— Очень интересно, — изрёк призрак после некоторой паузы. — Значит, тебе пообещали титул и наследство после первой ступени и посвящения? А потом можно замуж? Экая Эльянтина затейница, однако. И отцу твоему что-то припасла, да?
Лила не стала отвечать. Призрак не унимался.
— А перескажи-ка мне основные пункты твоего брачного контракта. Ну, будь добра. Ты ведь его подписывала, после отца, конечно? Что-то запомнила?
Вот, и он тоже про брачный контракт…
— Нет, — Лила качнула головой, — нам не нужен никакой брачный контракт. Мы с Винтеном во всём доверяем друг другу!
Призрак опять задумчиво помолчал, потом сказал:
— Это значит по законам Руата, что твой супруг получит твоё приданое в свое полное распоряжение. Пойми, Мышка, доверие — это прекрасно, но благородные семьи, у которых есть титулы, деньги и земли, предпочитают подкреплять доверие гербовыми бумагами, оно от этого лишь крепнет. Твоя мачеха, как я понимаю, злобная и недалекая дама. Но и отец, увы, немногим лучше. И тоже недалёкий.
— Что?! — вскинулась Лила, — не смей говорить такое про моего отца!
— Мышка, дорогая, давай я порассуждаю, — он обаятельно улыбнулся. — Только послушай, можешь не верить. Все-таки я немного дольше тебя существую в этом бренном мире, да? Ты потом решишь, в чём я был прав, а в чём ошибся. Можно?..
— Хорошо, — кивнула Лила. — И все равно, не трогай моего отца.
— Договорились. Только о мачехе. К этой достойной женщине ты относишься не столь трепетно? Начнём с того, что твоей мачехе выпала большая удача в твоём лице, дорогая. Ведь у тебя немало весьма знатных родственников. Очевидно, что тебе полагается блестящее замужество, не менее блестящее положение и представление ко двору, и чрезвычайно выгодно было бы сделать из тебя любящую дочь. Ведь твоё благоволение в дальнейшем могло бы дорогого стоить. Твоя мачеха в этом не преуспела. Я прав?
— Что?.. Что?! — Лила хохотала, откинувшись на спинку кресла.
— Где мои знатные родственники? — проговорила она, отсмеявшись. — Я не знаю никого и никогда не видела. Разве что леди Эльянтину, и то очень давно. Я никогда и никому не была нужна! Моё благоволение чего-то стоит? Вы шутите, милорд?
Он смотрел на неё из глубины стекла как-то непонятно.
— Хм. Ну ладно. А почему твой отец поступил глупо, отправив тебя в Эбессан? Понимаешь, когда держишь в руках зайца, не стоит пытаться ловить второго зайца — скорее всего, первого тоже упустишь. Ему следовало скорее выдать тебя замуж, тем более что всё было готово, правильно?
Теперь Лила не стала смеяться, она заинтересовалась.
— Объясни, что ты имеешь в виду? Я совсем не понимаю.
— В другой раз, — улыбнулся призрак. — Ведь все глупости уже сделаны. И я обещал говорить только про твою мачеху. Вот что, Лилиана, прекрасная моя, выполнишь маленькую просьбу?
— Конечно. Какую? — она вздохнула.
Намёки на какую-то ошибку отца, на то, что ей не место в Эбессане, и что свадьбу отложили напрасно… они ранили. Наверное, не стоило ей про это слушать, ведь сделанного действительно не изменишь, а отец — единственный родной и любящий её человек. И ещё есть Винтен, конечно.
— Попробую объяснить, — лорд Артур потер лицо руками, словно очень устал от чего-то, — Ли, мы можем разговаривать через зеркало, это очень здорово. И лучше бы нам всегда иметь под рукой волшебное зеркало, чтобы разговаривать где угодно и в любое время.
— Но что можно сделать? — удивилась Лила.
— Понимаешь, есть заклятья, для которых не нужен колдовской дар. Любой может заговорить зеркало, но это бывает трудно и долго. Приходится делать до девятисот попыток.
— Девятьсот? И обязательно получится? — уточнила она, не слишком пугаясь.
Ей много раз приходилось добиваться цели за тысячи маленьких шажков. Вся женская работа такая. Девятьсот так девятьсот, главное, чтобы не напрасно.
— Ты сама должна уловить нечто… это сложно объяснить. Особое настроение, которое ты вложишь в это действие. Произноси слова заклинания всякий раз иначе. Представляй себя водой и огнём. Представляй на зеркале круг размером с блюдце, и, произнося заклинание, заполняй его поочередно водой и огнём. Когда получится, ты поймёшь, потому что зеркало ненадолго изменит цвет, и ты будешь видеть тот круг, заполненный водой или огнём. А заклинание… видишь вон ту книгу с тиснённым золотом корешком? Принеси её и открой десятую страницу. Заклинание наверху. Перепиши его себе. Можно читать с бумаги, всё равно запомнишь на первой сотне раз, — пошутил он. — Ты поняла?
— Да, — кивнула Лила.
Заклинание состояло из совершенно непонятных слов и занимало треть страницы, она старательно его переписала. Наверное, потому оно и было такое длинное, что доступно для тех, кто без дара? Она пробежала взглядом текст до и после, надеясь найти пояснения — нет, их не было.
Призрак смотрел насмешливо.
— Потом расскажешь мне, с какой попытки у тебя получилось?
— Обязательно.
— Собьёшься ведь?
— Нет. Я знаю, как не сбиться.
— Поверю на слово. Но только никому про это не говори, обещаешь? Пообещай!
— Хорошо, обещаю.
— А когда решишь, что у тебя получилось, сразу разыскивай меня. В любое время дня и ночи, поняла? И уж по крайней мере до того, как истекут три часа.
— Хорошо. Но почему?
— А ты догадайся! — посоветовал призрак. — Если будешь требовать ответы на такие простые вопросы, делать тебе здесь нечего, эссина Мышь-под-веником!
Вредный он был всё-таки, лорд Артур. Но за столько лет такой жизни, надо признать, у кого угодно испортился бы характер!
В комнате Олетта спала в обнимку с книгой, и на столе остался чайник с чаем. Чаю Лила себе налила, чтобы утолить жажду, Олетту прикрыла одеялом, забрав у неё книгу — подруга только промычала что-то и повернулась на другой бок. А она сама, прихватив лампу, скользнула в гардеробную.
Отчего-то смотреть вглубь этого большого, чуть золотистого старого зеркала, да ещё в сумрачной, слабо освещенной комнате, было немного жутко. Почти тысячу раз повторить несколько десятков непонятных слов — и она сумеет наделить это стекло такими невероятными свойствами? Не пошутил ли над ней лорд Артур?!
Лила решилась, развернула бумагу и осторожно, запинаясь, прочитала написанное, потом ещё раз. О, Пламя, да на этом язык сломаешь! Да ещё за девятьсот-то раз. Представлять круг, заполнять его то огнём, то водой — а зачем?..
Ну хорошо, надо так надо. Круг, огонь, вода. А большой нужен круг? Наверное, неважно, иначе лорд Артур сказал бы.
Лила читала заклинание, загибая пальцы, проговаривала слова медленно, каждый раз немного меняя тональность. Да очень, очень хотелось получить собственное волшебное зеркало, тогда можно будет поболтать с лордом Артуром в укромном уголке в любое время. Огонь, вода, огонь, вода, огонь, вода…
Лила три десятка раз проговорила заклинание, то есть три раза загнула каждый палец на обеих руках, и почувствовала, что очень устала. Очень-очень. Прямо так сильно, что могла бы сейчас упасть прямо перед зеркалом и уснуть. Ну хорошо, значит, надо ложиться. Интересно, зависела ли эта усталость от заклинания, или просто дело в том, что давно ночь на дворе?..
Но твердить заклинание теперь получалось легко, и казалось забавно, и было интересно — когда же получится, на котором десятке раз? Нет, скорее уж — на какой сотне?
Завтра она продолжит.
Эссина Мышь-под-веником! Призрак, конечно, многовато себе позволяет, но его так жаль. Значит, у него хватает сил перелистывать страницы? Он может читать книгу, если положить её на пол и раскрыть. Надо найти его до того, как истекут три часа…
О, ну конечно! Школьная защита! Лиле даже стало стыдно из-за своей недогадливости. Что бы она ни наколдовала, всё пропадёт через три часа, об этом позаботится школьная защита Эбессана. Но это значит, что столько труда будет потрачено на такой недолговечный результат! Чтобы говорить с лордом Артуром, ей придется всякий раз заново зачаровывать зеркало! Или он сможет как-то закрепить чары на зеркале? Сам зачаровывать не может, а закреплять может?
Собственно, лучшим результатом будет просто то, что она научится…
На следующий день раздали списки книг для библиотеки и перечень вопросов, которые были провалены при испытаниях, их следовало изучить и получить зачёт у преподавателей. За столом появились новые ученицы, а в столовой повесили расписание занятий — большой лист бумаги, разлинованный и частично заполненный чётким почерком. На этот день в расписании значился лишь один урок — травоведение, потом — самостоятельные занятия в библиотеке.
— О, полно времени, прекрасно! Если нас не повезут в деревню, сбежим сами? — шепнула Олетта.
— А можно? — засомневалась Лила.
— Я делала это сто раз! — уверенно заявила Олетта. — Ты боишься?!
Лила боялась. Но сходить в деревню хотелось.
Травоведение преподавала маленькая, хрупкая, в то же время лёгкая и подвижная старушка эсса Валина, она не носила черное платье с белым кружевом, то есть не была посвящённой колдуньей. Её платье было аккуратным, строгим, пыльно-зелёного цвета, седые волосы собраны в строгую гладкую причёску, и — нитка жемчуга на шее. А глаза у травницы были добрые и спокойные — полная противоположность эссе Рите. Её классная комната тоже отличалась от остальных в школе, она вся была обшита светлым полированным деревом, и там стояли не маленькие столы на одного или двоих, как в других классных, а длинные, из толстых гладких досок, за каждым можно было без проблем разместиться вчетвером. А вдоль стен — шкафы, заполненные всякой всячиной — стеклянные сосуды, котелки большие и маленькие, глиняные бутыли, полотняные мешки с травами, весы и мерные чашки. И конечно, был большой преподавательский стол на возвышении, с удобным креслом, очень похожим на то, в кабинете леди Эльянтины, и чёрная деревянная доска, на которой пишут мелом. На столах лежали толстые, переплетённые в кожу тетради — красивые, с плотной бумагой, даже писать в таких жаль. Когда рассаживались, Лила взяла тетрадь и пересела ближе к Олетте.
— Наверное, я всё-таки мало вам предложила, очень жаль, — громко сказала Кальда Сарон, выразительно взглянув на Лилу. — Эссина Палин более быстрая и сообразительная. И более щедрая, вероятно. Восхищаюсь.
Они с Сабирией Кальтурен подчёркнуто отворачивались друг от дружки, и заняли места в разных углах — видно, отношения у этих соседок по комнате пока не сложились.
Олетта на выпад только тихо фыркнула, Лила сделала вид, что не слышала.
Эсса Валина со своего возвышения с интересом разглядывала учениц. Пустяков в их деле не бывает. Набором этого года лично она была довольна. Кто знает, окажется ли среди девочек будущая талантливая колдунья, но хорошими и даже отличными травницами имели шансы стать все. Колдуний много и не надо, а вот хорошие травницы нужны всегда.
— Доброе утро, эссины, Пламя с вами! — поздоровалась эсса Валина. — Откройте тетради. Вы будете записывать в них бесценные рецепты и мои пояснения. И знайте, что я считаю свой предмет самым важным в Эбессане, потому что необязательно травнице быть колдуньей, но каждая колдунья должна быть травницей! Рецепты зелий следует знать наизусть! Все ингредиенты зелий — без ошибок определять на ощупь и по запаху, с завязанными глазами. Уметь накладывать очень простое усиливающее заклятье — это задание может быть учтено при посвящении.
— Метресса, а что будет с теми, кто не имеет дара? Может быть, им вообще не стоит здесь находиться, если посвящение они никогда не пройдут? — это спросила Кальда Сарон.
Эсса Валина немного удивилась такому интересу, а также тому, что побледнела и опустила голову другая девушка, эссина Ливания Кринтак… впрочем, нет, имя было зачеркнуто и сверху написано другое. Недавно эсса Валина сама просматривала в канцелярии документы девушек, но вот имена её как раз не очень интересовали, только характеристики. Так вот, эта не-Ливания, как свидетельствовал колдун, выдавший направление в школу, имела явный дар.
— Вы считаете, что бездарны и не должны здесь находиться, эссина Сарон? — приподняла бровь травница.
— Я не о себе, метресса, — та опустила взгляд, — И ни о ком конкретно…
— Не беспокойтесь. Первый год можно учиться и без дара, особенно у меня. Вы всё равно получите диплом и сможете трудиться как образованная травница. Всё зависит от вашего старания. Вы не знали, эссина?
— У меня есть дар, метресса, это совершенно точно.
Почему-то не-Ливания ещё больше сжалась и побледнела. Странная девушка. Эсса Валина разобрала по буквам: Лилиана. Ну, пусть так.
— Отлично, — кивнула она любознательной девице. — Но я поясню, с вашего разрешения. Запомните, не существует людей совершенно без дара. Если мы говорим, что дара нет — значит, имеем в виду, что его не хватит для владения силой, то есть, для осознанного колдовства. Дар, как часть жизни, есть у каждого! И некоторые заклинания, особенно лекарские, вполне доступны для тех, кто, как считается, не имеет дара. Так что при достаточном старании любая из вас, даже условно не имея дара, может освоить мой предмет и накладывать усиливающее заклятье! Вам понятно? — она окинула девушек цепким взглядом.
У Лилы голова шла кругом. Она вновь думала о том, как ужасно было бы, отучившись год, не пройти посвящение. И — не бывает людей без дара? И почему метресса так на неё смотрит? По крайней мере, метресса подтвердила то, что сказал ночью лорд Артур — некоторые заклятья дара не требуют.
— Согласно вашим документам, эссины, все вы обладаете достаточным для обучения даром. У кого-то он окажется несколько выше, у кого-то ниже, но, скорее всего, имеется у всех.
Ах, это «скорее всего»! Лила уже заметила, что в Эбессане любили обтекаемые выражения.
Травница продолжала хмуриться, теперь уже своим мыслям. Да, все девицы одаренные, разумеется…
— Смысл обучения в колдовской школе — научить одарённых не только использовать дар, но и приручить его, и уяснить, какие вещи запретны, — добавила она. — У сильных колдунов есть много искушений, надо понять, от чего раз и навсегда следует отказаться. Не бывает светлого и темного дара, это обман. Добро и зло растут от одного корня. Ножом можно отнять жизнь, можно нарезать лук. Ваши чувства, ваши побуждения — это и есть нож. Без них знания мало значат. Любовь, ненависть, раздражение, просто неприязнь будут влиять на зелья, которые вы готовите, а заклятья — лишь форма.
Да, вот именно. Эсса Валина охотней занималась бы с группой неодарённых девочек. Это намного проще.
— Всего одна ошибка может стать непоправимой, — добавила она резко. — Имея дар, в один прекрасный момент столкнёшься с искушением, и не с одним. И единственная ошибка может испортить всё, перечеркнуть жизнь одарённого и его близких. Всегда помните об этом, даже если станете всего лишь травницами!
— Метресса, вы сейчас говорите о лорде Артуре, который всё испортил одной-единственной ошибкой? — спросила Сабирия.
Эсса Валина повернулась к ней, пристально посмотрела.
— Нет, эссина. Не о нём. Его светлость граф Сантар совершил колдовскую ошибку, небрежность, их-за которой сам и пострадал. Я говорила совершенно о другом. Эссина Сабирия, верно? Так вот, эссина Сабирия, вы считаете себя не просто одарённой, а сильной одарённой, я права?
— Это так, метресса, — Сабирия с гордым достоинством встала, — без ложной скромности, я считаю себя самой одаренной здесь, и уверена, так оно и окажется после проверки… О, не считая вас, разумеется, метресса, — быстро поправилась она.
Травница весело рассмеялась и развела руки в стороны, как бы предлагая взглянуть на себя.
— Посмотрите на моё платье. Разве я похожа на посвящённую колдунью? Что позволяет вам заподозрить у меня высокий уровень дара? У меня слабый дар, эссина Сабирия. Хотя, скажу не хвастая, сейчас мои возможности превышают ваши. Но это пока. Кстати, не забывайте, что ученицам Эбессана не следует сравнивать свои способности и обсуждать их. Вы поняли?
— Да, метресса, простите.
— Это вредит в первую очередь вам, — мягко пояснила травница, и, отчего-то хмурясь, отошла к окну и посмотрела на небо и облака.