Когда же мое сердце, наконец, ожесточится? — теряя терпение, я снова и снова задавал Лекси один и тот же вопрос. Она только смеялась в ответ: Надеюсь, никогда. Доброе сердце — часть тебя, и поэтому ты остаешься человеком. Это и твое благословение, и твое проклятие.
На полпути к Уайтчепел я вдруг испытал приступ такого сильного голода, что даже решил остановиться и подкрепиться в Сент-Джеймс-парке. Я понимал, что в пабе Альфреда мне нужно быть полным сил.
В отличие от кошмарного Датфилд-парка, здесь, в Сент-Джеймсе, было светло и просторно, все вокруг цвело и благоухало. Среди деревьев и по берегам прудов прогуливались люди, многие тут же на траве устраивали импровизированные пикники. Этот парк был весьма обширным, но на первый взгляд казался все же меньше, чем нью-йоркский Сентрал-парк, в котором я как-то провел несколько голодных недель, рыская в поисках пищи.
На небо снова набежали тучи, резко стемнело. Не было и намека на то, что на часах всего лишь полдень. Воздух наполнился тяжелой сыростью. Казалось, ливень уже вовсю хлещет над городом, но не хватало лишь самих капель, чтобы поверить в это. В Айвенго со мной ничего подобного никогда не случалось. Погода там была какой-то… более честной, что ли, в ней было меньше театральности… Если уж шел дождь, так это был дождь, а не его ожидание.
Я принюхался. Хоть животных и не было видно, я чувствовал, что они повсюду. Прячутся в кустах или скрываются в норах, крадутся по своим невидимым тропам в траве. Я направился к густому перелеску в надежде, что сумею поймать птицу или белку незаметно для окружающих. Что-то зашевелилось в ближайшем кустарнике, и я насторожился. Потом, отдав себя на волю своих вампирских рефлексов, я без всяких усилий оказался рядом с кустами, а еще через долю секунды в моих руках уже трепыхалась жирная серая белка. Поддавшись инстинкту, я вонзил зубы в шею этого крохотного существа и жадно, стараясь не подавиться, стал высасывать из него кровь. Городские белки на вкус хуже деревенских, и у этой тоже была водянистая, горьковатая кровь. Но как бы то ни было, и такая пища должна была помочь мне набраться сил.
Я отбросил то, что осталось от белки, в кусты и вытер губы. Неожиданно у меня за спиной, из дальнего конца перелеска, раздался треск. Я повернулся вокруг своей оси, ожидая, что увижу перед собой готового к нападению Клауса. Но никого не было.
Я выдохнул. Желудок мой наконец был полон. Теперь я был готов заняться Альфредом. Вдохновленный, я бодро направился в сторону таверны «Десять колоколов», чтобы вернуть Вайолет ее работу. Как я и ожидал, воздух в пабе был спертым, аж дух захватывало. Пахло смесью пивных паров и немытых тел.
— Альфред! — позвал я, пока мои глаза привыкали к темноте, царившей в баре.
Я не рвался разговаривать с ним, он был омерзителен. И хотя мое внушение заставит его бережно обращаться с Вайолет, сама мысль о том, что она снова сюда вернется, вызывала у меня отвращение. Но я понимал, что сейчас это для нее лучший выход. Ведь, чем дольше Вайолет остается со мной, тем большей опасности она себя подвергает. Эта опасность была так же очевидна, как и угроза в кровавой надписи на стене.
— Альфред! — снова позвал я хозяина паба. Он как раз появился из кухни и шел ко мне, вытирая руки о штаны. Щеки его полыхали алым, глаза были налиты кровью.
— Вот и Стефан. Защитничек. Вайолеткин дружок. Теперь-то ты с ней, видать, покончил. Только мы за твой убыток не в ответе, — злорадно заявил он мне, уперев свои жирные ручищи в барную стойку.
— Она мой друг, — произнес я спокойно, посмотрел ему в глаза и шагнул ближе, чтобы не потерять зрительный контакт. Я крепко прижал пальцы к ладоням, чтобы ненароком не сорваться и не врезать ему как следует. В тот момент я его ненавидел. — И я хочу кое-что обсудить с тобой.
— Что еще? — подозрительно спросил Альфред.
— Ты снова возьмешь Вайолет на работу, — начал я ровным голосом. — Она отлично справляется со своими обязанностями, ей нужна эта работа, и ей нужна ее комната.
Альфред кивнул, но в ответ не произнес ни слова.
— Она работает ничуть не хуже своей сестры. Но не будешь же гнать всякого, кто осмеливается строить ей глазки. Всех этих ублюдков. Мэри-Энн, похоже, оказалась в дурном месте и в дурной компании, но Вайолет — совсем другое дело… Итак, ты сделаешь, как я сказал? — поднажал я на Альфреда. Мне нужно было увидеть, что он не теряет нить разговора. Но я не мог прерывать внушение. За последние двадцать четыре часа мне пришлось воспользоваться вампирским гипнозом больше, чем за предыдущие двадцать лет. И сейчас я что-то не слишком верил в свою Силу. — И когда ты возьмешь Вайолет на работу, ты не посмеешь и пальцем ее тронуть. Ты будешь защищать ее. Ты просто должен принять ее назад.
— Должен принять ее назад, — медленно, словно в трансе, повторил Альфред.
— Именно так, — наконец я убедился, что внушение действует, и мне сразу полегчало.
В тот же миг звякнул дверной колокольчик, и в паб ввалился огромный мужчина. Похоже, он был пьян еще со вчерашнего вечера. При виде этого гиганта Альфред сильно занервничал, и мои чары тут же рассеялись. Я так и не успел расспросить его о Коре. С кем она ушла в тот день? Может быть, Альфред еще что-то знает?
— Сегодня вечером придет Вайолет, — раз уж бармен ускользнул от моего внушения, я сделал вид, что просто болтаю с ним.
Придвинув стул поближе к барной стойке, я стал ждать, пока он освободится. В этот момент входная дверь отворилась, и в помещение буквально ввалилась женщина. На ней было яркое платье густого сине-фиолетового оттенка, который подчеркивал матовую белизну ее груди. Я узнал ее. Это была та самая женщина, которая подходила ко мне прошлой ночью. На этот раз я был рад поболтать с ней. На ее ярко накрашенных губах был заметен большой шрам, а светлые локоны украшала изящная шляпка с черным пером. Женщина была невысокая и коренастая, но вся она несла себя с видом первой красавицы.
Вдруг ее глазки-бусинки остановились на мне.
— Привет, красавчик! — Она неуверенно двинулась в мою сторону, протягивая руку для поцелуя. — Меня зовут Элиза.
Я в ужасе отпрянул. Хотя я только-только поел, но жиденькой беличьей крови было явно недостаточно, чтобы удовлетворить мою жажду крови, и выдержать вид обнаженной плоти было выше моих сил. Я почувствовал аромат крови и почти ощутил, как эта сладковатая на вкус густая жидкость обволакивает мой язык. Я сжал губы и стал старательно изучать грязные щели в дощатом полу, боясь оторвать от них взгляд.
— Я пыталась вчера поговорить с тобой, — продолжала блондинка, и ее рука плавно переместилась к моему плечу. Она сделала вид, что стряхивает невидимую пылинку. — Но ты глаз не сводил с той девчонки. Я и подумала: «Повезло ей подхватить такого молодого да ладного!» Надеюсь, ты с ней хорошо развлекся, — и она плотоядно хихикнула.
— Мы не развлекались, — едва сдерживая отвращение, я сделал шаг назад и холодно добавил: — Мы с Вайолет просто друзья.
— Что ж, может, тогда тебе нужен кто-то больше чем друг? — настаивала блондинка, взмахивая своими густо накрашенными ресницами.
— Нет! Но зато мне нужно узнать… — Я оглянулся на Альфреда, но тот был далеко. Он играл в кости с каким-то пьянчужкой в противоположном конце бара. И все же я понизил голос: — Мне нужно больше узнать о том убийце.
— A-а, ты что, один из тех копов? — с подозрением спросила блондинка. — Потому что я уже им всем раньше сказала! Скидок от меня не дождетесь, и на своих стучать не собираюсь. Хоть за все золото мира.
Я покачал головой, отметая ее предположение.
— Я просто беспокоюсь. Особенно теперь. Видимо, еще одна девушка пропала. Ты знакома с Корой? Она здесь работает, — ради Вайолет я все еще надеялся, что Кора жива.
— Кора? — Женщина поморщилась. — Чего ж не знать? Это та, что работала тут в баре за стойкой? Вечно строила из себя. Будто она выше нас. А чем она выше-то? То же делала, что и мы все. Просто цену себе набивала, — злобно добавила блондинка.
— Ты хочешь сказать, что она ушла с каким-то мужчиной? — переспросил я. Было ясно, что эта женщина с Коры глаз не спускала, и я надеялся, что с ее помощью отыщу хоть какой-то намек на то, где искать сестру Вайолет.
Блондинка кивнула:
— Да, с тем самым, который весь вечер строил мне глазки. Такой красавчик. Говорил, что он не то режиссер, не то актер из мюзик-холла «Гайэти». Ну точно из тех, что в театре околачиваются. Кстати, говор у него забавный. На твой немного похож, — добавила она с сомнением.
— У него был акцент? — спросил я, с трудом сдерживая волнение. Мне не хотелось торопиться с выводами, но я что-то сомневался, что в «Десяти колоколах» было много завсегдатаев с моим южноамериканским акцентом. Может, Дамон заходил сюда. И возможно, ну, может быть, он знает, что я в городе. И может быть, как раз поэтому возникло то кровавое послание на стене. И это был никакой не Клаус, а всего лишь одна из дурацких шуточек, которыми пробавлялся мой братец. И все это только ради того, чтобы снова втянуть меня в его любимую забаву — поиграть со мной в кошки-мышки.
— Слушай, у меня от твоих разговоров в глотке пересохло. Если хочешь и дальше трепаться, закажи мне выпивку, — потребовала Элиза, выдернув меня из задумчивости. — Мне двойной джин, — назвала она цену, и глазки ее жадно заблестели.
— Конечно. — Я отправился к бару и принес ей джин, а себе — виски.
Увидев, как Элиза одним махом опустошила полстакана, я облизал пересохшие губы и чуть глотнул своего виски. Естественно, я не планировал напиваться, но алкоголь всегда сдерживал мою тягу к крови; я надеялся, что так будет и сейчас. Мне нужно было, чтобы что-то отвлекло меня от позывов впиться в Элизину шею. Я сделал еще глоток, побольше.
— Ну вот, так-то лучше. Ничто не заменит хороший стаканчик джина, скажи, дорогуша? — Настроение у Элизы явно улучшилось. — Ну так вот, — продолжила она, — болтал он очень забавно. Хотя не очень-то он был со мной разговорчив, — мрачно добавила девушка. — Он все больше с ней трепался в тот вечер. Я пару раз прошлась мимо них. Он обещал взять ее в театр, показаться. Может, устроить ей просмотр. Чего только мужики не плетут, чтобы утащить нас в койку, — с отвращением прибавила Элиза.
— А ты помнишь, как его звали? Как он выглядел, в нем было что-то особенное? Может, он ее запугивал? — Я забрасывал ее вопросами, а у самого живот сводило от ужаса.
— Да не знаю я! Я ж тебе сказала, он со мной не разговаривал почти! — возмутилась блондинка. — И как я погляжу, это и к лучшему, пока такие дела творятся с этими убийствами. Может, и хорошо, что мы тут только со своими толчемся, хоть они и пользуются нами задарма, когда сидят без денег… — Она замолкла на полуслове и вызывающе уставилась на меня, словно чего-то требуя.
— Но как он выглядел, ты помнишь? — Я решил не обращать внимания на ее намеки и продолжал выспрашивать.
— Да что он тебе дался, этот тип, а? — Она подозрительно прищурилась, не сводя с меня глаз. — Да не знаю я ничего. Ну одет хорошо, богато даже. Высокий. Темно-русые волосы. И вообще. Раз уж тело Коры не нашли в какой-нибудь грязной канаве, они, может, просто милуются где-то друг с дружкой, и все, — мрачно закончила Элиза.
Темно-русые волосы? Я нахмурился. Дамон был брюнет. Это единственная пока примета, которая никак не совпадала с его портретом. Конечно, Элиза вряд ли тот человек, чьим наблюдениям можно доверять, но я решил еще ее послушать.
— А может, он просто из тех театральных типчиков, — продолжала блондинка, — режиссеров всяких, о которых она вечно трепалась. Да ну ее! Она воображала, будто лучше любой из нас.
— А Мэри-Энн ты хорошо знала? — Я решил сменить тему и снова поговорить с ней о жертве убийства.
Элиза вздохнула и перевела взгляд на пеструю компанию мужчин, которые за время нашего разговора постепенно заполнили паб. С тех пор как она поняла, что я вряд ли предложу ей что-то кроме беседы за стаканчиком джина, Элиза переключилась на поиски кого-то более перспективного. Видимо, не увидев ничего подходящего, она снова посмотрела на меня.
— Мы с Мэри-Энн дружили. Да, она была моей подружкой, пока не пошла и не позволила кому-то себя прикокнуть, — произнесла девушка, и тень гнева промелькнула у нее по лицу. — Да я так и знала, что все этим кончится.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, я считала ее подругой и сказала бы ей в лицо то, что тебе говорю, будь у меня возможность. Она всегда такая была — рисковая. Вечно водилась с какими-то подонками. Я даже не припомню, с кем она тогда отвалила. Когда ее нашли, всю искромсанную, мертвую, полиция заявилась к нам в паб. И они спрашивают, мол, с кем она ушла. Что, мол, она говорила перед уходом? А что тут скажешь? Мы ничего не видели, ничего не слышали. Да если бы она только сказала нам, с кем она уходит, мы бы все сделали, чтобы только больше его никогда не видеть! — Элиза содрогнулась от ужаса, грудь ее тяжело вздымалась. Я тут же отвел глаза в сторону, но она успела перехватить мой взгляд.
Она растянула губы в похотливой улыбке.
— А ты уверен, дорогуша, что не хочешь найти местечко поуютнее? Там и продолжим разговор. Вдвоем. — Она призывно облизнула нижнюю губу.
— Нет! — резко воскликнул я и так стремительно вскочил, что шаткий стул подо мной перевернулся. — Ты, конечно, славная, но я не могу, поверь.
— Уверен? Я дам тебе скидку. Особую. Как иностранцу. — Элиза многозначительно приподняла брови.
— Мне пора идти, — твердо сказал я и, пошарив в кармане, вынул несколько флоринов. — Вот, возьми. И, пожалуйста, не уходи с незнакомцами, — с этими словами я вложил монеты ей в руку.
Как только блондинка взяла деньги, глаза у нее заблестели.
— Ты уверен, что ты ничего такого не хочешь со мной? Что я ничем не могу тебе помочь?
— В этом нет необходимости. — Я вернул стул в нормальное положение и направился к выходу из паба.
Едва я вышел наружу, я начал спотыкаться и вдруг отчетливо осознал, что это виски ударило мне в голову. Зато у меня теперь есть зацепки, которые приведут меня к Коре и Дамону.
— Эй, ты!
Я обернулся и увидел, как от стены отделился тот самый пьяница, который сидел у стойки бара, когда я входил. Пошатываясь, он подошел ко мне, и я ощутил стойкий запах джина.
— Что вам?
— Я знаю, кто ты, — проговорил он, наклоняясь ко мне все ближе и ближе. — Я тебя сразу вычислил! — Он захохотал, как безумный, и нетвердой походкой направился назад к стене.
Ужас парализовал мой мозг. Я смотрел вслед этому пьянчужке, который так и продолжал гоготать в пьяном угаре. Что означали его слова? О том, что он знает, кто я такой? Что это было? Всего лишь алкогольный бред или что-то иное? Может быть, еще один знак, указывающий на то, что мой приезд в Лондон не остался незамеченным?
7
Я знаю, кто ты такой.
В тысячный раз я прокручивал в голове эту фразу. Кто я такой? Когда-то я был Стефаном Сальваторе. Об этом знает Дамон. Об этом знает еще кто-то. Тот, кто написал кровавое послание на стене. Но кто этот «кто-то»?
Это был всего лишь бред пьянчужки. Не думай об этом, — приказал я себе. Я торопился выбраться из парка и поскорее попасть в гостиницу. По дороге я лишь раз остановился, чтобы купить билеты на музыкальное представление в театр «Гайэти». Пара билетов в ложу стоила больше моего недельного жалованья. Я заполучил их с помощью гипноза, очень смутив этим кассира, который так и не понял, что с ним произошло. Я успокаивал себя тем, что весь этот обман затеян, чтобы отыскать Кору. Довольный, я положил билеты в нагрудный карман и всю дорогу до отеля радостно насвистывал какую-то мелодию.
Вайолет подскочила ко мне, едва я переступил порог. Она выглядела взволнованной и усталой.
— Как прошел день? — сразу же спросила она. — Тебе удалось найти Кору?
— Я поговорил с Альфредом, и ты можешь больше не беспокоиться о своей работе. И еще я, кажется, знаю, где мы сможем отыскать твою сестру, — медленно произнес я, пытаясь справиться с собственным волнением. Последнее, чего бы мне хотелось, это дать Вайолет напрасную надежду.