Бросив рюкзак у входа и не успев даже разуться, я просто повернулась к нему, вошедшему следом, и потянулась за объятиями и поцелуем. Он быстро поймал волну и прижал меня к себе, ласково обхватывая мои губы своими и ничего не говоря. По телу пробежалась приятная волна возбуждения, и я, теряя голову, скользнула губами к его шее, к рисунку. Мой. Весь мой. И ему это нравится. Непередаваемое удовольствие. Я впилась губами в основание рисунка, издав тихий стон удовольствия, словно только что испробовала амброзию, и медленно с наслаждением повела по ней языком вверх до самого уха. Руки Света тем временем уже скользнули мне на талию под рубашку и футболку, и ладонь одной стала мягко поглаживать спину, а вторая скользнула за пояс джинс до задницы. Я получала такую массу удовольствия, что наверное, если бы сейчас его у меня попытались забрать, я этому человеку в глаз бы дала, даже не задумавшись.
Оторвалась от него я с трудом, но все же прежде чем мы приступим, нужно было принять душ. На секунду я позавидовала его способности всегда оставаться чистым.
- Разденься, - я не просила и не приказывала, но знала, что он не ослушается.
Я отстранилась от него, чтобы снять с себя верхнюю одежду.
- Насколько? - уточнил он, стягивая с себя плащ.
- Полностью, - эйфория обладания, быстро и не спросив, захватывала меня. - И жди меня в зале.
- Как скажешь.
На какие-то секунды, пока я добиралась до душевой, мной овладели сомнения самого разного рода, и самый главный вопрос, который я задавала самой себе: что я творю? Но меня уже было не остановить. Что-то было в нем такое, что манило, словно он подталкивал меня ко всему происходящему сам. Да скажи он хоть слово против, я сразу прервусь, выйду из этого состояния, но сейчас меня просто несло на волне удовольствия. Словно я каждую минуту рядом с ним занимаюсь лучшим сексом в своей жизни. Даже если бы горячие струи воды, под которыми я стояла, были холодными, как лёд, они не смогли бы остудить мой пыл. Да ведь он и сам этого всего хочет - может это было лишь оправдание перед самой собой, но в его поведении я не видела ничего, что говорило бы об обратном. Создавалось ощущение, что ему все это далеко не впервой. Для меня же чувство было новым, очень сильным, сводящим с ума, и прямо сейчас, надевая короткий халат, я понимала всех тех, кто заключал сделки с дьяволом, за такое и душу продать не жалко
Прежде чем покинуть ванную комнату, я стащила с себя выданный им амулет, и мир, как и в прошлый раз, на секунду закружился у меня перед глазами, а затем все встало на свои места, оставив лишь легкое ощущение потери. Я перестала видеть Ту Сторону, но для того, чем я собиралась заниматься, это мне было и не нужно.
Я вернулась в зал с предвкушением незабываемого вечера и сумасшедшей ночи, и там меня ждал еще больший сюрприз, чем я могла бы надеяться. Он не просто ждал меня. Он был полностью раздет и, склонив голову, стоял на коленях так, чтобы вьющуюся по его шее тату я увидела сразу на входе. Он знал правила этой игры лучше меня во много раз.
От этого зрелища перехватило дыхание, а от избытка новых, неизвестных ранее, эмоций стало слегка потряхивать, и я оперлась ладонью на дверной косяк, чтобы не свалиться из-за вмиг ослабевших ног. Не знаю, как долго длилась эта немая сцена, потому что я потеряла счет времени. Он же просто не двигался, продолжая смотреть в пол, хотя, уверена, меня он заметил. С замешательством я справилась быстро, в конце концов, я не раз попадала в самые разные ситуации, и если бы начала так тупить там, то не факт, что вообще дожила бы до этого дня.
Я прошла в его сторону, попутно бросив амулет на диван, и остановилась так, что его взгляд оказался направлен на мои босые ноги. Он молчал, все так же не шевелясь, и я еще какое-то время рассматривала его склоненную голову, словно не знала, что теперь с ним делать, но на самом деле приходя в себя. И чего я так нервничаю? Здесь и сейчас главная я, ничего не может пойти не так, потому что как оно должно идти, решаю только я. Могу делать что хочу.
Повинуясь мимолетному порыву, я коснулась его шелковых темных с синим отливом волос, запустила в них пальцы и провела по всей их длине, наслаждаясь прикосновениями, ощущением превосходства, ощущением владения и тысячей прочих эмоций, которые сейчас, собравшись вместе, наконец образовали единую синергичную систему, словно для полной ясности рассудка мне не хватало именно этого чувства, что принес Свет, когда появился в моей жизни. И вот теперь, наконец ощущая себя цельной личностью, я поняла, что я - другая, совсем не такая, какой всегда самой себе казалась. И эта новая я была может и непривычной, но уверенной в себе настолько, что казалось, стоит мне захотеть, и даже бог и дьявол встанут передо мной на колени. А впрочем… бог это уже сделал.
От этого осознания стало намного легче. Мои пальцы расслабленно соскользнули ему на щеку, и он, чуть повернув лицо, ласково обхватил подушечки пальцев губами. Он сумел в одном казалось бы простом жесте выразить покорность, от которой мне срывало крышу. Он подтвердил этим жестом, что чего бы я ни попросила сейчас, он все сделает, вот только я не знала, чего просить, хотела от него всего и сразу. И он, казалось, лучше меня знал, что делать. Этот танец всегда танцуют двое. Он коснулся губами моей руки, словно жаждал этого невероятно долго и наконец дорвался, и тихо попросил:
- Позволь коснуться тебя.
Я с трудом заставила себя кивнуть, а потом, сообразив, что он этого не видит, ответила вслух:
- Да, - прозвучало уверенно, хотя на гребне эмоций это оказалось единственным, что я смогла из себя выдавить.
- Спасибо, - благодарность в его словах зашкаливала, подливая масла в огонь моих желаний.
Его теплые пальцы мягко легли мне на икры и провели вверх до бедер под халатом так аккуратно, словно он боялся причинить мне боль. В то же время в жесте было столько нежности и ласки, столько обожания, что я с трудом заставляла себя не застонать, лишь часто и прерывисто дышала. Он касался меня с таким восхищением и преклонением, словно ему только что доверили величайшую ценность мира. Глаза на меня он так и не поднял, и когда его ладони остановились на бедрах, я снова положила ему ладонь на волосы:
- Мне нравится, как ты себя ведёшь, - я погладила его как жестом, так и словами, во мне пылала ответная нежность к нему.
- Спасибо, - его голос сводил с ума.
Пальцы сами по себе сжались в его густых волосах, собирая их в кулаке.
- Посмотри мне в глаза, - пожелала я, и он сразу поднял взгляд на меня.
Чего в нем только не было. Преданность, нежность, обожание, благодарность - все это такое искреннее, такое чистое, и я не видела больше в его взгляде ту холодную звезду, что замечала раньше. Ее вообще не было, никакой, и среди всех этих чувств мелькало нечто, что я никак не могла ухватить. Нечто очень важное. Он был открыт передо мной, и за этими эмоциями всего на мгновение я разглядела черную бездну пустоты и мощи - огромную, непостижимую. Это наваждение пропало, словно утренний туман, оставив в памяти лишь смутное ощущение чего-то очень сильного, что скрывалось в глубине этих ярких синих глаз. Но я не испугалась. Он мой, и вся эта бездна внутри него - тоже. Но все же что-то было не так, он скрывал от меня какие-то свои очень глубокие желания или чувства.
Я уже не совсем владела собой, сейчас мной управляла я-новая, и это приносило мне невероятное удовольствие, а судя по однозначным сигналам его тела, и ему тоже, мужчине возбуждение не скрыть. Я нахмурилась и положила ладонь ему под подбородок. Сначала мягко погладила, а затем обхватила нежно, но крепко и чуть подтянула к себе вверх, склонившись, но оставляя между нами расстояние, заставив его вытянуться вверх, насколько он только мог.
- Не закрывай от меня свои желания. Если отдаешь себя мне, то делай это без остатка. Я желаю знать, что тебе нравится, а что нет. Не хочу по незнанию сломать свою игрушку.
В его глазах снова мелькнуло удивление:
- Я здесь, чтобы доставить удовольствие тебе. Делай со мной, что хочешь, я приму все это и буду рад.
- Неправильный ответ, - я задумчиво провела большим пальцем по его нижней губе, не отпуская подбородок. - Я спросила о том, чего хочешь ты сам. Я чувствую, что ты знаешь это, но скрываешь от меня.
- Ты провидица, Риша?
- Обращайся на “вы”, - я доверилась своей интуиции, и в моем голосе скользнула сталь, - и называй хозяйкой.
- Простите, - он на секунду прикрыл глаза, словно это ему было нужно, чтобы принять правила новой игры, а ладони ушли с моих бедер, он перестал меня касаться. - Можно задать вопрос, хозяйка?
- Умница, - я отпустила его подбородок и пальцы мягко скользнули ему в волосы на затылке, а голос смягчился. - Я не провидица, и не знаю, о чем ты. Но я чувствую, когда ты что-то не договариваешь, скрываешь или лжешь.
Я сжала пальцы в кулак, захватывая волосы и сдавливая их крепче, а голос стал более твердым:
- Повторю свой вопрос. Что ты скрываешь? Если не ответишь мне чистую и полноценную правду, я откажусь от тебя и прогоню прочь, - интуиция подсказала мне, что именно это самое важное для него.
Он молчал долго, продолжая пристально смотреть мне в глаза, и я увидела, как множество эмоций в глубине его души сменяют одна другую. Их было столько, что я просто не успевала их разбирать, однако сумела уловить сразу несколько.
Он смертельно устал. В глобальном смысле этого слова. Словно спортсмен, который бежал так долго, что у него онемели мышцы и все тело готово вот-вот отказать, но отказать оно не может, и этот бег продолжается и продолжается, кажется, целую вечность. Он устал настолько, что не может даже думать об этом факте, он просто продолжает бежать по инерции. Бежать, потому что усталость так велика, что ему уже давно все равно.
Он испугался. Совсем слабое чувство, но на фоне общего равнодушия это было громом среди ясного неба. Испугался того, что не сможет выполнить свой долг. Что он ошибся и не заметил во мне провидчества, благодаря которому я нашла в его словах неискренность, и теперь выгоню его, не позволив ему завершить свою задачу. Эта задача - единственное, что у него осталось, единственное, ради чего этот спортсмен все еще бежит.
Ему было жаль. Я понравилась ему, и он не хотел меня расстраивать. Все его слова были почти искренними, и это заставляло его сожалеть о том, что именно я попаду под удар, если он не сможет выполнить свой долг и защитить меня.
Но несмотря на все это, он не даст мне ответа. Не хочет. Это что-то очень важное для него, что-то, зарытое в него так глубоко, откуда он сам не хотел бы это никогда доставать. Однако я была уверена, что он не прав. Именно он вытащил на свет мое такое же важное и зарытое желание, позволил воплотить его в жизнь, и сейчас мне от этого невероятно хорошо. И я хотела сделать то же для него, хотела, чтобы он испытывал столько же приятных эмоций, как и я.
Я выпустила его волосы из пальцев так медленно, словно любой неосторожный жест мог причинить серьезнейшую боль, а затем отступила на шаг назад. Он проследил за мной взглядом побитого щенка:
- Не прогоняйте меня, хозяйка… - Свет неверно меня понял.
- Поднимись, - мягко произнесла я. - И хватит обращений на “вы”, все кончилось.
Он встал и выпрямился. Красивый. Высокий. Стройный, но при этом крепкий. Утонченный и величественный, настоящий ангел.
- Мне уйти?
Я прочитала в его глазах решимость, он бы не ушел, следил бы за мной издалека, не показываясь на глаза, потому что кроме той цели, которую я заметила в его глазах, в его жизни ничего нет. Я сбросила с себя халат и осталась стоять перед ним обнаженная:
- Мы равны, Свет, видишь? И я не заставляю тебя делать то, чего ты не хочешь, даже если я хочу этого до умопомрачения. Я не прогоняю тебя. Ты выполнишь свой долг и потом уйдешь, пусть так. Но ты свободен, и я хочу, чтобы ты осознавал это.
Он направился ко мне с непонятным выражением лица, и на секунду меня до кончиков пальцев на ногах пронзил страх от осознания, что с его степенью равнодушия и фанатичностью стремлений с таким выражением лица он может как обнять, так и запросто свернуть шею. Однако эта мысль никак не отразилась на моем лице, я по-прежнему стояла, уверенно глядя на него, хотя и ощущала уязвимость из-за отсутствия на мне одежды. Он остановился прямо передо мной, заставив меня секунду понервничать в ожидании его дальнейших действий, а затем прижал к себе. Такое приятное прикосновение теплого тела, что я готова была стоять так всю жизнь, наслаждаясь его близостью. Его сводящий с ума голос прошелестел совсем рядом с моим ухом:
- Служить тебе и выполнять твои желания - часть моего долга. Я искренне благодарен за то, что так редко встречается мне, за заботу о моих чувствах, и поэтому буду честен, - его пальцы мягко поглаживали меня по спине и голове, и я расслабилась в его руках, обняла в ответ. - Я искренне хочу помочь тебе, Риша. Я знаю, как ценно, когда рядом есть тот, кто может поддержать, успокоить и ничего не потребует взамен. Хочу быть для тебя именно таким человеком. Обдумай все еще раз, и если захочешь, прими меня в свою жизнь на те дни, что я буду рядом, на любую роль, какую хочешь, от друга до любовника. Я доверяю тебе, и поэтому мое предложение - от всего сердца. Если ты поймешь, что я стал не нужен, можешь в любой момент сказать об этом, и я не буду тебя тревожить.
Я улыбнулась, уткнувшись носом ему в основание шеи в начало татуировки.
- Спасибо, - мои пальцы соскользнули ему по бедрам до задницы и я с удовольствием ощутила крепкие мышцы.
Он помолчал несколько секунд, а потом заговорил чуть тише:
- Когда-то нас было трое, Риша. Мне нравилось смотреть, как они играют в свою любовную игру. Мне нравилось вмешиваться в процесс, отдавать им приказы, ощущать контроль над ситуацией. Но также мне нравилось подчиняться той, которую любил. Так что не бойся саму себя. Не со мной. Я полностью принадлежу тебе, доверяю тебе, и я хочу тебя.
Он все-таки рассказал. И после услышанного я не нашла ничего удивительного в том, что он не рассказывает об этом налево и направо. Их было трое! Девушка и два парня. И он наблюдал, и участвовал, и… и… с ума сойти! Моя фантазия давала сбои в попытке это представить. Он доверился мне, а потом еще и потребовал меня таким голосом, что меня пронзило острое желание, от которого дыхание перехватило.
- Ох черт… Возьми меня. Прямо сейчас. Я приказываю.
Кажется, прозвучало жалко, ни разу не приказом, но ему этого было достаточно. Его пальцы оказались у меня между ног в попытке проверить, насколько я готова.
- Это лишнее, - выдала я и сделала несколько шагов, заставляя его отступить к дивану, а затем и вовсе упасть на него. - Лежи.
Я давно была готова, еще с тех пор, как увидела Света стоящим на коленях в ожидании меня. И теперь я, опираясь пальцами на его пресс, просто уселась сверху, с тихим стоном вбирая его в себя.
- Руки, - приказала я со смыслом “убери”, и Свет раскинул их в стороны, чтобы не касаться меня.
Можно с ним так поступать или нельзя - да какая разница, если нам обоим хорошо? К черту мораль! Я сдалась, все укрепления пали. Я двигалась на нем, заглядывая в глаза, и видела, что ему со мной хорошо, и от этого сносило крышу. От этого и от чувства обладания. Пусть это ненадолго, но лучше любить и потерять, чем не любить вовсе. Потом мне будет больно, потом мое сердце обольется кровью. И вряд ли я хоть когда-то найду того, кто сможет заполнить пустоту в том месте, где сейчас этот синеглазый. Вряд ли я хоть с кем-то смогу ощутить то же самое. Но все это будет потом. А сейчас мне так хорошо, как никогда не было. И все это - только мое.
Эта сумасшедшая пляска двух страстей не длилась долго. Мы кончили одновременно, и я в экстазе даже слегка расцарапала ему пресс, после чего свалилась рядом с ним совершенно без сил, опустошенная, как никогда. Он крепко прижал меня к себе, удивительным образом догадываясь, что мне именно этого сейчас больше всего хотелось, и я в порыве эмоций не сдержалась: