Выслушав Линь Ю, Абрамов некоторое время молчал. Затем поднял руку, словно собираясь прихлопнуть комара.
— Я все понял. "Союз" будет стоять там, где стоял.
— У меня есть еще одно бизнес-предложение, — выложил Ю последний козырь, — мы могли бы организовывать экскурсии на "Союз"… Стоимость билета — два-три миллиона рублей, и при количестве желающих хотя бы десять человек в год…
— Мы получаем жалкие копейки при колоссальном геморрое, — в раздражении Абрамов ткнул трубкой в пепельницу, взвив облачко сизого пепла, — не надо думать, что вы умнее всех.
Он помолчал и закурил от огонька в каменной вазе на столике новую трубку.
— Я ценю ваше… э-э… неравнодушное отношение к делу. Кроме того, кажется, вы что-то там изобрели, господинь Линь. Словом… гм… вам прибавят оклад. Благодарю за представленную информацию. К сожалению, она не является для меня новой. Вы хороший инженер, Линь. Занимайтесь своим делом. Не лезьте в бизнес. Вы в нем, простите уж, ничего не понимаете. "Союз" сейчас бесперспективен. Никто на моем месте… да и вообще никто туда не полезет. То, что можно было с него снять и исследовать — экспедиция уже сняла. А целиком… "Союз" останется стоять на месте.
— Но… почему? — не выдержал Ю. Абрамов с раздражением стряхнул пепел.
— Да потому, что "Союз" принадлежит мне! И "Аэрокосмика" принадлежит мне! И я так решил. Вы поняли меня?
— Да, — Линь Ю поднялся, — я вас понял.
Он некоторое время опасался увольнения. Вспышка раздражения хозяина была показательной. Но ему действительно даже немного прибавили оклад.
Однако перестали приглашать на заседания Совета менеджеров, перестали интересоваться его мнением. Видимо, до того момента, как главный инженер снова сможет себя реабилитировать. А недавно топ-менеджер Васильев завел речь о том, что вот есть какой-то молодой перспективный кандидат, а Линю, возможно, следовало бы уйти в замы по науке и заняться своим непосредственным делом — изобретениями и техническим контролем.
Ю это мало интересовало. Он и раньше не рвался на пост главного инженера, к богатству тоже не стремился. У него после разговора с олигархом опустились руки. Выхода он не видел. Пришлось даже пройти курс лечения у психотерапевта и какое-то время принимать антидепрессанты…
Свет в конце туннеля неожиданно забрезжил снова с той стороны, в которую Ю вовсе и не смотрел.
У него была полезная привычка — раз в несколько месяцев просматривать досье всех работников, принятых в "Аэрокосмику". Контролировать работу менеджера по кадрам. Очень часто это оказывалось нелишним. Так Ю обнаружил трех отличных инженеров, принятых почему-то на менеджерские должности, одного пилота-испытателя, которого взяли в техники, и заметил пятерых, дипломы которых были дутыми или купленными — эти пятеро были взяты на контроль и после первых же, неизбежных ляпов, переведены в отделы продаж или уволены.
Возможно, просматривать досье рабочих и даже всяких охранников, уборщиков, электриков было лишним — но Ю славился аккуратностью и дотошностью в деталях.
Поэтому на глаза ему и попалась информация о Кэсе Кэроне. На первый взгляд — обычный неудачник, уже за 50 лет, и только теперь смог пройти какие-то смехотворные курсы электриков. Судя по имени — инопланетник, на Руси такие имена не встречались. Инопланетникам — без связей и накопленного богатства — конечно, устроиться труднее.
Ю быстро выяснил, что Кэрон попал на Русь в возрасте 22 лет…
А происходил он с Коста-Нуэвы. Последнего неуничтоженного ксалийцами оплота СТК. Последнего мира СТК.
И по специальности был капитаном звездных кораблей А — то есть кораблей автономного класса.
— Расскажите о себе, — попросил Ю, — вы живете на Руси уже тридцать лет… Как получилось, что вы не нашли… ну конечно, о работе по специальности речи быть не может, но ведь у нас нужны летчики, нужны толковые инженеры…
Кэрон криво улыбнулся.
— Вы меня извините… ваши родители ведь были не из низших слоев общества?
— Нет, — ровно сказал Ю, — моя мать работала в министерстве транспорта. Отец был кибернетиком. Почему вас это интересует?
— Извините еще раз, но вы первым задали биографический вопрос. Видите ли, я не знаю, интересует ли вас ответ на него. Потому что человек, как вы, происходящий из приличной московской семьи, вряд ли поймет этот ответ. Я ведь прекрасно понимаю все, господин Линь. Вы смотрите на меня и думаете — как можно быть таким размазней, как можно до пятидесяти лет находиться в прекарной ситуации, имея в общем-то неплохой потенциал, образование, развитие… Я начну вам рассказывать, как это возможно. И даже более того — что только это-то в вашем мире и возможно. Начну рассказывать о том, что было со мной с самого начала, обо всех злоключениях, вранье, попытках стучаться в запертые двери, издевательствах… а вы будете слушать и думать — изобретает отговорки. Кто не хочет, придумывает отговорки, не так ли? Вы ждете от меня оправданий, господин Линь?
— Нет, — инженер потер лоб рукой, — я неверно начал. Меня ведь не биография ваша интересует, господин Кэрон. А ваши уникальные для нашего мира профессиональные умения. Вы их еще не растеряли?
— Думаю, нет, отчего же. Но зачем вам могут понадобиться мои умения? — Кэрон уселся за низкий деревянный стол. Линь Ю устроился напротив.
— Видите ли, господин Кэрон, я верю вам… наверное, были какие-то очень тяжелые обстоятельства. Я сам действительно, вы правы, рос в обеспеченной семье, спокойно закончил школу, университет, родители за все платили. Я не могу судить о вашей жизни… И я сочувствую вам. Я бы хотел вам помочь. Но помочь я не могу.
Он замолчал и отвернулся. Потом заговорил снова.
— Я не могу вам помочь, Кэрон. Наоборот, это мне нужна ваша помощь. Я пришел к вам сюда, на работу, потому что, как ни странно, это наиболее безопасный, вызывающий меньше всего подозрений способ поговорить с вами. Кэрон, я хочу предложить вам преступить закон.
Бывший звездолетчик удивленно вскинул на него взгляд и открыл было рот. Линь Ю предостерегающе поднял ладонь.
— Не торопитесь. Я сейчас объясню, во имя чего. Дело в том, что около года назад нашими исследователями на Смирнове, с обратной стороны луны, найден нетронутый, полностью функционально работоспособный советский звездолет "Союз".
Кэрон вздрогнул.
— Об этом ничего в новостях не было… Я бы заметил.
— Да, не было. Я сам был там. Осматривал корабль. В принципе он готов к полету. Но по решению руководства "Аэрокосмики" "Союз" был законсервирован, и все сведения о нем засекречены.
— Понятно. Собственник хочет приберечь корабль для себя… — кивнул Кэс. Линь Ю покачал головой.
— Дело в том, что собственник… словом, исследование корабля проводиться не будет. Секретность введена лишь для того, чтобы никто другой паче чаяния не позарился… хотя у всех остальных финансовых возможностей для экспедиции на Смирнову еще меньше. Весь этот год я, в качестве главного инженера "Аэрокосмики", пытался пробить элементарную мысль — исследование "Союза" подвинет нашу науку далеко вперед, оно остро необходимо… Одним словом… я тоже не хочу рассказывать вам о своих злоключениях. Никто не будет исследовать "Союз". Он никому не нужен. А жить с этим дальше, Кэрон, я не могу. Скажите — вот чисто теоретически — могли бы вы поднять и вести такой корабль? Он был построен незадолго до ксалийцев, всего сто восемьдесят лет назад. Средний транспортник А-класса.
Кэс задумался.
— Корабль старый, — произнес он, — за полтораста лет на Косте сильно продвинулись вперед. И конечно, он советский, а не костанский… Но наши "Трабаходоры" были того же типа, различия незначительны. Да, он старый, но принципиально интерфейс управления должен быть понятен, а с двигателями этого типа я имел дело. На практике я водил старый "Трабаходор". Это просто, ведь я готовился для более крупных кораблей. Все равно, простите, что с мотоцикла пересесть на мопед. Да, господин Линь, я смогу поднять этот корабль и вести его.
Линь Ю облегченно перевел дух. Только сейчас он понял, что надежда возрождается, что его усилия не тщетны.
— Но как вы это себе представляете? — спросил Кэс, — как мы попадем на Смирнову? Да и ведь там только небольшая обсерватория и полигон "Аэрокосмики" на дневной стороне — а до ночной еще тысячи километров. И там охрана. Кто нас пустит туда? Наконец, что мы будем делать, если поднимем корабль?
— Сначала я отвечу на последний вопрос, — произнес инженер, — "Союз" принадлежит к автономному классу. Его вооружение при необходимости дает возможность противостоять всему космическому флоту Руси. Я предполагаю приблизиться к планете и с корабля вести переговоры… вероятно, найдутся желающие нас приобрести — я не стану требовать слишком большую цену в деньгах, но мне нужны будут гарантии нашей безопасности и того, что звездолет будут использовать. Это очень рискованно… но кто не рискует — тот не пьет шампанское, не так ли?
Кэс подумал.
— Да. План приемлемый. Я готов рискнуть. Тем более, как видите, терять мне особенно нечего… а приобретаю я возможность летать! Ну а как с первым вопросом? Вам не кажется, что возможность для нас двоих проникнуть на "Союз" стремится к нулю?
— Нет. У меня широкие полномочия, полет на Смирнову я могу организовать. Там действительно охрана… И для этого нам понадобится еще один человек, военный. Но не беспокойтесь — такой человек у меня есть.
Глава 3. Путь на Смирнову.
— Хорошо, — сказала Светлана, усаживаясь за стол напротив Линь Ю, — вы меня убедили. Я согласна. Но у меня есть условие.
— Я слушаю вас.
Внешность Светланы представляла дивный контраст между симпатичным, полудетским лицом с огромными голубыми глазами и светлой челкой — и крепкой шеей, переходящей в широкие плечи и мощные руки с недвусмысленно взбугренными мышцами. Поначалу вид этот слегка (или сильно — в зависимости от вкуса) отталкивал, но затем начинал притягивать взгляд, и если смотреть на Вету достаточно долго, не влюбиться было просто невозможно.
Впрочем, мужчины старались на нее подолгу не смотреть.
— С нами отправится моя подруга, — отчеканила Вета, — Чин Орлова. Без нее я никуда не полечу.
— Госпожа Корина! Ну хорошо, — быстро сдался Ю, — где работает ваша подруга?
— Она безработная, — спокойно ответила Вета, — и у нее ребенок. Девочка, 14 лет. Она тоже отправится с нами.
Ю мысленно схватился пальцами за виски.
— Послушайте, госпожа Корина… я понимаю. Вы хотите помочь вашей подруге и ее ребенку. Это похвально и прекрасно. Но вы отдаете себе отчет в том, насколько опасна эта… экспедиция? Каковы вообще наши шансы на успех?
— Тем не менее, там эти шансы есть. А здесь их нет совсем, — отчеканила Вета.
— Но послушайте меня! Если мы погибнем, то погибнем. А если мы добьемся своего… если корабль приобретет нормальная корпорация, каждый из нас получит большую премию… да что премию — долю в доходах от корабля. Или от суммы продажи. Вот тогда вы гораздо лучше сможете помочь вашей подруге! И не нужно рисковать ее жизнью, и тем более — жизнью ребенка.
— Я все понимаю, не дура, — спокойно сказала Вета, — но не собираюсь с вами спорить. Не подходит — до свидания, я не напрашивалась. Если подходит… а вы знаете, что я из немногих людей, способных пробить охрану на Смирнове. Если я вам нужна, то мы берем Чин и девочку.
Несмотря на имя, во внешности Чин было мало китайского. Черные кудри, прямой европейский носик, разве что темные глаза самую чуточку восточного разреза.
Что касается Тины, она выглядела не четырнадцатилетней девочкой, а десятилетним мальчиком — коротко стриженный хрупкий сорванец с блестящим шкодливым взглядом.
Линь, посмотрев на подругу Веты, коротко вздохнул. Но ничего не сказал — он вообще был сдержанным и воспитанным человеком.
В салоне межпланетника было пусто, и будущие преступники сидели молча и спокойно. За исключением Тины — девочка пришла, похоже, в состояние экстаза оттого, что оказалась в самом настоящем Космосе. Ну конечно, разве могла дочь безработной матери-одиночки мечтать о таком путешествии? Это богатые родители могут позволить себе отправить отпрысков в полет на туристическую станцию "Вселенная" или на экскурсию на одну из лун…
— Тина, сядь, пожалуйста, и хватит бегать по салону! — не выдержала Чин. Девочка умоляюще посмотрела на мать.
— Мам, а тут нет где-нибудь терминала?
— А зачем тебе терминал? — удивленно спросил Кэс. Он-то думал, девочка хочет посмотреть в экраны-иллюминаторы. Увидеть немерцающие звезды и летящие навстречу луны Совета.
— А я хочу посмотреть, какая у них система. Ведь это жутко интересно, расчет курса! Наверняка они используют уравнения Матари… а какое для этого нужно программное обеспечение? Нет, я понимаю, что вряд ли там можно войти в систему постороннему, но я бы попробовала — вдруг получится…
— Тина, сядь! — резко сказала Чин. Линь обернулся.
— А ты владеешь уравнениями Матари?
— Тина заняла первое место на конкурсе школьников Московы по математике. И она официально зарегистрированный хакер, — пояснила Чин. Девочка скуксила рожу.
— Стоило региться у них… сдуру я это сделала! Теперь стало в разы труднее по сети лазить.
— Но это значит, что тебе дадут стипендию для обучения в вузе! — воскликнул Линь Ю. И с некоторым уважением посмотрел на Чин — оказывается, эта безработная мамаша не так проста.
— Сдался мне вуз этот, — буркнула девочка, — чего я там не знаю…
— Тина! — устало произнесла мать.
— Все не так просто, — заметила Светлана, — сначала надо еще школу закончить… положим, деньги за нее платить не надо, но…
— Там кроме математики, есть еще много разных других предметов… А Тина может вместо сочинения "Как мы любим родную Москову" встать, выйти из кабинета и полезть на крышу проверять, подчиняется ли посадка птиц на антенну какому-то там очередному математическому принципу… — вздохнула Чин. Линь Ю вежливо улыбнулся.
Может быть, следовало отказаться от услуг Светланы. Сама она, предположим, человек очень ценный. Но тащить с собой всю эту кучу женщин и детей с их детсадовскими заботами… Инженер скосил глаза на Светлану. Она как раз разобрала перед собой на подставке автомат БАХ-1520 и прочищала ствольную коробку.
Светлана летела в профессиональном качестве — она была начальницей охраны "Аэрокосмики" в Москове-сити, и в качестве цели поездки указала инспектирование охранной части на Смирнове. Поэтому девушка надела парадную форму, специально разработанную дизайнерами для охраны "Аэрокосмики" — черный мундир с высоким воротником и блестящими металлическими пряжками и деталями, черные штаны и высокие ботинки.
Гораздо сложнее было протащить на борт планетолета Чин с ребенком и Кэса, последнего, впрочем, главный инженер повысил в должности и взял с собой в качестве уже личного техника.
Кэс спокойно, закинув ногу на ногу, читал с прибора последний номер журнала "Вестник астрономии".
Смирнова была одной из четырех лун Руси; названа, насколько знал Линь Ю, в честь какой-то деятельницы первого русского СТК в 21м столетии по старому летосчислению. Революционерки какой-то. Вообще русские дорожили своим героическим прошлым. Именно они когда-то первыми вышли в Космос, и поэтому одна из лун Руси называлась Гагарин, а другая Королев.
Да и собственно "Союз" — это было название одной из первых построенных в незапамятные времена космических станций.
Саму Русь переименовали только во время ксалийской оккупации, а раньше она называлась Совет — в честь Советского Союза, существовавшего задолго до Космической Эры, одной из первых попыток построить социализм. Правда, об этом уже почти никто не помнил, привыкли — Совет и Совет…
Да и на какой из планет СТК не ценили достижения прошлого и не называли корабли и города в честь героев и событий великой древности?