Больше никто по дороге нам так и не повстречался, хотя парочка магов шла наготове, вертя головами во все стороны. Они действительно оказались мужем и женой – я не удержался и спросил, как только подвернулась подходящая возможность. Вот такой у них странный семейный подряд.
Пусть в деле мне их видеть ещё не довелось, но с таким экскортом было как-то по особому спокойно. Оба находились в разведке явно не первый раз, и прекрасно знали, что и когда нужно делать, дабы не вернуться домой бесплотным призраком. Да, и такие случаи, оказывается, уже имели место быть. Фантастика стремительно переставала быть таковой.
– Тебе очень с поняшкой повезло, что он тогда бесиков увидел, – поделилась со мной Ольга. – К другим фракциям мобы враждебно-нейтральны, а вот к противоположной они питают лютую ненависть. Агрятся в момент.
– Это не мобы, – возразил Олег таким тоном, будто произносил это уже тысячу раз.
– Да, дорогой, я помню.
– Получается, единорог и бесы принадлежат к враждующим фракциям? – осторожно уточнил я, боясь выдать своё невежество.
А то поймут ещё, что кроме Хаоса, да абстрактных Света и Тьмы я ничего знаю.
– Ну да, поник относится к Порядку, – кивнула девушка. – Ты его что. прочесть не успел?
– Не до того было, – честно признался я. – Получается, он и ко мне особую неприязнь испытывает? Я ведь тоже, вроде как, Хаос.
– Ой, не льсти себе – махнула она рукой. – До исчадия тебе ещё очень и очень далеко. Но в этот раз да, не повезло. Поняшка как тебя почуяла, так агро сразу с нас и перекинулось. Бывает иногда, чёрт его знает, почему.
– А вы тогда сами к кому предрасположены?
– Попробуй, угадай, – волшебница лукаво подмигнула, подныривая под ветви опушечных деревьев.
Мы наконец–то покинули опасную зону и углубились спасительную чащу. Ну, по крайней мере, для меня это чувствовалось именно так.
– Ну, ты точно Хаос, – вовремя припомнил я упомянутого ею «единоверца» в мой адрес. – А вот на счёт тебя...
– Я – Порядок, – не стал меня мучить Олег. – Давайте тише, пока что.
Мы немного прогулялись по жиденькому перелеску, исхоженному местными жителями вдоль и поперёк, и вышли к просёлочной дороге. Сумерки сгущались с каждой минутой, но было ещё достаточно времени, чтобы выехать на лесной волок без помощи фар. Однако, когда мы достигли небольшого придорожного кармана, где стояла закиданная ветвями престарелая грузовая «Газель», сталкеры первым делом направились не в кабину, а к кузову.
– Нужно место освободить, – пояснила девушка, поймав мой недоумённый взгляд. – Мы туда хабара уже натаскали, пока поняшка не прискакала.
Олег открыл запертые задние створки и ловко запрыгнул внутрь. Его суженая последовала следом, чуть погодя. Мне оставалось лишь принимать коробки на улице и в быстром темпе складировать их в ближайшем кустарнике, который я проредил с помощью магии. Бросать припасы и прочее добро прямо на дороге ребята категорически не захотели, и в этом их было сложно упрекнуть. Мало ли кто в округе шляется – если ноги коробкам не приделают, так попортят, чисто из вредности. А где-то там люди ждут все эти вещи, как самый желанный подарок на день рождения.
В отсутствие Почты России и Деда Мороза вся надежда на чудо легла исключительно на плечи разведчиков. Или добытчиков, или сталкеров, да хоть фуражиров! Как их не называй – суть не изменится.
Разгрузка заняла минут пятнадцать и высосала большую часть восстановившейся шкалы выносливости, но темпа я не сбавлял. План, который поначалу показался безумной авантюрой, потихоньку претворялся в жизнь. Правда, и про обещание Виктора забывать не стоило. Всё-таки стрелок он отменный. Вся надежда была на то, что когда мы приедем, патроны у него уже закончатся. Лишь бы не опоздать...
В том, что с лагерем загадочный лич попытается разобраться именно сегодня, я не сомневался. На его стороне, прежде всего, фактор внезапности и тотальная беззащитность большинства беженцев. Плюс, три потенциальных союзника, которых будут охаживать до самого перерождения. Со стороны повелителя нежити это выглядит слишком соблазнительным, я бы на его месте обязательно бы воспользовался таким шансом.
– Всё, теперь держи арт! – девушка протянула из полутьмы кузова самодельный топор на длинной деревянной ручке. – Против андедов самое то. Но если сломаешь или потеряешь, не вздумай умирать – я тебя сама минусну!
– Что ещё за андеды? – я с интересом повертел оружие в руках.
Тяжёлый, однако. Рабочая часть явно кустарного производства, и точно не из стали – массивное лезвие отливало тёмно-серым металлом, в котором я с трудом, но опознал серебро. Правда, судя по весу, внутри имелся толстый сердечник из более крепкого сплава. Ну да, иначе это было бы оружие одного-единственного удара. Слишком уж мягкок благородный металл.
Топорище оказалось выточенным вручную из тёмного ясеня и местами имело обмотку из кожаных шнурков, чтобы рука не скользила. Прям, как у воинов древности.
Единственный не вписывающийся по стилистике момент – вместо затейливого художественного орнамента, характерного для оружия скандинавов и славян, имелась лишь одинокая надпись, выжженная побуквенно вдоль рукояти, сверху вниз:
АНАЛЬГИН
Даже спрашивать не буду, кто эту прелесть соорудил.
– Андеды – немёртвые, – словно терпеливая учительница младших классов, принялась объяснять Ольга. – Самая распространенная нечисть в округе.
– А «нежить» не проще сказать?
– Мне так привычнее, – она выскочила из кузова и критически осмотрела слегка замаскированную кучу ящиков. – Ты не можешь это всё плотнее ветвями оплести?
– Увы, нет, – развёл я руками.
– Ты ж друид! – девушка обвиняюще ткнула в меня пальцем.
– Те растения, которым я приказываю расти, быстро сохнут и погибают.
– И на кой чёрт это тогда? Розгами по попе стегать?
– Не только по ней, – усмехнулся я.
– А что ещё есть?
– Аура «Симбиоз» – восстановление сил от растений и небольшая регенерация.
– М-да, от Хаоса я нечто большего ожидала, – явно разочарованно протянула Ольга. – Ни саммона, ни бафов... Мой тебе совет – на твоих одноклассников не вздумай даже смотреть косо. Зашибут.
– На кого? – не понял я.
– На других друидов, – явно теряя терпение, ответила сталкерша. – Ты у нас вообще ни разу не геймер, да?
– Почему же, я в танки играл.
– О, ну хоть что-то! Не за арту, надеюсь?
– Вроде бы, чаще всего ПТшками, – решил я, покопавшись в обрывках воспоминаний. – И на тяжах ещё.
– Ладно, тогда просто прикрывай тыл и постарайся сразу не слиться, – смиряясь, разрешила девушка.
Тем временем её немногословный муж запер кузов и распахнул основательно проржавевший капот. Ольга полезла в кабину на водительское место, но ни с первой, ни со второй попытки завести двигатель так и не удалось. Хаоситка с чертыханьем присоединилась к суженому, и вдвоем они принялись увлечённо копаться в потрохах пожилой «Газели», изредка переговариваясь междометиями. Я постарался не мешаться и уселся на продавленном пассажирском сидении, устроив топор в ногах. А то смотреть на последние солнечные лучи, озаряющие небосклон в багряные цвета, не было никаких сил.
От нервов немного подрагивали пальцы, хотелось выскочить из машины и вприпрыжку нестись обратно в лагерь. Вполне возможно, что каждая лишняя минута простоя обернётся чьей-то оборванной жизнью. И хорошо, если одной.
– Слушай, братец, посмотри в бардачке, там свечей случайно нет? – донеслось из-за капота.
– Сейчас.
Я подёргал закрытую крышку, и та неожиданно оказалась у меня в руках. На грязные коврики тут же высыпались какие-то просаленные документы с журналами, несколько пыльных аудиокассет и всякая мелочёвка. Чего тут только не было – и мотки медной проволоки, и пружинки с шестерёнками, и монетки всех номиналов. А ещё пуговицы, батарейки, какие-то согнутые металлические спицы, рассыпанные спички и зубочистки... Не хватало в этом хламе, разве что, свечей зажигания. Ну, кто бы сомневался.
Не сдаваясь, я поворошил невывалившееся на полках и вскоре был вознаграждён за старание сразу двумя пусковыми устройствами, завёрнутыми в холщёвую тряпицу. Рядом с ними нашёлся автомобильный баллончик с краской и несколько рожковых ключей.
– Есть, держи!
Ольга радостно выхватила находку из моих рук и вскоре снова уселась за руль. Двигатель поначалу сухо закашлял безо всякого энтузиазма, но неожиданно под капотом пронзительно пыхнуло синим, и он взревел раненным зверем. Девушка сбавила обороты и радостно расхохоталась, хлопнув ладонью по торпеде:
– Рано на покой собрался, дедуля!
– Неужели не нашлось ничего поновее этой рухляди? – спросил я, облегчённо выдохнув.
Настроение неудержимо рвануло ввысь.
– О, ещё один умник нашёлся! – она строго посмотрела на меня. – Здесь хотя бы ключи были.
– А без них завести никак?
– Можно, в принципе. Только хрен ты куда уедешь – почти у всех блокировка руля сейчас стоит. Эх вы, мужики, насмотритесь своих киношек...
Олег захлопнул капот и жестом попросил меня покинуть кабину. Я смахнул наружу весь ненужный хлам, и вышел на свежий воздух, прихватив с собой лишь аэрозольный баллончик. Не пропадать же ему зазря. Пока сталкер усаживался поближе к супруге, прогревающей мотор, я быстренько нарисовал на бело-ржавом капоте большую, размашистую букву «П». Не знаю, почему, просто так показалось красивее.
– Давай, Пикассо, поехали уже.
Стоило мне вернуться на место, как «Газель» довольно бодро вырулила с места. Дальше всё оказалось проще некуда – смотреть в карту и подсказывать нужные повороты. Чисто как навигатор.
В дороге было особо не до разговоров – приходилось смотреть во все глаза, чтобы не проворонить опасность или особо коварную колдобину, укрытую листвой. Всё ж таки «Газель» – не джип, и застрять на ней гораздо проще. И пусть ехали мы с включенными фарами, иногда приходилось останавливаться и с фонариками проверять подозрительные места. Так что на дорогу, ведущую к бывшему егерскому кордону, удалось выехать лишь за полночь.
– Всё, дальше по-прямой, до упора, – махнул я рукой. – Колея чистая, без сюрпризов.
– Ой, хорошо! А то тащимся, как черепахи, – посетовала девушка, вжимая педаль газа.
Нас затрясло куда сильнее, но заветная цель становилась всё ближе, с каждой минутой. Правда, скорость едва не сыграла с нами злую шутку – мы чуть не проскочили мимо какого-то мужика, стоявшего на обочине и отчаянно махавшего нам руками, будто ловил попутку. Ольга немедленно помянула его мать и резко остановилась, заставив нас схватиться за ручки, чтобы не оставить отпечаток собственного лица на лобовом стекле. «Газель», не готовая к такому издевательству, жалобно взвизгнула тормозами и едва снова не заглохла.
– Если это нежить, я его сама грохну!
Мужик принялся резво нас догонять. Я высунулся по пояс из кабины и громадным сожалением узнал в ночном автостопщике того самого толстощекого дежурного, который вчера домогался ко мне расспросами во время слежки за Эльгой Куклинскас. Он что-то запыханно кричал нам на бегу, но разглядев мою физиономию, громко взвизгнул, на зависть любой девице, и сиганул обратно в кусты. Вот и объясняй теперь сталкерам, отчего у него такая реакция. Странная.
– Из твоих? – подозрительно прищурилась Ольга.
– Да, – не стал я лукавить. – Раз он дал стрекача, значит, к началу вечеринки мы уже опоздали.
– Так, ладно, – девушка тронулась с места. – Надо шум создать, андеды его любят. Слетятся, как ночные бабочки на свет. А тут как назло сигналка сдохла. Мысли есть?
Я немедленно выудил из бардачка одну из сохранившихся кассет и вставил её в старинную кнопочную автомагнитолу. Раз нужен шум, пусть и музыка играет, всяко веселей ехать будет.
Приборчик проглотил носитель и в колонках бодро заиграли пронзительные гитарные запилы.
– Что это? – скривившись, спросила сталкерша, услышав вибрирующий баритон Егора Летова.
– «Гражданская оборона», – охотно ответил я.
– А ничего другого нет?
– Наташа Королёва, Игорь Николаев...
– Убедил, оставь, – она отчётливо скрипнула зубами.
Меня всё больше охватывало безудержное веселье, будто вместе с брутальным панковским роком в меня заливалась водка напополам с адреналином. В какой-то момент я не удержался и принялся подпевать:
– А при коммунизме, всё будет зашибись! Он наступит скоро, надо только подождать...
Чувства, которые нахлынули со всех сторон, затмили взор разноцветными вспышками.
Я снова стоял за гаражами, находящимися через дорогу от школы. Мне было всего пятнадцать – я только недавно попробовал на вкус водку, со сползающей набекрень этикеткой, и поцеловался с девчонкой с параллельного класса. И от одного, и от другого у меня знатно поехала крыша. Голова кружилась от новых ярких эмоций, и стайка хулиганов, самозабвенно метелившая кого-то вдалеке, прошлась по моему хорошему настроению, как вилка по стеклу. Нет уж, без меня какая драка! Я скинул портфель и верхнюю одежду в сугроб и радостно понёсся навстречу недоумевающим ребятам. Их замешательство легко читалось на обернувшихся лицах – они только что нашли лёгкую жертву в виде одного из местных «очкариков» и никак не ожидали, что на них с яростным криком набросится обычный прохожий. Который, по всем писаным и неписанным правилам, должен был отвернуться и тихо прошмыгнуть мимо. Кто же знал, что этот случайный свидетель получает необъяснимый кайф, идя наперекор обстоятельствам. Даже если его самого закатают потом в гипс на пару месяцев.
Воспоминания отпустили меня так же резко, как и утянули к себе. Песня и окончиться толком не успела. Что ж, теперь я помнил своё детство, пусть и фрагментарно, но достаточно, чтобы объяснить ту лихую весёлость, что одолевала меня с каждым новым припевом.
– Зря я про шум сказала... – посетовала Ольга, всё чаще бросая взгляды на магнитолу.
– Не ломай «фури» человеку, – покачал головой её рассудительный супруг.
– Ну да, смотрю – ему совсем похорошело... – согласилась она.
Я уже не прислушивался к их разговорам, отбивая такт ладонью по торпеде – хрипло орал припевы и наслаждался дорогой. А как только заиграла следующая, очень символичная песня «Моя оборона», мы выехали к пылающему лагерю. Поначалу мне показалось, что горят жилые строения, но основной огонь плясал всё же больше по периметру. Кто-то не поленился собрать несколько высоких костров, плюющихся в небо длинными искрами. Вдобавок, в некоторых местах полыхала сама земля, что намекало о применении припрятанных до поры коктейлях Молотова.
Перед заграждением, размолоченным в труху и щепки, крутился мелкий худощавый вурдалак, не решаясь ринуться внутрь. Видимо, его смущал огонь близкого костра, на который наверняка пошли все запасы дров в лагере. Молодцы, ребята, подготовились всё-таки.
– А ну-ка пристегнулись! – предупредила Ольга, и не думая сбавлять скорость.
Мы снова похватались за ручки и поручни, и в следующую секунду лобовое стекло пошло трещинами от чувствительного удара по капоту. Зазевавшегося кровососа кубарем унесло прямо в огонь, на радость жадному пламени. Искры взметнулись почти до холодных звёзд.
– И кто тебе только права выдавал? – спросил я, тряся загудевшей головой.
– А с чего ты взял, что они у меня есть? – не менее весело ухмыльнулась девушка.
Её с головы до ног окутало голубоватое сияние, заставив тугую косу распушиться ещё сильнее. Дальше стало уже не до наблюдений – переломанный мертвец принялся неуклюже выползать из костра, упрямо не желая становиться запеканкой. Но первым успеть к нему не удалось – сталкерша оказалась быстрее, покрыв разделяющее их расстояние одним нечеловеческим прыжком. В её ладони будто родилась новая звезда, а в следующее мгновенье голова нежити покатилась по земле отдельно от тела. Девушка осталась сжимать двумя руками ослепительно-бирюзовый клинок около метра в длину, будто сотканный из одного лишь сияния, как джедайский световой меч.
А вот её муж скромно пристроился позади, совершая непонятные пассы, будто дирижировал невидимым оркестром. На прыгнувшего из темноты ещё одного вурдалака, в остатках драной пижамы, он не обратил никакого внимания, отдав инициативу юркой супруге. Та играючи увернулась от размашистого удара когтистой лапы и сама контратаковала, укоротив эту самую лапу по локоть. Монстр обиженно зарычал, снова кинувшись вперёд, но лишь для того, чтобы вскоре забулькать вспоротой глоткой. Бирюзовый клинок вычертил изящную неоновую восьмёрку, и мертвец рассыпался на части, как карточный домик.