителем, а его, как несовершеннолетнего, в отделении не станут и слушать.
Этот его аргумент меня рассмешил. И я сказал мелкому, что раз уж я законный представитель, то он может и подождать пять минут, пока я поглажу рубашку, чтобы выглядеть прилично и соответствовать статусу.
Мы еще попрепирались, но в девять мелкому все же удалось выпихнуть меня из дома, при условии, что до отделения двадцать минут езды без пробок. Ну, а так как утром без пробок обойтись практически нельзя, ехали мы сорок пять.
В итоге в девять сорок пять я парковался во дворе соседствующего с отделением дома, а Саня играл в какое-то приложение, издающее мерзкие мяукающие звуки.
И вот теперь мы сидим на неудобных стульях около обитой коричневой кожей двери без надписи и ждем, когда нас позовут.
iPhone мелкого продолжает исправно раздражать меня теми самыми звуками – похоже, мелкий даже не думает о том, чтобы сменить игру, и я не выдерживаю.
– Сань, сделай без звука, а? – предлагаю, после очередного «мява» из динамиков.
– Что? – мелкий оборачивается, смотрит на меня непонимающе.
– Без звука сделай свое приложение, говорю, – киваю на его телефон.
– Бесит? – как-то чересчур понимающе интересуется Саня.
Ох, не к добру...
– Раздражает, – поясняю осторожно.
– Ладно, – легко соглашается Саня. – Без проблем.
Это он серьезно сейчас? Вот так вот просто выключит?
Но на всякий случай я говорю:
– Спасибо.
И тут же Санин телефон передразнивает меня раздражающе-писклявым голосом.
Блядь!
Мелкий издевательски смеется, и этому его идиотскому смеху вторит приложение.
В висках, до того просто слабо пульсировавших болью, начинает стучать. Я бессильно откидываюсь на спинку стула и прикрываю глаза.
– Ладно, все, я выключил, – Саня сует мне под нос телефон с темным экраном. – Видишь?
– Да ну? – усомняюсь. И естественно, мою реплику снова передразнивает мерзкий мультяшный голосок.
– Конечно нет, – хихикает Саня. – Ты забавно злишься.
Вот гаденыш.
Перехватываю его за запястье и отбираю телефон. Понятное дело, мелкий активно сопротивляется, но только шипит от боли, когда я стискиваю его запястье сильнее, и разжимает пальцы.
Отлично.
– Отдай, – просит, растирая покрасневшую кожу.
Да ни в жизнь. Хрен ему.
– Ну пожалуйста, Жень! – пытается выцарапать телефон из моих рук, вследствие чего у нас выходит абсолютно дурацкая потасовка. И именно в ее разгар, дверь открывается, и раздается женский голос:
– Молодые люди...
Вашу ж мать!
Я тут же отдаю Сане телефон и прекращаю весь этот балаган. Мелкий бросает на меня короткий взгляд, и в его глазах я отчетливо вижу страх.
Все ясно...
Бля, каким же я иногда могу быть идиотом. Мне ведь с самого начала должно было быть ясно, что Саня просто боится. Отсюда и все эти закидоны вкупе с раздражающим поведением.
Мелкий наверняка даже не контролирует это.
– Пройдемте в кабинет, – прерывает мои мысли женщина. – Следователь ждет.