– А вы совершенно не заботитесь о моей.
Я не сразу поняла, что он имел в виду, а когда поняла – хлопнула его перчаткой по плечу.
– Ах, вот вы как! – вкрадчиво промурлыкал мой муж.
Знакомые интонации… Ну уж нет! Я метнулась к двери. Потому что отлично понимала, что произойдет дальше – он схватит меня в охапку, утащит на диван, и одежда окажется сброшенной, а я… А я снова буду на седьмом небе от счастья. Не то чтобы это плохо… Нет, даже наоборот. И все же… Нельзя, чтобы было настолько хорошо! Это как-то чересчур.
Мне нужна была небольшая пауза – остаться одной и разобраться: что только что произошло и как мне ко всему этому относиться.
К счастью, дверь на этот раз поддалась. Я шла по коридору, напевая себе под нос. Почему-то настроение было преотличнейшее. В принципе семейная жизнь – не такая уже плохая штука. Конечно, здешняя манера передвигаться мне не очень нравится, особенно когда тащат в лапах, но все остальное в целом ничего.
Никогда не замечала, какие тут красивые коридоры. И почему мне казалось, что они мрачные и темные? Нет, скорее величественные, таинственные… Старинные.
И служанки вежливые, вон как приседают.
И места тут великолепные.
Кухня отличная, квартирка большая со всеми удобствами.
Муж… Про мужа трудно сказать что-то определенное. Одно я знала точно: он мне нравится. Иногда он ужасно раздражает, но даже когда раздражает, все равно нравится. Вот такой вот странный парадокс.
А еще драконыш, который не даст заскучать, и с которым мы подружились…
Ой… Легок на помине. Мальчишка вырос передо мной посреди коридора, но смотрел хмуро и совсем недружелюбно.
– Значит, вы спелись, сговорились против меня.
Выглядел он не очень: невыспавшийся, с ног до головы испачканный какой-то сажей, всклокоченный.
– Что значит – спелись? – я непонимающе уставилась на него.
В ответ же получила презрительный взгляд, из числа тех, о которых говорят, что они могут убивать.
– Еще скажи, что ты не знала, что мох – это никакой не златолист. А самый обычный мох!
Черт, как неловко-то вышло! Не признайся мне король, что обманул сына, я могла бы сейчас честно сказать, что не имею понятия, о чем он говорит.
– Я выяснила это лишь сейчас… – пристыженно пробормотала я. – А раньше не знала.
– И что, шла рассказать мне? – недоверчиво фыркнул драконыш, буквально сверля меня взглядом.
Соврать, глядя в эти глаза, было невозможно, и я честно призналась:
– Нет, шла в свои апартаменты.
– Ну и иди, – гневно выкрикнул мальчишка. – Ненавижу вас обоих.
Он развернулся и побежал по коридору, громко топая ботинками.
– Эй, постой!
А вот сейчас было бы очень кстати обратиться к нему по имени. Но имен мы здесь не знаем! Не кричать же мне на весь коридор: «Ваше высочество!».
– Ну стой же, я все объясню!
Как же. Так он и остановился. Мне уже следовало привыкнуть, что мужчины в этом семействе, если надумали бежать, то бегут не останавливаясь. Драконыш куда-то свернул и пропал из виду. Что-то мне подсказывало, что дурацкая история со мхом может закончиться очередным побегом. И на этот раз нас ждут настоящие неприятности.
Я развернулась и пошла обратно к королю.
44
Когда я влетела в королевский кабинет, от былого благодушия и умиротворенности не осталось и следа.
Король уже выглядел куда приличней. Не при полном параде, но рубашку он все-таки надел и теперь задумчиво поправлял манжеты.
– Я знал, что вы вернетесь, – кивнул король, но я была готова поклясться, что в его глазах мелькнуло веселье. Он со вздохом потянулся к пуговицам. – Но, честно говоря, не предполагал, что так быстро.
Нет, ну это уже ни в какие ворота! Он и вправду думает, что я вернулась за новой порцией супружеского секса? Вот так – спустя четверть часа? Безобразие, у него тут семья рушится, а он о всяких глупостях думает!
Я сердито нахмурилась.
По губам короля скользнула медленная теплая улыбка, и у меня мгновенно перехватило дыхание, а в животе возбудилась целая стайка бабочек. Черт! Не думать о губах. Надо сделать где-то зарубку: только не думать о губах, и даже не смотреть на них. И на скулы не смотреть. И на подбородок. И на шею… Стоп, на диван тоже не стоит, от этого и вовсе в жар бросает и колени подкашиваются. Лучше смотреть на что-нибудь менее отвлекающее. Например, на письменный стол.
– Нам надо поговорить серьезно.
Король нахмурился. Похоже, серьезные разговоры моему мужу не нравятся.
Ничего, потерпит! Семейная жизнь – это не только любовные утехи, от которых напрочь сносит крышу, а по телу одна за другой прокатываются волны невероятного удовольствия и хочется продолжать и продолжать… Хм… в общем, не только это!
– Ваш сын на меня обиделся, и убежал! И не хочет со мной разговаривать. Он думает, что мы с вами нарочно с этим дурацким мхом его обманули. То есть думает, что я тоже нарочно.
– Вы хотите, чтобы я его наказал? – мигом «разобрался» в ситуации великий педагог.
Я застонала от бессилия.
– Нет, я хочу, чтобы вы его наконец услышали, и поняли, что с ним происходит! И как ему тяжело! И еще…
– А кто вам сказал, что я не понимаю? – перебил он.
Я уставилась на супруга во все глаза, мигом забыв про все свои зарубки: что значит – понимает?
– В отличие от вас мне все это знакомо. Или вы думаете, что мое детство прошло на курортах фейских островов? Так вот нет! И, поверьте, по сравнению с тем, как мне доставалось от отца, мох еще ерунда.
Ерунда?! Ничего себе ерунда, если ребенок считает, что его предали. Что ж там за папаша был у моего мужа, если ему еще больше доставалось? Перед глазами невольно возник маленький мальчик, похожий на драконыша. Одинокий и беззащитный, которому даже плакать нельзя, потому что дракон. Мужчина. Будущий король… В глазах защипало, но я упрямо продолжила:
– И что? Поэтому вы теперь на нем зло вымещаете? Разве он виноват, что вам от отца доставалось?
Король помрачнел. Кажется, я задела какую-то действительно болезненную струнку.
– Я не вымещаю зло, – ровно выговорил он, чеканя каждое слово, словно вбивал мне их в голову одно за другим. – Я просто делаю все, чтобы воспитать достойного правителя. Не мальчишку, который думает только о шалостях, а короля, который будет нести ответственность за всю страну.
От его тона и от всего его сурового и непреклонного вида я струхнула. Ужасно захотелось забиться куда-нибудь в угол, не дожидаясь, пока ставший вдруг чужим и незнакомым супруг обратится в страшную здоровенную зверюгу и испепелит меня огнем.
Да только драконышу, забившись в угол, я ничем не помогу.
– Если только и делать, что нести ответственность и вообще никогда не дурачиться, то и рехнуться можно. То-то пользы будет королевству от сумасшедшего правителя, – тем же тоном ответила я. – И вообще, если вы сами – ходячий свод правил и указов, это не значит, что он должен быть таким же! Он личность!
Договорив, я едва удержалась, чтоб не зажмуриться, ожидая драконьего гнева. Но ничего такого не последовало. Король сделал неуловимый жест рукой, и спустя минуту на пороге появилась Ирада, будто сидела под дверью в надежде что ее позовут. Увидев меня в кабинете, она побледнела. Явно подумала, что я сдала ее непосредственному начальству. Что ж, пусть понервничает, если не доверяет своей королеве.
– Приведите сюда принца, – строго велел король. – А если будет сопротивляться, притащите.
Я обессиленно опустилась на диван. Да уж помогла драконышу, ничего не скажешь. Теперь король в ярости, и мальчишку явно ждет суровое наказание. А все из-за того, что я решила, будто наша близость с королем что-то изменила, и теперь я могу лезть в их драконьи дела. Уж лучше бы молчала! Тогда был бы шанс, что они сами разберутся, все-таки не один год друг друга знают, да и не чужие друг другу.
Но, еще немного поразмыслив, я поняла, что промолчать в любом случае не смогла бы. Потому что невозможно не вступиться, когда обижают того, кого любишь. А мелкий вредный драконыш умудрился каким-то непостижимым образом незаметно пробраться в мое сердце, да там и обосновался.
45
Больше всего я боялась, что Ирада сейчас вернется одна и доложит: наследник снова умотал в неизвестном направлении. Но нет, прошло совсем немного времени, и мальчишка появился на пороге кабинета. Очень хмурый, очень недовольный, но все-таки появился. Обязательно надо будет спросить ее, как она это делает. В конце концов, кое-что она мне все-таки задолжала. Вот пусть и расплачивается информацией.
– Как там твои опыты с малоизвестными магическими растениями? – хмуро поинтересовался король.
– А что, сам не знаешь как? – буркнул драконыш.
Король удовлетворенно кивнул. Так бы и стукнула!
– И какой урок ты из этого вынес?
– Понял, что королевскому слову верить нельзя, разумеется! – с вызовом ответил драконыш, и я поежилась.
Почему-то мне кажется, что тут запросто можно ожидать явления не одной, а двух свирепых зверюг, плюющихся огнем. Маленькая семейная ссора… Хотя, что это я! Если бы наследник мог обращаться в дракона, ничего этого бы не было.
– Неправильный вывод, – спокойно сказал отец, – а правильный вывод: прежде чем рисковать своей головой и нестись грабить соседей, изучи все источники и выясни, как выглядит то, что хочешь украсть.
– Думаешь, я не пытался! – с обидой выкрикнул драконыш. Казалось, еще минута, и он расплачется. – Нет там нормальных иллюстраций. Нигде. Я всю библиотеку перерыл. Описание есть – необыкновенного вида растение, и больше ничего.
– Плохо искал, – сказал дракон.
И в следующую минуту достал из кармана горсть листьев. Мы с драконышем с любопытством уставились на светло-зеленую помятую кучку.
– Это… – глаза мальчишки удивленно раскрылись, а брови поползли вверх.
– Златолист, – подтвердил его отец.
Надо же… И что в нем такого уж необыкновенного? Папоротник и папоротник. У нас такого полно.
Драконыш, видимо, был того же мнения. Он недоверчиво прищурился:
– Что-то листья у него не золотые.
– Конечно, не золотые. Где ты вообще видел золотые листья? А назвали его так, потому что маг обнаружил эту траву осенью, когда она уже изрядно пожухла. А от утреннего солнца казалась и вовсе золотой.
– А где ты ее взял? – едва дыша драконыш зачарованно смотрел на заветные листья.
Я, кажется, уже знала ответ.
– Сорвал, пока вы бродили по заповеднику, решая, заповедник это или нет, – хмуро сказал король. – Не мог же я подумать, что вы вместо того, чтобы блуждать себе между деревьев, устроите драку со стражниками.
– Спасибо, отец, – драконыш осторожно взял листья, постоял, словно бы решаясь на что-то, а потом порывисто обнял короля.
– Ну-ну, ступай. – Похоже, к проявлениям нежности со стороны отпрыска тот не был готов. – Только не разрушь дворец, пока будешь зелье готовить.
– Конечно!.. Спасибо! – радостно бормотал драконыш, топая к двери и разглядывая сокровище, что оказалось у него в руках. – Да я уже…
Вот именно, что «уже». Если учесть, как в лаборатории все бабахало и дымилось от обычного мха, то что будет от златолиста? Руины замка? На пороге мальчишка остановился и обернулся ко мне.
– Извини, я погорячился, – мрачно вздохнул он и, заалев ушами, смущенно выпалил: – Ты на самом деле классная, и помогаешь, и вообще…
– Да иди уже, – усмехнулась я, видя, как ему не терпится удрать в алхимическое логово к ужасным опытам и наконец-то приготовить магический отвар.
Драконыш просиял и выскочил вон.
Дверь хлопнула, и мы с королем остались наедине. Повисла неловкая пауза. Значит, явившись в страну некромантов, король, отлично зная своего отпрыска и будучи уверенным, что тот не успокоится, сначала прокрался на охраняемую территорию, рискуя своей королевской головой, нарвал цветочков, вернее, листиков, и только потом пошел к нам. Мы же за это время успели наловить неприятностей.
Нет, не то чтобы я хотела извиниться или решила, что была неправа. Я была совершенно права. Король излишне строг с сыном, и шутка про мох была жестокой. Впрочем, куда менее жестокой, чем казалось поначалу, когда я не знала, что листья все-таки добыты.
– Хорошо, – нарушила я тишину, – признаю, вы не самый плохой отец в мире.
– Неужели? – холодно поинтересовался король.
Я вздохнула. Кажется, хранительница очага и ответственная за мир в семье из меня получается не очень. Вроде бы и отец с сыном примирились, и мелкий нахаленок передо мной извинился, но теперь супруг на меня гневается. Да что же такое, а?! Как я от этого устала.
– Я пойду к себе, – сил на выяснение отношений уже не было.
Король сел за стол и придвинул к себе бумаги.
– Я приду к вам позже. А пока мне нужно поработать, – сказал он, и глаза его знакомо блеснули.
Вот негодяй!
«Возьму и запрусь, – думала я в сердцах, – не зря же ставила на дверь задвижку!»
Но в душе я понимала, что вряд ли ею воспользуюсь. И, кстати, что он там говорил о курорте? Фейские острова? Эта фигура речи меня очень заинтересовала. Надо выяснить, эти самые курорты – местный фольклор вроде наших райских кущ и седьмых небес, или реально существующее место, куда со временем можно будет поехать отдыхать, поваляться в целебных источниках, сходить в фейское СПА, если оно, конечно, существует не только в моем воспаленном воображении…
46
Тем вечером задвижку я не закрыла. И следующим не закрыла тоже. Понятия не имею, зачем вообще я присобачила ее на свою дверь, когда существует такое важное условие брачного договора, как супружеский долг.
Я отдавала свой долг королю, он отдавал мне, и это было настолько упоительное занятие, что я вообще готова была отправиться в супружескую долговую яму. И не вылезать из нее. Или вступить в супружескую ипотеку под самые грабительские проценты! Кстати, мой муж оказался настоящим ростовщиком по части процентов. Где он только их с меня не получал… Так что теперь, если бы мне пришлось искать, куда посмотреть, чтобы не отвлекаться на неприличные воспоминания, проще было бы зажмуриться. Или выйти в коридор, поскольку только там мы… Ой… Нет, коридор тоже отпадает.
В общем, обменявшись долгами, мы расставались под утро. Муж шел заниматься своими государственными делами, я немного спала. Совсем немного, потому что нельзя же было и вовсе не спать. У меня и так под глазами залегли синяки от бессонных ночей, отчего лицо Ирады приобрело замечательно скорбное и кислое выражение. Видимо, она беспокоилась о моем здоровье.
Так сильно беспокоилась, что пару раз я застукала ее под дверью королевского кабинета, где мы на диване обсуждали некие срочные вопросы. Чтобы она понапрасну не изводила себя, я оба раза тут же отправила ее отнести обед драконышу прямо в алхимическое логово.
После этого я видела ее редко, она явно старалась не попадаться мне на глаза. И тут ее можно было понять. Я сама не рисковала заходить в лабораторию, помня свой предыдущий печальный опыт. Да никто не рисковал, кроме драконыша. Тот вообще был рад не пить, не есть и не спать, и вообще не покидать жуткое место, где все гремело и стреляло, и откуда периодически вырывались клубы разноцветного дыма. Поэтому приходилось несколько раз в день принудительно извлекать его из лаборатории, чтобы или уложить спать или покормить. Драконыш сметал все из тарелки, не особо обращая внимание на содержимое и задумчиво чертя пальцем на столе какие-то формулы.
Я даже не удивилась тому, что с редкими листьями, доставшимися такой высокой ценой, мальчишку оставили сражаться одного. Тут, похоже, иначе не умеют.
Интересно, когда бедного ребенка учили плавать, его просто бросили с обрыва в реку?
***
В конце концов магическое зелье было состряпано.
Гордый драконыш продемонстрировал его нам не где-нибудь, а в том самом огромном тронном зале, куда я явилась в свой самый первый день. Надо сказать, теперь, без полуобнаженных гурий, как в мой первый визит сюда, и без огромной толпы народа, как во второй, это место нравилось мне куда больше.