– Иди сюда…, – я улыбнулся и увидел, как раскрылись ее глаза, когда я обнял ее.
Она подвинулась ко мне и вздохнула, когда я провел пальцами по ее спине, массируя ее и слегка царапая ногтями…
– Уххххх…, – простонала она, вцепляясь своими пальцами в мою спину,… и я ощущал ее сладкое и горячее дыхание у себя шее,… в волосах.
– Так хорошооооо…, – прошептала она.
Хорошо, Белла… ты такая классная, когда разговариваешь, пока я прикасаюсь к тебе.
– Скажи мне, – прошептал я, побуждая ее продолжать говорить, и зарылся носом ей в волосы, а губами жадно посасывал кожу на ее шее, – Скажи мне, чего ты хочешь… и это твое…
Но она только снова вздохнула и запустила пальцы мне в волосы на затылке, слегка подергивая их. Господи, как же мне это нравится! Тяни сильнее, детка! Выдерни их!
– Я просто хочу ТЕБЯ, – сказала она мне прямо на ухо, а потом слегка прикусила мочку. Это было так эротично, что я почувствовал, как Франкенчлен подпрыгнул в штанах, моментально проснувшись. Пряклятье, Франк! Ты хоть когда-нибудь спишь?
– Белла… – простонал я, не в состоянии больше сдерживаться. Вот так всегда со мной и Беллой… парочка искр,… и… БУМС! Пламя до небес!
Сейчас она страстно лизала мне шею, каждую жилку, и с силой прикусывала. Ммммм,… моя вампирша. Ей нравится использовать зубы.
– О, да…, – я тяжело дышал, крепко зажмурившись, – Кусай… сильнее… попробуй моей крови…
Я не понимал, что говорю, но в какой-то момент осознал,… что ХОЧУ, чтобы она оставила на мне метку… сделала мне больно.
Но затем она сбавила темп… и, сильно раскрыв рот, оставила поцелуй там, где кусала секунду назад. Я улыбнулся. Я знаю, что она ненавидит делать мне больно, даже если я умоляю её об этом.
К своему удивлению я почувствовал, как она укладывает меня спиной на подлокотник дивана и задирает мне футболку до самой шеи, обнажая грудь. Мне оставалось только положить руки себе под голову и ухватиться за подлокотник, закрывая глаза и поворачивая голову в ожидании того, что она станет делать дальше.
Я раздвинул ноги и почувствовал, как она уселась между них, ложась на мой больно – пульсирующий пенис.
Давай, девочка…
Отбросив робость, девушка с записной книжкой… резко провела своим влажным горячим языком по моему правому соску… и с силой пососала его,… я охнул как тинейджер, и прикусил губу.
Контроль,… я больше не мог себя контролировать. Обычно я мог часами оттягивать оргазм, если мне было приказано терпеть,… но с этим горячим ангелочком… я не мог продержаться и пяти минут.
Я снова почувствовал ее зубы и издал удовлетворенный вздох, невольно улыбаясь и не открывая глаз.
Я слышал, как тяжело дышит Белла, чувствовал ее пальцы,… как они движутся вдоль моих ребер,… хватаются за мои бедра…
– Блять, ДА! – я повернул голову в другую сторону, и мой член поднимался до тех пор, пока не уткнулся в ее, затянутую в деним, киску.
Белла хныкнула и снова прижала меня задницей к дивану. Я чуть не скривился.
Она меня дразнит!
Она обрушилась на меня с поцелуями, целуя по очереди то правый, то левый сосок, одинаково яростно.
Господи, лучше бы она меня привязала! Я долго не продержусь, если она будет продолжать в том же духе!
Я чувствовал, как пальцы ног со всей силы впиваются в диванные подушки, так, словно готовы проткнуть их в любой момент. Я обвил ее ногами, этим молчаливым жестом подзывая еще ближе к себе.
– Думаю, что я ЛЮБЛЮ этот диван! – пропыхтел я, украдкой глядя, как она выводит языком круги на моей плоти,… одной рукой она нащупала мой правый сосок… и принялась пощипывать его…
Другой рукой она щекотала мне ногтями бок,… и я уже был близок к тому, чтобы начать вырываться.
– Это стоило ожиданий…, – шептала она, полностью управляя мной, жадно целуя мои губы,… наши языки сталкивались,… почти сплетаясь,… мята… клубника… тепло… ГОСПОДИ, так ВЛАЖНО!
Мои руки были свободны и на пути к рубашке Беллы, … она застонала громче, когда мои пальцы прошлись по ее теплой спине… к проклятому лифчику, который, я уверен, ждал меня.
Она прижалась киской к головке Франка и потерлась об нее.
Я больше не мог этого выносить,… поэтому громко зарычал и набросился на нее.
– Белла! – я неровно дышал, привставая, хватая ее сзади за волосы, как дикарь… затем перемещая руки на ее шею, просто придерживая,…не сжимая,… аккуратно… нет, БЛЯТЬ… жадно терзая ее рот. Мой язык был поверх ,… и я слышал, как она каждые пару секунд пытается сделать маленький вдох, когда я позволял. Я ЧУВСТВОВАЛ себя настоящим вампиром, глотая,… выпивая ее… ненасытно,… даже не предупреждая о том, что краду ее жизнь, выпивая большими глотками и не в состоянии остановиться.
Она не сделала ни одного движения, чтобы остановить или успокоить меня,… она была такая же дикая и ненасытная, как и я. В одно мгновение мы перестали быть людьми, мы были просто глупыми возбужденными животными,… неспособными говорить,… вкогтившимися друг в друга без извинений.
Мне послышался стук, но я проигнорировал его. Двумя руками я ухватился за воротник ее рубашки, и услышал великолепный звук рвущейся ткани одновременно с ее пронзительным криком, которым она говорила мне –продолжай. Я добрался до её правой груди, и – о, чудо! – лифчика не было, и я припал к ней! Она сидела у меня на коленях, немного возвышаясь надо мной, но на уровне моих глаз была ее сладкая белая грудь с маленьким розовым соском.
Сейчас она по-настоящему сильно тянула меня за волосы, но она не оттаскивала меня не ОТ СЕБЯ, …она тянула мою голову к своей груди,… безмолвно приказывая мне не покидать этого места. Я бы и так подчинился …любому ее желанию. Сейчас я принадлежал ей,… с удовольствием, навсегда,… узник, не нуждающийся в цепях. Согласный на все раб, …сломанная кукла, которая обожает,… любит свою девочку.
А потом этот ебаный стук повторился. Я услышал свой шепот: «Что это за хуйня?».
Мне показалось, что Белла ничего не услышала, одной рукой она вцепилась в мою полуголую спину, прижимая меня к себе ближе, настолько насколько это возможно. Теперь мы были почти ЕДИНЫМ ЦЕЛЫМ!
Я слышал ее бессвязное бормотание: «Думаюстчтдверь…янннзнаю….нееостанавливайся, Эддвааааррдд…»
Блять, не волнуйся об этом, детка. Эдварда сейчас ничто не остановит.
Затем стук раздался снова, и мы одновременно зарычали, как два разъяренных льва.
Я крикнул: «УБИРАЙТЕСЬ НА ХУЙ!», а Белла добавила: «ОТЪЕБИТЕСЬ!»
Черт побери,… надеюсь, за дверью не Кэти.
И вместе с этой мыслью… Эдвард-лев превратился… в Эдварда-львицу.
С превеликим трудом я вынужден был оторваться Беллы. Я прошептал ей самые искренние раскаяния, пару раз целуя в губы, прежде чем встать с дивана со словами: «Подожди,… секундочку,… это, должно быть Кэти. Прости, малышка, мне ТАК жаль,… подожди секунду…».
Белла не расстроилась и не злилась на меня, она пыталась прикрыть на своей рубашке прореху, появившуюся там по моей вине. Она понимала, что мы не можем себе позволить не открывать двери, если к нам стучат, и не отвечать на телефонные звонки,… пока нашей дочери нет дома. Хммм… НАША дочь… эта мысль только что пришла мне в голову, но звучала так правильно,… так хорошо.
Я дернул дверь и опустил взгляд, рассчитывая увидеть за дверью мою малышку. Но это была не она. Это были мужчина и женщина,… и они очень строго смотрели на меня. Они должны были слышать то, что мы кричали им. Надеюсь, они не поймут нас неправильно.
Я одернул футболку, осознав, что все еще «сверкаю» полуголым торсом, и поприветствовал их.
– Да? – спросил я, глядя на блондинку с длинными, собранными в хвост, волосами, одетую в белую блузку, черные слаксы и обутую в черные ботинки. Рядом с ней стоял мужчина, темноволосый, с короткой стрижкой, одетый в темно-красную рубашку на пуговицах, серый блейзер и подходящие серые брюки. Они выглядели как копы, и, похоже, приехали из Нью-Йорка. Должно быть, это и есть ебаные судебные исполнители. Обломщики! Не дают спокойно потрахаться! (в оригинале cock blockers – сленговое выражение, означающее тех, кто, собственно, врывается в самый неподходящий момент – в великом и могучем русском языке, к сожалению, столь емкое понятие отсутствует – прим.пер.)
– Государственные судебные исполнители Бенсон и Моррисон, – отчеканила женщина, словно ей уже скучно, быстро сунув мне под нос свое удостоверение.
Я не впускал их в дом.
– Вы не те судебные исполнители, с которыми мы сюда прибыли, – сказал я. У меня была отличная память на лица и имена. Когда нас доставляли сюда, в самолете с нами летели грубая маленькая рыжуха и чокнутый на вид парень.
– Их… перевели в другое место, – сказал мужчина, – Поверьте, СЕЙЧАС перед Вами лучшая команда.
– Почему их перевели? – спросил я недоверчиво.
– Послушайте, если бы мы были плохими людьми, Вы были бы уже мертвы, Эдвард, – сказал мужчина, – Если Вам нужны доказательства того, что мы – те, за кого себя выдаем, то позвольте нам войти, и мы все Вам объясним.
Объяснения и доказательства заняли у судебных исполнителей десять минут. Мы даже позвонили в полицейский участок Каспера, пока они сидели за нашим столом, ожидая, пока подтвердятся их слова. Оказалось, что с этим все в порядке. Ох, но Белла надела новую рубашку… это печально.
Теперь, когда все прояснилось, Белла начала задавать свои вопросы.
– Как там мой отец? – спросила она первым делом, видимо, уже отчаявшись узнать хоть что-нибудь о нем.
– С ним все в порядке, – сообщила женщина, Бенсон, открывая папку, – Он вернулся в Форкс, и все еще отказывается от нашей помощи. Но к нему недавно переехала женщина.
– Что за женщина? – угрожающе спросила Белла,… или, может, она просто разозлилась.
– Сью Клируотер, – мужчина читал данные из своей папки, – Я не думаю, что у них романтические взаимоотношения. Она ухаживает за ним, впрочем, настолько, насколько он позволяет. Он – не слишком хороший пациент, так ведь?
– Я знаю Сью, – теперь ее злость поутихла, – Она друг семьи. Я рада, что он не один. Что насчет его работы? Он по-прежнему будет шефом полиции?
– Не похоже, – сказала женщина, бросая на Беллу извиняющийся взгляд, – Новым шефом только что назначили Сэма Юли. Мы не уверены, постоянное это назначение, или нет, я думаю, даже ОНИ этого не знают. Чарли сложил с себя полномочия, как только вернулся.
– Может, ему просто нужно немного времени, Белла, – сказал я.
Она кивнула и суетливо схватила карандаш со стола.
– Что насчет Эмметта и Джаспера? – спросил я, – Элис,…Розали?
– Да, – подхватила Белла.
– Эмметт и Джаспер под защитой программы, и мы не можем сказать вам, где они, – сообщила Бенсон, – А Элис с Розали вернулись к нормальной жизни. Они в колледже, как и раньше.
– Они в безопасности? – спросил я, чтобы убедиться. Эти девушки поставили на кон свои жизни, чтобы дать мне второй шанс. Я не хотел, чтобы с ними что-нибудь случилось.
– Да, – сказал Моррисон, – Вы сказали нам, что Элис и Розали никто не видел, поэтому мы не беспокоимся об их безопасности.
Они говорили слишком уверенно. Мне это не нравилось.
Они рассказали нам о новом доме Бена с Анджелой, и мы сказали им, что уже в курсе. Они передали мне от Бена толстый конверт с моим именем, в котором лежали запасные ключи от их нового дома.
Белла выглядела так, словно была готова сорваться в любой момент. Не нужно было судебным исполнителям говорить, что Элис с Розали вернулись к нормальной жизни, словно Беллы для них больше не существует. Я знал, что это не так, но то, как они это сказали,… беспокоило меня.
Полиция вызывала у меня зуд. Чарли был единственным из них, кого я когда-либо подпускал к себе близко и кому доверял. Он был настоящим человеком и общался со мной на равных. Но эти двое были совсем другими,… они знали, кем я был, и обращались со мной, как с тупой шлюхой, и хуже того – они обращались с Беллой как с тупой сукой, которая связалась со шлюхой. В полиции вообще нормальные люди работают?
– Ну, и что происходило после того, как мы сбежали? – спросил я через какое-то время, – Джеймс в тюрьме, так? И Рейвен?
– Да, они оба у нас под присмотром, – сказала Бенсон, перелистывая документы в папке.
– А тот гей, Кевин, длинноволосый придурок…, – громко спросила Белла, вынуждая меня застыть, – Он мертв, так ведь? Джаспер сказал, что он мертв.
– Кевин Доран, – Моррисон открыл папку и положил ее на стол перед нами.
Я невольно отшатнулся от нее, раньше, чем осознал, что делаю. Там была большая фотография сэра Кевина, примерно двухлетней давности. Эту фотографию они могли взять в его доме,… обычное фото, на котором он сидел в кресле и улыбался.
Я мельком взглянул на его лицо,… его улыбку,… его долбанные глаза… с ненавистью,… и на долю секунды мне показалось, что он снова смотрит на меня,… видит меня,… радуется, что нашел меня.
Пока мы беседовали с судебными исполнителями, Белла одной рукой крепко сжимала мою руку, а другой поглаживала по спине.
– Он мертв, да? – переспросила она.
– Он сильно обгорел,…но выжил, – сказала Бенсон, – Его чуть не приняли за мертвого, но потом он начал кричать Ваше имя.
Я дернул головой и уставился Бенсон прямо в глаза.
– Он кричал МОЕ имя? – спросил я, не в состоянии в это поверить.
– Да, – сообщила она, – Они отвезли его в госпиталь после того, как вы уехали. Кто-то там велел не трогать его, так как не были уверены – жертва он или преступник, и… когда во всем разобрались, и приехали арестовывать его, кровать была пуста. Мы все еще выясняем его местонахождение.
– Ну, теперь мне полегчало, раз вы выясняете его местоположение! – Белла начала кричать на них, – Вы ЗНАЕТЕ, что этот урод СДЕЛАЛ с ним?
– НЕТ, БЕЛЛА! – я дернул ее на себя за руку, утробно рыча,… нет, скорее даже, умоляя, – Не надо!
Она взглянула на меня и коснулась моего лица,… вспоминая, что я говорил, …и ее ярость утихла – она, прежде всего, думала обо мне.
Она прикусила губу, глядя на судебных исполнителей, и сказала, – Он был одним из них… мужчин Виктории. Он приковал нас с Эдвардом цепями в подвале. Он хлестал нас плетью. Он говорил, что собирается нас убить. Должно быть, он сбежал с остальными. Найдите его. Быстро. Он – сумасшедший КУСОК ДЕРЬМА.
Coloring outside the lines. Глава 8 (часть2)
Глава 8. «Никаких обещаний».
Часть 2
ЕPOV
– Мы можем привлечь его за похищение, нападение, возможно, за попытку убийства…, – сказал Моррисон почти про себя, делая пометки в документах Кевина, – Но для смертного приговора этого маловато, та же ситуация и со всеми остальными. Даже Рейвен может его избежать. Она говорит, что все делалось по обоюдному согласию, игра садиста и мазохиста. Жюри (суд присяжных в США – процессуальный орган в составе 12 человек, определяющий в ходе судебного заседания на основании представленных доказательств виновность ли невиновность подсудимого – прим.пер.) может купиться на это. Вы все вели такой образ жизни.
– Давайте,… закроем эту тему, пожалуйста? – попросил я Беллу, резко поворачивая голову к файлу, все еще лежащему на столе. Я знал, что он там,… но пока он там лежал, я не мог смотреть на тот край стола. И не мог даже СЛУШАТЬ, что говорили копы, пока он лежал там и ждал, когда я снова украдкой взгляну на него.
– О, да, прости, Эдвард, – сказала Белла, захлопывая чертову папку и, подвигая ее Бенсон.
– У вас есть записи, которые мой отец сделал в ту ночь. Вы слышали, как Эдвард десять минут отчаянно кричал и сопротивлялся, пока они истязали нас в той темнице! И мы НЕ ВЕЛИ такой образ жизни. Я никогда не была частью того мира, и Эдварда тоже принуждали к этому, – Белла была непобедимым защитником. Я знал, что она прикрывает меня.
– Мы знаем, – сказала Бенсон, – Не беспокойтесь, доказательства в безопасном месте. Ваша позиция будет озвучена. Мы сделаем все возможное, чтобы упрятать их за решетку, я вам обещаю.
Все замолчали в неловкой паузе. Я надеялся, что справедливость восторжествует, но я никогда особо не верил в систему правосудия. Виновные постоянно остаются безнаказанными. Ну, хотя бы Виктория не избежала наказания. Я был благодарен судьбе уже за это.
– Ну, осталась ведь семья Виктории, правильно? – спросила Белла, – Эдвард говорил, у нее была большая семья. И они, или их наемники могли преследовать нас.