Таинственный океан, в который
впадают реки,
Пророческий дух материи,
сверкающий вкруг меня,
Живые существа и тождества, о
которых мы не ведаем, им
несть числа, они рядом,
Связь с ними я ощущаю ежедневно и
ежечасно,
Связь с явлениями существующими и
теми, которые должны
появиться, требовательно они ждут
от меня чего-то.
Нет, не человек, который в детстве
каждодневно целовал меня,
Сплел нить, привязавшую меня к нему
более,
Чем к небу и всему духовному миру,
Хотя им обязан я темами моих
стихотворений.
О, эти темы-равенства! О,
божественное общее!
Поют и дрожат под солнцем ныне, в
полдень и на закате,
Мелодии, которые прилетели через
века ко мне,
Я добавил к их неумолчным звукам
свои аккорды
и с легким сердцем отослал их в
будущее.
<>
11
<>
Утром я обычно гулял в Алабаме
И любил наблюдать за самкой
пересмешника, она
высиживала птенцов в зарослях
шиповника.
И самца пересмешника я наблюдал
И останавливался, бывало,
неподалеку, чтобы лучше слышать
его, радостная песнь раздувала
птице горло.
И однажды понял я, что песнь его
предназначалась не нам,
А тому неуловимому и еле внятному,
что было скрытым
еще,
Песнь его была сокровенным
посланьем, тайным подарком
тому, кто рождается.
<>
12
<>
Демократия! Я рядом с тобой, и
радостная песнь раздувает мое
горло.
Жена моя! Потомству нашему и
потомству собратьев наших,
Тому, кто ныне живет, и тому, кто
должен прийти,
Я готов вдохновенно петь гимны
возвышенные и могучие,
каких еще не слыхивала земля.
Я сложу песнь о страсти и напутствую
ее в дорогу,
И ваши песни, изгнанники закона, я
возьму с собой наравне
со своими,
Недаром я сердечно и внимательно
наблюдал за вами.
Я сложу правдивые стихи о
материальных ценностях,
которые необходимы, чтобы тело
здравствовало,
а непредвзятый ум работал, не
поддаваясь смерти;
Я покажу эгоизм и докажу, что он
существует, и я стану
певцом индивидуальности,
Я покажу мужчин и женщин и докажу,
что они равно
прекрасны,
О великом акте зачатия я скажу!
Слушайте меня, ибо со всей
решимостью и бесстрашием я
намерен заявить, что он
великолепен,
И я докажу, что нет несовершенства в
настоящем, равно как
не будет его в будущем,
И я докажу, что любая неприятная
случайность может
обернуться к лучшему
И что умереть в свой срок тоже
прекрасно.
Красной нитью пройдет в моих
стихотворениях мысль о том,
что события и время едины,
И что все предметы в мироздании
суть истинные совершенства.
и что каждое из них удивительно.
Я не стану слагать поэм о частях
целого,
Но сложу поэмы и песни о целом в
его единстве,
И не стану я слагать поэм о едином
дне, но обо всех днях,
И не создам я ни одной поэмы и ни
одного стихотворения,
в которых не подразумевалась бы
душа,
Ибо, окинув взором вселенную, я
увидел, что нет в ней
ни предмета целого, ни малой
частицы этого предмета,
существующей отдельно, но все
связано с душой.
<>
13
<>
Ты, кажется, хотел увидеть душу?
Так посмотри на себя, на выражение
лица своего; посмотри
на людей, на предметы, на зверей,
на деревья и бегущие
реки, на скалы и побережья.
Все проникнуто радостной
духовностью и постепенно излучает
ее.
Может ли тело человеческое умереть
и быть похороненным?
И твое тело, и тела всех мужчин и
женщин
Мало-помалу ускользнут из рук
гробовщиков и перенесутся
в иные сферы,
Унося с собой все, что выпало на их
долю с момента рождения
до смертной минуты.
Но не в рабских копиях, отпечатанных
жизнью, сущность ее
и основной смысл,
Ведь не одно только естество мужское
и жизнь и не одно
только естество женское и жизнь
возвращаются
с телом и душой,
Равно до или после смерти.
Помни! Тело заключает в себе
сущность и основной смысл,
оно заключает в себе душу;
Кто бы ты ни был, как прекрасно, как
удивительно твое тело
и любая часть его!
<>
14
<>
Кто бы ты ни был, к тебе я взываю!
Дочь страны моей, ждала ли ты
своего поэта?
Поэта, чьи уста отверзнуты, а перст
указует
На мужчин и женщин этих Штатов,
Поэта, чьи возвышенные слова
обращены к Демократии.
К земле, крепко спаянной и
плодоносной!
К земле угля и железа! К земле
золота! К земле хлопка,
сахара и риса!
К земле пшеницы и мяса! К земле
шерсти и конопли! К земле
яблок н винограда!
К земле мирных долин и
необозримых пастбищ! К земле
бескрайних плоскогорий, на
которых так легко дышится!
К земле стад, садов и простых
глинобитных хижин!
К земле, над которой дуют северо-
западные колумбийские
и юго-западные колорадские
ветры!
К земле восточного Чесапика! К
стране Делавэра!
К земле Онтарио, Эри, Гурона и
Мичигана!
К земле первых Тринадцати Штатов! К
земле Массачусетса!
К земле Вермонта и Коннектикута!
К земле океанских побережий! К
земле горных хребтов
и вершин!
К земле моряков и матросов! К земле
рыбаков!
К земле сроднившихся краев!
Нерасторжимых! Страстных!
Вставших плечом к плечу, как
старшие и младшие братья!
К земле великих женщин! И
женственности! К земле сестер
многоопытных и сестер невинных!
К земле большого дыханья,
арктических льдов и мексиканских
бризов!
К земле Пенсильвании! Виргинии и
двух Каролин!
О земля моя, горячо любимая мной! О
бесстрашные
народности, населяющие тебя! Я
люблю вас всех любовью
совершенной!
Я не могу быть отторгнут от вас! Ни от
одной из вас, вы все
важны для меня!
О смерть! Несокрушимая любовь моя,
и потому, не замеченный
тобой до сих пор,
Брожу я по Новой Англии, открытая
душа, путешественник,
Шлепаю босиком по воде в
Поманокском прибое,
Пересекаю прерию, снова живу в
Чикаго, снова живу, где
вздумается.
Вижу, как рождаются люди,
развивается техника, возводятся
здания, ставятся спектакли,
Слушаю ораторов на собраниях,
Каждая женщина и каждый мужчина в
этих Штатах мне
сосед навсегда.
Жители Луизианы и Джорджии так же
близки мне, как я им,
Жители Миссисипи и Арканзаса со
мной, пока я с ними,
Равно на равнинах, что лежат к западу
от главной реки и в
моей глинобитной хижине,
По пути на восток, в прибрежном
штате и в Мэриленде.
И канадца, храбро встречающего зиму,
снега и морозы,
сердечно привечу я,
И подлинного сына Мэна, и жителя
Гранитного штата, и
штата залива Наррагансетт, и штата
Нью-Йорк,
А когда я к другим берегам
отправлюсь, дабы освоить их,
я стану приветствовать каждого
нового брата,
Так я сплету новые листья со
старыми, и с этой минуты ветви
будут едины,
И среди новых братьев я стану ходить
как равный, вот почему
сегодня я обращаюсь к вам лично,
Приказываю вам вместе со мной
принять участие в общем
действии, сыграть в общем
спектакле единую роль.
<>
15
<>
За мной, за мной в тесном строю, но
торопитесь, торопитесь.
Все ваши жизни соединены с моей
(Может быть, меня придется
упрашивать,
Прежде чем я отдам свою жизнь, - но
что из того?
Ведь человеческую Природу надо
уговаривать не раз).
Нет, я не изысканный dolce affettuoso,
Бородатый, обожженный солнцем,
суровый, с задубелой шеей,
я пришел,
Чтобы бороться за главные призы
вселенной,
За них я буду сражаться, кто бы не
пытался выиграть их.
<>
16
<>
Но по пути я остановлюсь,
Ради вас! Ради Америки!
И возвещу людям, что настоящее
должно быть спокойным,
а будущее радостным и
возвышенным,
И о прошлом я скажу то, что сохранил
сам воздух нашей страны,
я скажу о краснокожих аборигенах.
Краснокожие аборигены,
Дыханье свое, звуки дождя и ветра,
прозвища птиц и лесных
зверей вы оставили нам в
названьях:
Окони, Кууза, Оттава, Мопонгахела,
Саук, Натчез, Чаттахучи,
Каквета, Ороноко,
Уобаш, Майами, Сагино, Чиппева,
Ошкош, Уалла-Уалла,
Оставив эти названья, вы ушли,
растворив родные слова в воде,
перемешав их с почвой.
<>
17
<>
Весь мир стремительно расширяется
отныне,
Люди, природа, промышленность -
все развивается неистово,
быстро, бесстрашно,
Мир первобытен снова, нескончаемая
цепь величественных
видений удлиняется,
Новое великое человечество
превзошло предков, оно участвует
в новом состязании,
Новая политика, новая литература и
религия, новые изобретения
и искусства.
Их возвещает мой голос - я не буду
более спать, я встану,
И вы, океаны, которые дремали во
мне! О, как я чувствую вашу
бездонность, там, в глубине,
созревают невиданные
доселе волны и штормы.
<>
18
<>
Погляди - пароходы плывут через
мои поэмы,
Погляди - иммигранты прибывают и
сходят на берег,
Погляди - вон вигвам, вон тропа и
охотничья хижина,
вон плоскодонка, вон кукурузное
поле, вон вырубка, вон
простая изгородь и деревушка в
глухом лесу,
Погляди - по одну сторону моих поэм
Западное побережье,
а по другую - Восточное, но,
словно на побережьях, в моих
поэмах приливает и отливает
море,
Погляди - вон в моих поэмах
пастбища и лесные чащобы,
звери дикие и ручные, а там,
дальше, за Ко, стада буйволов
щиплют траву на равнинах,
Погляди - вон в моих поэмах
большие, прочно построенные
города, здания в них из железа и
камня, мостовые
замощены, а сколько в них
экипажей, какая идет торговля!
Погляди - вон многоцилиндровые
паровые печатные станки
и электрический телеграф,
протянувшийся через континент,
Погляди - пульсы Америки через
глубины Атлантики стучат
в берега Европы, а она возвращает
их вспять,
Погляди - мощные и быстрые
локомотивы отправляются в путь
и свистят, вздыхая на бегу,
Погляди - вон фермер на ферме, вон
шахтер в забое, и несть
числа заводам вокруг,
Погляди - вон механики на своих
рабочих местах,
в их руках инструмент - среди них
ты увидишь верховных
судей, философов и президентов,
Погляди - а вон это я бреду по
Штатам, появляюсь то в поле, то
в лавке, слоняюсь, всеми
любимый, в обнимку с ночью
и днем,
Прислушайся к громким отзвукам
моих песен и пойми наконец,
о чем они говорят.
<>
19
<>
О камерадо, мой близкий! Наконец-то
мы вместе, хотя нас
всего двое,
О слово, которое расчистит
бесконечный путь вперед,
О то, что яростно и скрытно! О дикая
музыка!
Отныне я триумфатор, и ты вместе со
мной;
О рука в руке! О полнокровная радость
- о еще один любовник
и покоритель!
За мной, в тесном строю, но
торопитесь, торопитесь за мной.
ПЕСНЯ О СЕБЕ
<>
1
<>
Я славлю себя и воспеваю себя,
И что я принимаю, то примете вы,
Ибо каждый атом, принадлежащий
мне, принадлежит и вам.
Я, праздный бродяга, зову мою душу,
Я слоняюсь без всякого дела и,
лениво нагнувшись, разглядываю
летнюю травинку.
Мой язык, каждый атом моей крови
созданы из этой почвы,
из этого воздуха;
Рожденный здесь от родителей,
рожденных здесь от родителей,
тоже рожденных здесь,
Я теперь, тридцати семи лет, в
полном здоровье, начинаю эту
песню
И надеюсь не кончить до смерти.
Догматы и школы пускай подождут,
Пусть отступят немного назад, они
хороши там, где есть, мы
не забудем и их,
Я принимаю природу такою, какова
она есть, я позволяю ей
во всякое время, всегда
Говорить невозбранно с первобытною
силой.
<>
2
<>
Пахнут духами дома и квартиры, на
полках так много духов,
Я и сам дышу их ароматом, я знаю его
и люблю,
Этот раствор опьянил бы меня, но я не
хочу опьяняться.
Воздух не духи, его не изготовили
химики, он без запаха,
Я глотал бы его вечно, я влюблен в
него,
Я пойду на лесистый берег, сброшу
одежды и стану голым,
Я схожу с ума от желания, чтобы
воздух прикасался ко мне.
Пар моего дыхания,
Эхо, всплески, жужжащие шепоты,
любовный корень,
шелковинка, стволы-раскоряки,
обвитые лозой,
Мои вдохи и выдохи, биение сердца,
прохождение крови
и воздуха через мои легкие,
Запах свежей листвы и сухой листвы,
запах морского берега
и темных морских утесов, запах
сена в амбаре,
Мой голос, извергающий слова,
которые я бросаю навстречу
ветрам,
Легкие поцелуи, объятия, касания рук,
Игра света и тени в деревьях, когда
колышутся гибкие ветки,
Радость - оттого, что я один, или
оттого, что я в уличной
сутолоке, или оттого, что я брожу
по холмам и полям,
Ощущение здоровья, трели в
полуденный час, та песня, что
поется во мне, когда, встав поутру,
я встречаю солнце.
Ты думал, что тысяча акров - это
много? Ты думал, что
земля - это много?
Ты так долго учился читать?
Ты с гордостью думал, что тебе
удалось добраться до смысла
поэм?
Побудь этот день и эту ночь со мною,
и у тебя будет источник
всех поэм,
Все блага земли и солнца станут
твоими (миллионы солнц
в запасе у нас),
Ты уже не будешь брать все явления
мира из вторых или
третьих рук,
Ты перестанешь смотреть глазами
давно умерших или питаться
книжными призраками,
И моими глазами ты не станешь
смотреть, ты не возьмешь у меня
ничего,
Ты выслушаешь и тех и других и
профильтруешь все через себя.
<>
3
<>
Я слышал, о чем говорили говоруны,
их толки о начале и конце,
Я же не говорю ни о начале, ни о
конце.
Никогда еще не было таких зачатий,
как теперь,
Ни такой юности, ни такой старости,
как теперь,
Никогда не будет таких совершенств,
как теперь,
Ни такого рая, ни такого ада, как