Эль довольно заулыбалась.
— Если мы поскорее не сделаем еще, — шепотом, как будто сообщая великую тайну, проговорил Макс, — боюсь не утерпеть и поддаться голоду.
— Съешь те два банана, которые я тебе предлагала?
— Нет, съем одну маленькую вредную гостью, из-за которой придется менять весь гардероб.
— И ничего не вредную, — деланно насупилась Эль, но в уголках ее губ легко угадывалась улыбка.
Пока гостья заканчивала с панкейками, Макс сварил кофе и нашел в холодильнике мед и кленовый сироп. Все это поставил на стол, где вскоре появилась и тарелка с отлично пахнущим горячим угощением от Эль.
— Надеюсь, теперь маленькой гостье больше ничего не угрожает? — спросила она, накладывая Максу сразу несколько панкейков.
«Ничего, кроме того, что я все еще чертовски хочу взять тебя прямо на этом столе».
— Гостья может чувствовать себя в полной безопасности!
Угощение в самом деле оказалось вкусным. Не то чтобы француз готовил хуже — Макс даже представить не мог, при каких условиях простая девчонка могла бы уделать профессионала — но к сегодняшним утренним панкейкам шла особая приправа под названием «Габриэль Кромби». Макс не припоминал, когда в последний раз сидел вот так на кухне и завтракал, не уткнувшись носом в газету. А ведь сегодня, фактически, всего-то первый день, когда она находится в доме в качестве теперь уже его гостьи.
— Откуда ты знаешь младшего Эванса? — спросил он.
Эль закончила жевать, отпила кофе. На ее лице появилась расслабленная улыбка, как будто девчонка только что попробовала ломтик райского наслаждения. Это одновременно и радовало — и беспокоило. Потому что в этом трепетном отношении к еде было что-то от обреченности. Как будто в той жизни, что была у нее на другом конце материка, она не понаслышке знала, что такое голод.
— Мы познакомились в салоне «Тиффани». Там Марго выбирала украшения. Джонатан ждал свою мать, я ждала свою подругу, а журналы были скучными. — Она снова улыбнулась, заправила за ухо золотистую прядь и снова пригубила кофе. — А потом я прочитала о нем в журнале.
Значит, просто встретились и поболтали? А потом он привез ее домой, словно рыцарь на белом коне. Макс попытался прикинуть, сколько лет этому молодому хлыщу. Кажется, до двадцати пяти. О том, что Джонатан с отличием закончил Йельский университет, его матушка без устали болтала на каждом углу.
— Он проивзодит впечатление хорошего парня, — прибавила Эль.
«Еще бы — конечно производит».
— Неудивительно, ведь его мать столько занимается обездоленными, — сказал Макс первое, при пришло в голову. Прозвучало слишком грубо, поэтому пришлось спешным образом ретироваться. — Миссис Эванс помешана на благотворительности. Если есть в этих краях более ревностная католичка, то разве что Дева Мария в церкви. Не удивительно, что миссис Эванс дала своему сыну достойное воспитание. Хотя бы одному из двух.
— А что со вторым? — неловко поинтересовалась Эль.
— Ты правда не знаешь? Я был уверен, что это давно не секрет.
— Я правда не знаю… чего?
В ее зеленых глазах вспыхнуло любопытство. То самое алчное и жадное, которое должно быть у каждой настоящей акулы пера. Возможно, пока она слишком наивна для выбранной профессии, где основным навыком можно назвать копание в чужом грязном белье, но у нее живой ум и стремление обучаться. Из таких получаются если не профессионалы, то крепкие «середнячки». Ну, или ему просто хочется думать, что через несколько лет Габриэль Кромби снова появится на горизонте его жизни и, кто знает, как сложатся их дальнейшие отношения.
— Группа «Мрачные сказки» тебе знакома?
На лице Эль вспыхнул неподдельный восторг. Значит, знакома.
— Их солист — брат Эванса. Только прими за совет: не упоминай об этом, если будешь общаться с миссис Кромби. Она очень старается скрыть этот факт от прессы. Да и младший Эванс, насколько мне известно, не любит говорить о брате. Он у них вроде паршивой овцы.
— Они очень талантливые ребята, а Рэйн, безусловно, очень одарен.
«Очень одарен?»
Кто так говорит о брутальных рокерах, как будто это мальчики-зайчики из церковного хора? Максу стоило усилий спрятать улыбку за притворным покашливанием в кулак.
— Спасибо за совет, но не думаю, что мне выпадет шанс им воспользоваться.
— Он не попросил твой номер телефона?
— Попросил. — Габриэль снова зарумянилась.
Будь на месте Габриэль более бойкая девица, в ответ на неуместный вопрос он вполне мог получить заслуженный посыл не совать нос не в свое дело.
— Не думаю, что мы на самом деле будем общаться, — справившись с чувствами, продолжила она. Посмотрела на Макса, словно грязный котенок, который пытается делать вид, что выглядит не так уж жалко. — Мы просто из разных миров, у нас и общих интересов-то нет.
Сейчас ему полагалось сказать что-то ободряющее. Будь это Маргарита, Макс бы пожелал ей больше думать о том, что у них общего, и не обращать внимания на то, что разделяет. Но сказать такое Габриэль отчего-то не поворачивался язык. И дело даже не в ее социальном статусе, который, хочешь не хочешь, а диктовал свои условия игры. При желании Макс мог бы и помочь, почему нет? Вот только желания такого не было совершенно. Внутри противным червем ворочалось ощущение собственника, будто эта девчонка должна принадлежать именно ему, Максимилиану, а все прочие представители мужской половины человечества могут отправиться известным маршрутом.
— Завтрак был отличный, — сказал Макс чуть позже и в подтверждение своих слов показал Эль пустую тарелку. Она просияла так, словно получила Оскар. Ребенок и есть. — И все же, просто чтобы ты понимала: ты — моя гостья без всяких дополнительных условий и обязательств.
— Мне хотелось… быть полезной.
Макс не мог отделаться от мысли, что хотелось Габриэль совсем другого, но стыд помешал ей открыть истинную причину своего утреннего порыва.
— Я вовсе не против, если иногда ты будешь заходить на кухню. Но только если сама этого захочешь. Никаких обязательств, хорошо?
Эль кивнула.
— Я не могу сидеть без дела, — сказала, будто извиняясь. — Как будто чесаться начинаю.
— Полностью поддерживаю. Чем там, говоришь, должны заниматься будущие студентки Манхэттенского колледжа?
— Учиться. Я была бы благодарна за возможность исследовать библиотеку. У тебя там настоящий Клондайк.
— Без проблем. — После девиц, которые, не стесняясь, высказывали пожелания о личной кредитке или иных дорогостоящих подарках, этот одуванчик просил разрешения изучить его книги. Она вообще с этой планеты?
Звонок телефона резко вторгся в их разговор. Вместо имени на экране появился номер телефона. Макс прикинул, что в такое время и не по работе его может беспокоить только очень ограниченный круг людей. И все они были в телефонной книге.
— Мне нужно ответить.
Уже выходя из кухни Макс краем глаза заметил, что Эль подскочила с места и как угорелая принялась собирать со стола. Она вообще слушала, что он говорил о ее статусе гостьи? Мелкая, но упрямая.
— Слушаю.
— Привет. Не разбудила?
— Тина?! — вот уж кого не ожидал услышать.
— Узнал — молодец. Достоин награды.
— Ты же сказала, что потеряла мой номер.
— Вот, проявила немного смекался — и снова обзавелась им. Слушай, нам надо поговорить.
— Я слушаю.
— Нет. Это не телефонный разговор.
— Ты не уехала?
— Нет. — Она помедлила. — Пришлось задержаться.
— Хорошо, нет проблем. Сегодня в полдень я буду в районе Южного Манхеттена. Мы бы могли встретиться в кафе «Мост»…
— Нет. Это деликатный разговор, не для чужих ушей.
Надо думать, разговор будет иметь прямое отношение к недавней, проведенной вместе ночи. Спустя столько лет Тина появляется из ниоткуда и хочет поговорить? А он сам хочет с ней разговаривать? Макс усмехнулся, мысленно помотал головой. Не особенно. Ну да ладно. В конце концов, в браке они пережили немало хороших моментов, да и вообще воспоминания о совместной жизни были скорее положительными.
— Хорошо. Тогда вечером. У меня дома. Часов в девять.
— Договорились. — Макс уже было думал, что разговор закончен, когда Тина неожиданно продолжила: — Знаешь, а я соскучилась.
Она снова замолчала, явно ожидая какого-то ответа.
— Я тоже был рад увидеться, — сказал Макс чистую правду. Но, видимо, не ту, которую хотела услышать бывшая.
— До вечера. — Ее голос показался сухим и даже вроде немного раздраженным.
Некоторое время он простоял, всматриваясь в уже потухший экран телефона. Нет, она же не хочет все попробовать сначала. У них был отличный секс, в котором, судя по всему, остро нуждались они оба. Но на этом и все. Что за деликатный разговор? Что за «соскучилась»?
Как ни старался Макс отвлечься от мыслей о предстоящей встрече, они все равно то и дело напоминали о себе. Между подписанием очередного выгодного контратака, в перерыве на чашку обжигающего эспрессо. Просочились даже на совещание совета директоров, где он по обыкновению всегда был целиком сосредоточен.
О чем она хочет поговорить? Что за деликатные беседы, которые нельзя вести на людях?
Вариант о том, что Тина просто хочет повторить прошлый вечер, казался наиболее вероятным, но она явно была не из тех женщин, которые не способны сказать открыто, что хотят встретиться, чтобы заняться сексом. Да и между ними были годы брака, который, хоть и закончился, но сохранил между ними давнюю привычку не держать друг т друга секретов. Игры в недосказанность были совсем не в характере Тины.
Возможно, у нее возникли финансовые трудности? Вряд ли, но даже если так, они могли поговорить об этом за ужином.
Нет, тут определенно было что-то еще. И наиболее подходящее объяснение этим странностям его совершенно не радовало — Тина собиралась восстановить отношения.
Еще месяц назад он бы наверняка не был так скептически настроен на все, что связано с угасшим браком и его возможным возрождением, но сейчас перспектива начать все с начала не прельщала от слова «совсем». Возможно, всему виной именно прошлая ночь. Если для Тины она стала откровением свыше, то и он кое-что уяснил, вот только, скорее всего, у каждого был свой вариант, и они находились на разных полюсах. У них был отличный секс: открытый, пошлый, горячий. То, что нужно мужчине, чтобы сбросить напряжение и отвлечься. Но за этим сексом больше ничего и не было. Механические фрикции для получения удовлетворения — и только. Страсть, жгуче желание держать именно эту женщину в своей постели и трахать ее до умопомрачения каждый день, видеть, как она раскрывается под его ласками, обнажает не только тело, но и душу — ничего из этого не было и в помине. Справедливости ради, ничего этого не было ни к одной из женщин, с которыми он проводил время в последние годы. И дело было вовсе не в Тине, а в его собственной голове. Возможно, он пробыл холостяком слишком долго и просто разучился чувствовать вкус постоянства. Стал, — как же это говорится? — закоренелым одиночкой, познавшем всю красоту и порочность одноразового секса.
Вполне годная теория, если бы не одно «но». То самое, которое весь день без спроса лезло в его голову своими голыми коленками и раскрасневшимися щеками. То самое, которое облизывало пальцы с видом искусительницы — и при этом совершенно не осознавало свою сексуальность.
Что, если желание оставить ее около себя было опрометчивым? Сначала он даже пытался оправдать его жалостью: не выбрасывать же девчонку з порог, будто бездомного котенка? Но сегодняшнее утро обнажило истинные мотивы. Черства с два он хотел, чтобы Габриэль Кромби была от него так далеко. А вот в его постели сегодня ночью она была бы идеально доступна, близка и, мать его, желанна.
Тина появилась в десятом часу вечера — яркая и напористая, в красном платье и широким ремнем на талии, инкрустированным какими-то мелкими камнями, играющими на свету. В руках клатч в стиль ремня. Она выглядела так, будто собралась в ночной клуб. А блеск в глазах, довершающий облик, делал ее похожей на вышедшую на охоту хищницу. Хищницу опасную, уверенную в исходе сегодняшней охоты.
Макс улыбнулся ей, встречая на лестнице парадного входа. В голове промелькнули картины их знакомства: на приеме, посвященном защите дикой природы Аляски. В тот раз Тина тоже была в красном. Менее ярком и провоцирующем, но не менее эффектном. Она, как один из организаторов приема, была постоянно занята, с кем-то общалась, но даже под конец вечера выглядела бодрой и полной сил — точно огонь свечи, от которого все прочие собравшиеся черпали немного тепла. Она была приветлива, умела найти слова для каждого гостя. И была, казалось, сразу везде.
— Как добралась?.. — хотел было спросить Макс, но Тина пропустила вопрос мимо ушей. Просто подошла к нему и порывисто поцеловала в губы. От нее едва пахло свежим морским бризом, грозой и цитрусом. Эдакий ураган, до поры до времени сдерживающий свою необузданность.
— Ого! — Макс отступил на шаг, когда первый порыв Тины иссяк. — Чем обязан столь неожиданной гостье?
— Так и будешь держать меня в дверях?
— Прости, как раз думал пригласить тебя в дом. Но не успел. Проходи.
Она окинула его оценивающим взглядом, будто невзначай облизнула губы.
Макс провел ее в библиотеку, закрыл дверь.
Тина неспеша прошла к столу, присела на край. Подол ее юбки задрался так высоко, что еще немного — и станет видно белье… если, конечно, она его надела.
— Ты знаешь, я не люблю ходить вокруг да около, — начала она. — Потому буду говорить так как есть. — Она ненадолго задумалась, уставившись куда-то под потолок. — не знаю, как так получилось, но прошлая наша встреча… я как будто вернулась на несколько лет назад. Помнишь, как мы плюнули на все и сбежали на выходные, сняв какой-то дешёвый отель? Кто бы мог подумать, что миллионер трахает свою подружку в богом забытой рухляди у обочины автотрассы.
— Конечно помню, — усмехнулся Макс. — Если бы журналисты прознали про наше меленькое приключение, шум поднялся бы до небес.
— Да, — она улыбалась так, будто прямо сейчас заглядывала в то прошлое. — И ведь именно там ты впервые попробовал мою попу.
— Если бы не то порно…
— О да! — воскликнула Тина. — Оно было великолепно. Настоящая инструкция к действию. Я весь следующий день не могла сидеть.
— Мне так жаль, — вздохнул Макс.
— Тогда ты сказал точно так же. И знаешь… — она снова помедлила, — после прошлой нашей с тобой ночи у меня было то же самое. Я не могла сидеть. До самого вечера. И все равно становилась мокрой каждый раз, когда вспоминала о том, какой ты горячий и твердый. О том, как глубоко ты можешь быть во мне. О том, как кончаешь — и я взрываюсь вместе с тобой от одного осознания, что принадлежу тебе. — Тина закусила губу, поерзала на столе. — Максимилиан, давай попробуем снова. Знаю, я была дурой, когда ушла от тебя. В сущности, без причины. — Тина порывисто поднялась, в несколько шагов преодолела разделяющее их расстояние. В ее глазах пылало желание, лицо разрумянилось. Ее руки скользнула по его груди. — Ты отлично знаешь, мне никогда не нужны были от тебя деньги. Уж кем-кем, а меркантильной сукой я не была никогда.
— Остановись, — Макс аккуратно освободился от ее рук. — У нас был отличный вечер… нет — отличная ночь. Я действительно был раз тебя увидеть. И не только увидеть. Но не стоит искать в этом продолжение. Я слишком хорошо знаю, чем все снова закончится.
— Чем? — нахмурилась она.
— Тебе снова станет скучно.
— Мне не было…
— Было. Не думай, что я ничего не знаю, если не говорю этого вслух.
Ее лицо еще больше налилось краской, но теперь это уже не было возбуждением.
— Я никогда…
— Не надо. Когда-то я действительно хотел все начать снова. Думал, что новый виток может оказаться более удачным. Но не теперь.
— Что изменилось?
— Я изменился, — пожал плечами Макс. — А ты осталась прежней.
— Когда-то тебе нравилось, какая я… Да и в тот вечер, когда ты кончал мне в рот, ты не выглядел недовольным.