– А если узнает кто? Донесет в город?
– А как узнает? Это сейчас на тебя любой глянет и сразу поймет, что ты гасклит. А без одежды все одинаковы – что люди, что сварги, что гасклиты. Если уж совсем плохо будет, скажешь, что перебежал из Ордеи. Никто не сможет проверить.
– Что такое Ордея?
– Страна такая, мы с ней всегда воевали. Они нас победили в последний раз, заняли наши земли. Теперь многие бегут оттуда сюда, в глубь страны.
– В Ордее плохо?
– Не лучше. К тому же у них язык другой.
Это было уже интересно.
– Другой язык? А какой?
– Ордейский, – терпеливо объяснила Алина. – Похож на наш, мы понимаем друг друга, только они слова чудно выворачивают.
– А сварги? Кто такие сварги?
Алина погрустнела.
– Сварги – это боги… Ну, не боги, конечно, они из другой страны. Так же, как ты. Только ты из нижнего мира, а они – из верхнего. У них там все совсем по-другому.
– Лучше, чем здесь?
– Лучше, – тихо ответила Алина. – Намного лучше. Они не воюют, у них там машины чудные, по воздуху летают. Вообще машин всяких много. К тому же сварги очень добрые. Мой отец был сваргом… – Алина опустила глаза, я не стал спрашивать, что с ним случилось.
– Ты была там?
– Всего один раз, и то очень недолго, – Алина виновато улыбнулась. – К тому же мне помогал дед. Он сразу вернул меня назад, а больше пройти у меня не получилось. Туда очень трудно попасть. Точнее, легко, только не каждый туда попадет.
– Не пускают?
– Нет, там другое. К нам вот Мика приходит, пастух, так он там часто бывает. Он добрый, ему туда можно. Сколько раз с ним пробовала пойти – он проходит, а я не могу.
– Через Дверь? – спросил я с непонятной надеждой.
– Да, Дверь, – оживилась Алина. – Их много везде. У нас только три штуки: одна у болота, одна у Гнилого леса, и одна совсем близко, за ручьем. Это сварги их сделали.
– Зачем?
– Чтобы хорошие люди уйти могли. Так бывает: не может человек пройти, не получается. А потом раз – и проходит. Кто-то потом назад приходит, но это редко. У нас только Мика всегда возвращается.
– Ты говоришь, что могут уйти только хорошие люди. Выходит, ты плохая? Раз не можешь уйти?
– Я не знаю. – Алина улыбнулась и пожала плечами. – Дед говорит, что я очень сварливая и завистливая, часто злюсь, поэтому Дверь меня не пускает.
– А дед? Альварос может пройти?
– Может, конечно. Только он туда не ходит. Говорит, что там для него все чужое, что его мир здесь. Здесь он родился, здесь и помрет.
Не скажу, что мне все стало понятно. Тем не менее, помаленьку что-то начало проясняться.
– Скажи, а кто такие факрахи?
– Фаркахи, – поправила Алина, затем поморщилась. – Я не люблю их, они вредные. Всегда гадости делают, и шутки у них тоже гадкие.
– Но кто они?
– Ну, как тебе объяснить… – Алина заерзала на стуле. – Фаркахи – это… фаркахи. Дед говорит, что они появились задолго до нас, когда еще людей не было.
Я хотел было уточнить насчет фаркахов, но вспомнил нечто гораздо более интересное.
– А кто такой Вещий Кот? Откуда он?
– Ты видел Кота? – оживилась Алина. – Когда?
– Сегодня, – ответил я.
И в самом деле, это было сегодня – а кажется, что уже прошло так много времени.
– Я ехал с Корриганом, а Кот сидел на ветке.
– Ты ехал с Корриганом?! – В голосе Алины смешались ужас и удивление.
– Да, – ответил я. – В карете… – Мне не хотелось уточнять, как именно я ехал, поэтому я снова перевел разговор на Кота. – А этот Кот, он кто?
– Не знаю, – пожала плечами Алина. – И никто не знает. Он появился давно-давно, тогда даже деда еще не было. Дед говорит, что его кто-то наколдовал. Только я бы сказала – наволшебничал. Он очень хороший, с ним интересно. Я его так давно не видела.
– Он может предсказывать будущее? Знает, что случится?
– Да, только не всегда. Иногда его просишь сказать что-нибудь, просишь – а он молчит, говорит, что не знает. А иногда начинает говорить и все-все рассказывает.
– И всегда говорит правду?
– Всегда. Он никогда не ошибается.
Дальнейшим моим расспросам помешали чьи-то тихие шаги. Я насторожился, но Алина тихонько коснулась моей руки.
– Не бойся, это дед. Чужой сюда не зайдет.
Это и в самом деле оказался Альварос. Увидев внучку, он улыбнулся.
– Познакомились уже?
– Да, познакомились… Деда, Кир говорит, что Кот вернулся.
– Знаю, видел уже. Говорит, жених твой скоро найдется.
– Где?! – Алина вскочила из-за стола. – Где он, деда?
– Неизвестно пока. Ты же знаешь этого глупого зверюгу: наговорит с три короба, и сам понятия не имеет, что к чему. Да живой он, не переживай. Объявится скоро.
В глазах Алины стояли слезы, я чинно молчал, не желая вмешиваться в семейные тайны. Ну, а то, что у такой красивой девушки есть жених… Было бы странно, если бы его не оказалось.
Дед явно находился в хорошем настроении. Взглянув на меня, он покачал головой.
– Тебе надо переодеться. Смотреть не могу на эту гасклитскую одежу…
Он прошел в соседнюю комнату. Я уже знал, что там стоят два больших сундука. Если не ошибаюсь, сейчас из меня начнут делать человека – именно так можно было понять утверждение Алины о том, что все двуногие твари делятся на людей, сваргов и гасклитов. Стать сваргом мне пока явно не светило, а вот превратиться в человека я, пожалуй, все-таки смогу. Обезьяне для этого потребовалось гораздо больше времени.
Не могу сказать, что одеяние «настоящих людей» мне понравилось. Альварос заставил меня снять все до последней тряпки, после чего вручил тонкие мягкие кальсоны, уже порядком вытертые, штаны с кожаными заплатами на коленях, холщовую рубаху. Дополнили мой внешний вид столь же потертая кожаная куртка с большим капюшоном и короткие сапоги с завязками. Облачившись в новые для меня одеяния, я почувствовал себя удивительно неловко. И как только они могут в этом ходить…
– Пояс и нож, – Альварос достал из сундука последние атрибуты моего гардероба. – Меч простолюдину не положен.
– Спасибо…
Я нацепил пояс, вынул нож – он оказался узким, длинным и неожиданно острым. Сунув в рот порезанный палец, я озадаченно покачал головой.
Когда я вышел в зал – именно так я стал называть большую комнату, – Алина удивленно вскинула брови.
– Ого! – воскликнула она. – И не скажешь, что гасклит.
– Спасибо, – поблагодарил я ее за довольно сомнительный, с моей точки зрения, комплимент – и тут же вскрикнул от боли в спине.
Мне показалось, что меня ударили ножом, боль была поистине адская. Я оглянулся, пытаясь понять, кто же меня ударил, но там никого не оказалось. Непонимающе взглянул на Альвароса, сделал шаг вперед. К моему удивлению, боль тут же ослабла. Остановился – вгрызлась в спину с новой силой.
В глазах у меня потемнело, я снова сделал шаг вперед и запустил руку за спину, пытаясь нащупать рукоять ножа. Странно, но там ничего не было.
– Асура гратос! – Дед удивительно быстро подскочил ко мне и схватил за плечи. – Имра! Умра! Омра!
Боль вгрызлась в спину в последний раз и исчезла. Альварос помог мне добраться до скамейки.
– Что это… было? – спросил я, хватая ртом воздух.
Перед глазами у меня все еще плавали круги.
– Колдовство, – ответил Альварос и покачал головой. – Похоже, ты очень дорог Корригану, если он хотел заставить тебя вернуться.
Алина поднесла мне кружку с элем.
– Выпей. Тебе повезло, что деда был рядом.
Я трясущимися руками взял кружку, жадно влил в себя ее содержимое. Потом облегченно вздохнул, протянул Алине кружку.
– Спасибо… Но как он это сделал?
– Корриган? – переспросил дед. – Он очень сильный колдун. Этот вид колдовства заставляет человека идти к своему хозяину – то есть к тому, кто наложил заклятие. Когда идешь к нему, боль уменьшается. Надень-ка вот это… – Альварос снял с шеи и протянул мне маленький серебряный крестик. – Это амулет, он защитит тебя от разного мелкого колдовства.
– Это вы называете мелким колдовством? – невольно усмехнулся я, надевая крестик. – А что же тогда крупное?
– Есть вещи и похуже, – уклончиво ответил старик. – Но тебе пока ничего не грозит. Большинство людей здесь имеют амулеты, без них у нас жить очень трудно.
– Дедушка их делает, – вставила Алина. – Заговаривает. И еще он людей лечит.
– Иногда, – добавил дед.
С удовлетворением взглянул на меня, затем посмотрел на Алину.
– А ну-ка, прогуляйся немного…
Алина вспыхнула, мне показалось, что она сейчас нагрубит деду. Но сдержалась – пожав плечами, тряхнула головой и вышла во двор.
– Огонь, не девчонка… – усмехнулся Альварос. – Садись к столу, потолкуем…
Я пересел на другую скамейку, дед достал вторую кружку, налил себе и мне эля из маленького бочонка. Сев напротив меня, сделал солидный глоток, зажевал его кусочком мяса. Вообще, сейчас он казался мне бесконечно более крепким, чем там, у разбойников. Теперь меня не покидала мысль, что это была всего лишь маскировка.
– Хороший эль, – сказал дед, взглянув на меня. – Прошлый год удачным был.
– Вкусный, – согласился я. – Похож на пиво.
За прошедшие минуты я пришел в себя, воспоминание о колдовстве Корригана казалось кошмарным сном. Не думал, что колдовство способно причинить такую боль.
Дед еще отхлебнул из кружки, потом внимательно посмотрел на меня, я почувствовал себя неуютно. Слишком много в этом взгляде было силы и какого-то странного, необъяснимого спокойствия.
– Нам надо решить, как тебе быть дальше, – сказал Альварос. – Я не гоню тебя, можешь жить у меня столько, сколько захочешь, работы по дому хватит. Только это не решает вопрос. Тебе надо налаживать свою жизнь, нужно овладеть каким-то ремеслом. Кем ты был в своем мире?
– Это сложно объяснить, – я невольно поморщился. – Я программист. У нас есть умные машины, они могут делать разную работу. Но их надо этому учить, я это и делаю.
– Мудрено, – сказал Альварос, глотнув эля. – Здесь такого нет. Ну а можешь ты мечи ковать, шкуры выделывать, или хоть кружки делать? – Старик щелкнул ногтем по посудине с элем.
– Нет, – ответил я. – Я никогда этим не занимался. Я о другом хочу спросить…
– Ну так спрашивай, – усмехнулся Альварос.
– Как мне вернуться домой? К себе, в мой мир?
– Как вернуться… – Альварос едва заметно вздохнул. – Тебе лучше забыть об этом. Ваш мир не пускает назад.
– Но ведь фаркахи могут туда попадать?
– Это Алина тебе рассказала, – кивнул старик. – Фаркахи совсем другие – не такие, как мы. Фарках может попасть куда угодно, но человек – не фарках.
– А если я покажу Дверь? Можно попасть в мой мир через Дверь?
Альварос внимательно посмотрел на меня, затем взял бочонок и долил в кружки эля.
– Теперь я понимаю, что от тебя было нужно Корригану, – сказал он, отставляя бочонок. – Ты и в самом деле знаешь, где находится Дверь?
– Да. Это недалеко от дороги, ведущей к Гнилому лесу. Если ехать из города. Там растет дерево с двумя вершинами, надо свернуть налево и пройти метров сто.
– Я знаю, – кивнул Альварос. – Это Дверь Серафимы. Она ведет в ее дом.
– Теперь это мой дом, – сказал я. – Я купил его недавно, а потом увидел фаркаха. Видел, как он проходил сквозь стену.
– Это Чуи, – вздохнул Альварос. – Уши оборвать негодяю.
– Так я могу вернуться через Дверь? – Я невольно подался вперед, с надеждой глядя на Альвароса.
– Нет, – тихо ответил Альварос. – Ты не сможешь пройти, у тебя не хватит силы. Даже я не пройду, а я в этом деле немножко смыслю.
– И никто не сможет пройти? Никто не проходил?
– Я этого не говорил, – возразил Альварос. – Серафима может ходить, когда захочет. Виго бывал в вашем мире.
– Как они это делали? – Я не стал уточнять, кто эти люди.
– У них есть сила. Если имеешь силу, все очень просто.
– И где ее взять?
– Где взять? – На губах Альвароса мелькнула усмешка. – Если бы все было так просто… Серафима – великая колдунья, ее с детства обучали всяким премудростям. Так же и с Виго. У тебя на это нет времени. Ты слишком стар.
Я нахмурился. Никто и никогда еще не называл меня старым.
– Пройти в мой мир может только колдун? – спросил я.
– Великий колдун или великая колдунья, – уточнил Альварос.
– Но они могли бы провести меня?
– Нет. Дверь тебя не пропустит.
Слова Альвароса рушили мои надежды. Понимание того, что мне придется провести в этом варварском мире остаток жизни, приводило меня в отчаяние. Я жадно припал к кружке, осушил ее до половины. Потом снова взглянул на деда.
– А сварги? Мне могут помочь сварги?
– Не думаю, – покачал головой старик. – Они не столь сильны. А кто тебе сказал о них? Алина?
– Нет… – Я покачал головой. – Я видел одного в городе. В тюрьме.
– Ты видел в тюрьме сварга? – с каким-то странным, непонятным для меня удивлением, спросил старик. – Когда это было?
– Вчера, – ответил я, подумав о том, что это и в самом деле было только вчера, – хотя мне казалось, что с той поры прошла вечность. – Я сидел с ним в одной камере.
– Кто он? Ты знаешь его имя?
– Ив… Его звали Ивом.
Тихо скрипнула дверь, я увидел взволнованное лицо Алины, – не иначе, настырная девчонка подслушивала под дверью наш разговор.
– Ты видел Ива?! – Она зашла в дом, прикрыла за собой дверь, затем медленно подошла к столу. – Он в тюрьме?
– Да, видел… – сказал я, еще не понимая ее взволнованности.
– Он жив? С ним все в порядке?!
– Жив… Но он прикован цепью к стене.
На глаза девушки навернулись слезы.
– Он жив, деда! Жив…
– Ну конечно, жив… – Глаза деда блеснули. – Сказал же Котяра, что твой жених объявится. Вот и объявился…
Наконец-то что-то начало проясняться. Не иначе, тот сварг и есть жених Алины!
– Но ведь фаркахи искали его там, деда, – сказала девушка. – И не нашли.
– Значит, плохо искали. – Дед поджал губы, потом взглянул на меня. – Где ты его видел? В какой камере?
– Она в самом низу. Сначала меня посадили в общую, а потом перевели вниз. Надо спуститься по лестнице, потом пройти по коридору. Там всего одна камера, маленькая, в ней даже окон нет. А свет идет сверху, через дыру в потолке.
– Глупые фаркахи, – пробормотал старик. – Я ведь говорил Чуи: ищите, ищите лучше… С ним все нормально?
– Да, более-менее.
Я не стал говорить о том, что жених этой красотки пытался отправить меня на тот свет.
– Деда, надо идти к Чуи, – сказала Алина. – Сейчас же. Нельзя ждать, его могут убить.
– Сядь, – сказал дед. – Не суетись.
Алина села. Дед несколько минут молчал, то и дело прикладываясь к кружке с элем. Потом поставил пустую кружку, вытер усы. Взглянул на девушку.
– Уже темнеет, ночью мы все равно ничего не сделаем. Выйдем на рассвете. Кирилл останется здесь.
Я почувствовал себя неловко. Судя по всему, эти люди шли выручать сварга; я не знал подробностей, но догадывался, что это может быть очень опасным делом. Да, для Алины и Альвароса я чужой человек, я ничего не смыслю в местной жизни. И все-таки взять ее, а меня оставить дома… Это казалось мне неправильным. Мучило меня и еще одно чувство: как бы то ни было, Альварос спас мне жизнь, и я теперь просто обязан хоть чем-то ему отплатить.
– Я знаю, от меня мало пользы, – сказал я, глядя на Альвароса. – Но все-таки я хотел бы пойти с вами. К тому же я был в тюрьме, я знаю, что и где находится.
– В этом нет смысла, – ответил дед. – А впрочем, ты и так пойдешь с нами, надо поговорить с Чуи насчет одного дельца. Алина, собери на стол, надо поесть да ложиться спать.
Девушка встала, принесла из ледника большую кастрюлю и поставила ее в печь, на толстую металлическую решетку. Сняв с выступа печи пустой глиняный горшок, широкий и плоский, сунула его под решетку, в горшке тут же вспыхнул огонь. Это было очень странно: казалось, что горит газ, разве что пламя было слегка зеленоватое. Оно вырывалось из горшка и жадно облизывало стоявшую на решетке кастрюлю.