- Да чтоф фя... - он понял, что губы тоже отказываются его слушаться.
В животе проснулась пока еще легкая боль.
- Пофохите... - попытался крикнуть он, болтая непослушными руками, как каракатица, выброшенная на песок - щупальцами.
Боль стремительно нарастала, туманя сознание. Роберт только успел подумать, что чертову оператору сейчас тоже несладко, как отключился окончательно.
Он не знал, что умудренный жизнью Тони, после того, как вышел из госпиталя, первым делом бросился на поклон к белому керамическому брату и воспользовался стандартными двумя пальцами, чтобы избавиться от инопланетной пищи, прописавшейся у него в желудке. И сейчас чувствовал сквозь сон всего лишь легкое онемение и дезориентацию.
Найджел Гатлинг, шеф военной полиции. 3410.
- ... ... ...! - не особо цензурно высказался Найджел, когда они с одним из морпехов вскрыли каюту кока. - ...!
Проснувшись, он первым делом разбудил доктора и потребовал отчета о пациентах. Оказалось, что милая докторша не совсем в курсе. Вечером, да, она следила за здоровьем кока лично, а за оператором наблюдала через телевизор, где он рассказывал про текущее положение дел на корабле. Но затем оператор отключился, а кок ушел спать. И больше информации по ним у доктора не было.
Терзаемый непонятным предчувствием, он вызвал каюту оператора. Хоук выглядел сонным, растрепанным, сообщил, что его всего ломает и корежит, а также то, что он очень хочет спать. После чего постарался заснуть прямо в стоячем положении.
А вот Ки не отвечал. Оставив попытки до него достучаться, Найджел отправился в гости. И теперь вот лицезрел труп, лежащий поперек заправленной койки.
Шефа полиции обуяла ярость.
- Ты! - палец уперся в морпеха. - Берешь кого угодно к себе в помощь и тащишь сюда доктора Кокс, аналитика Джонса и оператора Хоука. Без камеры. Приоритет - командный. Возражения не принимаются. Все вопросы - ко мне. Выполнять!
- Есть, сэр! Так точно, сэр! - морпех, что-то говоря в рацию, унесся по коридору, оставив Найджела наедине с телом.
- Твою ж мать... Кто мне мешал проследить за всем до конца самому. Расслабился, идиот...
Первой была доставлена докторша в ночном халатике, растрепанная, испуганная и ничего не понимающая. Увидев тело, она ойкнула и прикрыла рот ладошкой.
- Что случилось...
- Обсуждение - после кворума, - отрезал Найджел. Злость не проходила. В конце концов, доктор тоже поленилась мониторить состояние объектов эксперимента по полной программе.
Аналитик, сонный, но собранный, появился еще через три минуты, сопровождаемый незнакомым Найджелу морпехом. Морпех козырнул и занял пост чуть поодаль в коридоре.
- Так-так-так... - Джонс заглянул в комнату. - Так-так-так...
- Пустите меня, мать вашу! - Хоук объявился сразу с двумя сопровождающими, практически несущими его на руках. Впрочем, увидев собравшихся, он сразу утихомирился.
Морпехи, сдав оператора шефу полиции, заняли пост в другом конце коридора.
- Итак, - обвел он собравшихся суровым взглядом. - Я хочу знать. Почему умер мистер Ки, почему не умер мистер Хоук и почему о смерти мистера Ки я узнаю не от лечащего врача. Я вас внимательно слушаю.
Докторша, осматривающая тело и съежившаяся после его последних слов, тихо проговорила:
- Я виновата, шеф Гатлинг, я согласна понести наказание...
- Давайте без этого драматизма, доктор. Никакого наказания не будет. Не в нашем положении. Если уж на то пошло, то больше виноват я, как куратор эксперимента. Мне нужно лишь, чтобы вы прониклись этой смертью, для предотвращения которой мы с вами - вдвоем, - не сделали ни-че-го. Чтобы это с нами никогда больше не повторилось. И чтобы вы выдали мне медицинское заключение. Сейчас же.
Докторша села на пол и внезапно залилась горькими слезами. Оператор, стоящий рядом, дернулся было к ней, но поймал ледяной взгляд Найджела и благоразумно остался на месте.
- Судя по выражению лица, а также по положению рук и ног, мы, скорее всего, имеем дело с комбинацией нейротоксинов, - бесстрастно произнес аналитик, рассматривавший тело, не обращая внимания на ревущую рядом девушку.
- Вы уверены?
- Обратите внимание на выражение лица. На зрачки. Перед смертью ему было больно. Причем, я предполагаю, что боль была вызвана именно поражением каких-либо нервных центров, а не, скажем, открывшейся раной в желудке. С другой стороны, гляньте на руки. Когда человек умирает таким образом, ему обычно сводит судорогой конечности. Не обязательно, но часто. И он старается принять эмбриональную позу. Здесь же мы видим полное расслабление. Это характерно для ядов, блокирующих передачу нервных импульсов.
Аналитик немного помолчал в задумчивости.
- Вообще, это очень нехарактерно. И звучит очень глупо и нелогично - какая боль при отключенных нервах? Но здесь, на этой планете, может быть всякое.
- Доктор Кокс, вы согласны? Или вам нужно еще время для того, чтобы поплакать?
- Да, нужно! - истерично взвизгнула докторша и снова залилась слезами.
Найджел поморщился и выглянул в коридор.
- Ты! Отведешь доктора Кокс в каюту, останешься на дежурстве. В каюте блокировать связь. Полная секретность. Когда доктор успокоится и соберется, проводишь в госпиталь.
- Так точно, сэр!
Проводив взглядом уходящую в сопровождении морпеха девушку, Найджел повернулся к оператору. Тот побледнел и отступил на шаг.
- А что это вы, мистер Хоук, нервничаете? Вам есть, что сказать?
Аналитик отвернулся от тела и тоже посмотрел на Хоука.
- Я, э...
- Смелее. В конце концов, пока что ваша вина только в том, что вы умудрились выжить. За это обычно не убивают.
- Сэр, я блеванул.
- Что, простите?
- Когда я вышел из госпиталя, то пошел в туалет и проблевался, сэр. Мне не нравилось, что внутри меня находится эта непонятная хрень, сэр! - гражданский, почувствовав запах жареного, перешел на уставной стиль. Забавно.
- Ясно. Вечером были неприятные ощущения?
- Нет... Только снились какие-то кошмары и утром встал, как будто с дикого похмелья...
- Ясно. Вы свободны. Пока что. Приведите себя в порядок и я вас жду в госпитале. С выключенной камерой. Отнеситесь к моим словам серьезно, иначе камеру вы больше не увидите.
- Я... я понял.
- Что делать-то будем? - поинтересовался Найджел у аналитика, когда штатский ушел.
- Тело переносим в госпиталь. Закрытое простыней. Затем мы с доктором проводим вскрытие и берем анализы у мистера Хоука. Вы, тем временем, готовите сообщение. Максимум на полминуты. Эксперимент провалился, мистер Ки погиб. Мистер Хоук выжил. Этот вид признан однозначно непригодным в пищу. Это вкратце, но больше разворачивать и не стоит. Можно было бы и замолчать все, но вчера передача шла на весь корабль, люди будут интересоваться. Желательно подготовить сюжет, на который можно было бы сразу после этого переключить оператора.
- Так и сделаем, - кивнул Гатлинг.
Коммандер Рональд Терон. 3410.
Третье утро в бухте принесло-таки смерть. Подспудно Рональд готовился к чему-то подобному, но все равно вызов Найджела оказался для него неприятным сюрпризом. Гатлинг, не обратив никакого внимания на спящую на заднем плане у коммандера в постели Холли, мрачным голосом рассказал о провалившемся эксперименте и планируемых дальнейших действиях. Получил одобрение и отключился.
Рональд глянул на часы, на постель... Боевой режим был отменен, так что он мог себе позволить появляться на мостике когда угодно, а не в шесть утра каждый божий день. Впрочем, спать не хотелось. Заниматься сексом с энсином Тим, как ни странно, тоже. Чертов Найджел, похоже, реально выбил его из колеи.
Коммандер поправил халат, достал их холодильника бутылку минералки и ушел в другую комнату, где и расположился в кресле, бездумно тыкая по тактическому столу пальцами.
На кой черт они строят эту базу? Через три дня, если верить спутнику, взойдет адское светило, которое в любом случае загонит их всех внутрь корабля. Еще через декаду тот же спутник обещает наступление ледникового периода аж на полтора месяца. Минус ожидается такой, что на улице людям делать точно будет нечего.
За это время второй спутник уж всяко нарисует полную карту планеты. И, скорее всего, им все равно придется отсюда сваливать. Наверняка найдутся места и получше.
Глупый бесцельный труд, призванный лишь занять отчаявшихся людей. Отчаявшихся? Ха. Ни одного самострела, оба священника, вызванные вчера на неформальный разговор, в один голос заявляют, что паства чувствует себя довольной жизнью.
Вообще, это странно. Люди слишком спокойно ко всему относятся... Не сказать, что это выходит за рамки нормы, но не у нескольких же тысяч человек сразу? Да еще и поведение...
Рональд воровато оглянулся на соседнюю комнату, где дрыхла Холли. Нет, конечно, то, что у них с Тим все завертелось - это здорово. Но на мостике не одна девушка. А вечно флегматичная мисс Ван Вейк в последние дни как будто напилась женской виагры. Найджел, кстати, дурак, что до сих пор ничего не замечает. Девка крутится вокруг него, как муха вокруг... хм. Как пчела вокруг меда. Заработался старый товарищ, пожалуй, стоит ему намекнуть о перспективах.
А заодно и аналитикам. Чтобы подумали над проблемой. Если она есть, конечно.
Рональд глотнул минералки и мысли его приняли более приземленное направление. Еда и вода. С водой все было ясно и понятно - пока работают опреснители, проблем нет. А они работают и будут работать до тех пор, пока не сдохнет реактор. С едой все было заметно запутаннее. Энцо, закончивший вчера инвентаризацию, недвусмысленно намекнул, что для трех с половиной тысяч человек запасов хватит минимум на два года. Это даже с учетом части потерянного при отделении носовой части провианта. Сухпайки - наше все.
Но через два года им в любом случае придется найти новые источники пищи.
Циник внутри коммандера тонко намекнул, что такими темпами через эти два года от экипажа останутся, дай бог, человек десять, которым запасов хватит черт знает на сколько. Рональд предпочел об этом не думать.
- Милый, ты где? - послышался сонный голосок.
- Здесь я, спи, рано еще.
- Мне одной скучно спать...
- Тихо, не мешай. Я планирую.
- Ну, как знаешь, - донеслось обиженное бурчание. Уже пытается по мелочи манипулировать. Женщины...
Мысли коммандера медленно вернулись на серьезную волну. На ум пришло прочитанное когда-то давным-давно выражение русского классика... Или это сказал пропавший без вести русский консультант?..
Кто виноват и что делать. Вечные вопросы. И на оба из них Рональд не мог дать четкого ответа. Если на вопрос о том, кто виноват во всех бедах корабля, ему, по большому счету, было наплевать, то вот второй тревожил его все больше и больше.
Планета, несмотря на очень дружелюбную атмосферу и приемлемые в обычное время условия, была совершенно непригодна для человеческой жизни в глобальном смысле. Можно целых восемь или девять дней радоваться жизни, да. А потом на несколько часов вокруг тебя от жары будет плавиться свинец, а твоя кожа на открытом воздухе начнет подрумяниваться аппетитной корочкой уже через пару секунд. Можно стоически переждать жару в какой-нибудь очень-очень глубокой пещере, но затем ласковый климат сменится ледниковым периодом... Хотя, теоретически, полтора месяца тоже можно отсидеться в пещере. Глубоко.
Его мысли приняли иное направление. Действительно. Глубоко под землей внешние температурные колебания нивелируются. Пятьдесят метров вглубь скалы - и радуйся жизни. Рональд немного повеселел. Все же, авианосец - не единственное спасение от капризов местного климата. Хоть какая-то радость. Осталось озадачить спутник поиском. Впрочем, такой поиск может затянуться чуть ли не на годы. Просканировать скальные массивы на всей планете - это не карту по фотографиям нарисовать. Но шансы все равно есть.
У Терона появилась еще одна реальная цель.
Отец Конрад, капеллан. 3410.
По внутренней связи сообщили еще об одном погибшем. В этот раз им оказался неизвестный ему кок, некий Роберт Ки. Бедняга, можно сказать, пожертвовал собой ради всего экипажа.
Седовласый священник вздохнул.
Вчерашний разговор с коммандером Тероном оставил неприятный осадок. Он внезапно осознал, что и сам, равно как и его раздолбаи-прихожане, совершенно не переживает по поводу случившегося. Да, конечно, мозг осознает весь ужас ситуации... Но эмоций особых нет. Как будто кто-то могущественный мановением руки просто стер их, оставив только позитив.
Священник по привычке осенил себя крестным знамением и прошептал несколько слов простой молитвы.
В его небольшой часовне и на Земле-то не бывало много посетителей. Раскаивающиеся пьяницы-матросы, разве что, да редкие пары, желающие вступить в брак. Отец Конрад вспомнил, как однажды ему пришлось обвенчать пару геев и сплюнул, снова перекрестившись. Стоит еще раз попросить прощения за этот поступок у Бога, обрушившего когда-то адский пламень на Содом и Гоморру.
Увы, толерантность... Священник искренне не понимал, как можно заставлять его, священника, делать то, что Бог явно не одобрял. Пугая при этом судом и потерей работы. Идиотизм.
Впрочем, он никогда не стремился плевать против ветра, особенно после того, как Папа чуть ли не прямыми словами сказал о том, что браки геев любы Господу.
Мир сходит с ума... причем давно.
Его мысли вернулись к предстоящему утром отпеванию и к прихожанам. Если в первые дни после Инцидента к нему валом валил народ, слушая проповеди и истово веруя, то затем поток верующих только уменьшался. Сегодня же вообще никто не пришел. Отцу Конраду было обидно. К его-то конкуренту и другу, мулле Юсуфу, верующие как ходили, так и ходят.
Священник присел на скамейку, устремил взгляд на висящее на стене распятие и задумался.
Капитан Эрик Роджерс. 3410.
Новый день принес командиру авиакрыла давно ожидавшийся позитив - его механики, перебрав и перепроверив все, что осталось от вертолетного парка, сумели-таки сшить одну работоспособную машинку.
В настоящий момент капитан Роджерс стоял на внутренней палубе, широко расставив ноги, заложив руки за спину и с улыбкой крокодила наблюдая за мельтешением техников вокруг "апача".
Концепция блочной конструкции, стремительно набирающая обороты в военной промышленности, творила чудеса. Пятьдесят лет назад все поврежденные вертолеты можно было бы смело сгрести бульдозером и вывалить в море. Тридцать лет назад, пожалуй, можно было бы собрать что-то летающее, потратив на это пару месяцев труда. Сейчас же день ушел на то, чтобы аккуратно разделить все обломки на модули, еще два дня - чтобы запущенные программы диагностики выдали полный вердикт по каждому куску... Еще полтора дня - и вот она, новая машинка.
К сожалению, провернуть такой фокус с самолетами пока что было нереально. Слишком уж большие перегрузки испытывает фюзеляж истребителя при полете. Увы, но модульные конструкции пока что с таким справиться не в силах.
Капитан медленно подошел поближе. Вертолет перед ним был облеплен техниками, как кусок сахара - нашедшими его муравьями. Каждый считал своим долгом найти свободный разъем под очередной бронепластиной, подключить к нему ноутбук и с упоением смотреть на пролетающие строчки характеристик.
"Апач" водил пушками, вхолостую стучал затворами пулеметов, перемигивался габаритными сигналами, иногда раскручивал то один, то другой винт...
- Капитан Роджерс, сэр, - обратился к нему один из проверяющих. - нужно ваше добро на проведение полулетных испытаний на открытом воздухе. Потому что здесь мы совсем скоро закончим.
Полулетные испытания представляли из себя длительный тест ходовой части машины и заключались в том, что вертолет, набрав высоту в пару ярдов, висел в одной точке полчаса-час, при этом разворачиваясь в разные стороны, разгоняя и успокаивая турбину, делая небольшие наклоны и проверяя все то, что можно было проверить, не набирая высоту и скорость.