- Я с самого начала это сказал, - пожал плечами огненный.
- Что же делать?
- Ну-у… Ты можешь позвать доктора. Он осмотрит ее, пощупает, послушает через большую трубку, придет к выводу, что у нее пневмония и выпишет рецепт, по которому в аптеке тебе приготовят лекарства… Я неплохо знаю людской уклад, да? А ты будешь поить ее микстурами и опять обтирать уксусом. Неделя, две, и девочка выздоровеет. Или повторит судьбу своей матери. У людей бывает наследственная предрасположенность к некоторым заболеваниям. Думаю, это как раз тот случай…
- Да помолчи ты! – со злостью рявкнул Тьен.
Несносный Огонь! Лучше бы Вода разговаривала с ним, но та никогда не отвечала.
- Она вообще молчаливая, - просветил огненный. – К тому же, со мной ты познакомился раньше и, наверное, всегда будешь немножко больше флеймом, чем тритоном, альвом или сильфом…
- Умолкни!
Юноша сходил на кухню, проверил, как там малыш, высыпал на стол перед ним две пригоршни конфет, чтобы было чем заняться, а сам набрал в таз воды и отнес в комнату.
- Ты знаешь, что делать? – заинтересовался огненный.
- Нет.
Он сдернул с Софи одеяло, девочка не шелохнулась. Присев на кровать, Тьен взялся за ворот ее рубашки и рывком разорвал обветшалую от частых стирок ткань.
- Но-но, поменьше страсти! – с наигранным возмущением воскликнул огненный.
Тьен с удовольствием выплеснул бы на него принесенную воду и посмотрел, что было бы, но тогда пришлось бы заново наполнять таз. Сбросив обрывки рубашки на пол и, как получилось, расправив под больной постель, он зачерпнул в ладони воду и поднес к лицу Софи. Несколько капель сорвались ей на лоб и ударились о кожу с хрустальным звоном.
- Может, все же доктора? – уже без насмешки предложил Огонь. – Поверь, среди них есть такие, что действительно умеют лечить. В отличие от тебя.
Но юноша не слушал. Он уже понял.
С водой получалось то, что не давалось самому. Как бы ему ни хотелось, он не мог поделиться с Софи своей силой, своим светом, но вода растворяла этот свет в себе и отдавала той, кому он был так необходим. Он наполнял воду энергией жизни и поливал ею девочку. Целительная влага не стекала по коже, не скатывалась на простыни (разве что – самая малость), она ровным сверкающим слоем покрывала неподвижное тело, расплываясь блестящими лужицами, и Тьен откуда-то знал, что нужно залить Софи всю, от макушки до кончиков пальцев ног, чтобы сила воды и его собственная сила могли по-настоящему ей помочь. Изнеможенное личико, покрытое водным блеском, засияло чистой красотой юности, разгладилась усталая складочка между бровей, посветлела кожа вокруг прикрытых глаз. Дальше – тонкая шея, выпирающая ключица, худенькие плечи, маленькая округлая грудь, просвечивающие под тонкой кожей ребра и впалый живот…
- Она прекрасна, - с искренним восхищением прошептал огненный. – Вода. Мы не очень ладим, и она всегда сердито шипит при моем приближении, но не любоваться ею невозможно.
- Да, наверное, - пробормотал Тьен, занятый другими мыслями.
Закрыв глаза, но странным образом не перестав при этом видеть, он смотрел на окутанную сиянием фигурку, видел, как энергия воды и вложенная им сила сотнями ниточек-потоков вплетаются в собственный свет девочки. Какие-то из этих потоков, пробиваясь под кожу, находили путь внутрь ослабленного болезнью тела и напаивали собой кровь, наполняя ее жизнью и убивая недуг. Даже след от сквозного темного луча, фантомной пули, боль от которой Софи приняла вместо раненого вора, посветлел, и, заметив это, новоявленный целитель не сдержал улыбки.
Понаблюдав еще немного и оставшись довольным результатом, он вытянул вперед руки и, как будто сматывая невесомый покров, собрал в дрожащий прозрачный шар не впитавшуюся в кожу влагу.
- Неплохо, - похвалил из-за плеча насмешливый голос. – Теперь бы самому остыть, да?
Вода была уже не нужна, и Тьен без раздумий запустил огромную, с головку капусты, каплю в ехидное воплощение пламени. Действительно, зашипело. К потолку поднялся пар, а на полу осталась лужа. Зато никаких тебе пышущих язвительностью доброхотов.
Пока Софи не пришла в себя, вор достал из шкафа одну из своих рубашек, кое-как натянул ее на девочку и укутал сверху одеялом. Оставалось только пол протереть. И съесть что-нибудь.
Софи не знала, сколько она проспала, но, открыв глаза, чувствовала себя намного лучше, чем утром. Голова не болела, дышалось легко. Осталась лишь легкая слабость и желание перевернуться на другой бок и снова уснуть. Она так и сделала. Точнее, перевернуться перевернулась, но вместо того, чтобы закрыть глаза, испуганно вскочила на кровати. Медленно вытащила из-под одеяла руку и с ужасом уставилась на длинный, дюймов на пять свисающий с кисти рукав. Внутри все похолодело, а щеки наоборот вспыхнули пожаром.
Оглядевшись, девочка поняла, что в комнате никого больше нет. Хотела выйти в коридор, но длинные рукава, как оказалось, компенсировались коротким подолом (или как там оно называется у мужских рубах?). Осталось только спрятаться под одеялом и ждать, пока кто-нибудь придет.
Хорошо это или плохо, но долго ждать не пришлось.
- Отоспалась? – постоялец, как и утром, недовольный, заглянул в комнату. – Пить хочешь? Или есть?
- Нет, я…
- Ну и ладно.
- Тьен, я хотела спросить, - начала она нерешительно. – Почему я… вот?
Она показала ему кошмарный рукав.
- Переодел тебя, - коротко ответил квартирант.
- З-зачем? – Теперь кожу обдало холодом, а внутри запылало.
- Стошнило тебя, - раздраженно дернул губой вор. – Нужно было так в блевотине и оставить?
Только теперь она обратила внимание, что простыни на кровати влажные и пол в комнате мокрый – видно, еще и мыть пришлось. От стыда захотелось под землю провалиться.
- В общем, если есть захочешь, я там каши сварил. Малого накормил уже.
- А… А ты…
- А я кофе хочу.
- У нас нет, - растерялась девочка. – Только ячменный…
- Ну ты сказала, - ухмыльнулся квартирант. – В город пойду, там и попью. А ты чтоб до моего возвращения из кровати не вылезала, ясно? Только поесть и попить. Матрас я твой убрал от греха подальше. Одеяло на окне увидишь – это специально так, тянет у вас там.
- Но…
- Вернусь, софу тебе из гостиной притащу, на ней спать будешь, - тоном, не терпящим возражений, заявил Тьен.
- Она тяжелая, - прошептала, потупившись, девочка. – И ножка отваливается.
- Дотащу, не боись. А ножка – скакать не будешь - выдержит. Все, я пошел.
- Тьен!
- Чего еще? – обернулся через плечо вор. На миг почудилось, что вид у него какой-то усталый, словно он уже ту софу по всему дому битый час таскал.
- Зонт возьми, - только и промямлила Софи.
- А то я сам не знал.
Через пять минут примчался Люк с альбомом и цветными мелками, и с перепачканной шоколадом мордашкой. Уселся за стол и принялся что-то рисовать, негромко напевая:
- К бесям на веси, к бесям на веси.
- Какие беси? – нахмурилась, разобрав слова, сестра. – Снова от напарника своего глупостей нахватался?
- Ага! – гордо признал мальчик. – Тьен так казал. Седу, да. К бесям на веси!
Глава 16
…А девчонка вообще ничего не поняла. И не помнила. Абсолютно. С утра еле дышала, к вечеру уже порывалась постирушку устроить. Вообще суетилась, как белка, хоть за ногу к кровати привязывай.
Мог бы, но не стал.
Во-первых, видел, что от болезни уже и следа не осталось.
А во-вторых, кто он ей такой? Сама сказала: кто, мол, ты мне такой, чтобы указывать. Это когда он ей, дуре, предложил из лавки с концами уйти. Горбатится за гроши, мало того, что встает ни свет, ни заря, так и там, небось, целый день на ногах, то тяжести таскает, то метет чего-то, то моет. А ему на день всего в люди выйти, и уже на неделю заработал, и себе и ей с малым. Так нет, зенки в пол вперила, стесняется типа, а сама свое гнет. Ты, говорит, завтра съедешь, и поминай, как звали, а я себе потом такого места не найду. Ну и про «кто ты мне такой» - тоже.
Ну никто, так никто. На том и порешили.
На следующий день, как положено, в лавку пошла. Люка, правда, не потащила. Разрешила оставить. Вот, поди ж ты, разрешила! Как будто не он ей одолжение делает, что за братом ее присматривает, а она ему счастье великое дозволяет – полдня малому сопли утирать и сказки рассказывать. Еще и внушение, уходя, провела, чтобы никакой крамолы про легкодоступных принцесс недалекого ума и прочих речей, для младенческих ушек не предназначенных.
Ладно. Раз такое дело, вместо сказок в кинотеатр пошли – там вообще все без слов. Одно плохо, что не комедия: на новой неделе другой фильм зарядили, про любовь. Но Люку понравилось. Особенно, когда трепетная барышня, за которой сразу двое кавалеров увивалось, закатывала глаза и падала кому-нибудь из них на руки, вроде как в обморок. В итоге допадалась, что эти придурки из-за нее стрелялись, а она скакала между ними и визжала (слава богу, не слышно, как), но рот открывала – мама не горюй! Надо было кому-нибудь из кавалеров курок ненароком спустить… А так – свадьба и все дела. Ерунда, короче. Только зря пленку перевели.
Но может, и нормальный фильм был, просто Тьен весь сеанс не о том думал. В итоге, когда свет зажгли, подошел все-таки к таперу, поздоровался. Шарль его узнал… Не совсем узнал, а по музею вспомнил. Малому разрешил на клавиши понажимать…
И на следующий день они с Люком гуляли. Взяли извозчика и в частный зверинец поехали: в кинотеатре накануне афишку видели. Зверинец маленький, слонов и жирафов в нем не держали, зато чистый, теплый, звери - мартышки, еноты, лама, козочки какие-то – все сытые и ухоженные, не то, что в загоне при ярмарочном поле. После зверинца с Лансом встретились, поболтали немного. Шут на работу уже не жаловался, хоть Тьен и ожидал, что теперь еще из-за непогоды брюзжать начнет. Нет, наоборот, всем доволен. Особенно тем, что Манон его в кои веки не распекает, а радуется, что он наконец-то «человеком» стал. По дружбе у Тьена денег занял до следующей зарплаты, сказал, Манюне колечко купить для полного счастья. Не обручальное, конечно, но… чтобы было, значит.
Затем у Софи в лавке крысы обнаружились, целый выводок, и хозяин временно прикрыл заведение, пока не потравит, а мелкой три выходных кряду отпустил. Как раз вовремя: Тьену теперь не нужно было с Люком таскаться, а можно было самому выбраться. Деньги пока не кончились, но о будущем тоже думать надо.
С утра вышел, погулял неплохо так. К обеду уже на фунт шоколада и бутылочку легкого вина хватило, еще и на гусиный паштет осталось и… ну, на безделушку одну. Думал, придет домой к ужину, посидят, винца выпьют. Может, поговорят нормально.
Размечтался.
Только переступил порог, как услышал незнакомый голос с кухни. Зашел осторожно, остановился в дверях…
- Тьен писол! – радостно сдал его напарник.
Пришлось показаться. Заодно и посмотрел, кого там нелегкая принесла.
- Это Тьен, - смущенно представила его Софи сидящему за столом мужчине с жиденькими усиками и наметившейся в неровно стриженных каштановых волосах проплешиной. – Я тебе о нем говорила. А это… - она почему-то запнулась, и вор заподозрил неладное. – Это мой отец.
Вона как. Вор, не выказывая пристального внимания, бегло оглядел гостя. По тому, что рассказывала о нем Софи, как и по тому, чего она не рассказывала, Тьен давно уже составил представление о блудном папаше, а сейчас лишний раз в нем утвердился.
- Рад познакомиться, - кивнул он, вполне учтиво, но без помянутой радости. – Надолго вы… к нам?
От в последний момент вверченного «к нам» любящего родителя передернуло, но, к чести своей, лицо он сохранить сумел.
- Мой поезд отходит в пятнадцать минут пополуночи, - ответил спокойно. - Так что в одиннадцать вынужден буду уйти.
- Жаль, - сказал Тьен. Вот сейчас получилось почти радостно.
Но продолжать беседу вор не стал. Оставил на столе конфеты и паштет, пожелал приятного аппетита и пошел к себе.
Первым делом зажег лампу.
- Рассказывай, - потребовал у трепещущего огонька. – Заходил этот? Обсматривал все тут, да? Обнюхивал?
- Наглеешь, - огрызнулась, спрыгнув на пол, соткавшаяся из пламени девчушка лет пяти. Поправила короткую пышную юбочку, подтянула бантики на тонких косичках, и, недовольно поджав губки, заявила: – Я к тебе в служанки не нанималась!
- Заходил? – повторил вопрос Тьен.
- Зашел бы, - хрипло пробасила «крошка». – Софи не пустила. Сказала: «В чужое жилье без приглашения не входят».
Огонь настолько точно скопировал голос девчонки, что юноша вздрогнул от неожиданности.
А мелкая у него все же умница. Тьен по-настоящему чувствовал себя в безопасности в этом доме, а потому никаких особых тайников не придумывал: деньги лежали одной пачкой вместе с бельем, а пистолет, завернутый в полотенце, - под матрасом. Ринься папаша обыскивать комнату квартиранта, наверняка нашел бы и то, и другое, и разговор вышел бы потом очень неприятный. Впрочем, если бы и не нашел, если бы только смог отодвинуть девчонку, прикрикнуть, мол, цыц, малявка, и по-хозяйски влезть в «чужое жилье», уже тогда все иначе сложилось бы. Но не та порода.
Хороший вор «видит» клиента задолго до того, как запустит руку в его карман. Случаются – редко, но случаются – такие, к которым даже не подходишь, еще и на другую сторону мостовой от греха подальше перебежишь. А есть и такие, что хоть в открытую обрабатывай. Только скажешь: «Ша!», а он уже стоит и не шевелится. Но стоит отойти на шаг, как за твоей спиной «Караул!» орут, и тут уж беги, пока ноги не устанут. По производимому впечатлению, отец Софи подходил больше ко второму типу.
- Все равно, еще зайдет, - таким тоном, словно делала ставку на кулачные бои, сказала огненная малявка.
- Я тоже так думаю, - согласился Тьен. – Так что денься куда-нибудь.
- Наглеешь, - вздохнул Огонь, прежде чем вернуться в лампу.
Заявился папаша где-то через час. Как и ожидалось, постучался, а затем приоткрыл дверь и заглянул:
- Не побеспокою?
- Не очень.
Тьен жестом пригласил мужчину войти и сам прикрыл за ним дверь, предварительно прислушавшись и убедившись, что Софи играет с братом в детской.
Гость нежданный перво-наперво обшарил взглядом комнату, книги на полке, аккуратно застеленную кровать, пустой стол, и, кажется, немного успокоился.
- Хотел бы задать вам несколько вопросов, молодой человек, - начал он никак не подходящим ему покровительственным тоном. – Софи сказала, что вы приехали из…
- Галора, - легко выдержал первый экзамен вор. Старая сказочка, и удачная. Мелкая не стала бы новую придумывать. – Собираюсь поступать в мастеровое училище, а потом, если получится, продолжу учебу в Техническом университете.
- Похвальные стремления, - одобрил папаша. Тьен так и не узнал его имени, но это было и ни к чему. – Но немного странно, что из всех вариантов съемного жилья, вы выбрали дом моей дочери.
Все-таки «дом дочери», отметил вор. Знает свое место родитель.
- Ничем не хуже других, - пожал он плечами. – Спокойный район, магазины под боком.
- До места будущей учебы далековато, вам не кажется? – Чем дальше, тем труднее давалось мужчине вежливое обращение, но высказать в лицо все, о чем на самом деле думал, он не решался.
- Не кажется, - ответил спокойно Тьен. – Далеко. Но меня это не смущает.
- А меня, признаться, немного смущает, что мои дети… моя дочь живет под одной крышей с-с-с… посторонним для нашей семьи молодым человеком, - выдавил-таки заботливый отец. – Я знаю Софи, и в вашей, к-хм, порядочности у меня нет видимых причин сомневаться…
- Хрена с два ты ее знаешь, - вырвалось у вора.
Совсем не так он планировал провести этот разговор, но наглая ложь резанула по ушам.
Сурово нахмуренные брови мужчины удивленно поползли вверх.
- Что?
- Что слышал, - тихо, но четко повторил Тьен. – Хрена с два ты ее знаешь. Сколько раз ты ее видел за последние четыре года? С десяток наберется? Сомневаюсь.