— Да все, что угодно! — послышался бодрый голос, — в принципе четыре помещения, которые я могу варьировать по вашему желанию… можно сделать вирусологическую закрытую лабораторию, а можно физическую. Оборудования на корабле достаточно. Правда, какие-то вандалы тут уже пошарили, как я обнаружил. Но унесли они немного.
А в кормовой части еще есть обсерватория.
— И машинное отделение! — добавил Кэс, — двигатели расположены по всей корме, с ними соседствует машинный отсек. Мы в него пройдем позже.
— А что по правому борту? — поинтересовалась Светлана.
— Там должны быть общие помещения для экипажа, — неуверенно сказал Кэс, — давайте посмотрим.
Они прошли в симметричный малый проход, справа от второго ряда кают. Прозрачная дверь перед ними раскрылась. Светлана ахнула.
Здесь было что-то вроде тренажерного зала. Правда, тренажеры какие-то уж очень непонятные… И беговая дорожка вдоль стен. И — вот это да! — отделенный от зала стенкой довольно приличный бассейн, правда, сейчас пустой.
— Экипаж на таких кораблях проводил по нескольку месяцев или даже лет, — пояснил Кэс, — естественно, людям нужно было заботиться о здоровье.
Вслед за тренажерным залом пошли еще какие-то помещения — зал с мерцающими стенами, похоже, для концертов или чего-то подобного, что-то похожее на библиотеку — без книг, конечно, но с оборудованными рабочими местами. И наконец, медотсек. Туда заходить не стали, там сейчас Голубь, наверное, работает.
В кормовой части имелся отдельный подъемник и простой шест для спуска вниз. Светлана взялась руками за шест и легко соскользнула, остальные воспользовались площадкой-подъемником, опустившимся по спирали.
Внизу Кэс предложил осмотреть машинное отделение, к чему Линь Ю давно уже стремился. Но отделение разочаровало инженера — он не понял там ничего ровным счетом. Мерцали какие-то панели, в прозрачной глубине стены извивались спиральные трубы. Что все это значит? Придется разбираться с нуля… Пожалуй, он был слишком опрометчив, полагая, что экспедиция сможет понять строение корабля и даже скопировать его.
Кормовые двигатели были по своему принципу реактивными и предназначались для маневров или для форсажа. Узкий коридор вел к центральной части машинного отсека, окружающей сердце корабля — гравитационный двигатель. Он, собственно, и производил основную энергию, как для движения корабля, так и для жизнеобеспечения. Но здесь Линь Ю понял еще меньше. Женщины смотрели с мостика, словно зачарованные — зрелище и правда было красивое, медленно вращающиеся навстречу друг другу пластины, сверкающие золотом, под дымчатым зеленым колпаком.
— По левому борту здесь коллекторы… они сейчас, наверное, пусты, Антуан?
— Там был кое-какой груз, но его же, конечно, уволокли! — обиженно ответил Искин, — пусты.
— А дальше — отсек жизнеобеспечения… механика. Посмотрим?
Дверь отползла в сторону.
Чин внезапно завизжала. Мужественная Светлана заслонила подругу собой, Линь Ю побледнел и шагнул назад, и даже Кэс вздрогнул.
В глубине отсека возникло явственное движение.
Беглецы замерли.
— Кто там? — крикнул Кэс, — выходи!
Но это же невозможно, подумал Линь Ю. Привидение?! Откуда на темной стороне Смирновы возьмутся живые существа?
Светлана сдернула с пояса "Дзеро" и, вскинув оружие, пристально вглядывалась в полумрак.
— Что же делать-то? — спросил Голубь риторически у белых стен. Так… дошел уже до разговоров с самим собой.
— А что ты хочешь делать? — неожиданно услышал он ответ. Вздрогнул и обернулся.
Со стеклянного плоского экрана на него смотрел вихрастый парень в древних очках.
— Ты кто? — опешил Голубь.
— Я — Антуан, Искин этого корабля. Думающая машина, если ты не в курсе, — небрежно ответил Антуан, — так чего ты делать-то собрался? Ты врач?
— Да, я врач. У меня здесь пациентка с фрактурой…
— А в чем затруднение? — поинтересовался Искин.
— Я не владею этой техникой… у нас не было такой.
— Тебе помочь?
— Да, конечно, помоги! — обрадовался Голубь.
— Это я с удовольствием! — радостно сказал Антуан, — значит, так. Вот эта штука, перед тобой — это камера интенсивной терапии, КИТ. Можешь туда положить пациентку. Кстати, перекладывать ее удобно с помощью манипуляторов. Сейчас я их включу. В камере автоматика сразу определит состав крови и введет все, чего не хватает. Дальше ты что хочешь делать?
— Рентген нужен, — растерянно сказал врач.
— Позавчерашний день. Какой рентген! Во втором ящике… да-да, здесь… лежат сканеры. Возьми один. Да, вот эта трубка. Я научу тебя ею пользоваться.
— Но я не учился читать результаты такого сканирования…
— Да там читать нечего, если анатомию знаешь, и так все поймешь! Ну что, перекладываем пациентку? И это, поставь режим. Ну например, ты хочешь, чтобы она продолжала спать? Так поставь искусственный сон. Ладно уж, я сам включу… ясно, линкоса ты тоже не знаешь. Ну деревня! Переключаю на русский.
Светлана продолжала напряженно вглядываться в темноту.
— Выходи! — скомандовала она, — или буду стрелять! Считаю до трех… раз…
— Не надо буду стрелять! — послышался скрипучий тонкий голос. Ю и Кэс переглянулись, — Джан выходить!
Существо боязливо вышмыгнуло на свет.
Оно было не выше метра ростом. Рыже-золотистая длинная шерсть равномерно покрывала тело существа. Ноги были очень короткие, зато лапы — огромные, с четырьмя гигантскими пальцами, взбугренными на них суставами; а сзади — такой же большой хвост, на который существо опиралось, как на третью ногу.
Четыре руки существа в противоположность ногам были длинными и тонкими и больше напоминали щупальца — с целым пучком мелких щупалец на каждой конечности, вместо пальцев.
Круглые стоячие ушки — четыре штуки; огромные печальные карие глаза и рыжая короткошерстная морда — что-то среднее между лошадью и шимпанзе, вытянутая, но закругленная, с твердыми губами.
Светлана опустила пистолет-автомат и вздохнула облегченно. Всего лишь Джан.
Чужие расы Джан жили на Руси традиционно, со времен Совета. Но правда, их было немного — последние десятилетия они постоянно становились жертвами мощной ксенофобии, что неудивительно: Джан были слишком неприхотливы и удобны в работе, не требовали платы, кроме скромного питания, и таким образом вытесняли с рабочих мест зажравшихся гомо сапиенс, которые желали почему-то за свой труд получать деньги.
В сущности невозможно найти более безобидных существ, чем Джан, питались они чем-то растительным, да и сами по характеру были похожи на растения — не умели обижаться, сердиться, защищать себя…
— Ты здесь один? — спросила Светлана.
— Джан один, — чужой с опаской поглядывал на людей.
— Откуда ты взялся? — спросил Линь Ю.
— Люди ходить экспедиция. Брать Джан. Три Джан. Носить вещи, делать что скажут. Джан все делать. Джан велеть проверить здесь отсек, нет ли хорошие вещи, какие — люди сказать. Джан все проверить. Прийти обратно, люди нет. Два джан тоже нет. Джан остаться один. Жить один.
— Ты хочешь сказать, что прожил здесь целый год?! — поразился Линь Ю.
— Да. Джан плохо один.
— Но чем ты дышал? Здесь же не было атмосферы, — заметила Чин.
— Нет атмосфера люди. Джан атмосфера есть. Джан кислород нужно мало. Джан сразу мочь дышать. Скафандр не надо.
— А что ты ел?
— Склад консервы. Джан многое есть. Морская капуста Джан есть. Вкусно морская капуста. Джан хотеть зелень, семена есть. Джан растить зелень и есть. Но Джан один плохо. Джан рад люди.
— Ну ладно, раз такие дела… — вздохнул Линь Ю, — пойдем с нами.
Максим провел сканером над бедром Лотты, и увидел картину на стеклянном мониторе. Кости — лучше, чем на рентгене, четко видна каждая впадинка, складки суставной сумки. И правда — достаточно знать анатомию.
На мониторе над головой Лотты бежали данные — состав крови, белки, холестерин, эритроциты, лейкоциты… все, что угодно. Система непрерывно сканировала кровь и передавала мельчайшие изменения.
Под руководством Антуана он решился на операцию. Правда, Антуан сказал, что можно провести все автоматически. Но на это Максим не пошел — он отвечает за пациентку.
Концентрацию в крови курареподобного средства и морфина можно было контролировать непрерывно — очень удобно. Никакой интубации не надо. Больная крепко спала.
Максим немного потренировался с лазерным скальпелем — однако особой разницы с обычным не было. Разве что не надо тампонировать, перевязывать сосуды… Он сделал разрез на бедре, обнажил кость. Перелом был простой, хоть и со смещением. Он откорректировал положение обломков и по совету Антуана залил все это прозрачным веществом, в котором собранная кость застыла намертво. После этого он соединил края раны и посадил на край "жучка" — мелкого робота, который тут же споро принялся за сшивание. Даже дренажа в ране не оставил. Антуан заверил, что рана совершенно стерильна, а с регенератором все это заживет через пару дней.
Максим стянул перчатки, убедился, что наркоз прекращен, и без сил опустился в кресло рядом с пациенткой.
Он чувствовал себя совершенно разбитым.
— Я думаю, нам еще надо посмотреть оранжерею. Тем более, Джан утверждает, что посадил там какую-то зелень, — сказал Кэс.
Оранжерея была гигантской. Но к сожалению, совершенно безжизненной. Естественно, никаких растений за двести лет не сохранилось…
Но на одной грядке действительно зеленели укроп, мята, шалфей и еще какие-то травки, очевидно, посаженные Джаном — тот с гордостью продемонстрировал плоды своих четырех рук.
— Какое богатство! — Чин с восторгом осматривалась вокруг, — воображаю, что будет, если все это засадить…
— Это не так-то просто, — заметил Кэс, — нужен специалист.
— Эти корабли потому и называются автономными, — вздохнул Линь Ю, — А-класс… прежде всего, конечно, регенерация воздуха. Она производится химически, но там нужно пополнять запасы химикатов, то есть в этом смысле корабль зависит от почвы. Я имею в виду — от планет. То же с круговоротом воды. И только оранжерея, если она работает, обеспечивает полную независимость. Именно поэтому она такая огромная, ведь практически это около тридцати процентов нижнего уровня. Занимает больше места, чем все двигатели. Растения обеспечивают кислород, круговорот воды — они получают воду из канализации — а также биомассу для питания. Все рассчитано так, что с работающей оранжереей корабль может существовать в космосе неограниченно долго. Бесконечно. Не садясь на планеты, не требуя пополнения запасов. Он сам является мини-планетой, — Линь Ю любовно похлопал по выступу стены, как бы лаская корабль.
— Вроде бы здесь есть семена, — заметила Светлана, — Джан знает…
— Но это действительно не просто, — возразил Кэс, — даже с помощью Антуана. Антуан помог бы разобраться в технике, но чтобы выращивать все это…
— Я по специальности биоинженер, — негромко сказала Чин. Все удивленно обернулись к ней.
— Я работала в агрокомплексе. В гидропонном хозяйстве. Выращивала и хлореллу, и сельскохозяйственные культуры. Имею также дополнительное образование фитопатолога. А последние три года, перед тем, как потеряла работу — наша фирма разорилась — я работала в оранжерее замкнутого цикла. Конечно, у нас не такая автоматика жизнеобеспечения, как здесь… Но я думаю, разобраться смогу — я много занималась техникой.
На несколько секунд воцарилось полное молчание. Наконец Линь Ю улыбнулся.
— Такое впечатление, что в экипаже самый бесполезный человек — это я.
— Вовсе нет! — возразил Кэс, — ты инженер и разберешься в двигателях, у нас нет бесполезных!
Он протянул руку, и Линь Ю пожал ее, мельком подумав, что они как-то незаметно перешли на "ты". Да и как могло быть иначе — после всех приключений?
Глава 7. Решение.
Тина с любопытством разглядывала Чужого.
— А можно тебя потрогать? — спросила она.
— Можно, — согласился Джан. Тина протянула руку и погладила рыже-золотистую шерстку, на ощупь она оказалась шелковистой, как у домашнего кролика.
— Ой, как здорово! А как тебя зовут?
— Джан.
— Но это название расы! А как тебя, именно тебя зовут?
— Все джан — Джан, — пояснил Чужой.
— Не понимаю, — наморщилась девочка, — а как вы различаете друг друга? Ну вот если надо позвать друга, а там много народу, ты зовешь "Джан" — и что, все обернутся?
Джан медленно покачал мордой из стороны в сторону.
— Слова не нужно. Люди иметь род, семья, фамилия. Имя часто повторяться. Тина — многие девочки на Русь. Тысячи Тина, десятки тысяч Тина. Джан всегда отдельный. Нет семья, нет фамилия, нет повторение имя. Имя свое. Не слово. Когда джан говорить, всегда делать так дополнительно. Ты слышать?
— Нет, — удивилась Тина, — я не поняла — это какая-то добавка к слову "Джан"? Ультразвуковая? Или вы телепаты?
— Телепат… нет в вашем смысле. Другое. Жаль ты тоже не мочь слышать. Ты человек. Для тебя все Джан — Джан.
— Как интересно, — сказала Тина, — я хочу, чтобы ты объяснил мне… ты сможешь?
— Антуан, — сказал Джан — он знать. Он все знать. Антуан древний. Коммуна. Они знать о нас больше. Тогда Джан быть брат. Товарищ. Сейчас Джан быть раб. Все смеяться. Носить вещи. Пинать в брюхо.
— Тебя били? — охнула Тина.
— Меня бить Русь. Большие злые люди. Я радоваться когда найти работа Аэрокосмика. Здесь нет большие люди с палка.
Тина смотрела на Джана расширенными глазами.
— Меня тоже лупили в школе, — призналась она, — у нас такая компания была. На спину приклеивали записочки: "профессор". Дерьмом обливали… Они говорили, что я слишком умная. Смеялись, что у меня приличной одежды, ну с лейблами и все такое, нету. А откуда у мамы деньги на лейблы?
— Люди злые, — подтвердил Джан своим скрипучим, лишенным интонаций голосом, — злые на Русь. Но Джан помнить коммуна. Джан знать, люди мочь другое. Антуан сделать тоже люди.
Лотте казалось, что она уже вполне могла бы встать и ходить. Но Антуан с врачом заявили, что на второй день после операции — это уж слишком. Поэтому планетологиня воспользовалась автоматическим инвалидным креслом на трех подвижных колесах.
На этом кресле она лихо въехала в коммон, где уже собрались все члены новоявленного экипажа "Союза". Подкатила к круглому столу, вокруг которого расселись остальные, включая даже Тину.
— Приветствую, госпожа Виртанен, — Линь Ю протянул ей руку, — ну что, все в сборе. Я думаю, надо начинать?
— Я думаю, нет, — тихо, но твердо возразил Кэс. Все воззрились на него.
— Не хватает еще одного члена экипажа. Я имею в виду Джана.
— Но… — растерянно начал Линь Ю. И замолчал. К Джан было принято относиться как к говорящим домашним животным. Но может быть, Кэс прав? В конце концов, если здесь присутствует ребенок, то почему бы не позвать и Джана?
— Я сбегаю за ним, — вызвалась Тина и скользнула к двери. Минут через пять Джан, как всегда, с непроницаемой мордой вошел в коммон. Он попытался было занять место в углу, но Тина насильно усадила Чужого рядом с собой за стол. Впрочем, Джан никогда не сидели за фактическим отсутствием места, которое для этого используется у людей. Чужой оперся на широкий хвост и в этом положении верхняя часть его тела несколько возвышалась над столом.
Линь Ю посмотрел на Кэса.
— В общем-то, — сказал он, — я был инициатором всего этого. Но Кэс Кэрон — единственный из нас, имеющий квалификацию капитана таких кораблей. Значит, он автоматически становится капитаном и нашим руководителем. Кэс, ты должен вести это собрание.
Кэс сознавал, что инженер прав. Но… какой из него сейчас капитан? И руководитель? Кэс тридцать лет провел на самом дне общества, боролся за право иметь хотя бы самую примитивную работу. И сейчас ему предлагают возглавить людей, дело, вести корабль? Он растерялся.