– Эйс, – я вздохнул и уронил голову на руки. Только когда я подумал, что он не может еще сильнее подходить мне, этот парень доказывал обратное. – Не мог бы ты позволить мне почувствовать себя сволочью хотя бы десять минут?
– Я на сто процентов уверен, что ты мучаешь себя всю ночь, насколько я знаю. Я
прав?
Он прав, проклятье. Но от факта, что он так хорошо меня знал, уголок моих губ дрогнул.
– Возможно.
– Мхмм, я так и подумал. Ну, у тебя есть еще десять секунд, чтобы поматерить себя, а потом придется остановиться.
Я нахмурился и посмотрел на часы на своем телефоне. Было только начало первого.
– Почему? Что произойдет через десять секунд?
Тук, тук, тук.
Моя голова дернулась к входной двери, и когда я поднялся на ноги, Эйс произнес:
– Ты откроешь дверь, пригласишь меня внутрь и пожелаешь хорошего дня.
Мой пульс зачастил от понимания, что здесь Эйс. Он стоял у моей входной двери. Он не порвал со мной и не послал меня.
Когда я посмотрел в глазок, я увидел здоровенного парня с длинными, светлыми волосами, в бейсболке и очках, который стоял на моем пороге. На нем была фланелевая рубашка поверх белой футболки и шорты, а в руке – самый большой, самый яркий букет цветов, который я видел за всю свою жизнь.
Я поднес свой телефон обратно к уху и сказал:
– Ну, не знаю. Тут какой–то парень возле моей двери с букетом. Кажется, я должен впустить его и поцеловать его, вместо пожелания доброго дня.
– Открывай дверь, Дилан, – приказ был грубоватым, и каким–то образом я понял это через глазок, что под очками взгляд Эйса, наверняка, прожигал дыру в моей входной двери. –
Я хочу поцелуй и помириться.
Боже мой, можно подумать я бы смог или захотел противостоять этому хоть когда–
нибудь. Завершив вызов, я отодвинул задвижку на двери, и когда открыл ее, все напряжение,
которое, казалось, скопилось во мне, ослабло, потому что Эйс был здесь. Он действительно был здесь, стоял передо мной. В смешной маскировке и все такое.
– Входи, – сказал я и отступил в сторону, когда он вошел.
Когда Эйс оказался внутри, а я запер дверь, я повернулся и увидел, как он снял очки,
но не парик и ужасную фланель. Возможно, он не планировал оставаться, в конце концов.
– Это тебе, – произнес он, вручая мне яркий букет желтых, сиреневых и розовых цветов. Они были забавными и красивыми, и Эйс выглядел так неловко, когда дарил их мне,
из–за чего это жест ценился еще больше. Я забрал их и зарылся носом в красочные лепестки.
Когда я поднял свой взгляд над композицией, я заметил бледный румянец, который вспыхнул на его щеках, как будто он был доволен моей реакцией.
– Спасибо, – прошептал я, растроганный тем, что он решил сделать что–то такое милое, как принести мне цветы. Кто ж знал, что Эйс Локк такой чертов романтик? – Они красивые.
– Я не был уверен, что тебе понравится…
– Мне нравится, – ответил я, надеясь, что убедил его. А затем я шагнул ближе к нему и опустил цветы. Я положил руку на его грудь и смотрел прямо в его глаза, когда произносил:
– Прости меня за то, как я обращался с тобой вчера.
Эйс открыл рот, чтобы ответить, но я покачал головой и приложил палец к его губам.
– Я не должен был срываться на тебе. Ты просто волновался и пытался понять, что происходит. Но…
Эйс обхватил мое запястье и сократил оставшееся расстояние между нами, а потом поцеловал меня в лоб, проклятье, он перешел от неуверенности к нежности в мгновение ока,
от чего мои эмоции вышли из–под контроля.
– Ты не был готов. Я должен уважать это.
Я поднял на него взгляд, и мягкое выражение его глаз заставило меня безудержно пронестись от увлеченности этим мужчиной к опасной близости к слову, которое я всегда не решался использовать. Но вместо того, чтобы признать это, я подергал за длинную прядь светлых волос.
– Знаешь, как бы я не любил саму идею ролевых игр, я мог бы придумать костюмчик получше, если ты хочешь принарядиться для меня.
Эйс усмехнулся, на что я и нацеливался, ослабляя серьезность момента.
– Ты–то можешь, да?
– О, да, я мог бы даже описать все это в каком–нибудь дневнике. «Десятка Лучших
Образов Эйса Локка».
Одна из бровей Эйса взлетела.
– Образов?
– Угу, ну знаешь. Те, которые я призываю в своей голове, чтобы возбудиться.
Эйс взял своей рукой мой подбородок и прижался коротким поцелуем к моим губам. А
потом сказал:
– И сколько бы увлекательным твой дневник не был, я бы предпочел, чтобы ты сам рассказал мне о них.
– Ооо, ну, это тоже можно устроить. Но сначала избавимся от этого парика.
– Вообще–то, – произнес он, отпуская меня. – Сначала, тебе нужно пойти и собрать сумку для ночевки.
– Что?
– Сумку для ночевки. Ты должен пойти и собрать ее.
Я прищурился и скрестил руки поверх своей груди.
– Зачем?
– Не твое дело.
– Эмм, если я собираю сумку для ночевки, думаю, это означает, что это мое дело, не считаешь? Я не провожу ночь с незнакомцами в незнакомых местах. Каким человеком ты меня считаешь?
– На следующие сорок восемь часов и, надеюсь, на долгое время после этого ты будешь моим мужчиной. А теперь иди, прими душ, собери сумку и сделай все это…быстро.
– Ухх…слишком властный?
Эйс сверкнул ухмылкой, которая была такой офигенно захватывающей, что я практически растекся лужицей прямо тут, у его ног.
– Если ты согласишься, то я планирую показать тебе, каким властным я могу быть.
Ох, Господи Боже. За промежуток в несколько минут Эйс вогнал меня в хаос. От тревоги, к эмоциональности, до возбуждения. Я понятия не имел, что он ожидал от меня, но если он хотел, чтобы я помылся и собрался как можно скорее, я в состоянии выполнить эти два условия, и ничего не остановит меня.
Пятнадцать минут спустя я принял душ, оделся и запихнул последнюю футболку в рюкзак, пока Эйс стоял, откинувшись спиной на мою входную дверь со скрещенными в лодыжках ногами, с руками в карманах и нечитаемым выражением на лице.
Он был таким загадочным. Прямо как вчера, когда мы ездили к озеру Эль–Мираж. Но единственное, что можно сказать про Эйса Локка – если этот засранец хотел сохранить тайну,
он был более чем способен на это.
Ну, але, это преуменьшение века, учитывая, что он скрывал свою ориентацию долгие годы.
Я, должно быть, задал ему десяток вопросов за последние десять минут, но этот мужик оставался упорно молчаливым. Он даже натянул обратно чертовы очки, чтобы я не смог оценить его мимику. Возможно, его следующей ролью в кино будет шпион, потому что,
очевидно, когда он не хотел делиться информацией, он был, как чертов Форт Нокс.
– Ладненько, – сказал я, накидывая сумку поверх своего плеча. – Я готов.
Эйс сдвинулся, чтобы открыть дверь, и когда я проходил мимо, он прошептал:
– Хмм, это ты так думаешь.
Я повернул голову на это, и проклятые очки, я ни черта не разглядел под ними.
– И как это понимать?
Губы Эйса изогнулись, и я захотел поцеловать его – очень сильно. Но если он собирался дразниться, то в это могут сыграть двое.
– Никак, Мечта. Но лучше тебе доставить эту сладкую попку в машину до того, как я забуду о своих благих намерениях.
Я вышел в коридор и направился сразу же к лестнице.
– Да кому они нужны?
Когда Эйс захлопывал дверь, следуя за мной, я услышал, как он воскликнул:
– Я надеялся, что ты скажешь именно это.
Менее десяти минут спустя, Фрэнк вез нас на Линкольне к аэропорту Бербанка, а моя челюсть свалилась на пол. Куда, твою мать, мы собираемся? Я развернулся на заднем сидении лицом к Эйсу, и до того, как я выдавил хоть слово, он сказал:
– Я ничего тебе не скажу.
– Но…
– Я ничего тебе не скажу.
Я зарычал, расстроенный из–за него, но и еще неописуемо взволнованный, пока мой мозг сходил с ума, пытаясь выяснить, что же за сюрприз. Когда мы проехали мимо главной парковочной площадки, и направились в сторону шлагбаума с будкой, Фрэнк опустил свое стекло и протянул что–то мужчине внутри. Не обменявшись ни словом, черно–белый барьер поднялся, и Фрэнк направил машину вперед. Он два или три раза повернул, а потом повел
Линкольн по узкой дороге, которая проходила мимо нескольких ангаров с закрытыми дверями, пока, наконец, не припарковался у самого последнего ангара. Он оставил машину на холостом ходу, вышел на улицу, чтобы открыть заднюю дверь для нас, и перед тем как выбраться, я бросил последний взгляд на Эйса и снова открыл свой рот.
Он покачал головой.
– Не–а. Я все равно не скажу. Все, что тебе нужно знать, – я хочу увезти тебя на ночь.
Куда–нибудь, где мы смогли бы насладиться друг другом…и Дилан?
Я едва смог сглотнуть, когда он наклонился и мазнул своим большим пальцем по моей нижней губе.
– Да?
– Я планирую наслаждаться тобой до изнеможения.
И вот просто так, куда он меня повезет перестало иметь малейшее значение. Пока Эйс был тем, кто делает то, о чем говорит.
Глава 20.
Твори херню, пока можешь.
Сказать, что у меня не было слов, – преуменьшение века. Я следовал за Эйсом через двери в ангар, пока он шагал впереди меня, в той же нелепой маскировке, и все еще умудрялся командовать на все стороны – а здесь было до фига пространства.
Главные двери ангара были распахнуты, а перед ним на асфальте стоял частный самолет с открытым люком и опущенной лестницей. Я остановился, когда Эйс подошел к единственному человеку, который стоял у двери в небольшой кабинет.
Это все нереально. Дерек всегда шутил, что однажды я смотаюсь с каким–нибудь супер–пупер богатым парнем, который захочет меня увезти, но эмм…это всегда было шуткой. Никогда за миллионы лет, я не ожидал…
– Дилан?
Мой взгляд метнулся туда, где Эйс смотрел на меня поверх плеча, и изгиб его губ говорил мне, что он понимал, насколько я был ошеломлен, потому что, твою ж мать, всего было слишком много, чтобы воспринимать это. Я вцепился в лямку на своем плече и пошел в его сторону, в тот момент как тот мужчина позади него вернулся обратно в кабинет.
– Ты в порядке? – спросил Эйс, когда я, наконец–то, добрался до него, и мне удалось кивнуть. – Хорошо. Пойдем.
– Эйс, – произнес я, пока следовал за ним прямо к самолету, который теперь, уже я уверен, дожидался нас.
– Да?
– Мы…В смысле…этот самолет для нас?
Когда мы дошли до подножия трапа, Эйс остановился и кивнул.
– Мхмм, определенно.
Мой рот распахнулся от этого подтверждения. Путешествуя только туристическим классом, или в бизнес–классе, сама идея, чтобы полететь на частном самолете куда–то была…
Ну, это безумие, вот что это.
– Ты в своем уме? Это должно быть стоило тебе целого состояния.
Опираясь ладонью о перила трапа, Эйс наклонился ко мне и на одну перехватывающую дух минуту я подумал, что он собирался поцеловать меня. Прямо здесь, в открытую, на глазах у всех. Но в последнюю секунду, он сместился губами к моему уху и произнес:
– К счастью для нас, у меня есть состояние. А теперь забирайся в самолет, Дилан. Я
хочу попробовать тебя, и не могу сделать этого здесь.
Я втянул такой–необходимый–сейчас воздух и бросил взгляд на открытый люк, где заметил женщину в темно–синей униформе, ожидающую нас, а потом перевел взгляд обратно на Эйса.
– Но можешь внутри?
– Охренеть, как могу.
Ха, а что насчет экипажа?
– Вперед, – приказал он, и приказ отправил толчок желания вверх по моему позвоночнику. Эйс все время был в непосредственной близости, что было трудно игнорировать, но с этой его уверенностью в воздухе он был весь такой сексуальный и на сто процентов неотразимый.
Без лишних слов, я поднялся по ступенькам, и когда проходил мимо блондинки наверху, он поздоровалась со мной.
– Добро пожаловать на борт, мистер Прескот.
Моя голова дернулась в сторону к Эйсу, который шел позади меня. Он опустил ладонь на середину моей спины и подтолкнул меня внутрь.
– С возвращением, мистер Локк.
– Гейл, как ты? – спросил Эйс, пока я стоял, как рыба, выброшенная из воды.
– Ох, нечем пожаловаться. Дети окончили школу летом, но мы с мужем отправили их в лагерь, так что…
Эйс ухмыльнулся.
– Аааа. Ясно. Так значит немного столь необходимого времени для пары?
– Да, сэр, – она просияла, и это было свидетельством, что даже люди, которые работали на Эйса, похоже, не моги противостоять его очарованию. – Вам двоим лучше пойти и устраиваться на местах. Фил сказал, что мы выдвигаемся минут через пять.
– Спасибо, Гейл.
– Не за что, – сказала она, когда Эйс повернулся лицом ко мне, а я стоял совершенно ошеломленный.
– Слышал даму: вам лучше пойти и занять свое место, мистер Прескот.
Когда дверь за Эйсом начала закрываться, он пошел на меня с явным намерением в глазах, и я автоматически отступил на шаг.
Он с ума сошел? Гейл же здесь.
Эйс потянулся к бейсболке и стянул ее и парик со своей головы, и отбросил их на одно из роскошных, кожаных кресел, продолжая наступать.
– Что ты делаешь? – спросил я себе под нос, когда он потянулся ко мне, перехватил за шею и потянул на себя.
– Я говорил тебе снаружи, что хочу поцеловать тебя.
Я положил ладонь на его грудь и покачал головой.
– Но, что насчет… – я посмотрел поверх его плеча туда, где Гейл суетилась, готовя самолет к взлету. – Что если другие увидят?
Эйс коснулся моих губ своими, и мой рот приоткрылся. Боже, мне просто необходимо, чтобы он начал думать, и поскорее, потому что с тем, что он творил со мной, я не смог бы придумать ни единой причины, почему не могу зацеловать до потери сознания мужчину, который дразнил мои губы своим языком.
– Кто, Гейл? Все на этом самолете подписали соглашение о неразглашении. Им платят очень щедро, чтобы они ничего не видели.
Я отстранился головой немного назад и покачал ей.
– Что? – спросил Эйс.
– А ты не забыл кое–что?
– Ммм, – он нежно поцеловал меня, и мои пальцы сгребли фланель его рубашки. –
Нет, не думаю. У меня есть самолет, бутылка моего любимого вина охлаждается, чтобы ты попробовал: Domaine de la Romanee–Conti Montrachet. Тебе нравится Шардоне?
– Да, но я не про это…
Эйс процеловал чувственную дорожку по моей челюсти.
– Я догадываюсь, о чем ты говоришь. Но будь я проклят, если начну наши отношения с тобой с подписи юридических документов.
Все мое тело задрожало и от ласк и от его слов, но в то же время я понимал, что то, что он делал – рискованно. Он невероятно доверял мне, и я откинулся назад, чтобы найти его глаза.
– Эйс, это…я...я не знаю, что сказать.
От его потрясающей улыбки мой желудок перевернулся. Потом он провел пальцами по моей щеке и приподнял мою голову вверх, чтобы поцеловать в губы.
– Тогда ничего не говори. Я понимаю, это безумие, но впервые за долгое время, я нашел того, с кем хочу разделить все. Я хочу узнать тебя, каждую твою сторону. И чтобы воплотить это, мне нужно доверять тебе. А я не смогу сделать этого с куском бумаги,
стоящим между нами, – он прикусил мою нижнюю губу, а когда его глаза закрылись, он продолжил. – Я не хочу, чтобы что–то стояло между нами.
Мой пульс вышел из–под контроля из–за его слов, когда я понял, что впервые в жизни,
я тоже не хотел, чтобы между нами что–то стояло. Никаких секретов. Никакой лжи. Никаких бумаг, угрожающих друг другу. И когда через динамики послышался голос пилота, который сообщал нам, чтобы мы занимали свои места, поскольку вырулим на взлетную полосу в любую секунду, я отстранился от Эйса и прошептал.
– Спасибо.
– За что?
Когда мы оба заняли места по обе стороны столика, сервированного на двоих, с вазочкой с красной розой на нем и бутылкой вина в ведерке, я понял, что глубоко увяз в нем.
Настолько глубоко, что боялся того, что произойдет, если он когда–нибудь отпустит меня.
Я потянулся, взял его руку в свою и сжал пальцы.
– За то, что стал гораздо большим, чем я мог себе представить.
Он поднес костяшки моих пальцев к своим губам и поцеловал их, а три минуты спустя мы парили в воздухе над Бербанком, направляясь в неизвестность.