– Нет, я не хочу говорить об этом сразу после того, как мы занимались любовью,… давай просто насладимся этим,… пожалуйста, – он наклонился, чтобы снова поцеловать меня.
– Хорошо, – я держала его лицо, – Но после того, как мы сходим в душ, у нас будет сеанс. И, Эдвард, лучше не беги от меня. Расскажи мне, что это. Встань с этим лицом к лицу. Хватит прятаться.
– Хватит прятаться, – согласился он, и я поцеловала его, вложив в поцелуй все, что у меня было. Надеюсь, он это понял. Я была слишком вымотана и похожа на желе, чтобы снова играть с ним в «поймай меня, если сможешь».
Coloring outside the lines. Глава 5 (часть1)
Глава 5. Закрой свой рот, Бен!
-
От переводчика: Эта глава тронула меня до глубины души. Наша любимая Winndsinger мастерски сгущает тучи, а потом красиво и главное – правдоподобно их разгоняет, за что я ее безмерно люблю и уважаю. Я это к тому, дорогие читатели, что запасайтесь платочками,… мне кажется, они будут нелишними…
-
Часть 1.
Эдвард сидел на полу, по-индийски скрестив ноги, и улыбался мне как ребенок в рождественское утро в ожидании подарка.
Мы оба были мокрыми после душа, который приняли вместе (знаете, просто чтобы сэкономить горячую воду, честно), одетые в пижамы и готовые начать наш первый за месяц сеанс. Я набрала побольше воздуха, все еще нервничая оттого, что делаю это, но в тоже время, я должна была признать, что чувствую себя лучше, снова взявшись за терапию.
– Хорошо, Эдвард, – я смахнула мокрые пряди волос с глаз, – Ты сказал…
Он выглядел разочарованным и смотрел на меня так, будто я только что убила Санту.
– Что?
– Ты не собираешься говорить этого? – спросил он уныло.
Я закатила глаза и улыбнулась, давя на воображаемую кнопку на ковре между нами.
– Эдвард Каллен – сеанс двухмиллионный, – пошутила я, и он просиял. Его проклятая идеальная белозубая улыбка!
– Здравствуй, Эдвард, – я улыбнулась ему, слегка покачивая головой, – Болван.
– Привет, доктор Белла, – он усмехнулся в ответ, – Великолепная.
– Это совсем неуместно, Эдвард, поэтому прекрати, – я старалась действовать профессионально, но была, не в состоянии противостоять его улыбке, – Веди себя хорошо, иначе сеанс закончится раньше положенного времени.
– Хорошо, – он опустил взгляд и посерьезнел, – Прости.
– Хорошо, – я чуть приподняла глаза, а затем открыла свой блокнот. Эдвард пытался подсмотреть, что там написано, напомнив мне любопытного мальчика, который подглядывает за своими родителями.
– Ну, хватит, – я потянула блокнот на себя, и он хихикнул.
– Итак, Эдвард, у тебя сегодня был большой день, – начала я, – Как все прошло на новой работе?
– Было здорово, – он пожал плечами, – Было так приятно заниматься честным трудом в дневное время. А еще это была приличная тренировка.
Эдвард снова пытается играть в прядки.
– Эдвард… – я строго посмотрела ему в глаза, – Знаешь, чтобы терапия помогала, ты должен говорить мне правду…
– Я говорю тебе правду, – на его лице не было ни тени вины.
– Знаешь, в детстве я ездила в лагерь, где были лошади, – сказала я, – Я думала, что это сплошное развлечение, верховая езда и всё такое. Но я была в таком шоке, когда увидела, как много с лошадьми работы. Пара каникул – и мне больше никогда не хотелось этим заниматься. Это была идея отца. И я поняла, что животные – это большая ответственность и чертовски тяжелый труд. Мне нигде больше не было так тяжело за всю жизнь…
– Ты считаешь, что я вру? – спросил он, и теперь его лицо слегка напряглось.
– Нет…, – я отвела взгляд, – Я знаю, что ты, скорее всего, слегка приукрашиваешь свои рассказы для Кэти. Но я – не маленькая девочка. И хотела бы услышать, как все прошло. Плюсы и минусы.
– Мне там нравится, – он пристально на меня посмотрел, и его тон стал более враждебным, – Окей?
– Почему ты снова прячешься от меня? – спросила я, – Ты только что сказал – хватит прятаться. Ты хотел этот сеанс. Давай же, Эдвард.
Он уставился на свои руки, потом разжал кулаки и закрыл лицо ладонями.
Я ждала.
– Думаю, ты будешь стыдиться меня, – начал он.
– После всего, что между нами было? – я пыталась шутить, – Как ты мог заметить, мы не стыдимся друг друга.
Он вздохнул.
– Я… – начал он и замолчал, затем снова продолжил, – Я облажался.
Я чуть не засмеялась, вспоминая, что сказала то же самое, когда попыталась заняться балетом. Но я сдержалась.
– Меня толкала там каждая первая лошадь, – продолжил он, – Они терпеть меня не могут. Они лягались, кусались, ссали и срали на меня, я был измазан с головы до ног. И это – ОСНОВНЫЕ СОБЫТИЯ моего дня!
Я спрятала улыбку, на секунду представив себе все это. Он выглядел очень грустным.
– Ты прочитал нашу записку? – спросила я, надеясь, что у него за весь день выдались хотя бы три приятные секунды.
Тогда он улыбнулся.
– Да, прочитал, – он почти шептал, – Ты себе не представляешь, как она была нужна мне сегодня. Она сделала доброе дело. Спасибо.
– Это идея Кэти, – я пожала плечами, – Я ее очень люблю, так же как и ее папу. Жаль, что я не додумалась сама.
– Я всегда оставлял ей записки в коробку с ланчем, – сообщил он, и улыбнулся, вспоминая об этом, – Так что на самом деле это моя идея.
– Мне надо было догадаться, – усмехнулась я ему.
– И что ты теперь будешь делать? – спросила я, пытаясь быть объективной, – Вернешься обратно?
– Да, – сказал он, но без большого энтузиазма.
– Почему?
– Масса причин, – он поднял глаза, размышляя об этом, – Во-первых, Боб, тот парень, о котором я тебе рассказывал – он хороший. Он помогал мне весь день, и был очень терпелив со мной. Он обращался со мной как с мужчиной, который сам в состоянии справиться. И я не хочу, чтобы он поменял обо мне свое мнение. Я хочу работать лучше и показать ему, что я могу это сделать.
Я улыбнулась. Хорошо, теперь он говорит. Давай, малыш, рассказывай дальше.
– И Шэрон, женщина, которая там заправляет… – он думал, что сказать, – Я не хочу огорчать ее.
Я кивнула.
– И еще… – он взглянул на меня, и тут же опустил глаза, – Я слышал сегодня в голове голос Виктории.
Я нахмурилась прежде, чем поняла, что делаю, я не хотела, чтобы Эдвард подумал, что я злюсь на НЕГО за это.
Я ждала в тишине.
– Когда становилось по-настоящему тяжело, – продолжал он, – и когда я совершенно измучился,… я…. я позвал ее в свою голову.
Его голос слегка надломился, когда он сказал.
– Я знаю, что не надо было, но мне это было нужно, Белла. Ебаный в рот, мне нужен был голос – злой и жестокий – чтобы толкнуть самого себя посильнее и заставить продолжать. Это сработало. И я чувствовал, что снова становлюсь… тем, кем был. Я даже не смог бы поднять глаза, даже если бы захотел. А потом Боб вывел меня из этого состояния.
– Что он сделал?
Эдвард улыбнулся и издал короткий смешок.
– Он взял меня на озеро, – заявил он, – Мы поели прямо у воды. А потом он прыгнул в озеро, прямо в одежде. Это было здорово. Я почувствовал,… что силы возвращаются. Это было сверхъестественно. Я имею в виду, это ведь было просто озеро.
– Это было больше, чем просто озеро, – я тепло ему улыбнулась, – Кто-то заботился о тебе. Кто-то показал тебе, что работа – это не только изматывающий труд, унижения и приказы. Кто-то показал тебе, что это нормально – облажаться в первый рабочий день.
– Он действительно клевый, – признал Эдвард, – Сначала он мне вообще не понравился. Он зовет меня МУРАВЕЙ.
Я рассмеялась над этим.
– И еще кое-что произошло у озера…, – вспомнил он, – Я думал, он собирается… напасть на меня. Когда он предложил поесть у озера, вдвоем… далеко от конюшен… я испугался.
– Ох, милый, – я дотронулась до его руки, – Все в порядке.
– Я думал, я справился с этим… – сказал Эдвард, – Я думал, что со временем забуду, и это пройдет,… но это не так. Единственная причина, по которой я смог быть с тобой сегодня, состоит в том, что я чувствовал себя очень хорошо после того, как закончился рабочий день. У меня все болело, я устал и все такое, но я больше не чувствовал себя шлюхой. Я чувствовал себя… чистым, несмотря на то, как от меня воняло.
Я обняла его и погладила по волосам.
– Это так здорово, – сказала я, – И я знаю, что со временем, с правильным терапевтом, ты перестанешь бояться людей. Ты никогда по-настоящему НЕ ЗАБУДЕШЬ то, что Виктория сделала с тобой,… ведь у тебя было шесть долгих лет этого кошмара. И именно поэтому я говорю, что тебе надо встретиться с НАСТОЯЩИМ доктором. Я записала в колледже несколько имен для тебя. Я хочу, чтобы ты выбрал одного из них и попытался ему позвонить, и если он тебе понравится, мы запишем тебяк нему на прием.
– Нет, – сказал он ровно, и в его глазах снова была решимость, – Я сказал тебе – только ты. Я не хочу, чтобы весь город шептался обо мне за спиной. Я не хочу, чтобы дети говорили обо мне в школе у Кэти.
– Все АБСОЛЮТНО конфиденциально, Эдвард! – сказала я в трехтысячный раз, немного повышая голос, – Никто НИЧЕГО не узнает!
– Это сраный городишко, и все деревенщины здесь собираются вместе, – Эдвард нахмурился, – Он расскажет всем, кто я такой и Кэти меня возненавидит. Ее будет тошнить…
И я почувствовала, что ломаюсь.
– Ну, все, я больше не могу этим заниматься! – я встала, зная что он видит, как я отвернулась, а затем снова повернулась нему, – Я НЕ психиатр! У меня нет для тебя всех ответов! Я не могу просто щелкнуть пальцами, чтобы все стало на свои места! Знаешь, как это давит на меня? Не только то, что тебе нужна глубокая терапия, но и то, что Кэти она тоже нужна! И мне самой! И Бену с Анджелой она бы тоже не помешала бы. Я не могу сама помочь каждому!
– Кэти НЕ нужна терапия, – рот Эдварда сжался в тонкую линию.
– Нет, нужна! – я усмехнулась, теряя контроль и повышая голос, – Бедный ребенок потерял все на свете, даже собственную кожу! Она потеряла тебя, Таню, и рассказала мне сегодня, что когда она была маленькой, дети кричали, потому что боялись ее!
– Прекрати!
– Но сегодня она пошла в школу, – я указала в сторону ее комнаты, – Она пошла туда с широкой улыбкой на лице и заставила всех детей в классе полюбить ее! Она такая сильная, но ей тоже нужна помощь! Ты знаешь, что нам сегодня звонили из полиции?
Эдвард поднял на меня глаза, в них читалась тревога.
– Да, – сказала я, – Мы все растерялись, думая, что с тобой что-то случилось. Кэти ТРЯСЛО! И она сказала мне, что подумала о том, что плохие люди убили тебя. Она скрывает это, но она тоже боится. Она боится, что снова потеряет тебя. И по этой причине ненавидит, когда ты исчезаешь из ее поля зрения!
Эдвард вцепился себе в волосы, и я слышала, как он шмыгает носом.
– Никто не помог ей пережить смерть матери, – заметила я, – Бен с Анджелой никогда ее ни к кому не водили!
– Боже, Белла, из-за ожогов ей нужен был постоянный уход за телом! – зарычал Эдвард, – Не говоря уже о внутренних органах! Откуда у них взяться времени, чтобы водить ее еще и к психотерапевту?
– Им надо было найти время, – как бы я ни любила их, я вынуждена была признать, что они были не правы, – Крошечная проблема превратилась в сильную физическую боль, не говоря уже об эмоциональной, и я уверена, что ей бы сильно помогло, если бы она поговорила с кем-нибудь. С виду с ней все в порядке, Эдвард, но говорю тебе – если в ближайшем будущем она не встретится с кем-нибудь, в дальнейшем у нее будут настоящие проблемы.
(Возможно, нам всем покажется перебором, эта тирада Беллы. У нас не принято ходить к психотерапевтам, но здесь следует сделать поправку на американский менталитет. Для них все это абсолютно естественно. К тому же Белла будущий психотерапевт, и, само собой, считает, что проблему решит только поход к настоящему специалисту – прим.пер.).
– Я знаю, ты считаешь, что КАЖДОМУ необходима терапия! – он присел, свирепо глядя на меня.
– ТЫ сам умолял меня об этом! – обвинила я его.
– И мне полностью вытрахали мозги! – прошипел он, вскакивая на ноги.
– НЕТ! – я взмахнула руками, – И тебе станет лучше, если ты просто будешь МУЖЧИНОЙ и встретишься с кем-нибудь!
– Я и так МУЖЧИНА! – крикнул он в ответ, его глаза полыхали яростью, – Я стараюсь усердно работать ради нас! Я пытаюсь втянуться и не жаловаться все время!
– О, ГОСПОДИ! – я грубо рассмеялась, – Ты ШУТИШЬ что ли? Я ТАК УСТАЛА слушать твои жалобы! Ты начал жаловаться еще в самолете, и не прекращаешь до сих пор! Ты скулил весь август! И собираешься СКУЛИТЬ весь сентябрь! Не могу ДОЖДАТЬСЯ, чтобы послушать, как ты будешь скулить на РОЖДЕСТВО!
Он просто разглядывал меня, на его лице читалась боль,… но у меня было что сказать и поужаснее.
– Ты говорил мне, что хочешь быть со своей дочерью, ты говорил мне, что хочешь быть СВОБОДНЫМ! – продолжала я, не в силах остановиться, – Теперь все это у тебя есть! Это, блять, чудо, что ты свободен! Твоя свобода стоила моему отцу ног! В тебя СТРЕЛЯЛИ! Но еще вчера ты жаловался на ВСЕ, начиная с ебаной ковбойской шляпы, и заканчивая тем, что в этом городе НЕТ АВТОМАТА С ФРУКТОВОЙ ВОДОЙ! ГОСПОДИ! Как это выглядит, а? Совершенством?
Он отвернулся, Я ненавидела это его выражение лица.
– Скучаешь по прежней жизни? – спросила я, теперь чувствуя слезы,текущие по моим щекам, – Скучаешь по НЕЙ? Хочешь назад свою красивую одежду? Своих клевых друзей? Веселые вечеринки? Свою прекрасную машину?
– НЕТ! – ответил он, и его глаза были полны непролитых слез, – НЕТ!
– Ты думаешь, ты единственный, кому здесь тяжело? – спросила я, – Ты знаешь, что я каждый день думаю об отце? Я оставила его в больнице с культёй вместо ноги, и даже не могу позвонить ему, чтобы узнать, как он! Я не могу проведать его и спросить, не нужна ли ему помощь. Я просто бросила его! И Элис, и Розали,… я их люблю, но никогда больше не увижу!
Он всхлипнул и отвернулся от меня, вставая.
– Пожалуйста, прекрати, – почти умолял он.
– Знаешь, почему я была такая тихая за ужином? – я продолжала, – Я узнала сегодня, что мне предстоит начать учебу заново, потому что всё, что я сдала в Нью-Йорке, мне не зачтётся, и особенно потому, что теперь меня зовут Мэри Браун!
Я сделала небольшую паузу. Он смотрел на меня, убитый горем, глядя по сторонам, словно искал, чем он может помочь. Но мы оба знали, что это невозможно.
– Прости, – он заплакал, – Я не знал…
– И почему ты просто прошел мимо меня, когда вернулся с работы, словно меня там и не было? – спросила я немного громче, – Ты злился на меня за то, что я заставила тебя пойти на работу?
– НЕТ! – сказал он, взглянув искоса, слезы текли по его щекам.
Я хотела прекратить с ним сражаться,… я знала, что делаю ему больно. Но мне тоже было больно, и сейчас я выплескивала все это на него. Я слишком долго держала это в себе, и моя жестокая половина сорвалась с цепи.
– ТОГДА ПОЧЕМУ? – потребовала я ответа, – Почему ты так ПОСТУПИЛ? Я чувствую себя так, словно ты ХОЧЕШЬ меня только тогда, когда знаешь, что следом появится доктор Белла! Ты больше не прикасаешься ко мне! Ты даже почти НЕ РАЗГОВАРИВАЕШЬ со мной! И ты просто прошел мимо меня и ушел с Кэти, словно я – ебаная МЕБЕЛЬ! Я беспокоилась о тебе весь день!
– Я так понимаю, что сеанс окончен, – Эдвард вытер щеку и направился к двери, но я преградила ему путь.
– Нет, я хочу знать! – крикнула я, – Скажи мне!
– Белла, уйди с дороги! – предупредил он, – Я говорил тебе, что у меня скверный характер, и я не знаю, сколько еще вытерплю.
– Я знаю это! – сказала я, – Я больше не могу быть твоим доктором Беллой, потому что ты ВРЕШЬ мне! Ты говоришь, что собираешься рассказать мне правду, а потом каждый раз прячешься и бежишь! Вот когда ты прекратишь ТАК делать, ТОГДА ты и будешь мужчиной.
Он схватил меня за руки, и я не то охнула, не то взвизгнула, или и то, и другое. Я думала, он собирается ударить меня, хотя и знала, что он не сделает этого.
– Ты хочешь знать, почему я все время не МИСТЕР ЛЮБОВНИК? – заорал он, рыча, – Ты хочешь знать, почему я – не забавная маленькая ИГРУШКА, по которой ты так соскучилась?
– Отпусти меня! – я пыталась вырваться, но он крепко держал меня, треся за плечи.