Створки высоких, до потолка, дверей торжественно распахнулись. В зал вступил Суммос — черноволосый мужчина в расцвете сил, в таком же серебристом плаще Консилиума с белой лентой на плечах.
Консилиум поднялся. Переглянувшись, встали и космонавты "Союза".
Суммос вскинул руку, и все снова уселись, загремев стульями. Женщина с лежащими на плечах тяжелыми волнами пшеничных волос произнесла.
— Мы начнем консультацию, в то время как Суммос обсудит вопросы с главой вашей экспедиции.
— Мы предпочли бы демократическое, общее обсуждение, — возразил Кэс с места.
Суммос величественно покачал черной головой.
— Переговоры один на один всегда проще и эффективнее. Таков наш обычай. Прошу главу вашей экспедиции пройти со мной!
Суммос и Кэс уселись за небольшой стол серого опала, две прелестные маленькие служанки в ярко-алых нарядах молча водрузили на стол напитки, бокалы, вазу с фруктами.
Стены зала терялись в дымке, так что помещение казалось не то совсем небольшим, не то бесконечным.
— Мое имя Аканиос, — сообщил правитель Саванты, — моя семья весьма известна на Саванте. Я уже тридцать два года Суммос Консилиума. Вы можете обращаться ко мне по имени, не обращайте внимания на всю эту бутафорию, мы же нормальные люди.
Кэс кивнул.
— Ну а мое имя, как вы знаете, Кэс Кэрон, я по происхождению с Коста-Нуэвы.
— Которая ныне не существует.
— Совершенно верно, — сухо ответил Кэс. Аканиос качнул породистой головой.
— Кэс, наша комиссия изучила все материалы, предоставленные вашим Искином. Думаю, вас обрадует решение, принятое Консилиумом по поводу экспедиции. Мы официально приглашаем вас остаться на нашей планете. Каждому из вас будет предоставлен предварительный статус Младшего Ученого и дана возможность повышения квалификации без экзаменов. Ребенку мы организуем индивидуальное обучение, тем более, что девочка, кажется, смышленая. Уровень жизни на нашей планете несравненно выше, чем на Руси, а для Ученых он выше, чем был на Коста-Нуэве. Словом, мы рады приветствовать вас в нашем мире и счастливы помочь в устройстве вашей судьбы!
Кэс протянул руку и взял с блюда незнакомый фрукт, отдаленно напоминающий манго. Черт возьми, как его едят? Он неловко ковырнул кожуру.
— Видите ли, Аканиос. Я благодарю вас от всей души за гостеприимное предложение. К сожалению, я вынужден это предложение отклонить. Вчера мы с экипажем обсудили ситуацию и пришли к однозначному выводу: мы хотим покинуть вашу планету.
— Этот фрукт не нужно чистить, — любезно подсказал Аканиос, — дорогой Кэс Кэрон… Я уверен, что вы обсудите наше предложение с вашими людьми еще раз. И сумеете убедить их в том, что остаться у нас — наиболее верное решение. Я уверен, что вы лично понимаете ситуацию. Союза Трудовых Коммун более не существует ни на одной планете. Все человеческие миры, да и миры Чужих, отброшены назад в технологическом развитии. Наша планета — самая развитая и богатая из человеческих миров. Вы можете всю жизнь — кстати, не очень длинную — блуждать по Космосу, без смысла, цели и результата. Но вы можете также остаться у нас. Может быть, я недостаточно четко выразился? Статус Младшего Ученого — это уже очень, очень большие возможности! Вы же видите, как у нас живут. Это не поместье, но личный дом, биопроцедуры по продлению жизни, неограниченные возможности роста и карьеры, десятки вульгаров под персональную ответственность. Кроме того, у вас есть большие шансы стать знаменитостями. Вы понимаете меня?
— Да, — Кэс отложил надкусанный фрукт на тарелочку, — я вас понимаю. Я уверен, что никто из моего экипажа не согласится на ваши условия. И я сам не согласен на них.
— Мы можем обсудить условия, — кивнул Суммос, — если вы полагаете, что этот статус недостаточен для вас. Вам лично и тем, кто в экспедиции выполнял научные обязанности, мы можем дать прямой статус Ученого. Это значительно большие возможности.
— Нет, вы меня не поняли, — прервал его Кэс, — мы вообще не хотим оставаться на этой планете. Ни при каких обстоятельствах. Мы хотим продолжить поиск в Космосе.
— Я действительно не понимаю вас, — холодно произнес Аканиос.
— Мы пришли к выводу, что не сможем здесь жить. И не хотим.
— Но ведь вашей целью изначально была передача технологий "Союза" Руси либо другой человеческой планете? Разве не так? Ведь вы не планировали возрождать СТК либо искать планеты СТК? Русь отвергла ваши технологии. Нам они, в общем, не нужны, однако некоторая собранная вами информация — скажем, о протозвезде или данные по Стрельцу А — представляет интерес. Вы ученые. Только у нас вы сможете заниматься исследованиями на достойном уровне. В чем же дело, почему вдруг такое отторжение?
— Видите ли, — Кэс поднял взгляд, его черные глаза прямо смотрели в лицо Суммоса, — мы пришли к выводу, что не любой человеческой планете стоит передавать технологии "Союза". И на Русь их не стоило передавать. Ну а вам они и вовсе не нужны. Всю нашу информацию вы уже получили. Теперь мы хотим попрощаться с вами и лететь дальше.
— Но почему?! — воскликнул Суммос, — это же не поддается разумному объяснению! Почему вы не хотите остаться у нас?
— Я могу говорить начистоту? — осведомился Кэс.
— Да, конечно!
— Потому что на вашей планете практикуется омерзительное и бесчеловечное рабство, прикрытое лицемерием. Мы не сможем изменить эту ситуацию, но не сможем и жить спокойно, зная, что человечество генетически разделено на два — или даже более? — вида, один из которых обречен на вечное рабское прозябание. Вы сделали то, до чего не додумались рабовладельцы прошлого. Те надевали на рабов цепи и колодки, а вы — вы отобрали у них человеческий разум. Для нас эта ситуация невыносима. Она невыносима для меня, коммунара, и невыносима для моих товарищей, выросших на Руси, которая является свободной планетой. Поэтому мы собираемся покинуть вас.
Кэс вскочил на ноги.
— Это наше окончательное решение!
Поднялся и Аканиос.
— Но послушайте! Выслушайте же меня, Кэрон! На вашем уровне развития вы просто не способны понять некоторые вещи. Эта ситуация существовала всегда. Всегда были немногочисленные ученые, интеллектуалы, люди достойные — и чернь, неспособная ни учиться, ни нормально работать. То, что сложилось у нас — произошло стихийно. Мы не лицемерим — вульгары и в самом деле обладают всеми правами, если бы кому-то из них захотелось поступить в университет, никто не стал бы чинить препятствий! Но они не хотят! Разве это наша вина? Их интеллект вовсе не редуцирован генетически!
— Зато им генетически вложены свойства вроде, например, стремления служить и угождать. Или повышенной сексуальности. Или — чего еще — агрессивности? Так что желания учиться и не возникает!
— Но Кэс, разве так было не всегда? Разве это — проблема генетики? На Руси — не та же ситуация: умные, предприимчивые, талантливые — пробиваются, тупые и пассивные остаются внизу. Однако ситуация на Руси кажется вам приемлемой!
— Может быть, потому что там по крайней мере нет рабства "тупых и пассивных"? — спросил Кэс, — нет кастовой системы? По крайней мере, официальной? Они еще не совсем смирились с неравенством?
Он подошел к прозрачной стене, подернутой легкой белесой дымкой. Аканиос остановился в нескольких шагах от капитана.
— У них нормальная, естественная система человеческого общества не доведена до логического завершения. У нас — доведена. Если предоставить вульгаров самим себе, они будут спиваться, убивать друг друга, устраивать беспорядки. У нас за вульгаров несут ответственность образованные люди. Это не рабство — это ответственность.
— Посылать девушек в постель незнакомым людям — это ответственность? Заставлять прислуживать за столом? Проводить на них эксперименты?
— И кормить, следить за здоровьем, благополучием, развлекать, успокаивать, удерживать от безрассудств, — продолжил Аканиос, — или лучше бросить их на произвол судьбы, как это делается на Руси? Так они сами изнасилуют своих девушек, а об экспериментах лучше и не будем.
— Это бессмысленный разговор, — устало произнес Кэс, пытаясь разглядеть за матовой дымкой наружный мир, — я повторяю, для нас эта ситуация неприемлема. Мы покидаем вас.
— Мы ученые, Кэрон, — усмехнулся Аканиос, — ученые. Мы умеем мыслить логично. Наша жизнь подчинена науке, а не высосанным из пальца этическим нормам. И мы поступаем логично.
Кэс медленно повернулся к нему.
— Вы не ученые, — произнес он.
— Вот как?
— Ваши предки, возможно, были учеными. Но сейчас… ваш мир существует сотни лет. Вы можете произвести впечатление на моих товарищей, но не на меня. Все, что я вижу у вас, существовало и на Коста-Нуэве. А многое — устарело. У нас был лучший транспорт. Мы вплотную подошли к нуль-транспортировке. Даже наша генетика продвинулась дальше! Суммос, вы же ничего нового не придумали за это время!
Аканиос презрительно улыбался. Кэс покрутил головой.
— Мы ожидали куда большего от планеты ученых. Ученые за это время достигли бы всемогущества. Сингулярности. Перешли бы в энергетическую форму. Гуляли по Космосу босиком. Строили планетные системы или создавали новые Вселенные. Да хотя бы в своем мире использовали силовые поля, новые материалы, построили бы фантастические города, создали невероятных животных и растения, достигли бы бессмертия. Пусть даже не это… Что-нибудь другое. Хоть что-нибудь, Аканиос! Хоть какую-нибудь загогульку новую вы изобрели бы, которой не было на мирах СТК! Так ведь ничего нет, совсем ничего. Вы не исследуете Космос. Вам давно уже ничто не интересно, кроме ваших дворцов, телесных удовольствий и интриг! У вас нет науки!
— Вы закончили? — холодно осведомился Аканиос. Он стоял против Кэса, скрестив руки на груди, плащ величественно очерчивал его фигуру, — так вот, Кэрон, вы заблуждаетесь. Наука у нас, конечно же, есть. У нас восемьдесят тысяч Университетов! В год выходит триста шестьдесят тысяч наименований научных журналов. Выпускается более пятидесяти миллионов монографий и статей! Проводится восемьдесят тысяч различных конференций. У нас существует тысяча двести двадцать восемь различных научных премий! Вся жизнь на нашей планете посвящена только Науке! Ну а то, что наука не изобрела того, что вы нафантазировали в своих горячечных мечтах — так это, извините, не наши проблемы! Мы серьезными делами заняты, а не прогулками по Космосу босиком.
Кэс выпрямился и тоже скрестил руки на груди. Ростом он почти достигал высокого Суммоса.
— И вы закончили? — в том же тоне осведомился он, — я не намерен дальше продолжать споры с вами. Ваше право — жить так, как вы считаете нужным. Право моего экипажа — самостоятельно выбирать свой путь. Мы покидаем эту планету сегодня же.
— Не торопитесь так, Кэрон, — усмехнулся Суммос, — я не сообщил вам решение Консилиума целиком. Слушайте же! На вчерашнем заседании было решено оставить вас на Саванте в любом случае. Мы не позволим вам улететь. Это связано с безопасностью Саванты. Вы верно заметили — наши оборонные системы уступают даже системам Коста-Нуэвы. Пока нас защищает расположение — вероятно, ни ксалийцы, ни бригги еще не добрались до нас, или просто не в курсе, ведь мы не поддерживаем межпланетных связей. Однако вы — брешь в этой информационной защите. Если "Союз" с информацией о нас попадет в населенную часть Галактики, ничто не помешает вражеским силам узнать о нашем расположении и уничтожить либо регрессировать наш мир.
— Мы не станем сообщать кому-либо информацию о вашем мире. Мы можем также уничтожить ее и в памяти корабля.
— Пустое, Кэрон. Обычное ментоскопирование, а вы знаете, какова техника добычи информации у ксалийцев, сразу приведет к желаемому результату. Единственное решение, обеспечивающее нашу безопасность — это оставить вас здесь. Ну а в каком качестве… в каком статусе — это уж вы решайте сами.
Кэс побледнел.
— Мы не можем согласиться с таким решением. Вы не имеете права задерживать нас!
— Не имеем права — на основании какого кодекса? Вы нелогичны, Кэрон, — произнес Суммос, — разумеется, если Консилиум так постановил — вы останетесь здесь. Я лишь попытался обставить ситуацию максимально мягко и приятно для вас. Не желаете — как угодно. У нас существуют дома заключения для вульгаров. В конце концов, есть эвтаназия. Не делайте глупостей! Кроме этого, должен вам сообщить, что в данный момент ваш корабль уже разобран, а искусственный интеллект перенесен на другой носитель и отключен.
Кэс немедленно поднял руку с браслетом связи.
— Антуан! — произнес он громко, — Немедленно отзовись! Вызывает капитан! Ант, ответь!
Браслет хранил безжалостное, окончательное безмолвие.
Глава 17. Изнанка мира.
— Я не могу поверить, что "Союз" разрушен, — тихо произнесла Лотта, — это же конец! Конец всему.
Кэс обнял ее за плечи.
— Хорошо еще, что мы хоть все вместе тут сидим, — буркнул он.
Обвел глазами камеру. Здесь все они очнулись — для транспортировки их незаметно усыпили парализаторами, подобное нелетальное оружие было и на Косте.
Восемь коек. Пол, потолок, стены — все белое, потолок равномерно опалесцирует, имитируя дневной свет. Экипаж "Союза" сидел и лежал на койках — никто не паниковал и не впадал в истерику, и это тоже было хорошо. Джан молча стоял у стены, опершись на толстый хвост.
Вряд ли, конечно, их долго продержат здесь всех вместе.
— Что будем делать, товарищи? — спросил Кэс, — какую линию поведения изберем? Может быть, я напрасно отказывался от их гостеприимства?
— Ты все сделал правильно! — возразила Лотта, — я не собираюсь жить с этими свиньями. Ученые! Лучше эвтаназия!
— Э… гм… этот вопрос можно обсудить, — произнес Максим, — однако твоя линия поведения была правильной. Мы все вместе решили не оставаться здесь, и ты не мог сказать ничего другого.
— Надо что-то решать, — угрюмо произнесла Светлана, — нам повезло, что мы вместе. Пока. Нас легко могут разделить, и что тогда?
— Но ведь если корабль разрушен, — губы Чин дрожали, — то тогда… тогда все. Все. Больше ничего не будет. Если больше нет "Союза". У них здесь вообще нет автономных кораблей…
Максим пересел к ней на койку. Взял Чин за руку. Женщина ткнулась носом в его плечо.
Ю сидел с отсутствующим видом и ковырялся в собственном браслете.
Светлана вскочила и широкими шагами направилась к двери. Забарабанила в нее.
— Что ты задумала, Вета? — встревоженно спросил Кэс.
— Здесь охрана — эти вульгары. Если вы мне скажете, что они что-нибудь могут, я долго буду смеяться!
— Вета… — предостерегающе начал Кэс. Но верхняя половина двери вдруг сделалась прозрачной. В ней появилось лицо охранника — действительно вульгара, невысокого роста, с черным ежиком волос. Почему-то здесь все охранники принадлежали к этой расе.
— Что нужно? — осведомился мужчина. Светлана вздернула голову.
— Здесь есть больной! Умирающий! Откройте!
Охранник посмотрел вбок, словно советуясь с кем-то.
— У нас другие данные, — несмело сказал он.
— Инопланетянин умирает, — заявила Светлана, — вы не понимаете! Если он умрет, вас накажут!
— Хорошо, я вызову врача.
Светлана встала сбоку от двери, встряхнула руками, приготовилась.
— Вета, не надо, — Кэс вскочил, — это не так просто! У них оружие, с которым ты незнакома. Это тебе не бригги…
Дверь стала медленно отползать вбок. За дверью маячили двое охранников и еще один — высокий, явно не вульгар, видимо, местный врач. Светлана терпеливо ждала. Трое савантян наконец вошли в камеру.
Вета приблизилась к вошедшим с милой, доброй улыбкой. Оказавшись между охранниками, плавно развела в стороны руки, будто вздумала потянуться.
Черноголовые попытались сделать шаг назад, но поздно: в ту же секунду вокруг их шей сомкнулись стальные ладони и неодолимая сила бросила мужчин друг на друга. С громким стуком столкнулись головы, Светлана выпустила обмякшие тела.