Классическая музыка оставляет огромный простор для воображения и фантазии, и я просто могу что-то придумать в голове под впечатлением от мелодии и потом перенести это все на холст)
А что на счет тебя?) У тебя было когда-нибудь такое сильное чувство, от которого хотелось просто взять и сотворить что-то прекрасное?
Широко улыбаюсь, печатая ответ. Буквально могу представить, как она включает на плеере что-то из Шопена, Баха или Моцарта, Вивальди или Штрауса и прикрывает глаза. Потом ее глаза словно загораются и она бросается к мольберту, который наверняка скромно стоит в уголке с аккуратно сложенными рядом красками. карандашами и прочими художественными принадлежностями.
В голову невольно приходит идея о том, что в песне можно вместить что-то подобное. Записываю это на бумаге, чтобы не забыть, и возвращаюсь к телефону. Быстро печатаю ответ. Мне все равно, что эту ленту видит и наверняка читает вся школа и все, кому не лень. Это- единственная возможность общаться с ней адекватно и без этих заигрываний, на которые мне бы она никогда не ответила.
Конечно же было! Вот только передать это через музыку, рисунок или пение я не смогу, увы, талантом не блистаю)
Нажимаю “Отправить” и блокирую экран телефона, тут же утыкаясь в книгу, когда миссис Ноллан проходит мимо нашей парты, недобро поглядывая на всех нас. Хотя, это ее обычный взгляд.
Украдкой бросаю взгляды на Вейверли, которая вздрогнула, видимо, от вибрации телефона. Смотрит почему-то на меня, и я делаю слишком заинтересованный взгляд на книгу, перелистывая страницу для пущей убедительности.
Стоп. А почему она посмотрела на меня?
Хмурюсь, и сама вздрагиваю от вибрации телефона в своей ладони. Слишком неожиданно. Снова это тиканье часов... Так, Николь, спокойно.
Разблокирую телефон, поглядывая на Вейверли, которая спокойно читала книгу.
Почему ты так думаешь? Уверена, ты просто еще не нашел свою стезю) Хочешь, я могу помочь тебе в этом? Например, при личной встрече?)
Едва не подскакиваю с места, когда прочила это сообщение. Черт..а я ведь знала, что такое рано или поздно случится! Так, лады, нужно ответить, причем, в срочном порядке! Но что, блядь, написать?! Что я не могу встретиться с тобой из-за того, что я не могу адекватно вести себя рядом с тобой?!
Не, ну а что, это вариант!
Мрачно смеюсь от собственной язвы, вздыхая.
Ладно, нужно ответить. Быстро принимаюсь печатать первое более-менее нормальное и не вызывающее подозрений, что пришло в голову.
Я бы с радостью, но очень много дел ( Надеюсь, я смогу потом заслужить твое прощение) Но твое предложение помочь с этим я запомню.
Отправляю и быстро засовываю телефон опять в карман. Так, нужно сосредоточиться на чем-то другом, а то ведь так и с ума сойти можно! Хотя, чего уж там, меня уже давно свела с ума одна девица, с которой в реальности у меня совсем непонятные отношения. Кажется, мы вообще случайно сталкиваемся друг с другом и ведем себя так, словно знали друг друга много лет.
Снова эти непонятки. При всех я не могу вести себя с ней дружелюбно, потому что я хочу говорить такие вещи. которые предназначены только ей, а не чужим ушам. А когда наедине, мы словно становимся самими собой. И нам открывается что-то новое и ранее неизвестное...
Телефон снова вибрирует, от чего я снова вздрагиваю. мысли-мысли, когда же вы прекратитесь? Хотелось бы, чтобы вот прямо сейчас! От всего этого я просто не знаю, куда себя деть и чем заняться, ведь не могу думать ни о чем нужном. Кто-то очень настойчив.
Я вытаскиваю телефон, попутно замечая, что трио Эрпов тоже достает телефоны, а по кабинету с завидной регулярностью можно услышать вибрацию телефонов. Тихо чертыхаюсь и поднимаю трубку, надеясь, что разговор сильно не затянется, ведь выходить из классе мне не хотелось вообще.
Растеряно моргаю, заметив номер Андрея. Роберт забеспокоился тоже и засуетился, пока я быстро поднимаю трубку. Уже все равно, что мы в классе не одни, ведь Андрей никогда не звонил просто так- он не любитель болтать.
— Алло. Что случилось? — пытаюсь говорить тихо. Не хотелось бы, чтобы все это обросло сплетнями.
— НИКОЛЬ!!!! БЕРИ РОБЕРТА И ТАЩИТЕ СВОИ ЗАДНИЦЫ В БОЛЬНИЦУ, ТВОЯ МАТЬ РОЖАЕТ!!!!
Секунду я провела как в ступоре. Как это рожает?! ей еж еще неделя нужна была!
Мы с Робертом одновременно вскакиваем из-за парт, как и трио Эрпов. Закидываем вещи в рюкзак со скоростью света и выбегаем из класса, не обратив внимание на возмущение Ноллан. Эрпы едва успевали за нами, и поравнялись мы только на первом этаже, где из гардероба забирали свои вещи.
— Я так понимаю, что вы тоже это сообщение видели. — девушки быстро одеваются. Мы с Робертом уже оделись и теперь ждали их. — Бегите, мы вас догоним в больнице.
Уилла целует Роберта в щеку. Ах, точно, я же забыла про ногу Вейверли! Просто киваю, и мы с Робом действительно уже бежим.
Ничего не понятно. Откуда тут взялся Андрей, который должен был прилететь только вечером. почему малышне приперло рожать сейчас, в пять часов вечера. Мы просто бежали. поскальзываясь на ступеньках и тротуаре. Мы не обращали внимания на взгляды прохожих, которые смотрели на нас как на сумасшедших.
Хотя, только так и было : кто же на трезвую голову будет бежать по скользкой дороге со всех ног? Только мы с ним.
Мы добрались до больницы за пять минут. Она находилась рядом, но мне эти пять минут показались целой вечностью. Мы упали раза четыре, и вот, запыхавшиеся, растрепанные, взволнованные и нервные мы прибежали, наконец, в больницу. Забегаем внутрь, сразу же помчавшись к родильному отделению.
Когда мы увидели Андрея, то мы тут же зашли в зал ожидания, который тот мерил шагами туда-сюда.
— Вы быстро. — он очень удивился, судя по его лицу. Однако, маска волнения, заставшая на нем, не давала покоя никому.
Обнимаю его, приветствуя. Я, все-таки, дико соскучилась по этому молчуну. Роберт присоединяется, и вот, мы уже вдвоем обнимаем его. Да, два месяца не видеть его было сущей карой. Он мне как родной отец, и я просто не могу видеть, как он волнуется. А тем более, что мама- дорогой для нас человек, и тогда я начинаю нервничать вдвойне.
— Пап, как ты здесь оказался? Ты же только вечером должен был прилететь? — Роберт отстраняется.
— О, должен был нагрянуть шторм завтра. Я решил, что лучше улечу сегодня, чтобы не попасть туда. Тем более, мой рейс отменили, и я полетел утренним. — пояснил мужчина. — Я приехал домой и через час Джейн сказала, что началось...
Я прикрываю глаза, пытаясь успокоиться. Конечно, врачи сказали, что моя мама еще огого! Она и не такое сможет, но все же, я волнуюсь! Дико волнуюсь, и начинаю молиться о том, чтобы все прошло хорошо.
— Мы рады, что ты приехал раньше. — улыбаюсь, засовывая руки в карманы и сжимая и разжимая кулаки.
Андрей, высокий черноволосый мужчина с пронзительными карими глазами, тоже улыбнулся. Совсем, как Роберт, только бы цвет глаз поменять и отрастить бороду, то будет точь-в-точь! Всегда удивлялась этой схожести между ними, хотя, они в обе глотки твердили о том, что я буквально копия мамы.
— Джейн привезли сюда около десяти минут назад. — Андрей поглядывает на двери той операционной, где проходят роды. Нам почти ничего не слышно, даже приглушенного крика, что настораживает, но нам и раньше пояснили, что звукоизоляция у них мощная, даже взрыв покажется чихом снаружи.
— Все будет хорошо. Мне уже не терпится узнать, кто же у нас будут – мальчики, или девочки. — Роберт по-доброму улыбается, хотя его глаза были как прозрачные льдинки, в которых отражались все его эмоции. мы все взволнованы, как и он.
— А лучше и то, и другое. — проворковали сзади. Я оборачиваюсь назад. Розалинда в сопровождении уже догнавших нас дочерей заходит внутрь комнаты ожидания. Хорошо. Так лучше. Она подходит к Андрею и по-дружески обнимает. — Здравствуй, Андрей. Мы очень рады тебя видеть.
— Я тоже соскучился. — от волнения Андрей даже стал разговорчивее. Он обнял тройняшек по-очереди.
— Есть каике-то новости? — спрашивает Роберт, а после чертыхается, когда ему кто-то звонит. Он извиняется и выходит из комнаты.
— Нет. Я понятия пока не имею, считай, ее только привезли. — Андрей тряхнул головой, запуская пальцы в волосы.
— Ну... можно только сказать, что роды не будут долгими. — тихо бормочу я, скорее для себя, чем для остальных. Но они с любопытством поворачиваются ко мне, ожидая продолжения. Прочищаю горло, продолжая, — Я имею ввиду то, что это вторые роды. Они обычно идут легче.
— Это радует. — Розалин качает головой.
Роберт заходит обратно в весьма озадаченном состоянии. Я приподнимаю брови, ожидая продолжения. Мне срочно нужно что-то такое, что бы меня отрезвило.
— Турнир перенесли. Из-за бури больше половины участников не сможет прилететь сюда завтра. Перенесли на понедельник. — Роберт тоже засовывает руки в карманы куртки.
Я облегченно вздыхаю, проводя ладонью по волосам. Так даже лучше. не знаю, как бы я дралась завтра, ведь у меня уже начинают трястись руки от волнения. Завтра меня бы точно отделали знатно, ну и слава Богу, что все перенесли. Думаю, Горластый там рвет и мечет.
— Тоже хорошая новость. — Андрей понимающе кивает.
Фыркаю, не в силах сдержаться. Всезнайка, да. Но я даже рада.
Андрей только улыбнулся, видимо, догадавшись, о чем я думаю. Снимаю рюкзак и присаживаюсь на диван, не зная, чем бы можно себя отвлечь от мыслей.
Мне иногда кажется, что мир словно сговаривается, и моя фантазия “услужливо” подкидывает мне картины адских мучений мамы. Эти крики в голове так реалистичны, что мне кажется, что они есть на самом деле. И, причем, в непосредственной близости от меня.
Вздрагиваю от подобного. Нееет, я бы сразу же грохнулась в обморок, ведь меня начинало мутить на тренировочных родах. На занятиях для беременных и их партнеров мне приходилось ходить пару раз с мамой, чтобы знать, что делать дальше, и вот на подобном меня замутило так, что я действительно думала, что упаду в обморок.
Дергаюсь, когда чувствую горячую маленькую ладошку на своем плече.
— Извини. — Вейверли беззащитно улыбается. Она тоже волнуется, но не так заметно, как мы. От подобного у меня в груди чуть-чуть потеплело. — Просто хочу сказать, что так нервничать не стоит.
— Это там заметно? — фыркаю, пытаясь скрыть это. Но против Вейверли трудно устоять. а особенно тогда, когда только одно ее присутствие заставляет меня чувствовать себя неловко от того, что я начинаю иногда запинаться или тараторить.
— Ну... у тебя скоро появляются браться или сестры. ты волнуешься, и это нормально. — она присела рядом.
Слишком близко. Чтобы вас всех черти подрали, вы все сговорились и решили довести меня до инфаркта? Я чувствую тепло ее тела даже сквозь одежду. Это приятно. Это волнует. Это будоражит каждую, мать его, клетку моего тела!
— Да, волнуюсь. Понимаю. что все пройдет хорошо, ведь со здоровьем мамы и детей все хорошо, но ничего поделать с собой не могу. — озадачено бормочу я.
Она мягко улыбается, заправляя выбившуюся из прически прядь за аккуратное ушко. Отвожу взгляд, как ни к стати вспоминая о том, какие у нее мягкие волосы и мягкая нежная кожа. Чувствую, как желание подкрадывается диким зверем. Неслышно и быстро.
Мысленно чертыхаюсь, пытаясь отогнать картины того, как мы могли бы проводить время вместе.
— Ты в порядке? — Вейверли непонимающе смотрит на меня. Качаю головой.
Нет, Вейверли. Пока ты рядом, я никогда не буду чувствовать себя нормально. Это неожиданно вспыхивающее во мне желание выбивает из колеи, хотя это нормально- желать телесной близости с любимым человеком.
— Да. Все нормально. — откидываюсь на спинку дивана. Опять ложь.
Девушка вдруг залезает в свою рюкзак, копошась в нем. Прикрываю глаза, изучая разные бюллетени, развешанные на стенах зала ожидания. И, как на зло, все о рождении ребенка! Как-будто специально, хотя тут нет ничего необычного.
— Будешь? — опять вздрагиваю. Да что же это такое? Почему я постоянно дергаюсь так, словно кто-то иголкой тыкает?
Смотрю на девушку, которая протягивает шоколадку. Которую я подарила ей вчера. Эта мягкая улыбка привычно сбивает с толку, от чего я хмурюсь.
— Это было очень мило с твоей стороны. Думаю, теперь тебе нужно улучшить настроение. — чееерт! Да вы точно сговорились все!
Это слишком мило. Слишком, блядь, мило! Почему ты вообще такая очаровательная?! Почему я вообще не могу устоять против тебя?!
Но мой крик души остался в душе. Просто качаю головой, но ее взгляд был как у щеночка, честное слово! Это универсальное оружие, которым пользоваться было запрещено, а особенно в моем отношении!
Но я, такая дура слабохарактерная, соглашаюсь, просто не в силах сопротивляться ей. Я просто терпеть не могу шоколад. Честное слово, и, наверное, многие сейчас посчитают меня каким-то внеземным существом. Но это так, я терпеть не могу шоколад еще с детства. Вот просто на дух не переношу, серьезно вам говорю!
Но , думаю, ради Вейверли, можно потерпеть чуть-чуть. Она того стоит.
Девушка, странно просиявшая, начинает распаковывать подаренную ей пачку шоколада.
— Я его тебе покупала не для того, чтобы ты тут повышала настроение остальным. — пытаюсь отшутиться.
— И ты могла бы не скрываться. Могла бы просто подойти и поговорить, вот что я тебе скажу. — вдруг выдает девушка.
Я замираю, не в силах сказать и слова. Она знает?!
— Не смотри на меня так. Ты на шоколадке и спалилась. — она хихикает, отламывая целую полоску шоколадки и аккуратно кладя ее в мой приоткрывшийся рот... блядь!
— Шоколадка? — медленно киваю. Поглядываю на Роберта, который выглядит шокированным и... виноватым? Он улыбнулся. опять же, виновато.
— Не бей его сильно. Я его пытала вместе с Уиллой и Вайноной. — Вейверли тихо смеется. С удивлением чувствую, как меня пробирает на смех. Истерический. — Признаюсь, поначалу я даже понять не могла, парень ты, или девушка.
— Эм... ну хоть это утешает. — закатываю глаза, откусывая кусочек темного шоколада. Миндаль. Приятный вкус. Ладно, это не так уж и плохо.
— Что с ней?! — все всполахиваются, и я тоже. Мы с Вейверли подскакиваем с дивана, где мы и устроились.
Все смотрели на доктора в ожидании. Седовласый мужчина только снисходительно улыбнулся на подобное положение дел. Мы занервничали сильнее от его улыбки. Черт, неужели что-то случилось?! Смотрю на время, отмечая, что прошел примерно час с нашего прихода.
— Успокойтесь, с мамочкой все в порядке. Мы ее уже переводим в обычную палату. Подождите десять минут и можете войти к ней.
Он удалился, больше ничего не сказав. Меня это нисколько не расслабило, как и всех нас. Мы пулей помчались в отделение, прямо к палате, в которую переведут маму. Все в напряженном ожидании стояли, ожидая, пока из палаты выйдет гинеколог и еще врач, который и сказал нам обо всем.
— Все, можете заходить, но, пожалуйста, будьте тише и аккуратнее. Детей вам через пару минут принесут, чтобы вы могли их увидеть.
Тот же врач говорит спокойно и с незаметной улыбкой в голосе. Ему явно не в первой видеть таких всполошенных людей в родильном отделении. Он уходит, и мы решаем по очереди зайти внутрь. Мама лежала на больничной койке и в нетерпении потирала ладони.
Она широко улыбнулась, когда увидела такую большую делегацию в виде всех нас. Я улыбнулась ей, от чего она буквально расцвела, пусть и выглядела очень уставшей.
— Прошу прощения, что без цветов, но завтра все будет по высшему разряду. — Андрей нежно целует ее в висок. Мы с Робертом переглядываемся, не говоря ни слова.
— Спасибо, что вы все пришли. — кажется, она сейчас заплачет.
— Мы не могли иначе. — Розалин улыбается. пока тройняшки смущенно переминаются с ноги на ногу. — И... кто у вас?
Мама загадочно улыбнулась, хитро сверкнув глазами и подмигнув. В палату зашли две медсестры и мы все отошли, освобождая им дорогу. Они несли два достаточно больших свертка, которые иногда тихо похныкивали, собираясь закричать.