— Могут быть какие-то проблемы?
— Нет, но… я просто должен убедиться, — Эрик постарался сказать это спокойно. Ему вовсе незачем говорить Чарльзу о том, сколько на этом острове охотников на русалок, и тем более о Шоу, который спит и видит на своем новом корабле отдельный аквариум с личным океанским бесом. И его бы, наверное, удар хватил, если бы он узнал, что у его бывшего первого помощника поселился один из русалов.
***
Приготовления шли вовсю, казалось бы, корабль прибудет еще не так уж и скоро, но Эмма не хотела, чтобы к его прибытию оставались хоть какие-то незаконченные дела на острове, и тем более она не желала собираться в последнюю секунду или задерживаться на проклятом острове дольше, чем то было бы необходимо просто из-за того, что они не успели собрать необходимое снаряжение и запасы.
Девушка стояла на открытом балконе своего «рабочего» дома и смотрела на суетящихся внизу людей, заходящих клиентов и чувствовала легкое приятное волнение перед началом чего-то нового в ее жизни. Столько лет на земле, ей уже не терпелось выйти в открытое море.
— Ты попросила меня вернуться только ради учета книг? Я мог бы сделать это и у себя, — недовольно проговорил Азазель, который явно все еще не мог выкинуть из головы утреннюю картину, а Эмма лишь получала от этого странное удовольствие. Конечно, она знала, что их корабельный священник далек от праведности, и ему во многом чужд стыд или смущение, но что касалось капитана, Аз явно не желал знать подобных интимных подробностей о Шоу.
— Нет, не только для этого, — Эмма пожала плечами и вдохнула полной грудью. — Мне нужна помощь с подготовкой. Займешься порохом и оружием. И поговори с бывшими членами команды.
— Многие из них теперь моряки и рыбаки, большая часть команды давно покинула остров.
— Так найди новых!
— Я и так веду переговоры, но ты же прекрасно знаешь, что сейчас не те времена, что прежде, и ходить под черным флагом … Не каждый захочет.
Эмма обернулась к давнему товарищу и посмотрел на него с легкой насмешкой.
— Ты их убедишь. Нам нужно с полсотни людей. Для начала этого будет достаточно, но сейчас у нас есть только чуть больше дюжины. И я знаю, что Шоу делает вид, что Эрик не так важен для него сейчас, но я знаю, что конкуренция с этим пареньком идет ему на пользу.
— Пареньком? — Аз едва не рассмеялся. — Эмма, ты когда в последний раз видела Леншерра? В день, когда наш корабль потопили дьяволы? Да, тогда он еще и был пареньком, но сейчас…
— Мне казалось, что ты сам боролся за то, чтобы он был на борту?
— Да. Но он дал ясно понять, что против этого.
— Я помню, каким он был, — Эмма медленно подошла к священнику, но Аз смог проигнорировать ее соблазнительный взгляд, и строго посмотрел на девушку. — Шоу… он может выходить за рамки, и если вдруг, не дай Бог, начнутся проблемы на корабле, должен быть тот, кто смирит их.
— Эрик не станет этого делать…
— Он скорее сам станет причиной бунта? — лукаво спросила Эмма.
— Что? Нет, я этого не говорил.
— Я знаю, — она лишь улыбнулась.
— И если ты так думаешь, то зачем же просить меня его привести?
— Ты передал ему предложение капитана? — не ответила на вопрос Эмма и подошла к своему столику, начала выбирать украшения к своему белоснежному платью.
— Пока еще нет.
— Тогда чего ты ждешь? Сходи к нему.
— Так и сделаю, — Аз смерил ее взглядом и, не попрощавшись, вышел, направился подальше от дома Фрост. Да, еще с того момента, как он сам хотел завлечь Эрика на корабль, он понимал, что его конфликт с Шоу может стать чем-то серьезным, но он не думал, что Эрик пошел бы на бунт. А вот Эмма думала, более того, судя по всему, рассчитывала на это, и Азазель не знал, как реагировать на ее «приготовления». С этой женщиной всегда нужно было быть настороже, но он не сомневался в ее верности Шоу. До этого дня.
***
Чарльз не отплывал от берега далеко, не напрягал свой раненый хвост, а просто лежал в воде, наслаждаясь тем, как она окутывает его со всех сторон. Найти рыбок у берега не составило труда, совсем рядом с домом Эрика было целое нагромождение камней, которые очевидно мечтали стать настоящей скалой. Под их надежной защитой глубоко под водой росли длинные змеевидные водоросли, и в них прятались робкие рыбки. Едва заметив огромную тень русала, они забивались по щелям, но выплыли, стоило ему только их позвать.
Он всегда умел это, сколько себя помнил. Для этого зова не нужен был голос или слова, он просто чувствовал их и мог подзывать, говорить с ними на чем-то ином, нежели человеческом языке. Ему всегда подчинялись маленькие пестрые веселые рыбки, и Чарльз рос в их компании, считал, что это самая приятная из способностей, что он мог получить.
Другие русалы тоже могли делать что-то подобное, но все зависело от их собственного вида. Достаточно было только посмотреть на хвост и понять, с кем из океанских обитателей они найдут общий язык. Чарльзу достались рыбки, привыкшие плавать косяками, Рейвен находила общий язык с каракатицами, а порой и с медузами, хотя в последнем Чарльз сильно сомневался и до сих пор считал, что сестра его обманывает, и медузы просто так плавают рядом без ее приказов, потому что не боятся. Отчим притягивал подводных угрей, мерзких тварей, от одного вида которых становилось не по себе, а Шерон, та, которую Чарльз с радостью назвал бы своей настоящей матерью, почему-то вовсе не пользовалась своим даром и сторонилась подводных обитателей. Самым же странным Чарльз считал своего сводного брата, мало того, что тот выглядел как барракуда, так еще не мог понять ни единого жителя океана. Чарльз посмеялся бы над ним, если бы не нрав и агрессивность ущербного русала. За всю свою жизнь Чарльз видел немало себе подобных и знал, на что они способны. И искренне желал бы держаться подальше от большинства из них. Но не от своей семьи.
Юноша застыл среди водорослей и поманил к себе серебристую рыбку. Та, словно загипнотизированная, подплыла к нему и замерла совсем рядом, позволяя Чарльзу погладить себя, и юноша тихо рассмеявшись, коснулся ее плавничка, давая рыбке крайне ответственное задание, веря, что у нее хватит сил выполнить его.
Какое-то время рыбешка не двигалась, зависла в воде, а затем дернулась и поплыла с такой скоростью, словно от этого зависела ее жизнь. Чарльз отплыл от зарослей водорослей и проводил рыбку взглядом, с облегчением вздохнул, и надеялся на то, что страх Марко быть пойманным заставит его держаться подальше от берега людей.
***
Эрик давно не принимал у себя гостей и понимал, что Чарльз не останется у него надолго, но все же дошел до ломбарда и присмотрел весьма годную шахматную доску. Он не был уверен, что Чарльз умеет играть, но было бы неплохо, если бы юноша смог составить ему компанию в этой игре. Кроме нее он взял еще несколько книг, которые, по его мнению, могли бы показаться интересными Чарльзу. Судя по тому, с каким волнением тот бросился читать корабельные записи и поваренные книги, которые были у Эрика, история человеческого мира и рассказы о мореплавателях наверняка покажутся ему не менее увлекательными. А еще Эрик начал подумывать о том, чтобы установить забор, но это было проблемно. Пока он будет его строить, Чарльз уже покинет бухту, да и само строительство, если будет кем-то замечено, вызовет лишние вопросы. Оставалось надеяться, что Чарльза не заметят.
— Эрик!
— Проклятье, — Леншерр закатил глаза, но все же обернулся, заметив, как через толпу горожан к нему продирается Азазель. — Мне казалось, мы уже все обсудили.
— Да, но сегодня я говорил… Новая доска? А что не так со старой? — прервался Аз, глядя на покупки друга.
— Просто решил обновить набор, тебе какое дело?
— Твои игры с самим собой до добра не доведут, знаешь ли. Тебе чаще нужно общаться с живыми людьми, а не с шахматными фигурками.
— Что ты от меня хотел?
— Я говорил с Фрост. Она тоже хочет видеть тебя на борту. Да и Шмидт будет рад твоему возвращению.
Эрик фыркнул и усмехнулся, его все больше забавляло то, как его друг боялся произнести настоящее имя Шоу на людях. Словно его новое имя смывало все грехи его пиратского прошлого.
— Я неплохо зарабатываю на доспехах.
— Это не все, — Аз кивнул Эрику, уже с куда более серьезным лицом и поманил его за собой.
— Серьезно? — Эрик скривился, когда понял, что Аз тянет его к своей церквушке. — Ты знаешь, я не любитель исповедоваться.
— Как и большинство людей на этом острове, — почти что гневно сказал Аз и подхватил Эрика под руку потянул его в церковь, протащил мимо рядов скамеек, где сидел только один пожилой мужчина, настолько поглощенный молитвой, что даже не заметил вошедших, и завел Эрика в служебный кабинет, где сам Аз обычно готовился к проповедям. В небольшой деревянной комнате были лишь шкаф да стол, над которым висело распятие, и тяжело пахло ладаном, Эрик недовольно поморщился и выждал, пока Азазель не запер дверь и не закрыл ставни на единственном окне.
— И ради чего нужна такая таинственность? — язвительно спросил Эрик, почти физически чувствуя как утекает по минуте его возможность провести немного времени с чудесным русалом, который ждет его у берега. По крайней мере, Эрик очень надеялся, что тот снова не попытался уплыть глубоко в океан.
— Я говорил с Эммой и из разговора с ней смог понять… Она намекнула на то, что ты ей нужен на корабле в противовес Шоу.
— Я это и без тебя знал. И это причина, по которой я не хочу возвращаться в его команду. Мне не нужно больше это противостояние и вечная грызня.
— Не только… Она говорила о бунте.
— Ох нет, — Эрик даже оскалился, словно дикий зверь. — Я знаю эти ее игры, и если она хочет избавиться от Шоу, пусть занимается этим без меня! Пусть хоть раз сама запачкает свои белые ручки вместо того, чтобы строить из себя недоделанного кукловода.
— Эрик! Да послушай ты меня! — Аз почти закричал и покосился на дверь, после чего понизил голос. — В том-то и дело, что она сделает это с тобой или без тебя, но если там будешь ты, то все легко можно будет уладить.
— Достаточно. Мне не важно, что будет с их командой, и раз еще до первого плавания они уже снова начали свои змеиные игры, то и подавно нет смысла подниматься на борт их нового корабля. Я этого делать не собираюсь и тебе не советую, — Эрик подхватил пакеты с покупками и направился к выходу.
— Ты не можешь просто так все бросить! Эта команда была для нас семьей.
— Скорее, приютом, в котором выживал сильнейший. Если он подобрал нас детьми, это не означает, что он стал нам отцом, я ничем ему не обязан, — бросил Эрик, не оборачиваясь, и вышел из церкви, уже жалея о потраченном времени.
***
Небо освещали сотни ярких звезд, и Чарльз любовался их серебристым сиянием, плавая на спине на поверхности воды. Он вдоволь наигрался с вещицами, что оставил ему Эрик, среди которых были самая настоящая свеча и спички! Пришлось потратить немало времени, чтобы разобраться с ними, но после получаса мучений Чарльз все же смог зажечь одну спичку, а потом с восторгом зажег фитилек свечи и любовался крохотным огоньком. Таким маленьким и безопасным, что даже не верилось, что он родственник того же пламени, что сжигали дотла целые корабли. Он помнил и видел, как это происходило, когда жар чувствовался даже под водой, а пламя, казалось, только росло и даже рычало, уничтожая все на поверхности. А этот огонек… он был забавным. Однако Чарльз поспешил затушить его на всякий случай, но оставшись очень довольным тем, что он теперь умеет порождать огонь. Кроме этого чуда Эрик вывалил на тонкое одеяло целую кучу каких-то монет и фигурок, детали от своих наработок со шлемами и доспехами, оставив Чарльза разбираться с ними, но самым интересным были карты и книги! Чарльз бросился к ним, как только увидел, но отдернул руку, едва прикоснувшись к пожелтевшей странице. От его прикосновений бумага покрылась темными пятнами влаги и испортилась. Юноша виновато и испуганно посмотрел на Эрика, уже хотел было молить его о прощении, но тот только сел рядом с русалом и протянул ему полотенце. А потом начал сам вытирать его мокрые руки, поясняя, что с книгой будет все в порядке, и нет ничего страшного в том, что из-за воды размылась парочка чернильных знаков вверху страницы, хотя лучше все же не трогать их мокрыми руками. Чарльз серьезно кивал и запоминал каждое его слово, позволяя человеку вытирать свое тело, пока волны мягко накатывали на хвост, омывая его теплой живительной влагой. Прикосновения Эрика были приятными, и Чарльз с наслаждением прикрыл глаза, нежась в лучах солнца и млея от удовольствия, даже не замечая, что Эрик вытирал уже не только его руки, а перешел на плечи и спину и замер, лишь когда Чарльз тихо застонал, от того, что Леншерр начал растирать заднюю часть его шеи.
— Ты в порядке? — насторожился Эрик.
— Угу, — ответил Чарльз, повиливая хвостом у самой кромки берега и уже хотел попросить Эрика продолжить, но тот почему-то встревожился, поднялся на ноги, сказал, что ему нужно в город, и ушел прежде, чем Чарльз успел спросить «зачем?».
Эрик был странным человеком. Не похожим на тех, что доводилось видеть Чарльзу. И, нет, конечно, у него были руки и голова, и эти странные ноги, которые пугали при мысли о том, что они похожи на разорванный на две части хвост, в этом он был обычным человеком. Но от него пахло приятно, а во взгляде не было враждебности. Он не пытался зарезать Чарльза или запереть его, не опутывал сетями и не издевался над ним. Не пытался продать и вообще вел себя совершенно не так, как в историях, что слышал Чарльз о людях. Этот человек ему нравился, и с каждым словом и прикосновением он доверял Эрику все больше и с нетерпением ждал его возвращения. Вот только небо уже потемнело, и чайки даже начали кричать как-то устало, а Эрик все не возвращался.
Чарльз грустно вздохнул, лениво повиливая хвостом, и чтобы не оставаться на месте, плавал в небольшом заливе, не отплывая от бухты Эрика и его причала, ловя себя на мысли, что он уже немного начал тосковать без человека. Должно быть, это все из-за долгого одиночества. Конечно, у него была семья и стаи рыбок, но всего этого было недостаточно. А от одних воспоминаний о стаях, в которых ему доводилось жить прежде, бросало в дрожь. В сравнении со всем этим Эрик был настоящим подарком Нептуна, и Чарльз не хотел расставаться с этим даром быстро, хотя и понимал, что его семейство не будет долго жить среди затонувших кораблей, и в какой-то момент им все равно придется плыть дальше. Но ведь у него есть еще время! Оно точно есть. И пусть он не знал, что ждет его впереди, пока у него был этот момент, этот день он хотел провести с Эриком, доверяясь своему сердцу, которое так и пело в его груди.
Со стороны берега послышались шаги, и Чарльз торопливо нырнул под воду, прячась по привычке, и лишь услышав голос Эрика, он радостно подплыл к причалу и ухватился за его край, улыбаясь Леншерру.
— Вот ты где, — с оскалом-улыбкой произнес мужчина и поставил пакеты на доски, сам сел, свесив босые ноги в воду. Раньше он все думал о том, чтобы поднять причал: его устанавливали в стародавние времена, и с тех пор уровень воды сильно поднялся, теперь казалось, что причал практически лежит на воде, а не возвышается над ней. Вот только когда он увидел, как легко Чарльз оперся о его край и как близко может быть к нему русал, то порадовался, что не стал перестраивать тут все, как только перебрался в это место. — Я рад, что ты остался.
— Я же ранен, — с улыбкой напомнил Чарльз и позволил своему хвосту показаться над поверхностью воды, а в свете луны и звезд были видны бинты, которые все так же крепко держались на теле русала.
— Я слышал, что твой народ очень насторожен и держится подальше от людей. Вот и подумал.
— Ты не кажешься мне опасным, — пожал плечами Чарльз и устроился ближе к Эрику, положил руку на его колено и с любопытством уставился на пакеты, которые принес Леншерр, даже не заметив, как замер и напрягся Эрик от прикосновения его мокрых тонких рук.