– Меня изнасиловали! – сказал он, резко опустив меня, и я ударилась спиной об дверь.
Минуту я не могла даже пошевелиться,… и не могла дышать.
– И не так, как обычно. Это был,… тот парень, сэр Кэвин,… из клуба, – сообщил он низким и торжественным голосом. Он не смотрел мне в глаза. На его лице читался стыд.
Я в шоке смотрела на него, не говоря ни слова.
А когда он заговорил, я начала дрожать всем телом, ненавидя себя.
– Жучок… – сказал Эдвард тихо, повернувшись ко мне спиной и запустив руки в волосы, – Я раскусил и уничтожил его. Я не хотел, чтобы Чарли,… или ты,… когда-нибудь это услышали,… или узнали. Я думал, что, по крайней мере, удержу эту часть моего… прошлого в секрете. Но я снова и снова возвращаюсь к этому. Он постоянно возникает в моей голове. Даже сегодня на работе. Боб подошел, чтобы снять с меня шляпу, и я чуть не умер. Хоть он и не сделал ничего предосудительного. Когда я пришел домой, ОН снова был в моей голове. Я боялся посмотреть на тебя, боялся, что ты прочтешь мои мысли, но Кэти избавила меня от этого наваждения. Через несколько минут все прошло, но я знаю, что он снова вернется…. Я почувствовал, как сильно я скучал по тебе весь день,… как сильно хотел тебя. Я хотел рассказать, что даже, несмотря на то, что я ненавижу эту работу и этих ебаных лошадей, Я ЛЮБЛЮ тебя,… продолжаю любить,… даже если не всегда могу быть любовником, таким как раньше. просто, я чувствовал свою вину за то, что не рассказал тебе об этом,… мне надо было довериться тебе.
– Эдвард, – это все, что я смогла произнести, плача, и мой собственный злой разум приковал меня к двери. Я чувствовала себя так, словно теперь не заслуживаю даже прикоснуться к нему,… или что он, возможно, больше не захочет меня.
Теперь он смотрел на меня, и в его глазах больше не было ярости. Они были пусты.
– Я все еще боюсь, что ты устанешь от всего этого,… от меня…, – сказал он мягко, – и захочешь уйти. И я не виню тебя. Я боюсь этого больше, чем всех сэров Кэвинов на свете. Я хочу быть мужчиной, которого ты заслуживаешь, Белла. Я хочу сделать тебя счастливой. Я не хочу скулить и плакать как ребенок,… не хочу стать для тебя чужим. Прости, что я так себя вел. Ты больше не услышишь от меня ни одной жалобы.
– Нет, Эдвард! – я плакала, обхватывая его руками, – Прости, милый! Пожалуйста, не отталкивай меня! Я не хотела говорить всего этого! Я так тебя люблю! Ты УЖЕ такой мужчина, которого я хочу!
Я хотела сказать гораздо больше, но просто рыдала в его руках,… и он обнимал меня, и плакал сам. Большинство женщин предпочитает сильных мужчин, тех, которые никогда не плачут. А мне нравилось, что Эдвард может плакать в моих объятьях и не стыдится этого, когда видит в этом нужду. Я чувствовала, что сейчас он ближе ко мне, чем когда бы то ни было.
– Я никогда не уйду от тебя, – плакала я, вцепившись в него, – Пожалуйста, прости меня…
– Не за что прощать, – прошептал он, – Ты права. Мне НЕОБХОДИМО с кем-нибудь встретиться. Я не хочу взваливать на тебя все свои проблемы. У тебя самой было достаточно дерьма в жизни.
– Я люблю тебя, – я плакала, как ребенок.
– Я тоже тебя люблю, мой чокнутый маленький доктор, – он поцеловал мою голову, – И если ты считаешь, что нам всем нужна терапия, то так и будет. Черт, может, к психоаналитику стоит отвести и всех моих лошадей.
Я засмеялась, а он только этого и добивался. Это не избавило нас от всех проблем, с которыми нам еще предстоит столкнуться, но, как минимум, мы знали, что мы все еще вместе,… что мы любим друг друга, так сильно,… гораздо сильнее, чем в те первые две недели, проведённые вместе.
Мы прошли вместе через огромное количество препятствий и, несмотря на это становимся все ближе и ближе друг к другу. Теперь, после того, как я напала на Эдварда, я еще больше убедилась в том, что мне нужна терапия. Но не своя собственная. И я была рада, что сейчас мы высказали друг другу всё то, что никогда бы не открылось при других обстоятельствах. Мне было больно слышать о том, что этот уебок, сэр Кэвин, сделал с Эдвардом. Но я была рада, что он рассказал мне об этом. И я была благодарна за то, что он понял, что не существует ничего на свете, что может заставить меня покинуть его. И больше всего я была рада тому, как профессионально он справился со своим последним кошмаром. А самое главное – я не могла дождаться, чтобы сдать задницу сэра Кэвина судебным исполнителям, которые приезжают завтра. В тюрьме его оттрахают в задницу миллион раз, я была уверена в этом.
– Больше никаких секретов, хорошо? – прохныкала я, пока он баюкал меня в своих руках.
Секреты могут убить. Я всегда знала это. Может, Эдвард теперь тоже это понял.
– Никаких секретов, – крякнул он, целуя мои губы.
Мы обнимались всю ночь,… ну, сначала я сделала ему массаж. Он научил меня этому в нашу первую ночь. Я думаю, что избавила его от всей накопившейся за долгий день усталости, а он издавал довольные звуки, пока я это делала , и еще я хотела, чтобы он чувствовал мои прикосновения,… как я медленно провожу руками,… и перестал их бояться.
Я надеялась, что он встретит завтрашний день, будучи немного сильнее.
Coloring outside the lines. Глава 5 (часть 2)
Глава 5. Закрой свой рот, Бен!
Часть 2.
Проснувшись утром, я почувствовала из кухни аппетитные запахи, там явно кто то готовит, наверное Анджела. Но когда я туда зашла, то обнаружила у плиты моего бесподобно красивого Эдварда, творящего что-то, что пахло неимоверно вкусно.
У меня самый удивительный мужчина, да? Сегодня ему снова нужно ухаживать за лошадьми, но он встал пораньше, чтобы приготовить нам завтрак. Какую лотерею на небесах я выиграла?
– Привет, милейший Максим! (ума не приложу, почему он назвал ее так – прим.пер.) – он улыбнулся мне, когда наши взгляды встретились. На нем была черная футболка с короткими рукавами, джинсы и рабочие ботинки. Одним словом, выглядел он восхитительно.
– Привет, – я была приятно удивлена и улыбнулась ему в ответ, – Симпатичные ботиночки.
– Ботиночки? – он поднял бровь, – А? Ботинки. Это Бена.
– Ты УКРАЛ у Бена ботинки? – в шоке переспросила я, осматривая его.
– НЕТ, – он нахмурился и снова покосился на меня, – Я попросил их у него!
– Садись и ешь, – потребовал он, словно я была его дочерью, и я хихикнула.
Он поставил передо мной тарелку и поцеловал в макушку, прошептав, – Спасибо за массаж ночью. Сегодня я чувствую себя другим человеком.
Я не знала, что сказать, поэтому просто глазела на него, пока он шел обратно к плите. Тогда я посмотрела в тарелку, и увидела омлет с беконом, тост… и апельсиновый сок!
– Вставай, Кейтлин, я звал тебя уже два раза! – его голос был по-настоящему тверд, как у настоящего отца, а не у приятеля. Клёво. Это что-то новенькое.
– Откуда у детей бёрется лень? – спросил он и передразнил, – Мммммммм ммм ммм!
Он пошел в комнату, и внезапно я услышала ее крик, а затем они оба рассмеялись.
Эдвард вышел из комнаты с Кэти на спине. Она хихикала,а он улыбался, затем опустил ее и усадил на стул.
– Ешь свою мордашку, детка, – сказал он, ставя перед ней блинчики. Он выложил на одном из них губки из бекона, а вместо глаз вставил драже M&M’s.
– Клёво! – Кэти понравилось это, и она двигала бекон, заставляя мордочку говорить. Эдвард вручил ей бутылку с сиропом и сказал:
– Утопи его.
И она утопила. Я никогда раньше не видела, чтобы на блинчики лили столько сиропа. Думаю, в будущем нас ждут огромные счета от зубного.
Кэти заставляла своего блинного человечка просить пощады, пока убивала его.
Высоким голосом она продолжала:
– Нееет, пожалуйста! Не топи меня, я сделаю всё, что угодно!
Я рассмеялась и покачала головой, говоря:
– Народ, вы уже совсем «того».
И все засмеялись. Я ждала, когда появятся Бен с Анджелой, но они не показывались.
Эдвард уселся и принялся за яйца, подмигивая мне, пока мы сидели там втроем в «одиночестве».
Я уже собиралась что-нибудь сказать, но Эдвард начал первым.
– Кэти, я хочу тебе кое-что сказать, – начал он очень серьезным тоном.
Она ела и слушала его, также как и я.
– Я не был абсолютно честен с тобой вчера, – сказал он, глядя ей прямо в глаза, – Я рассказал тебе, какой у меня был забавный день с лошадками. Но, это не совсем правда. Это очень тяжелая работа, и вчера эти лошадки меня чуть не покалечили. Я городской парень, остальные парни были правы насчет меня – я не ковбой. И я не занимался физическим трудом последние несколько лет, та работа не была такой тяжелой. Я не хочу, чтобы ты думала, что работа, за которую платят больше денег – лучше, только потому, что она легче. Я не хочу, чтобы ты бросала что-то, потому, что это трудно. И это хороший городок. Люди здесь прекрасные. Ну, несмотря на то, что это для меня трудно, и я пока я не научился всему… ПОКА… я буду так усердно стараться, как смогу, чтобы ты была счастлива здесь… ты и Белла, и бабушка, и Поп Поп… и я собираюсь прекратить вести себя, как ребенок и постоянно жаловаться. Хорошо?
Крепкая любовь… кто знает, может, это и был ключ к ней.
– Хорошо, – сказала она, откусывая большой кусок блинчика.
– Я люблю тебя, – сказала я, целуя его в щеку, касаясь рукой затылка . Я должна была сказать ему это.
– Я люблю тебя, – сказал он мне в ответ. И он не оттолкнул меня, пока Кэти смотрела на нас. Что с ним случилось прошлой ночью?
И я видела, что Кэти улыбается нам, словно смотрит на героев романтической комедии.
– Почему ты смотришь на нас таким сентиментальным взглядом? – дразнила я ее, щекоча ей животик, – Ешь.
Она смеялась и ела, и я прошептала Эдварду, – А, где Бен с Анджелой?
– Они еще спят, – сказал он, глядя во тьму коридора.
– Правда? – спросила я, – Обычно они встают, чтобы проводить Кэти.
– Может, сегодня они хотят поспать, – он пожал плечами, прошептав, – Кроме того, здорово, что мы просто втроем.
Я слегка покраснела.
– Я знаю, – прошептала я в ответ, с ужасом признавая это.
– Как ты думаешь, они слышали нас ночью? – произнесла я почти одними губами.
– Не сомневаюсь, – он жевал, – Может, они злятся, что мы их разбудили.
– О, Господи,… – я посмотрела на всё с их точки зрения. Кровать, ударяющаяся о стену, крики из-под подушки и без подушки… борьба…
– Я не смогу смотреть им в глаза сегодня, – я почувствовала, что краснею, и Эдвард улыбнулся – он очень любил румянец на моих щеках, – Что мы им скажем?
– Что ТЫ собираешься сказать? – он отпил молока, – Я – всего лишь невинная жертва, меня соблазнили.
Мой рот открылся, и я шлепнула его по руке. Он засмеялся, и попытался защититься.
– Старик идет, – голос Бена был скрипучей, чем обычно, и он шаркал по полу, на нем был его потрепанный старый халат и тапки.
– Привет, Бен, – тепло поприветствовал его Эдвард, – Есть кофе и яйца, если хочешь.
– О, кофе, да, – он взял кружку и налил себе немного.
Я по-прежнему не знала, что сказать Бену. Кроме того, он был не слишком приветлив по утрам.
Вошла Анджела, одетая в свой лавандовый халат, и крепко обняла Кэти.
– Привет, ангелочек, – она поцеловала Кэти в губы, – Ой, как много сиропа!
– Она очень сладкая, да? – спросил Эдвард, посмеиваясь над дочерью, – Можно заработать кариес, просто целуясь с ней!
Анджела напряглась, когда услышала Эдварда, и молча, подошла к холодильнику.
– Видишь, она сама не своя – наверно, слышала нас вчера, – прошептала я ему, и он скривился.
– Я уверен, что она знает, что такое секс, Белла, она переживёт, – прошептал он в ответ и затем заметил, что Кэти пристально смотрит на нас.
Пока я находилась под сильным впечатлением от этого нового Эдварда, я действительно не хотела говорить о нашей сексуальной жизни при Кэти . Она выглядела так, словно сидит и мотает себе на ус.
– Ну, Бен… – начал Эдвард, когда Бен сел и начал помешивать свой кофе, – Чем вы оба занимались вчера вечером?
– Мы смотрели «24», – сказал он в ответ, словно это было очевидно. Эдвард рассеянно кивнул.
– А потом мне повезло, – добавил Бен, и Анджела уронила стеклянный кувшин с соком. Он с таким грохотом разлетелся вдребезги, что Кэти даже вскрикнула!
– БЕН! – охнула она.
Бен издал самый грязный смешок, что я когда-либо слышала.
– Благодаря вам, ребят… – он подмигнул нам с Эдвардом, – Этого никогда бы не произошло, если бы не звуки из коридора.
– О Гос-по-ди, – сказала я, не дыша, пока Эдвард помогал Анджеле убирать беспорядок на полу, он так талантливо прикинулся шлангом. (У меня затык: в оригинале avoider – то есть тот, кто избегает чего-либо. Можно, конечно, сказать что-то вроде – «он так талантливо сделал вид, что ничего не услышал», или – «он так талантливо сделал вид, что его это не касается», но у нас есть прекрасное (на мой взгляд) выражение «прикидываться шлангом». Но,… широка страна моя родная – я даже не знаю, говорят ли так у вас, да и к тому же это выражение сленговое, а в оригинале – нет, так что прямо не знаю – прим.пер.). И он оставил меня один на один с БЕНОМ! Ох, Муравей, ты покойник, когда-нибудь я доберусь до тебя!
– В следующий раз не кричите так в конце, а все остальное было здорово! – он сделал большой глоток кофе.
– Я рада,… что тебе понравилось…, – я услышала свои слова, и Эдвард рассмеялся на всю кухню.
– Поп Поп! – спросила Кэти очень громко, – А что это значит – …уменьшенный? (здесь игра слов: когда Эдвард сказал, что его соблазнили, он использовал причастие «seduced» – обольщенный, соблазненный, но Кэти, видимо, послышалось «reduced» – уменьшенный , сокращенный – прим.пер.)
– Уменьшенный? – переспросил он, – Это означает, что что-то или кого-то сделали меньше. А почему ты спрашиваешь? (объясню, почему Кэти не понимает смысла этого слова – в русском «меньше», «уменьшенный» – это однокоренные слова; в английском «уменьшенный» – это «reduced», а «меньше» – «smaller» – прим.пер.)
– Папа сказал, что его уменьшили ночью, – сообщила Кэти.
Теперь Эдвард засмеялся еще громче.
– Конечно, ТАК и было, – сказал он.
– И меня тоже, – Бен поиграл передо мной своими лохматыми седыми бровями.
– Ух! – я встала, – У меня от вас аллергия, я уже начинаю чесаться, а мне пора одеваться в колледж! Шутники!
Когда я вышла, я услышала, что Бен спросил у Эдварда, – Эй, Эд, ничего, если мы поговорим, когда ты вернешься домой?
– Конечно, Бен, а что такое? – спросил он.
Да, я подслушивала. Ну, убейте меня.
– Ничего особенного, – сказал он, – Просто мужской разговор.
ОХ! Если они будут делится опытом прошлой ночи, меня стошнит!
– Конечно, – сказал Эдвард, и разговор закончился.
Я вернулась на кухню, вспомнив, что еще нам вчера сказали.
– О, Эдвард, я забыла рассказать тебе…, – я скорчила рожу, стиснув зубы, – Сегодня приезжают судебные исполнители. Где-то после ужина. По этому поводу полиция и звонила вчера.
– Зачем они приезжают? – он выглядел обеспокоенным.
Я пожала плечами, – В полиции сказали, что Это обычная проверка. Ничего особенного.
– О, – он почесал затылок, – Ну хорошо.
– Кстати… – сказала я, прислонившись к дверному косяку, – Ты прекрасен.
И он улыбнулся мне той самой улыбкой.
– Да?
– Да, – я на секунду прикрыла глаза, – Я так горжусь тобой… каждый день.
Он понял, что я имела в виду, и я не собиралась дальше вдаваться в подробности перед кем бы то ни было. Послав ему воздушный поцелуй я пошла одеваться.
Я чувствовала, что Эдвард сегодня изменился. Я видела массу подтверждений тому, что сегодня утром он сделал большой шаг вперед, и была взволнована этим.
Но теперь нам нужно найти более укромное место для занятий любовью, это было абсолютно очевидно. К счастью, Кэти спала как убитая, так же как и ее отец.
Позже я видела, как Эдвард собирает коробки с ланчем себе и Кэти,… и он надел свою черную ковбойскую шляпу, не поморщившись, и ничего не сказав. Сегодня он выглядел более расслаблено, это было очевидно. Я просто знала, что сегодняшний рабочий день будет немного лучше, чем предыдущий.