Альберт вообще удивлялся, почему до сих пор оставался в живых. Зная свою роль в сорвавшемся заговоре, а также мнительный характер отца, его давно должны были казнить за измену, или в крайнем случае сослать в какую-нибудь отдаленную местность под строгий надзор, однако он по-прежнему жил в своем загородном дворце, окруженный привычной роскошью. Его ограничивали только в передвижениях и личных контактах, проверяли почту и посетителей, не допуская тех, кто казался подозрительным, во всем же остальном принц не знал никаких препятствий. К его услугам были даже омеги из элитных развлекательных заведений, которых он, по большей части, отсылал назад, довольствуясь своим постоянным фаворитом графом Шерил.
Единственный сын королевской четы, принц Аль с детства воспитывался как будущий наследник престола, купаясь в коварном водовороте придворных интриг так же привычно, как в мелком бассейне для маленьких детей. Ему казалось, что он изучил все его подводные течения и опасные перекаты, однако это оказалось не так, и неожиданное свержение отца-альфы, случившееся десять лет назад, стало для юного наследника полной неожиданностью.
С тех пор жизнь Альберта резко переменилась. Теон отстранил сына от Главного двора и выслал из столицы за город под опеку деда, поручив наследнику лишь жалкую роль командира конного полка, которую мог выполнять любой офицер, и даже выходец из среднего класса. Пришлось смириться, вытерпев столь явное унижение, но обида на Его Величество не переставала больно сжимать сердце честолюбивого принца. Он научился скрывать свои чувства, внешне выказывая покорность, но на самом деле ненавидел короля, страстно желая перемен в своей участи.
Это явилось одной из основных причин, по которой он и дал свое согласие на участие в заговоре, надеясь на скорое избавление от тирании Теона, но в последний момент все сорвалось, лишив его даже надежды. Теперь принц жил в постоянной опасности, не зная, что принесет ему завтрашний день. Отец изматывал ежедневными придирками, многократно повторяющимися присягами в верности, грубостью и недоверием. Участились никому не нужные учения и парады с участием вверенного принцу полка, главной целью которых Альберт считал устранение верных его адъютантов и офицеров - король лишал их чинов и ссылал на принудительные работы в отдаленные местности за самые незначительные провинности. Если так пойдет и дальше, то к лету он останется совсем один, в окружении враждебных лиц и соглядатаев отца...
До приемного зала Его Величества осталось совсем недалеко, когда принца вдруг резко развернули налево, вежливо указав на кабинет генерала Хантера.
- В чем дело? - властным тоном обратился Альберт к своим конвоирам, - разве не к королю Теону вам велено меня сопроводить?
- Простите, Ваше Высочество, вас ждет Главный военный губернатор столицы, - ответил старший офицер, - так что извольте следовать за нами.
Это еще зачем? Принц, разумеется, не снизошел до того, чтобы расспрашивать о цели визита обычных телохранителей, и молча вошел в распахнутые перед ним двери, цепким взглядом оценивая обстановку внутри комнаты. Генерал сидел за огромным столом и чуть насмешливо улыбался высокому гостю.
- Прошу Вас, Ваше Высочество, - привстав навстречу, приветствовал он, - нам нужно многое обсудить с Вами, и прежде всего, - он понизил голос и подождал, пока тяжелые двери кабинета закроются, - предстоящую смену власти...
- Смену власти? - осторожно переспросил Альберт. - Его Величество поручил вам спровоцировать меня на признание в измене и заточить в темницу?
- Уверен, вам известен этот тайный знак, - Хантер достал из ящика пластину с изображением солнца, пронзенного мечом, и принц потрясенно замолчал, узнав его. - Что скажете теперь, Ваше Высочество? Согласны Вы принять престол?
- Но как же Вы могли? Его Величество всецело доверяет вам, вы его правая рука... - обрел, наконец, голос потрясенный наследник.
- Так вы согласны на большие перемены? - повторил свой вопрос глава заговорщиков. - Да, знаю, вы желаете, чтобы Теону сохранили жизнь. Я обещаю, что отдам приказ не покушаться на вашего родителя.
Альберт никогда не доверял военному губернатору, но то, что открылось ему теперь, переходило все границы - от Его Превосходительства за версту разило смертельной опасностью. Принц не понимал одного - какая ему выгода от смены короля? У отца в особой милости, обласкан со всех сторон, управляет и столицей, и иностранными делами, да и значительной частью армии. Чего ж ему еще надо? Власти над всей страной при слабом юнце, каковым он, без сомнения, его считает?
- Но почему я должен доверить вам, генерал? - сощурив синие глаза, заставил себя усмехнуться принц.
- У вас нет выбора, мой милый, - дерзко и совсем не по дворцовому протоколу, ответил Хантер, - или вы принимаете наши условия и становитесь королем, или... - он не договорил, бросил на стол какую-то бумагу и отошел к окну.
"Этим именным указом повелеваю сослать наследного принца Альберта в отдаленную крепость Наго на вечное поселение, где содержать в каменном мешке на железной цепи. Лишить его всех прав и относиться как к государственному преступнику..."
- Прочли, Ваше Высочество? - не оборачиваясь, спросил генерал. - Думаю, нет нужды пояснять вам подробности. Эту бумагу король подписал нынешним утром и отдал мне, разрешив распоряжаться полученным указом по своему усмотрению и применить его в действие в любой момент, который сочту необходимым. Так что вы решили? Отправитесь отбывать заключение, с тем, чтобы никогда не вернуться обратно, или возглавите справедливое возмездие узурпатору?
- Делайте все, что считаете нужным, Ваше Превосходительство, - глухим от боли голосом ответил Альберт, - но только оставьте моему отцу жизнь...
- Разумеется, Ваше Высочество, - хищно улыбнулся генерал, - ни один волос не упадет с головы Его Величества!
Почему бы не дать клятвенное обещание и обнадежить намерения наследника, хотя Хантер твердо знал, что это не исполнится. Для достижения намеченной цели хороши любые средства!
***
- Дядя, поедемте домой, - взмолился Тефан в начале весны. - Зима кончилась, но отец так и не объявился.
- Вчера пришло письмо из столицы, милый, - ответил князь Марлин, - мой старый знакомый наконец-то смог узнать интересующие нас новости. Оказывается, с прошлого лета отец твой находится за границей, а князь Саркис по-прежнему в немилости у короля, безвыездно живет в своем столичном доме под строгим надзором, каждого шороха боится.
- Значит ли это, что я могу считать себя свободным от данных летом обязательств, дядя?
- Не знаю, что и сказать тебе на это, Тефи, - пожал плечами князь, - с одной стороны ты ничем особо не связан, но с другой… Всё же надежнее было бы получить официальный отказ князя от женитьбы на тебе. Подождем еще немного, увидим, что будет дальше! В любом случае, я не дам тебя в обиду, сделаю, что смогу. Жаль, не находится никого тебе по сердцу – я бы с радостью тебя благословил, а неволить и за нелюбимого отдавать не хочу. – Марлин вздохнул и ласково погладил племянника по руке. - Что ж, видно так Небесам угодно, не пришло еще твоё время. А пока, пожалуй ты прав, пора нам домой возвращаться, загостились мы с тобой в Матаре. Собирайся, сынок, а я пойду извещу наших радушных хозяев.
***
Не успели домой приехать, даже шуб не сняли – откуда ни возьмись Теа – и бух в ноги князю Марлину!
- Ваша Светлость, помогите! На вас вся моя надежда. Беременный я, а он жениться не хочет!
- О чем ты? Кто жениться не хочет?
- Да Руди, кто же еще!
- Погоди, Теа! Устал я с дороги, ничего понять не могу! Кто же вот так вот, как вихрь налетает? Совсем без меня разболталась прислуга! Вместо того, чтобы встретить как должно, на стол накрыть да баню истопить, ты ко мне с разными глупостями пристаешь, негодник?
- Простите, хозяин, сейчас все исполню, - горничный молнией метнулся на кухню. На изумленного донельзя Тефи даже не глянул.
- Дядя, о чём это он говорил?
- Обычное дело, - усмехнулся князь, - без хозяев в доме вольница. Соблазнил, видно, альфа омежку, да и в кусты. Вот тебе и твой хваленый Руди! Ну ничего, я это так просто не оставлю! – он скинул шубу на руки подбежавшего, наконец, лакея, и решительным шагом поднялся на второй этаж в свою спальню.
***
В отсутствие хозяев прислуга действительно чувствовала себя свободно, даже управляющий разленился и позволял себе по вечерам рюмочку сладкого ликера. Впрочем, выполнение необходимых домашних работ он спрашивал с подчиненных по всей строгости, так что в поместье никто не бездельничал. Во всех комнатах поддерживались чистота и порядок, были протоплены печи, проветрены от сырости белье и платье. Зато по вечерам, после раннего зимнего ужина, живущие в доме слуги получали полную свободу, и каждый мог заниматься, чем хотел.
Теа изводили долгие зимние вечера. Он шел в комнату Тефи и читал любовные романы, потом тихо спускался по лестнице на первый этаж, подолгу стоял в зыбкой полутьме гостиной и ждал, не откроется ли дверь из маленькой каморки возле кухни, где в эту зиму в отсутствии хозяев снова жил молодой кузнец Руди. Из груди вырывались печальные стоны, а тело томилось неясным желанием…
Как-то раз, когда он так стоял, одинокий и печальный, дверь отворилась, только не та, какая хотелась, а совсем другая – из квартиры управляющего. Послышался весёлый смех, смачный звук поцелуя, игривый визг – в гостиную, похохатывая, вышел сын садовника, известный в поместье вольным поведением, нетвердой походкой направился к выходу – и тут увидел стоявшего у окна Теа. Омега хмыкнул, круто развернулся и подошел поближе, на ходу собирая в пучок растрепавшиеся длинные волосы.
- Все Рудьку пасёшь, дуралей? – насмешливо сказал он.- Жалко мне тебя, измаялся ты, а толку? Хочешь, научу, как любого самца в свои сети заполучить? Дело-то, ежели за него с умом взяться, выеденного яйца не стоит – и счастливый будешь, и довольный, а захочешь – так и замуж пойдешь! Научить или так и будешь сохнуть?
- О чем ты, Гист? – Теа незаметно отвернулся, чтобы не слышать дыхания омеги. От него изрядно воняло водкой.
- Брезгуешь? – заметил садовник его маневр. – Ну, вольному воля, мучайся. Куда нам до вас, грамотных-то! Хорошо, не все такие разборчивые, господин управляющий, к примеру, очень мною доволен. - Он снова хохотнул и повернулся, собираясь уходить.
- Постой, Гист, - спохватился Теа. - Не сердись, я не хотел тебя обидеть. Расскажи, как мне с Руди поладить, извелся я, сил больше нет!
- Вот то-то же! Слушай, надоумлю, я не злопамятный. Хочешь заполучить его – сейчас самое подходящее время. Мужик он как воск, на ласку да на утешение падкий, а особенно, когда в унынии, как вот сейчас наш Рудька в отсутствии молодого графа. Тут-то тебе самое время к нему подкатиться. Придумай чего-нибудь, страшно, мол, одному стало или послышалось что, это для того, чтоб разговор начать, ну а потом уже легче дело пойдет. Для верности водочки захвати, только не переборщи с этим, он непривычный к выпивке, молодой еще, лишка хватит, - и сомлеет, какая уж тут любовь! Сам тоже для смелости выпей, пару глоточков, больше не надо. А после – за глазами его следи, как заблестят, затуманятся – не зевай, как бы случайно пару пуговиц расстегни, плечико оголи, а сам незаметно так поближе придвигайся, по руке погладь, словечко ласковое скажи, под рубашку к нему залезь, по соскам пальцами проведи. Ну, чего засмущался-то? Скромником всю жизнь ходить будешь, ничего не добьешься. А Руди парень видный, не один омега в деревне на него заглядывается, так что смотри, промедлишь, найдется похрабрее тебя – и уведет, будешь потом локти кусать, да поздно.
- Страшно мне, Гист, - горестно прошептал Теа, - страшно и стыдно. А ну как прогонит он меня?
- А ты сделай так, чтоб не прогнал! Как? Тут уж никакого совета дать не могу, если любишь его, сердце подскажет, - хохотнул наглый омега, - главное, ласки не жалей, все в ход пускай, и руки, и губы, жмись к нему крепче, минутки продыху не давай. Ни один из них, молодых самцов, не сможет перед соблазном устоять, тут же завалит тебя на кровать и штанишки стащит! Главное - не теряйся, время не веди, скоро праздники, в этом крыле дома вы, можно сказать, одни, никто помехой не будет! Если постараешься хорошо, так и не прогонит. Не сможет прогнать. Только до нужной горячности его довести – и он твой! Понял ли, что говорю?
- Понял. Только где ж мне водки-то добыть?
- Ой, насмешил! В нашей деревне да водки не добыть?! Ладно, заходи завтра, налью из своих запасов.
***
В первый же вечер праздничной новогодней недели Теа принарядился, чуть побрызгал шею ароматной отдушкой графа Тефи и отправился в каморку к Руди. За пазухой у него была спрятана заветная бутылка с водкой. Страх, нерешительность и сладкая надежда - от этой смеси чувств мутилось в голове, дрожали руки, внутри все ныло и стонало, - начался цикл, но он не придал этому значения, решив, что ждать его конца не будет ни за что на свете! Или сегодня, или никогда!