Джоджо выдохнула смешок, затем начала собираться.
– Собирайся. Тебе предстоит важное дело.
Джоджо высадила меня в квартале от издательства, и я наклонилась посмотреть на нее сквозь открытое окно пассажирской двери. Из задней части машины поднимались выхлопные газы, практически соответствуя моему дыханию.
– Серьезно? Эта съемка что, испытание «последнего героя»? На улице почти девять градусов.
В ответ девушка помахала мне рукой.
– На пути есть много интересного. Хочу посмотреть, что увидишь ты.
– Ладно.
– До скорой встречи, - ответила она с самодовольной улыбкой на лице.
Фотоаппарат обжигал кожу холодом и мне с трудом удавалось переключать настройки заледеневшими пальцами, в то время как Джоджо сдвинулась с места и направились на парковку позади нашего здания.
Я развернулась и, обратив внимание на старый дом, закинула голову повыше на антенну. Просмотрев пробный кадр, переключила параметры и снова поднесла объектив к глазам, делая новый снимок. Дисплей заполнила картинка, и по моему лицу растянулась улыбка. Джоджо права. Режим автоматической съемки оказался полным отстоем. Понимание, как регулировка параметров повлияет на изображение, придавало снимку совершенно другой вид.
Я пошла в противоположную от «Маунтеньер» сторону, погрузившись в фотографирование и сравнение качества работы под влиянием различных вариантов ISO, выдержки и экспозиции. Крупный план покрытых снегом листьев, заснеженных крыш, разбитых машин, заваленных снегом, оконных рам в снегу… На моих снимках было полно снега, но меня все устраивало.
– Тебя уволили? – С другой стороны улицы раздался голос Тайлера или Тэйлора. – Мы с Зиком поспорили, как долго ты продержишься. – Один его глаз был прикрыт на фоне заходящего солнца, и я обернулась, увидев, как оно выглядывает из-за гор. Оттянув рукав пальто, посмотрела на часы. Я провела на улице при такой холоднющей температуре два с половиной часа и едва заметила это.
– Ты, который? – Спросила я, убирая камеру.
Он засмеялся.
– Тайлер. Ты работаешь кем-то вроде оценщика страхового убытка? – Улыбаясь, спросил он.
– Нет. Делаю снимки для журнала.
– Должно быть они в безнадежном положении, - подколол меня он.
– Пошел на хрен, - ответила ему, направившись в обратную сторону к своему зданию, который оказался в трех кварталах. Тайлер стоял снаружи станции. Я даже представить не могла, что ушла настолько далеко.
– Эй, – крикнул он. Позади раздалось хлюпанье ботинок по мокрой улице и хруст каменной соли прежде, чем он добрался до меня. – Я просто пошутил.
– Я тоже, – ответила я, продолжая идти.
– Так, э-э. – Он засунул руки в карманы коричневых брюк-карго. – Ты и Пейдж…
– Нет никаких меня и Пейдж.
– Нет? Почему? Кое-кто сказал, что вы… тебе же нравятся парни, правда? Я имею в виду… должно быть так, после того, что у нас было. Никак не могу разобраться.
– В чем разобраться?
По его лицу медленно расплылась улыбка.
– В тебе, Элли. Я пытаюсь разобраться в тебе.
– Ты со мной заговорил.
– Я подумал, теперь все будет по-другому.
– Почему?
Его брови нахмурились. Он выглядел выбитым из колеи.
– Ты, э-э… вспоминаешь ту ночь?
– По правде говоря, нет.
Он вздохнул.
– Прошел месяц, Элли.
– Я помню.
– И я никак не могу забыть.
Я сделала глубокий вдох, надеясь с выдохом избавиться от чувств, которые он пробуждал во мне.
– Мы уже это обсуждали, - ответила я, продолжая путь к «Маунтеньер».
– Элли, – нервно усмехнулся он. – Ты можешь остановиться ненадолго и поговорить со мной?
Я замерла и, приподняв подбородок, посмотрела ему в глаза.
– Уточни пожалуйста, я тебя интересую, потому что не испарилась подобно всем остальным твоим «ночным приключениям», из-за моего отца или потому что мне нравятся или не нравятся парни?
– Ничего из вышеперечисленного. Почему с тобой так тяжело?
– Мы провели вместе одну ночь, Тайлер. Тогда я была совершенно другим человеком. Меня больше не привлекает связь с взмокшим драчуном, способным затащить пьяную девушку в постель.
Его пальцы в карманах брюк сжались в кулаки, один глаз прищурился – на щеке появилась чертова ямочка.
– Не привлекает, но ты ничего не можешь с собой поделать.
Он был настолько самоуверен, что мои оскорбления его абсолютно не трогали. Он был слишком высокомерен, чтобы поверить словам.
Я продолжила идти.
– Ты все усложняешь. Я старалась быть предельно ясной. Только потому, что сейчас я нахожусь не в самой лучшей форме, не означает, что пытаюсь подавать тебе смешанные сигналы.
– Мы и так уже переспали. Я просто хотел пригласить тебя на свидание.
Я остановилась посмотреть ему в лицо и узнать правду. В его глазах светилась надежда и немного страха. Тайлер был высоким и крупным, к тому же боролся с лесными пожарами, но он испытывал ко мне страх и не без оснований. Под всеми этими мышцами и крутизной скрывался отличный парень, что означало, я ему не пара – даже если пыталась измениться в лучшую сторону.
– Я не могу пойти с тобой на свидание.
Он продолжил, словно не расслышал моих слов.
– Я заканчиваю в десять.
– В десять я ложусь спать.
– Как насчет завтрака? На работу тебе к девяти, если не ошибаюсь?
– Потому что я люблю подольше поспать, гений.
– Ты любишь яйца и бекон? Или оладья?
Я нахмурилась. И то, и другое звучало заманчиво. Халявный завтрак был хорош настолько же, насколько и халявный обед, Салли закрыла Мариселе доступ к продуктам, пока я не соизволю позвонить родителям – чего, кстати, не планировала делать… никогда. Моя жизнь крутилась не вокруг них; я менялась ради Финли, и это означало, что в ближайшем будущем мне придется перейти на лапшу быстрого приготовления, если только Марисела не сжалится надо мной и не принесет немного своих фирменных тамале.
Халявный завтрак звучал очень привлекательно, но использовать человека ради еды, зная о его чувствах, не соответствует поведению хорошего человека, которым я пыталась стать.
– Нет.
– Нет? – Удивился он.
– Я занята собой. Уверена, ты найдешь другую девушку, с кем можно весело провести время.
Ноги, наконец, решили пожаловаться на холод в трех шагах от «Маунтеньер». Входная дверь звякнула и затихла, когда я вошла и остановилась отряхнуть на коврике обувь.
– Я уже начала сомневаться, что ты вернешься, - произнесла Джоджо. Ее широкая улыбка погасла. – Видела на улице Мэддокса?
Я повернулась лицом к Тайлеру, ожидавшему по ту сторону двери, со спрятанными в карманах куртки руками.
Затем указала рукой, чтобы он проваливал туда, откуда пришел. На что тот отрицательно покачал головой.
– Что ты делаешь? – Спросила Джоджо.
– Как ты избавилась от этих ребят? Он словно прилипший к подошве моего ботинка кусок жвачки.
– Не могу сказать. Но абсолютно точно уверена, Мэддокс еще никогда ни одну девушку не ждал на холоде. Поморозь его, пока не посинеет. Знаешь… ради всех нас. – Она протянула руку. – Показывай, что у тебя получилось.
Я достала из фотокамеры небольшую карту памяти и передала ей. Ее лицо выдавало вспыхнувшее волнение, пока она вставляла накопитель с боковой части своего монитора и поудобнее усаживалась в кресло, колесики которого заскрипели, стоило ей придвинуться ближе.
Мои пальцы были красными и замерзшими, интересно, как им удалось так долго проработать на холоде. Быстро разобравшись в настройках, фотография стала навязчивой идеей, заставив с легкостью потерять счет времени. Даже стоя рядом с Джоджо, пока она просматривала сотни отснятого материала, мне не терпелось отправиться на улицу и вновь погрузиться в работу.
Джоджо покачала головой и поставила на стол локоть, обхватив ладонью подбородок. Она прикрыла рот пальцами, еще быстрее защелкав мышью.
– Даже не знаю, что сказать.
– Правду. Я же смогу дальше работать помощником, если фотографии полный отстой, правда?
– Они не полный отстой.
– Нет?
– Они невероятные!
Я втянула в себя воздуха.
– Правда?
– Папуля! – Закричала Джоджо, звуча более нетерпеливо, подобно ребенку препубертатного периода, нежели женщина, управлявшая целым бизнесом.
Вик, прихрамывая, но энергично вышел из своего кабинета.
– Хорошие?
– Сам посмотри, – ответила Джоджо, продолжая щелкать мышью.
Я скрестила на груди руки, ощущая, как медленно согревавшуюся кожу начинает покалывать, и переступила с ноги на ногу, не имея представления, как воспринимать их реакцию. Вик положил руку на плечо дочери и наклонился, чтобы лучше видеть монитор.
– Эллисон, – глядя на экран, пришел к заключению Вик. – Совсем неплохо, девочка.
– Да? – Переспросила я, сморщив нос.
Он встал в полный рост и похлопал меня по плечу.
– Джоджо, ей необходимо задание. Но не типичная скукотища. Что-нибудь способное заинтересовать и местных, и туристов. Что-то захватывающее. Сексуальное!
Джоджо нахмурилась.
– Фу. Не говори так, папуля.
Тайлер наконец ворвался к нам.
– Я никуда не уйду.
Я закатила глаза.
– Тебе что, работать не надо?
Вик щелкнул пальцам.
– Точно! Вот оно!
– Что «оно»? – Уточнила Джоджо.
– Первое задание Элли! – Он указал в сторону Тайлера. – Она будет следовать по пятам пожарной команды. Всем известны основы их работы, но в чем конкретно она заключается? Насколько опасна? Какой требует выносливости? Каково это быть пожарным? Кем они являются? И чем занимаются в свободное время?
– Нет, - вырвалась у меня скорее мольба, нежели отказ.
– О, Господи, папуля, это гениально!
– Джоджо, – взмолилась я. – Я ведь не журналист.
– Я помогу, – ответила она. – Поправлю или напишу статью целиком, если придется. От тебя требуются только заметки и фотографии.
Вик улыбнулся, демонстрируя всем свои желтые зубы. Его грудь выпятилась вперед, выражая гордость за собственную дочь.
– Это будет сенсация. Эдсон и Вик. Мы смогли бы попасть в «АП» [«Ассошиэйтед Пресс» – одно из крупнейших международных информационно-новостных агентств мира].
– Давайте не будем бежать впереди паровоза. Вы точно уверены, что это возможно? – Спросила я. – Мне кажется, дело опасное.
Вик указал на Тайлера.
– Устрой это, Мэддокс. Ты мне должен.
– Никаких одолжений, - ответила я.
Тайлер сделал шаг к столу Джоджо.
– Я смогу все уладить со смотрителем. Завтра у меня выходной. Так что возьму ее с собой и поговорю с ним.
Я вздохнула и сгребла волосы в кулаки, взглядом умоляя Вика и Джоджо.
– Хватит. Давайте хорошенько все обдумаем. Вы хотите, чтобы моим первым заданием – как фотографа-любителя – стала подробная история, основанная на преследовании пожарной команды на пожарах? Вы серьезно?
Джоджо отключила компьютер, надела свое пальто и подмигнула мне.
– Принеси что-нибудь удивительное.
– Во второй день фотографирования. Ты просишь удивительный материал?
– Я в тебя верю, – заявила Джоджо. – Валите отсюда. Рабочий день закончен, и Хосе ждет снаружи.
Я побрела в свой кабинет за вещами. Вернувшись в холл, в темноте заметила Тайлера, обсуждавшего с Джоджо мое задание. Девушка уже успела погасить свет и теперь с ключами в руках ожидала меня, чтобы запереть двери.
Тайлер проводил меня до обочины к припаркованной «Ауди», из выхлопной трубы которой вырывались белые облака. Салли не давала разрешения на использование машины, но Хосе был уверен, что моим родителям вряд ли понравится, если мне придется тащиться несколько миль под снегом.
Но я не была так уверена.
– Так что… позавтракаем вместе, прежде чем пойти на станцию? Я плачу.
– Для меня это серьезное дело, - ответила я. – Мне нужна эта работа. Если я все испорчу…
– Не испортишь. Я сделаю все возможное, чтобы у тебя оказалось достаточно материала для сьемки. Позволь сперва угостить тебя завтраком. Мы обсудим, как лучше будет преподнести информацию смотрителю, и так у меня появится большее представление о том, чего ты хочешь.
– Я не знаю, чего хочу.
– Хорошо, – последовал его ответ, а на щеке появилась ямочка. – В таком случае, после завтрака ты сама узнаешь, чего хочешь.
Задняя дверца щелкнула, стоило мне ее открыть.
– Элли…
– Просто запомни, – начала я. – В этом нет моей вины. Я пыталась уберечь тебя от неприятностей.
– Я сражаюсь с пожарами, Элли. Я спасаю наши отношения.
Я скользнула на заднее сидение и захлопнула дверцу. Тайлер постучал в окно, и я опустила стекло.
– Между нами нет никаких отношений.
– Я уже говорил, что совсем не возражаю против дружбы с привилегиями, - широко ухмыляясь ответил он.
– Не позорься.
– Я? – Тайлер ткнул себя в грудь. – Никогда!
Стекло вернулось на место, и Хосе двинулся в путь. Кожаные сидения были теплыми, и я потерла руками в перчатках без пальцев друг о друга.
Свернув на шоссе, ведущее к дому, Хосе поглядывал на меня в зеркало заднего вида.
– Вы выглядите счастливой, мисс.
Я смотрела в окно на нарушавшие темноту фонари.
– На самом деле то, что ты видишь называется раздражение.
– Сегодня вечером у вас гости.
– Гости? – Переспросила я. – Пожалуйста, скажи, что это не Стерлинг. Или мои родители. Блядь, это же не родители, правда?
Хосе засмеялся.
– Нет. Девушка с голубыми волосами.
– Пейдж?
Он кивнул.
– Давно ждет?
– Почти час. Она принесла печенье. Вкусное.
– Ты съел мои печеньки?
– Нет, мисс Элли. Она принесла четыре дюжины.
– Должно быть ей стало известно, что Салли пытается заморить меня голодом.
Возле ворот Хосе притормозил, затем проехал внутрь, неторопливо катясь по подъездной дорожке и останавливаясь перед домом рядом с хэтчбеком «Хендай» восьмидесятых годов. Синяя краска потрескалась и от переднего крыла до заднего сидения простиралась вмятина и царапина. Машина была миленькой, но разбитой – больше не идеальная машина Пейдж.
Она поприветствовала меня в фойе объятием. Ее тело было закутано в одеяло, пахнувшее Финли, из которого торчали только голова, руки и рваные красные кеды.
– Надеюсь, ничего, что я пришла.
– Да. Да, конечно.
Она втянула меня на кухню.
– Я принесла печенье, - и открыла пластиковую крышку видавшей виды банки.
Она протянула мне круглое сахарное печенье с глазурью в виде снежинки.
Я надкусила.
– Ого, - ответила, не успев прожевать до конца. Печенье вместе с изумительной глазурью просто таяло во рту. – Ты правда сама приготовила?
Она кивнула.
– Бабушкин рецепт.
Марисела открыла холодильник и указала на находившуюся в нем тарелку прежде, чем застегнуть свое пальто и, собравшись, отправиться домой на ночь. Задние фары автомобиля Хосе засветились сквозь матовое стекло, сделав неожиданный визит Пейдж еще большим облегчением.
– Как дела? В последнее время ты куда-то пропала, - произнесла Пейдж, взяв еще одно печенье.
– Тяжелый месяц.
– Тайлер сказал, родители лишили тебя поддержки. Это правда?
– Тайлер Мэддокс? Ты его видела? – Странный укол ревности обжег внутренности.
Она пожала плечами.
– В «Теркс». Он сказал, ты его подставила.
– Никого я не подставляла. Нечего было провоцировать.
Пейдж захихикала, и ее детская улыбка побудила потянуться к ее руке. Она переплела свои длинные пальцы с моими.
– Мне не доставало тебя.
– Я рядом.
– Это правда? Насчет твоих родителей? Ты поэтому так изменилась?
– Надеюсь, в лучшую сторону, – ответила я, собирая в кучу крошки от печений. Пейдж промолчала. – Да, это правда.
– Ну, я пришла, чтобы тебя спасти, – она наклонилась и, поднявшись, вытащила из бумажного пакета бутылку. После чего порывшись в шкафчиках и достав два стакана, поставила их на стойку. Рот наполнился слюной от звука сворачиваемой крышки и первого всплеска янтарной жидкости при столкновении с донышком стакана. Пейдж заполнила их до самых краев.