- Ты как со мной разговариваешь, сопляк?! – вознегодовал «глава» семейства.
Слишком громко вознегодовал, за что и получил кулаком под дых. А в следующий миг оказался уже на полу и даже отдышаться как следует не смог, потому что колено вора уперлось ему в грудь, а ладонь зажала рот.
- Значит, слушай сюда, папаша, - прошептал, приблизившись к его лицу, Тьен. - И не рыпайся, а то надолго утихомирю. Пришел сказать, чтобы я собирал манатки и валил, пока соседи лишнего говорить не начали? Так не дергайся, они давно уже говорят. С тех пор, как ты, господин хороший, жену с двумя детьми бросил и укатил, незнамо куда. Люди, они такие, им плевать, кто там в чем виноват, лишь бы посудачить. А я видел, каково брошенным бабам приходится, когда псы дворовые, и те косо смотрят, а каждый козлина норовит под юбку залезть: им ведь, что шлюха, что разведенка – все одно. И о дочке твоей, со мной или без меня, не лучше скажут. Если пока молчат, так только потому, что мелкая еще. Только последняя сволочь про нее сейчас плохое подумает… А ты, папаша, выходит, сволочь.
Мужчина затрепыхался, по взгляду показалось, хотел возразить.
- Сейчас отпущу, но хай поднимешь – пеняй на себя.
Вор убрал ногу, рывком поднял и усадил тяжело выдохнувшего человека, и сам присел на пол неподалеку: не дело стоячи серьезные разговоры разговаривать.
- Я-х-х… - попытался что-то сказать мужчина, но Тьен махнул на него рукой.
- Ты послушай сперва. Нормально послушай. Ты тут никто, если разобраться… Да и я – никто. Только я такое никто, которое твоей дочери по два листра в неделю за комнату платит и продукты сверху докупает. А еще я, никто, с сыном твоим, бывает, дома сижу, пока она на работе… Ты хоть знаешь, что она работает? С утра до вечера в продуктовой лавке вкалывает. Знаешь? А знаешь, что она всем рассказывает, если малого с собой не берет? Говорит, что папа приехал и Люка гулять повел. Ты ж хороший отец, прям зашибись, какой хороший! И наезжаешь раз по пять в месяц, и деньги шлешь. А от подарков в доме развернуться негде!
- Х-хватит, - прохрипел папаша.
- Да нет, ты уж до конца дослушай, - не хотел отступать вор, хоть и говорить, по сути, больше нечего было. Но разошелся, еле-еле выдержки хватало не орать. – Хочешь, чтобы я съехал? Ладно. Я съеду, а ты – въедешь. Будешь, как положено, на семью работать, детишек содержать… А, да, у тебя ж не одна семья. Но что ж, сам так решил. Ну тогда… Тогда забирай их с собой. А? Нормальный отец так и сделал бы. Забирай, как раз и за дочкой проследишь, что она да с кем. А то ведь год-два, девка в возраст войдет.
Сказал, и сам испугался: а вдруг, правда, заберет? Но тут же и успокоился: пускай. Если Софи захочет, так тому и быть.
А ему все равно, где жить, хоть здесь, хоть в Верене –нигде не пропадет. Переждет немного, билет купит…
- Я бы забрал, - мужчина низко опустил голову. – Не могу.
- С чего бы это?
- Не твое, щенок, дело!
- Не ори, - предупредил вор, показав кулак. – А дело - мое, если еще не понял.
- Некуда мне их забирать, - нехотя сознался папаша. – Тут у них дом, а там у меня квартирка в три комнатушки. Жена болеет, так и не отошла от родов. Дочка маленькая, тоже со здоровьем не все ладно. Только и тратимся, что на врачей, да на лекарства. Думал, к новому году приехать, подарки детям привезти, а вот – только выбрался…
- Рас-с-сказал, - процедил Тьен, почему-то отводя взгляд. – Уже хочется тебе денег отвалить, чтоб не жалелся.
- А не пошел бы ты? – осмелел мужчина.
- Не дождешься.
Минут пять сидели в полной тишине, даже друг на дружку не смотрели.
- Курить есть? – нарушил молчание вор.
- Нет. Бросил.
- Я тоже… А подарки какие?
- Что? – не понял папаша.
- Подарки, ты сказал, малым привез. Какие, спрашиваю.
- А, это. Люку – лошадку деревянную.
- Дело, - кивнул Тьен.
- Да нет, - стушевался мужчина. – Она маленькая, вот такая, - он отмерил ладонями что-то размером с крысу, какие у Софи в лавке расплодились.
- Ничего, тоже пойдет. А дочке?
- Софи… рукавички. Подумал… В общем, на что хватило. И так просто денег отложил немного.
- Рукавички? – скривился парень.
Вскочил на ноги, и мужчина испуганно дернулся в сторону. Но Тьен всего лишь прошел к стулу, на спинке которого висел его пиджак и достал из кармана небольшую коробочку. Не глядя, швырнул ее на пол перед «щедрым» родителем.
- Подружке покупал, - бросил с безразличием в ответ на недоуменный взгляд. – Потом другое что-нибудь подарю.
- Я не…
- В долг, - не дал возразить Тьен. – Я тоже не бог весть какой капиталист. В следующий раз приедешь, отдашь. А не отдашь… - он угрожающе сощурился, - бог тебе судья. Но если мелкой проговоришься, на суд попадешь очень скоро.
- Да не могу я! – папаша отодвинул от себя коробочку с таким выражением лица, словно внутри – жаба дохлая.
- Бери, - коротко приказал вор. – Отец ты или хрен собачий?
Мог бы добавить, что ему на самом деле плевать, и единственное желание – видеть этого рохлю как можно реже, а то и вообще больше не видеть в этом доме, но Софи еще вспоминает «свой» поезд, и как тянули вдоль побережья новую ветку…
Выпроводив гостя за дверь, надел пиджак и достал из шкафа купленное к несостоявшемуся ужину вино. Спрятал под полою.
- Ты куда? – встретила его в коридоре мелкая.
- Прогуляюсь.
- Ночью? Делать тебе нечего!
- А ты мне кто, чтобы указывать?
Лучше бы напомнила зонт взять. А так – выскочил на крыльцо и только тогда вспомнил про моросивший весь день дождик. Но возвращаться не стал.
Дорогой вымок, но ничего: там, куда пришел, приветили, обогрели.
На какую-то минутку показалось, что вернулся в прежнюю жизнь, и даже не вернулся, а словно и не уходил никуда, и не было домика с маленьким садом, неугомонного напарника и его сестры. И музея тоже не было, и разговоров с огненным, и ночных кошмаров…
- А я знала, что ты придешь, - промурлыкала Иветта, томно поведя округлыми, обсыпанными золотистыми веснушками плечиками. – Знала-знала.
Наверное, он и сам это знал. И что с того?
Девица соскочила с кровати на пол, повертелась напоказ, демонстрируя прелести, коими бог не обделил, дождалась шлепка по упругому заду и со смешком подбежала к столу. Сперва прикурила от лампы папироску и подала Тьену, потом разлила по стаканам остатки вина и вернулась в постель.
- Так и не сказал, что с тобой за шмакодявка была…
Откинувшись на составленные горкой подушки, вор медленно выпустил в потолок струйку дыма, отхлебнул немного вина.
- Помолчала бы за это, - посоветовал он бланкетке, пока по-доброму.
- Ладно.
Иви поднырнула под руку с папиросой и пристроила голову на плече у парня. Осторожно обвела пальчиком маленький белый шрам на его груди.
- Странно, два месяца всего, и так зажило.
- Ничего странного. Доктора хорошего нашел, бальзамы брал по специальному рецепту, не грошовые.
- Повезло, - по-своему вывела Иветта. Вскинула голову и заглянула в глаза. – Где был все это время, тоже не скажешь?
- Зачем тебе?
- Хочу знать, с кем ты без меня развлекался.
- Дурочка. - Тьен насмешливо дыхнул дымом в недовольно сморщившуюся мордашку. – Думаешь, у меня только и мыслей было, на какую б кралю влезть?
- Почему это сразу «на»? – захихикала девица. – Можно и наоборот.
Она сорвала с него покрывало и бесстыдно уселась сверху, плотно обхватив ногами бедра. Прогнулась вперед, поцеловала оставшийся от пули шулера след и медленно распрямилась. Игриво прошлась пальчиками по напрягшемуся животу вора.
- Ш-шалава… - Парень утопил окурок в недопитом вине и отставил стакан на пол.
Освободившиеся ладони потянулись к покачивающейся в такт неспешным пока еще движениям груди распутницы, но, когда цель была уже близка, Иви перехватила его руки и развела в стороны, резко упав вперед и прильнув всем телом.
- Ну так с кем? – шепнула в самое ухо, перед тем куснув за мочку.
- Ни с кем.
- Правда? – она приподнялась, позволив ему добраться до вожделенных округлостей.
- Ммм… Истинная…
- А малолетка твоя что, не дает? Или ты ее до свадьбы бережешь?
Пальцы вора, лишь миг назад ласкавшие мягкую грудь, сомкнулись на шее болтливой шлюхи.
- Я же предупреждал? – спросил он, со злостью глядя в ее расширившиеся от страха глаза. – Предупреждал?!
Иветта прохрипела что-то невразумительное, задергалась, схватилась за него и впилась ногтями в плечо. Дрянь! Тьен раздраженно отшвырнул ее к стене, вскочил с кровати и принялся собирать по комнате свои вещи, не обращая внимания на сдавленный кашель и всхлипывания, - сама, дура, напросилась.
- Валет, - слезливо позвала Иви, когда он уже надел брюки. – Валет, ну не надо, не уходи, пожалуйста. Я… я больше не буду…
Закончив одеваться, Тьен, не глядя, вытащил из бумажника две банкноты и бросил на стол. В первый и в последний раз – деньги, а не подарки. Потому что ни хрена это не для души.
Для души можно было побродить по предутреннему городу, в котором ночная морось сменилась стелящимся по улицам туманом. Пройтись через безлюдный центр, сесть на первый выехавший из депо трамвай и проехаться дважды по кругу, а когда небо уже совсем посветлеет, сойти у музея. Дождаться открытия, узнать, что выставка находок архитектора Лэйда закончилась два дня назад, и забрать у фотографа отпечатанные карточки…
Домой попал к полудню, уставший, не выспавшийся, но вполне успокоившийся. Уже подходя к калитке, мельком подумал, что папаша, быть может, никуда не уехал, а навел в его отсутствие шороху, квартального там позвал, или еще чего. Но полиции Тьен не слишком опасался, даже если и пистолет найдут – отбрешется, да и мужик ему полным придурком не показался, чтобы скандал устраивать и дочь не пойми кем выставлять, поэтому юноша спокойно вошел во двор, а затем и в дом.
Еще из прихожей услышал, что Люк воюет с кем-то у себя в комнате, а Софи на кухне звенит тарелками.
- А, пришел, - встретила она вернувшегося постояльца. – Есть хочешь?
- Да.
- На плите.
Закончила раскладывать по шкафам вымытую посуду и хотела уже уйти к брату, но Тьен загородил ей дорогу.
- Что папаша?
- Уехал, как видишь, - девчонка машинально покрутила на запястье тоненький серебряный браслетик.
- Цацка новая? – вздернул бровь вор.
- Отец подарил. Перед самым отъездом.
- Грешки замаливает?
- Не говори так! – вспыхнула мелкая. – Ты… ты его не знаешь.
- И знать не хочу, - согласился Тьен. – Лучше скажи, что у нас в саду за пеньки? Раньше под снегом не видел, а теперь торчат.
- Сам ты пенек! – рассмеялась девочка. – Это розы. Я их на зиму обрезала и укутала.
- Розы? – юноша подошел к окну и озадаченно присмотрелся.
- Да. – Софи стала рядом. – Вон те три – это Маргарита, она белая. Знаешь, такая… Как у тебя на портсигаре. А вон те кустики – Кларисса. Если полностью – Кларисса Санье, по имени флориста, который ее вывел. Она ярко-красная.
- А, ну Клариссу я помню, - кивнул вор. – Красивая.
- Молодые люди барышням в подарок хорошо розы берут, - разговорилась мелкая. - Но это еще не скоро. Маргарита в середине лета зацветает, а Кларисса – ближе к концу.
- А фиалки твои? – он махнул в сторону комнат. – Скоро?
- Недели через три, должны, - ответила девочка, подумав. – А что?
- Продашь мне э-э… все?
- Зачем? – удивилась она.
- Барышне. В подарок.
- Анне? – насупилась девчонка. – Не продам.
- А ессс…
Отговориться не успел: Софи уже выскочила в коридор и захлопнула дверь. Если и дальше так пойдет, штукатурка со стен совсем осыплется и придется по весне ремонт затевать.
Глава 17
Что ни делается, все к лучшему. Задержись Тьен у Иветты еще на час, попал бы под облаву.
Весь город шерстили, снизу доверху: накануне фабричную кассу при перевозке взяли. Всю месячную зарплату – почти восемьдесят тысяч.
Тьен сначала в газете прочел, а при встрече с Лансом и подробности узнал.
- Козырь это твой, - сообщил коммивояжер. – Вот под какое дело он народ собирал. Банковский автомобиль под старым мостом обстреляли и с сейфом ушли. С ними Берт Лапа, он любой замок вскроет, ты ж знаешь.
Берта Лапу нашли через три дня. Рыбаки вытащили из реки вздувшийся труп с дыркой во лбу.
А в течение недели отыскалось еще четверо – те, кого козырь ангажировал на дело – вся банда за исключением главаря и его девки.
- Найдут его, - заверил Шут, с которым Тьен теперь виделся чаще обычного. – От полиции ушел бы, от наших не уйдет. Он не только наших, слободских, положил, он царям долю обещал и кинул. Найдут и шкуру живьем снимут. Из города он точно уйти не успел: вокзал и легавые и наши стерегут, поезда шерстят. С дорогами то же – и колымага селянская без досмотра не пройдет. Про порт вообще молчу.
- Рыбаки не вывезут?
- Один из тех, кого он завалил, Нильса Селедки племянник. Не вывезут, сами порвут, если попадется.
- Вот и славненько, - усмехнулся вор.
Шулера он не забыл и не простил, но самому об эту мразь мараться не хотелось. Теперь портовские или слободские на ножи суку поставят, а успеют легавые взять, так свояки его и за решеткой достанут.
- Знаешь, что, Тьен? - Ланс заерзал на стуле и подозрительно оглядел зал маленького ресторанчика, куда они завернули, встретившись в парке. – Насчет нашего дела, ну, с инженером этим… Может, повременим пока, если заказчик не сильно наседает? А то и вовсе откажемся? Полиция сейчас на ушах стоит, своих мало, так еще и из столицы на подмогу людей прислали. Опасно.
- Повременим, - легко согласился вор. – Или откажемся. Утихнет все, тогда подумаем. У тебя с деньгами как, хватает?
- Если не шиковать.
- Вот и не шикуй.
- А сам? – поинтересовался Шут. – Не рассказываешь ничего. Как ты, чем живешь? Напарника твоего нынешнего я видел, а ты еще и про напарницу какую-то говорил.
Вот же дал бог память!
Что Софи ему в напарницы-подельницы не годится, Тьен понял еще после того, как она к Гансу деньги возвращать побежала - совестливая больно. Хоть идейка тогда наметилась интересная: с такой девчонкой, что с виду – чистый ангел, господ хороших только так на шуршащие бумажки развести можно было. Но она не только с виду…
- Познакомить обещал, - напомнил Ланс.
- Познакомлю, - решил, поразмыслив, Тьен. Усмехнулся про себя, представив реакцию приятеля на этакую напарницу - еще веселее, чем с напарником выйдет. – Приходи в следующую пятницу часам к трем в шоколадницу рядом с детским театром. Хочешь, Манон возьми, хоть выведешь ее куда.
И самому повод будет малых из дома вытащить.
Правда, до следующей недели юноша ждать не собирался: на улице распогодилось, Софи на него волком глядеть перестала, поостыла за эти дни, можно было и погулять вечерком. От катка, небось, уже даже лужи не осталось, но карусель-то стоит еще, и оркестр играет, наверное.
На следующий день, у мелкой как раз выходной выпал, сразу после завтрака и предложил.
- Хочешь, иди, - сказала Софи. – А если Люка возьмешь, вообще хорошо будет: я без вас и приберу нормально, и постираю.
Мода у нее такая – как в лавке выходной, так нужно дома сотню дел найти. Иногда получалось отговорить, что-то самому сделать, в чем-то помочь, но сегодня девчонка конкретно заартачилась, хоть силком ее на площадь волоки.
Делать нечего, согласился с Люком погулять.
- И сейчас, если никуда не собирался, присмотри за ним часик, а? – попросила она. - Я в хозяйственный магазинчик, что за церковью, сбегать хотела, у нас мыло заканчивается, нитки белые… И так, мелочевка всякая…
За мелочевкой, по-хорошему, можно было и его послать, но Тьен не спорил. Может, ей в радость по улице пройтись: солнышко светит, птички щебечут – весна на подходе.