– Смотри-ка, Юрген, да тут баба, – довольно хохотнул он наконец, и тут я поняла, что отчаянно необходимо что-то сделать, иначе мне наступит окончательная и бесповоротная крышка.
Недолго думая, я рванула с места. Благо, бегать в мужских штанах и рубахе было гораздо удобнее, чем в платье с корсетом, но всадник все равно догнал меня в два прыжка даже несмотря на тяжелые латы и, схватив за шкирку, поднял над землей.
– Отпусти, задушишь! – прохрипела я, пытаясь оттянуть ворот рубашки от шеи и попутно стараясь пнуть негодяя пяткой в нос.
– Вот брыкаться перестанешь – отпущу, – спокойно проговорил он, без всяких усилий удерживая меня над землей.
Но брыкаться я перестала, лишь когда в глазах начало темнеть от недостатка кислорода. Из горла вырвался болезненный сдавленный хрип, и тело несколько раз судорожно дернулось в воздухе. Всадник разжал пальцы, и я безвольно грохнулась на землю, ударившись лбом о его ботинок. Для того, чтобы прийти в себя, потребовалось порядком несколько минут. Я все еще сидела на влажной земле, судорожно хватая ртом воздух, кода заметила, что сзади ко мне подошел второй всадник.
Пути к отступлению оказались перекрыты.
Пока солдаты о чем-то тихо переговаривались между собой, я приступила к оценке ситуации. Их двое, и они, по всей видимости, хорошо вооружены, в отличие от Вессаля. Ясно, значит, звать на помощь не имеет смысла. Даже если лорд и услышит, все равно ему не справится. Остаться одной будет куда разумнее.
– Да понятно же, как белый день, что с девками делать полагается! – внезапно повысил голос первый, я быстро вскинула голову, чтобы лучше уловить суть разговора. – Развлечемся да и выкинем ее на дорогу, пусть подбирает, кто хочет.
– На руки посмотри сначала, – с укором произнес вотрой, который был, кажется, Юрген.
И чего, интересно, им мои руки сдались? Меня тут же грубо потянули вверх за воротник. Второй всадник взялся за мою руку, чуть не вывернув запястье.
– Обычные чистые ручонки, – передернул плечами он, – холеные. А чего тебе до них?
– А того, что если холеные, значит не служанка какая-нибудь. Можно и выкуп стребовать, коли родители богатенькие. А уж потом и делать… – Юрген замолчал, выдержав многозначительную паузу, – что вздумается…
– А ты голова, – довольно усмехнулся второй всадник. – Слышь, девчонка, ты из какой семьи родом будешь?
– А так я и сказала, пф-ф! – я демонстративно отвернулась, вздернув голову, за что получила больной тычок под ребра и ойкнула, согнувшись пополам. Если так и дальше пойдет, то выкуп им придется требовать за хладный труп.
– Ладно, нет у нас времени с ней разбираться, увезем в замок, там пускай герцог у нее все, что нужно, и узнает. Ему-то она быстро все выложит… Вот интересно, она одна здесь? Эй, девчонка, кобыла к дереву твоя привязана?
Я только молча кивнула, зло поглядывая на восточных. Ничего, потерплю если надо. Раз выкуп требовать собрались, значит, пока ничего не сделают. А там посмотрим. Главное сейчас - лорда не выдать.
– Тащи веревку, – коротко бросил Юрген, притягивая меня за шиворот и приставляя нож к горлу. – А ты спокойно, не дергайся. Ты же у нас девушка умная, не хочешь же, чтоб я тебе глотку вспорол, – почти успокаивающе зашептал он мне на ухо, слегка поглаживая по волосам.
– Ясен пень, – фыркнула я, ежась под его похотливым взглядом.
Во попала… А еще и в мужской одежде, как назло. И как долго только они воздерживаться смогут от того, чтобы не сделать „что вздумается”. Они ж на войне все-таки, неизвестно, когда еще шанс представится, вряд ли они такую возможность упустят.
В это время второй всадник принес веревку, коей и перетянули мои запястья настолько бесцеремонно, что они почти сразу довольно ощутимо заныли, но жаловаться не приходилось.
– Будешь ныть или вырываться, перекину через седло и повезу так, – усмехнулся Юрген, подсаживая меня на лошадь, – а коня твоего мы в лесу оставим, не хватало еще с ним возиться, пусть от голода подыхает.
Двое всадников дружно рассмеялись, я лишь скривилась, удивляясь людской жестокости.
Через некоторое время мы выехали на равнину, где было все еще значительно светлее, чем в лесу. Как бы то ни было, а быстрая езда успокаивала и отвлекала даже в самых сложных ситуациях, и я даже сейчас откровенно наслаждалась ей, подставив лицо ветру, трепавшему волосы. Беспокоило только то, что щекой приходилось прижиматься к холодному и немного шершавому доспеху этого Юргена, но выбирать не приходилось.
– А что мы с ней будем делать? Герцогу отдадим? – неожиданно заговорил второй всадник, имени которого я пока не знала.
– Именно. Пусть сам и разбирается с ней. Он-то лучше знает, как с такими девицами дело иметь.
– Надо же, какая преданность, – наигранно трагично произнесла я и вновь получила тычок под ребра.
– Помолчи лучше, – резко одернул Юрген.
К замку мы подъехали, когда уже окончательно наступила ночь. Его стало видно еще издалека, по огням из окон. Меня бесцеремонно сбросили на землю, а пока я пыталась подняться, что со связанными руками задача не из легких, всадники уже спешились и, подняв меня за шкирку, грубо подтолкнули к дверям. Тяжелые створки отворились, и полившийся из открывшегося прохода свет вначале даже немного слепил глаза. Я не знала, куда идти, и руководствовалась лишь грубыми тычками в спину и бранью в свой адрес. Связанные руки уже затекли и почти перестали чувствоваться.
Всадники переговаривались с другими солдатами слишком быстро, и из-за акцента я не могла почти ничего разобрать. Наконец меня впихнули в какую-то просторную залу и оставили сидеть на ледяном полу, где я занялась изучением его узоров. Юрген встал слева от меня и зачем-то преклонил колено. За перемещением других солдат я не следила.
Внезапно с другого конца залы послышались тяжелые шаги, и, судя по всему, тот, кто приближался, был в тяжелых доспехах. Я подняла голову и буквально оторопела. По моим расчетам, он был где-то на две с половиной головы выше меня.
– Фридрих Гогенцоллерн, герцог Потсдамский, – произнес он низким раскатистым голосом, глядя на меня в упор.
========== Часть 6 ==========
Фридрих… Фриц, значит. Похоже, это тот самый герцог, о котором они так упорно твердили всю дорогу. И что, интересно, он будет со мной делать? Если бить начнет, то можно сразу похоронный марш заказывать, я и одного удара-то не выдержу.
– Встань, – спокойно, почти безразлично проговорил он.
Я послушно попыталась подняться на ноги, но пол был скользкий, к тому же силы уже были на исходе. Недостаток еды на организме проявлялся достаточно явственно. А ведь за последние сутки почти ничего и не ела…
Юрген хотел было меня привычным жестом вздернуть за шкирку, поставив на ноги, но герцог лишь подал ему короткий запрещающий знак и продолжил равнодушно наблюдать за моими усилиями. Когда мне таки удалось подняться, он грубо вздернул мое лицо за подбородок, заставляя смотреть в глаза. Шейные позвонки дружно угрожающе хрустнули. Я, замерев, уставилась в его ледяные карие глаза, совсем несвойственные народу Востока и парализующие своей ледяной сталью и совершенно незыблемым спокойствием, какое присуще только неимоверно сильным людям. Тут же возникло неудержимое желание отвести взгляд, но в ответ на эту попытку герцог мне еще сильнее подбородок задрал, так, что даже в глазах потемнело.
– Прекратите так делать, – прошипела я сквозь зубы. – Больно…
– Имя? – он лишь слегка приподнял бровь, вовсе, казалось, не обратив внимание на мою просьбу.
– Лео… Леония, – прохрипела я, с трудом открывая рот.
– Из Западных земель, значит, вот оно что, – хмыкнул Фридрих, слегка усмехнувшись. – Из какой семьи, чем занимаешься, почему в таком виде?
– Развяжите сначала, потом буду говорить, – я упрямо уставилась на герцога исподлобья.
Юрген сбоку что-то предостерегающе зашипел, опасливо глядя на меня, но Фридрих вновь лишь жестом остановил его протест.
– Развяжи, если барышня так хочет, – скучающе проговорил он.
Юрген послушно подошел ко мне сзади и принялся возиться с веревкой, а пока он этим занимался, я решила побольше внимания уделить хозяину замка. Может, в сравнении с другими солдатами, которые были уже взрослыми мужчинами, он выглядел не столь устрашающе, но из общей массы все же довольно ощутимо выделялся. Чего уж говорить обо мне, от природы миниатюрной да еще и неокончательно выросшей. Герцог наводил на меня просто парализующий ужас, с которым я пыталась бороться, чтобы оставались силы отвечать на его вопросы. Меня все же не столько пугал его рост, сколько эти глаза. Ужасные… Я таких глаз еще ни у кого не видела, даже у неизменно непроницаемого Вессаля они были теплее. Шлем свой герцог, видимо, уже успел где-то оставить, поэтому я могла совершенно спокойно рассмотреть спутанные темные волосы, почти закрывающие лоб. Сколько его не стригли?
Больше ничего я рассмотреть не успела, потому что Юрген закончил наконец с веревкой и быстро отошел в сторону. Хм, а похоже дядя Фридрих здесь абсолютный авторитет, его все не то что слушаются беспрекословно, еще и побаиваются здорово.
– Закончили уже? – безучастно проговорил он, глядя куда-то поверх меня. – Значит пора приступать к воспитательному процессу.
Совершенно неожиданно герцог схватил меня за волосы и ударил коленом по лицу. Меня мгновенно прошибла безумная боль, отчего даже сознание помутнело. Колени предательски подкосились, и я рухнула на ледяной мраморный пол, окончательно потеряв ориентацию в пространстве. Голову раскалывало на части, а в ушах стоял отвратительный скрипучий звон, словно старые жернова в движение пришли. Я судорожно закашлялась, пытаясь отползти в сторону, но Фридрх не дал, слегка придавив и без того затекшую кисть к полу и склонившись надо мной. Я лишь уставилась на него, нервно вздрагивая, пытаясь утереть кровь из носа, но она продолжала обильно течь, из-за чего рукава рубахи почти сразу окрасились в темно-алый и заметно потяжелели, неприятно прилипая к коже. На губах чувствовался явственный металлический привкус.
– Будешь говорить? – спокойно спросил герцог, чуть усмехаясь.
Я, даже не уловив сути вопроса и в ужасе уставившись на него, просто рассеянно кивнула, очень надеясь на то, что его этот ответ устроит. Только бы отпустил…
Фридрих выпрямился.
– В карцер ее, утром поговорим. Не к чему на ночь глядя с малявками возиться, – фыркнул он, и я вновь упала на пол, отрешенно наблюдая, как рядом разливается внушительная лужа крови. Будто сквозь вату мутнеющее сознание уловило звук удаляющихся шагов.
Потом меня вновь вздернули за шиворот и куда-то поволокли, я уже не следила.
Поняла только, когда за мной тяжелая дверь захлопнулась, оставив в полной темноте.
Поняла, что с такими методами воспитания мне здесь долго не протянуть…
========== Часть 7 ==========
Сознание возвращалось медленно и болезненно, будто неохотно. Глаза еще долго привыкали к темноте, я уже начинала подумывать, что либо ослепла от сильного удара, либо здесь действительно невозможно ничего рассмотреть. В голове все еще раздавался тугой скрипучий гул, время от времени вновь топивший меня в какой-то вязкой пелене полузабвения, наверное, из-за большой потери крови. Я с огромным усилием попыталась сесть. Вслед за осторожным движением послышался лязг цепей, за истертое в кровь запястье что-то ощутимо протянуло, и я поняла, что руку мою приковали к стене. Замечательно…
Все же умудрившись сесть, я прижалась щекой к холодным влажным булыжникам. Разум медленно прояснялся, позволяя немного осознать ситуацию и обдумать создавшееся положение.
Здорово же он меня вчера отделал, одним ударом. А если пытать начнет, я не выдержу… Ведь я слабая совсем, на самом деле.
Сквозь окошко, бывшее, очевидно, под самым потолком, начал тихонько пробиваться сероватый свет. Ясно, значит, только утро наступает. Скорее всего, герцог рано встает, значит, за мной скоро придут. Если он вообще обо мне вспомнит.
Вдруг у противоположной стены послышался странный шорох. Я так и подскочила, чувствуя, как по вискам ударила кровь. Крысы?
– Кто здесь? – дрожащим голосом проговорила я, судорожно хватаясь за цепь. Я ведь даже убежать не смогу.
Ответа не последовало, вместо него до ушей донесся слабый тоненький писк. Значит, все-таки крысы… Дрожа всем телом, я сильнее прижалась к стене. Ненавижу их, ненавижу. Мне страшно. Надо просто не двигаться, и тогда они сюда не пойдут. Надо просто замереть, просто… Вдруг я почувствовала, что моей ноги что-то почти невесомо касается. Прищурившись, я увидела ее. Худая страшная крыса самозабвенно обнюхивала мою ногу. Несколько секунд я, замерев, в оцепенении наблюдала за ее передвижениями, потом, вскрикнув, с силой отпихнула ее к противоположной стене. Тушка с противным шлепком ударилась об стену и упала на пол, больше не шевельнувшись. По телу прошлась неприятная судорога.
Неожиданно откуда-то слева послышался громкий скрипучий лязг, дверь будто неохотно отворилась, и в проеме появились два солдата, которых я пока что не успела запомнить. Первый тяжело ввалился в карцер, судя по запаху, он был пьян. Да и второй тоже. Я с трудом увернулась от удара ногой, и солдат, не удержав равновесие, впечатался в стену. И это в Восточных землях вместо приветствия полагается? И зачем только их принесло? А если…
– Ну что, обслуживать будешь, шлюха? – тот, что остался стоять в дверях, грубо схватил меня за волосы.
– Пошел ты, – процедила я, сквозь сжатые зубы, думая только об одном. Только бы страха своего не выдать.
В ответ я получила два внушительных удара головой об стену, по шее медленно потекло что-то горячее. И так голова со вчерашнего дня просто раскалывается, еще и эти умники…
– Спокойно, – первый, видимо, очухавшись от удара об стену, вновь навис надо мной, – сейчас мы ее быстро, она даже пикнуть не успеет.
Я вжалась в стену, приготовившись сопротивляться, как смогу в таком положении. Кричать показалось не лучшей идеей, мало ли сколько у них найдется единомышленников. Если так, то будет только хуже.
И тут в дверном проеме появился Юрген. Никто в моей жизни еще не появлялся настолько кстати.
– Что вы здесь делаете? – строго спросил он. – Пошли вон, пьянь.
Солдаты неохотно покинули камеру, а Юрген склонился надо мной, снимая оковы.
– Что-то ты совсем тихой стала в сравнении со вчерашним днем, – заметил он, вытягивая меня из помещения в коридор.
– Спасибо, – проговорила я одними губами, глядя прямо перед собой.
– У-у-у… – как-то сочувственно протянул мужчина, подталкивая меня перед собой.
Я ничего не ответила и, спотыкаясь, поплелась в указанном направлении.
Черт, как же голова кружится. Юрген открыл передо мной дверь, впуская в какой-то кабинет. Заметив, что Фридрих во всем своем устрашающим величии восседал за столом, я испуганно отступила. Не могу ничего с собой поделать…
– Подойди, – тихо сказал солдат, легонько подтолкнув меня вперед.
Я осторожно приблизилась к герцогу, стараясь не опускать взгляд. Теперь между нами был стол, а это хоть какая-то преграда. Фридрих несколько бесконечно долгих минут просто изучал меня взглядом, слегка прищурившись, потом молча указал на небольшой умывальник в углу кабинета.
Я, облегченно вздохнув, прихрамывая, поплелась туда и тут же оцепенела от удивления, заметив свое лицо в зеркале над умывальником. Под глазами залегли глубокие тени, делавшие меня похожей на нечисть „не от мира сего”, ужасно грязные волосы спутались и свисали на лицо и плечи, словно у ведьмы. Чего уж говорить о разбитом, почти полностью запачканном кровью лице. Я даже не сразу узнала себя и несколько секунд просто пялилась на отражение, не в силах поверить, потом, коротко вздохнув, начала отмывать с лица кровь, отчего вода в умывальнике скоро приобрела красный оттенок.
Более менее приведя себя в порядок и набравшись уверенности, я вернулась к герцогу.
– Садись, – он указал на жесткий стул.
Я послушно опустилась на него, глядя прямо перед собой.