– Как он здесь оказался?
– Мы столкнулись на улице, – я, не жалея красок и вдохновения, поведала ему историю об однокласснице и встрече с Сашкой. Про его большую любовь тоже не забыла сказать, потому в конце добавила, смутившись, – не гнать же его, в самом деле. Ведь человек из-за меня вернулся…
Виктор Сергеевич некоторое время думал, разглядывая шкаф, позади меня, а потом выдал:
– Не нравится он мне.
– Почему? – удивилась я.
– Это твой дружок-бандит, про которого ты мне рассказывала?
– Ну, – не стала я отрицать.
Конечно, стоило бы помнить, ври да не завирайся, но я на это плюнула, потому что завирались вокруг все. А я что, хуже, что ли?
– Он точно не нашлет громил на меня, как это было в прошлый раз?
– В прошлый раз громил он наслал на меня, – все-таки заметила я, – а ты просто попал под раздачу по доброте душевной, так как не можешь пройти мимо, когда обижают сирых и убогих.
– Это ты себя убогой назвала? – хмыкнул он, а я смиренно кивнула.
– Тоже мне, убогая, – улыбнулся он и сказал, – ладно, попробуем подружиться.
Но с этим у них явно не заладилось. Во-первых, они упорно делали вид, что знакомы никогда не были и в ближайшее время не собираются. Во-вторых, старались держаться друг от друга подальше, а если виделись, то взгляды дружественными назвать было сложно. В-третьих, они столь же упорно пытались провести со мной время, при чем отдельно друг от друга. Через пару часов я напоминала себе военного корреспондента, снующего от одной вражеской границы к другой. Их комнаты находились по соседству, так что перебежки были недолгими, однако, общение напоминало сиденье на бочке с порохом, которая вот-вот готова взорваться. В общем, они меня так довели, что я пожалела, что все это устроила. В какие-то моменты меня посещала мысль, что они сговорились и таким образом надо мной издеваются, в ней я вскоре утвердилась, потому решила не идти на поводу. В очередной раз, когда я шла в стан одного из врагов, я остановилась и направилась в кухню. Оттуда позвонила Лешке.
– Что случилось? – испугался он, – время одиннадцать ночи.
– Ты не настолько стар, чтобы называть это время ночью, – подхалимски сказала я, а он сразу посуровел.
– Говори, чего надо.
– У меня тут два мужика дома.
– Пытают? – снова испугался он.
– Пока только морально.
– Ты можешь все толком объяснить?
– Некогда объяснять, – перебила я, – срочно бери три бутылки водки, пару соков и дуй ко мне.
– Ты что задумала?
– Будем бухать. Завтра выходной, значит, ты не работаешь. А у меня критическая ситуация.
– Ладно, – нехотя сказал он, – скоро буду.
Повесив трубку, я заглянула в коридор, ведущий в места боевых действий: обе двери прикрыты, за ними бормочут телевизоры.
– Посмотрим еще, кто кого, – пробормотала и я.
Лешка появился минут через сорок, активно трезвоня в дверь. На моих мужчин это повлияло, они, забыв о вражде, вышли в коридор. Замерли, держась в стороне друг от друга и глядя на меня. Я ничего говорить не стала, а просто отворила дверь. На пороге стоял Леха и радостно улыбался, держа в руке пакет.
– Это еще кто? – тут же спросил Сашка.
Леха на его слова внимания не обратил, завалился внутрь и даже обнял меня. Я почувствовала запах алкоголя и поняла, что друг сердечный принял еще по дороге, то ли для храбрости, то ли просто захотелось.
– Это Леха, – возвестила я, – праздник у нас сегодня.
– Какой еще праздник? – судя по тону, в этом вопросе Виктор Сергеевич был солидарен с Сашкой.
– Так выходные же, – невозмутимо ответил Леха и прошлепал на кухню, я следом за ним, и ребята за нами, а куда им еще деться?
Леха выставил на стол три бутылки водки, одна из которых была уже почата, и два больших пакета с соком.
– Шутишь? – лже-братец оглядел нехитрый стол и даже присвистнул, Сашка только хмыкнул, сел на табуретку и сказал:
– Наливай.
Леха радостно потянулся за стопками, я вытащила из холодильника все, что могло сойти за закуску. Виктор Сергеевич тоже присел, правда, по другую сторону от Сашки. Видимо, решил не уступать ему в этом вопросе. Мы выпили по первой и тут же закусили. Недолго думая, Леха разлил по следующей.
– Между первой и второй, как говорится…
Мы снова выпили. То ли Леха вошел в раж, то ли решил, что я позвала его к себе, чтобы ребят споить, но он разлил по третьей довольно скоро. Сам не молчал, потому что трепаться любил и умел, раз уж это его профессия. Вскоре ребята подобрели, опрокидывая в себя стопку за стопкой. Я свои тихонько сливала в стоящий рядом графин с водой. Напиться в мои планы точно не входило. В общем, через час, Леха уже практически обнимался то с Сашкой, то с лже-братцем, я сидела, подперев голову рукой, активно делая вид, что пьяна. Еще через два часа запасы спиртного заметно уменьшились, а мужские головы явно клонило ко сну. Я покинула всех часом раньше, сделав вид, что хочу спать. В общем, часа в три ночи, я услышала топот, который издавали три пьяных мужика, при этом приговаривая:
– Вот так, потихоньку, чтобы соседей не разбудить.
Возле моей двери они замерли. Я приоткрыла глаза, надеясь, что в темноте они этого не заметят. Троица стояла в проеме двери и пялилась на меня.
– Ангел, – выдал, наконец, Леха, а остальные покивали в ответ.
На этом посещение меня закончилось, некоторое время я еще слышала шум, раздававшийся то из одной комнаты, то из другой, но через полчаса все затихло. Я полежала еще немного, потом тихонько поднялась и вышла в гостиную, обнаружив на диване мирно спящего Леху. Потом прошла в комнаты ребят, заглянув сначала в одну, потом в другую. Оба спали на кроватях, как были, одетыми.
– Что ж, – пробормотала я, – приступим.
Первым я обследовала комнату лже-братца. Нашла в кармане пиджака, висевшего на дверце, паспорт на имя Виктора Сергеевича Мельникова и кошелек с довольно приличной суммой денег. В спортивной сумке были только пара футболок, джинсы и кофта с кроссовками. Это, видимо, для поддержания образа Костика. Не найдя ничего ценного тут, я переключилась на Сашку. Его документы я нашла в сумке. Калинин Александр Александрович, двадцати восьми лет отроду, прописка питерская, адрес я, на всякий случай, запомнила. Вернула документы на место и продолжила обследовать сумку. Тут увидела диск и прямо нутром почуяла, что это тот самый. Неужели не додумался его спрятать? Я вот со своим до сих пор не расстаюсь, даже когда сплю, держу его под матрасом. Тут некстати подумалось, если кто-то всерьез решит проверить наличие у меня дисков, долго мучаться не придется. Я сочла это упущение неприятным и решила-таки озаботится вопросом перепрятки столь вещественной улики. Повертев Сашкин диск в руках, я собралась, было, вернуть его обратно, но в последний момент передумала. Если сейчас их тут держит только мое неуемное желание быть рядом, то теперь появится фактор существеннее. Что там за делишки они обстряпывают, я не знаю, но пешкой в чужой игре быть надоело. Я забрала находку, прошла в комнату, вытащила диск из коробочки и сунула туда записанный когда-то альбом любимой группы. После чего аккуратно вернула его в Сашкину сумку и удалилась к себе. Диски нужно было срочно перепрятать, душа требовала наплевать на время суток и выполнить эту задачу прямо сейчас, но разум говорил об обратном. Где спрятать диски поздно ночью? Гонимая жаждой авантюры, основанной на злости на обоих прохиндеев, я собралась и отправилась в круглосуточный магазин. Сунула диск в их камеру хранения, после чего неспешно прошлась вдоль прилавков и купила воду. Здание магазина я покинула с ключом от камеры хранения в кармане. Второй диск на свой страх и риск я опустила в свой же почтовой ящик, аккуратно, чтобы со стороны он не бросался в глаза. После чего потрусила в квартиру, искренне надеясь, что все спят. Меня встретил торжественный храп, прислушавшись к которому, я даже смогла обнаружить отголоски "Времен года" Вивальди. Я быстренько прошла в свою комнату, разделась и легла в кровать. Уснула быстро, видимо, от стресса, а может, оттого, что было уже пять утра. Так или иначе проснулась я от запаха еды. Доносился он из кухни, оттуда же доносились и приглушенные голоса. Я вылезла из кровати и кинула взгляд на часы – одиннадцать. Как была, в пижамных шортах и майке, я протопала в коридор, махнула рукой всем троим, с хмурым видом восседавшим в кухне, после чего прошествовала в ванную. Привела себя в порядок и вернулась в кухню, сразу получив свою порцию омлета и чашку кофе. Аппетит у меня был, в отличие от остальных страдальцев, вяло ковыряющих вилкой в тарелке. Они наблюдали за тем, как я радостно поедаю яичницу, и молчали.
– Когда у меня отходняк, – заметила я с набитым ртом, – я всегда много ем.
Вскоре моя порция закончилась, и я, особо не церемонясь, придвинула к себе Лехину. Он не возражал.
– Это мы вчера немного переборщили, – заметил он, вздыхая. Следом за ним вздохнули и остальные.
– Есть такое, – беспечно ответила я, поглощая омлет.
Вдруг раздался скрежет ключей, я тут же подавилась омлетом, потому что догадалась, что произойдет дальше. Так оно и оказалось: мой бывший благоверный прошел в кухню и уставился на нас. Остатки былого праздника ребята прибрали, потому со стороны это все напоминало, скорее, милый семейный завтрак.
– Какого черта здесь происходит? – по реакции Игоря можно было догадаться, что ему мысли о семейном завтраке в голову не пришли.
Леха при появлении бывшего постарался слиться с местностью, Игоря он всячески уважал и страшился. Сашка только поморщился, видимо, крик не очень хорошо лег на его головную боль, а вот Виктор Сергеевич был довольно хмур.
– Ты-то здесь как оказался? – ткнул он пальцем в последнего.
Тот флегматично развел руками. То ли объясняться не было желания, то ли обстановка не располагала. Возможно, и то, и другое.
– Ты, что, – я была следующая на очереди, – не могла ни одного другого мужика найти в этом городе?!
Речь шла, безусловно, о новоявленном заме.
– Чем этот мужик плох? – с вызовом спросила я, поднимаясь со своего места и выставляя вперед подбородок.
Игорь сжал зубы, ухватил меня за руку, вытянул в прихожую и зашипел:
– Ты решила таким образом со мной поквитаться?
– Ты о себе слишком высокого мнения.
– Зачем ты с ним спуталась, а? Хочешь меня позлить тем, что весь город болтает о том, с кем ты спишь?
– Больно ты мне нужен, злить тебя.
Я вернулась в кухню и гордо села на свое место, продолжив есть яичницу. Игорь прошел следом, и теперь они вчетвером наблюдали за мной.
– Неуемная, – выдал вдруг Игорь, – что за неуемная баба!
Я стала жевать быстрее, чтобы ответить, но тут Сашка внезапно добавил:
– И наглая очень.
Я даже покраснела от возмущения, но тут и Виктор Сергеевич пожелал внести лепту:
– И характер скверный.
Я гневно жевала, глядя на них и находя верного друга только в Лехе, который маялся возле подоконника. Подозреваю, был бы у меня первый этаж, да черт с ним, даже второй, он бы уже сбежал через окно.
– Вы чего это тут надумали? – наконец, спросила я их.
Они дружно промолчали, Игорь махнул рукой, потом заявил:
– Не смей меня позорить, поняла? – и удалился прочь.
– Я, наверное, тоже пойду, – Леха суетливо прошмыгнул в прихожую, чмокнув меня на ходу в щеку.
Сашка с Виктором Сергеевичем переглянулись и уставились на меня.
– Чего еще? – зыркнула я в ответ, – я вас тут, что, наручниками держу? Хотите – проваливайте. Да и вообще, проваливайте. Видеть вас уже не могу.
Сашка потоптался, но удалился в свою комнату. Уважаемый зам тоже вроде собрался уходить, но я у него поинтересовалась:
– Что имел в виду мой бывший, когда поинтересовался, где я тебя подцепила?
Он замер, потом снова вздохнул, разглядывая меня.
– Вы вроде незнакомы? – невинно продолжила я.
Тут появился Сашка, хмуро кивнул и поспешил на выход, а я пошла закрывать за ним дверь.
– Что, любовь все-таки прошла? – ехидно спросила я, а он горестно вздохнул.
– Извини, но от тебя проблем больше, чем радости.
– Ага, – сказала я ядовито, – только учти, если у тебя снова любовь проснется, придется петь серенады.
– Учту, – хмыкнул он и удалился, а я закрыла дверь и вернулась в кухню, где тосковал уважаемый Виктор Сергеевич.
Если с Сашкой все было примерно понятно, то этот вызывал вопросы. Он смотрел на меня исподлобья, но грустно, чем даже сумел вызвать в сердце странные позывы. Я уставилась на него.
– Что скажешь?
Он снова вздохнул, довольно печально, потом сказал:
– С твоим бывшим мы, действительно, знакомы.
– Неужели? – вздернула я брови, гадая, какую историю он выдаст на этот раз.
Надо сказать, он меня удивил, потому что внезапно сказал правду.
– Мы с ним компаньоны по работе.
– Чего? – выпучила я глаза на всякий случай.
– Если коротко, – снова вздохнул лже-Костик, – никакой я тебе не брат. А ты мне не сестра и никогда ею не была. И Костику неведомому тоже.
Я так и стояла с открытым ртом.
– Ты знал? – пролепетала неуверенно.
– Конечно, знал, с самого начала, когда в Питер приехал.
Я воззрилась на него неодобрительно:
– Давай-ка по порядку.
– Да все просто, – развел он руками, – ты сбежала в Питер, а твоя подруга сюда. Она, конечно, песни пела о том, что знать не знает, где ты, твой бывший верил ей, видимо, оттого, что грелся у нее на груди. Но мне велел проверить, на всякий случай. У меня в Питере есть знакомый человек, я его попросил поинтересоваться, он и сказал, что ты там, жива-здорова. Только хвост за тобой.
– Какой еще хвост? – удивленно уставилась я на него.
– Из двух верзил, которые умеют уговаривать, – усмехнулся он.
– Иди ты? – выпучила я глаза, прикидывая, – это они меня так давно выглядывали?
– Ага, – кивнул он, – дружок по секрету шепнул, чьи это люди, и я, если честно встревожился.
– С чего это?
– С того, что вокруг тебя им не за чем крутиться, а подружка твоя журналистка, приехала сюда, сразу окрутила твоего бывшего и на Канары зовет. У меня это вызвало некоторые опасения.
– И ты решил их проверить?
– Решил.
– А Игорь?
– Ему я не стал сообщать о своих планах, – продолжил он, – боялся, если девчонка знает, что за люди ведут за ней охоту, то Игорь непременно сорвется туда. А нам это сейчас совсем ни к чему.
– И ты прикинулся моим братцем? То есть Оксанкиным? – догадалась я.
– Ага, – снова кивнул он, – причем, ты сама мне в этом помогла, поинтересовавшись, не Костик ли я. Я решил, пока наша парочка будет на Канарах, я спокойно разведаю обстановку.
– И что обстановка? – нахмурилась я.
– Невеселая, – хмыкнул он, – ты правду рассказывать не стала, так что пришлось соблюдать семейные отношения.
– А не хотелось? – съязвила я в ответ.
– Даже себе не представляешь, как, – он усмехнулся и вдруг встал и подошел ко мне.
Я занервничала, но он внимания не обратил, а просто прижал меня к стене. Видимо, у мужчин это излюбленный метод. Потом наклонился ближе и сказал тихо:
– Как тебя увидел на пороге квартиры в Питере, так больше ни о чем думать не мог.
– Между тем, успел найти себе девицу, – заметила я, суетливо пряча взгляд.
Он усмехнулся:
– Ты ревнуешь?
– Я? – вскинула я подбородок, – с чего это мне тебя ревновать? Ты же просто…
Договорить я не успела, потому что он запечатлел на моих губах жаркий поцелуй. Тут надо сказать, что прошлый опыт меня ничему не научил, потому что вместо того, чтобы отстраниться и дать ему сковородкой по голове, я ответила. Поцелуй стал еще жарче, он внезапно подхватил меня на руки, я обхватила его ногами, и мы начали перемещаться в сторону спальни. Тут и раздался спасительный звонок в дверь. Начиная понимать, что я творю, я быстренько отскочила от Костика, точнее, от Виктора, и уставилась на дверь с таким видом, словно она меня в чем-то обвиняла. Звонок продолжал звенеть, а я стоять. Наконец, я опомнилась, бросила взгляд на братца, а он усмехнулся. Я поправила волосы и открыла дверь. На пороге стояла Оксанка, довольно сиротливо, кстати.
– Можно войти? – спросила она, а я только сделала приглашающий жест.
– Тут такие дела… – грустно начала она, но тут же увидела Виктора Сергеевича и примолкла.
Он на нее посмотрел без интереса, потом сказал:
– Поеду я, наверное.
– Иди на кухню, – кинула я Оксанке и посеменила в комнату за замом.
Он надевал пиджак, а я хмуро его разглядывала.
– Может, хоть скажешь, как тебя зовут на самом деле?
– Виктор, – улыбнулся он, закидывая спортивную сумку на плечо.