ВНИМАНИЕ!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
Любая публикация данного материала без ссылки на группу и указания переводчика строго запрещена.
Любое коммерческое и иное использование материала кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей.
Ник Уилгус
Название: Пусти к себе свет (2015)
Перевод: Cloud Berry
Перевод группы: vk.com/loveinbooks
Аннотация
Когда мать семилетнего Ишмаэля Гуда уходит в субботу вечером и пропадает, мальчика забирают к себе дядя Ишмаэля Генри и его бойфренд Сэм. Выстраивая новую совместную жизнь, троица встречается как с поддержкой, так и с враждебностью со стороны жителей их родного городка в штате Миссисипи. У всех и каждого имеется на их счет свое мнение, высказывать которое никто не стесняется.
Пока маленькая семья встает на ноги, ей угрожают внешние силы – и призраки прошлого. Для Генри, который еще не оправился после трагической смерти родителей, оказывается непросто открыть свое сердце нуждающемуся в заботе ребенку.
Но как только их жизни вновь озаряет свет, возвращается мать Ишмаэля, и мир погружается в хаос.
Глава 1
Вам лучше приехать
– Ты собираешься отвечать или нет? – спросил Сэм, хмуро глядя на меня заспанными глазами. На часах было чуть больше пяти утра.
Телефон настойчиво прозвонил еще раз.
– Ну и? – сказал он.
Я взял трубку.
– Алло?
– Можно поговорить с Генри Гудом? – Голос на том конце линии явно принадлежал пожилой чернокожей женщине.
– Хен слушает, – сказал я.
– Хен?
– Мое имя – Генри, но все зовут меня Хен, – пояснил я.
– О. – Она откашлялась. Судя по хрипотце в ее низком голосе она или была когда-то, или являлась заядлой курильщицей. – Вы, часом, не родственник Иши Гуду, парнишке, который…
– Он мой племянник. Что-то случилось?
– Вот вы и скажите мне, мистер Хен. Он постучался ко мне этим утром, когда петухи еще даже не встали. Думается мне, вам лучше приехать.
– Он что, хулиганил?
– Господи, нет. Ничего такого. Его мамаша куда-то запропастилась, вот о чем я толкую вам, мистер Хен. Вечером в субботу ушла и…
– Но сегодня… погодите-ка… вторник?
– Дорогой, а то я сама не знаю. Он напуган. Услышал, верно, как я хожу у себя, вот и пришел. Видит бог, я теперь всегда подымаюсь в такую рань. В общем, лучше бы вам приехать за ним, не то мне придется кого-нибудь вызвать. У него при себе был на бумажке ваш номер. Генри Гуд. Вы кто ему, дядя?
– Так точно.
– Что-то я вас не видала.
– Мы с сестрой не особенно ладим.
– Вы бы забрали его, или мне придется…
– Уже выезжаю.
– Ушла еще когда – в субботу! – и на все время оставила его одного! Господи, и знать не хочу, что бы сказала полиция.
– Я не знаю, как вас зовут.
– Не знаете, дорогой, и не надо. Просто приезжайте и заберите его.
И она повесила трубку.
– Что за черт? – спросил Сэм.
– Сара оставила Иши одного и ушла.
– Но ему всего… сколько? Лет пять?
– Уже семь.
– И она бросила его одного?
Хмурый взгляд, который я выдал на это, был полон стыда – за себя, за свою младшую сестру, за то, что мы вольно называли «семьей».
Сэм сел на кровати и, чтобы прикрыть наготу, набросил на себя простыню. Его светлые волосы, немного потемневшие к тридцати, после сна стояли торчком.
– Уверен, что все нормально, – сказал я.
– Бросать детей без присмотра, Хен, это далеко не нормально. Иисусе! До чего же твоя сестра иногда выбешивает меня. Поехать с тобой?
– Тебе надо открывать магазин.
Я оделся, сделал свои дела в туалете.
Сэм в чем мать родила и с сумрачным выражением на лице проводил меня до двери.
– Я скоро вернусь, – сказал я и отпустил глаза прогуляться по его крепкому телу. Он больше не был тем маленьким мальчиком, с которым я столько лет назад подружился в начальной школе Винегар-Бенда, с которым мы вместе ходили в походы и на рыбалку, состояли в скаутах и хулиганили, как и все прочие малолетние озорники. Не был он и тем высоким и стройным членом команды по плаванию, который в десятом классе лишил меня девственности. Это судьбоносное событие произошло в этом же самом доме, в моей старой комнате на втором этаже.
Он стал старше, но по-прежнему был моим Сэмом.
– Не угостишь меня сахарком перед уходом, а, Генри Гуд? – спросил он.
Я наклонился и поцеловал его.
– Ты знаешь, что я без ума от тебя? – спросил он.
Я кивнул.
– А ты без ума от меня?
– Периодически, – признал я.
– Если увидишь свою сестру, засунь ей в задницу ногу и пару раз проверни.
Глава 2
Ишмаэль
Моя младшая сестра Сара жила на другом конце округа, в муниципальном жилье близ Абердина. Она вела достаточно замкнутый образ жизни – насколько это позволяли ее частые стычки с законом. Я бы не удивился, если бы к двадцати годам она оказалась в тюрьме, однако ей исполнился двадцать один, и она по-прежнему умудрялась выходить сухой из воды. Но, похоже, на сей раз удача ей изменила.
Я припарковался и увидел стоящего на крыльце Ишмаэля. Он ждал меня и сразу побежал босиком мне навстречу.
– Дядя Хен!
Он был одет в шорты и грязную майку. Его длинные черные волосы были спутанными, засаленными, голубые глаза покраснели от слез. С щуплыми плечами и хрупким телосложением он всегда казался слишком маленьким и недоразвитым для своего возраста – его матери было всего четырнадцать, когда она его родила, и тринадцать, когда она забеременела. Когда он подрос, стало ясно, что он заторможен. Его проверяли на умственную отсталость и на нарушение способности к обучению, но врач ни к каким однозначным выводам не пришел. Что-то в бледном лице Иши подсказывало, что он не самый острый карандаш в коробке. Он щурился на мир своими маленькими, как у хорька, глазками, словно не мог постичь его до конца. Кожа у него была бледной, почти прозрачной.
Он бросился ко мне в объятья. Пахло от него просто ужасно, как будто он не мылся несколько дней. Скорее всего, оно так и было.
– Дядя Хен!
– Эй, – сказал я. – Все хорошо.
– Дядя Хен!
– Иши, я здесь.
– О, дядя Хен! О!
С каждым «дядя Хен» его вскрики становились все мучительнее.
Вцепившись в меня, он непрерывно всхлипывал, его бледные руки крепко обнимали меня за талию, маленькое испуганное лицо прижималось к моему животу. Ему было всего семь лет. Должно было исполниться восемь за пару дней до Рождества.
– Иши, все хорошо, – произнес я.
Его слезы изливались из какого-то потаенного, несчастного места.
– Дядя Хен! Я… я… я… о!
– Все хорошо, – повторил я, мягко покачиваясь с ним взад-вперед.
– Моя мама…
– Ну все, все, тише.
– Мама…
– Все хорошо.
– Дядя Хен! Мама, она ушла…
Из соседней квартиры вышла пожилая чернокожая женщина. Неодобрение на ее лице было таким густым, что его можно было бы намазать вместо масла на бутерброд, и еще осталось бы для картофельного пюре. Вне всяких сомнений, именно она мне и звонила. Женщина не сделала и попытки представиться. Выражение ее глаз недвусмысленно сообщало, что свой долг она выполнила, и на этом ее участие в деле закончено. Мне тут не нужны неприятности с белыми, говорили ее глаза.
Я кивнул.
Она скрылась за дверью.
Ишмаэль, пытаясь совладать с собой, сотрясался под моими руками.
– Иши, где твоя мама? – спросил я.
– Дядя Хен, я не знаю. Мама ушла.
Мы зашли внутрь, и меня ошеломило сразу несколько вещей. Во-первых, запах, а во-вторых, тот факт, что квартира превратилась в помойку. Сара, наверное, не убиралась здесь с января – с тех пор, как после рождественских праздников я сам наводил тут порядок.
– Давай-ка ты сходишь в душ? А потом мы поедем.
Он опустил голову и не сдвинулся с места.
– Иди, – сказал я. – Тебе надо ополоснуться. От тебя плохо пахнет.
– Ты никуда не уйдешься? – спросил он нерешительным голосом.
– Я тебя подожду.
– Обещаешься, дядя Хен?
– Естественно, обещаю. Ты чего?
Он остался стоять, где стоял.
– Я буду ждать прямо за дверью, – сказал я, подтолкнув его к ванной. – Есть у тебя в этом бардаке чистые вещи?
Он только пожал плечами.
Глава 3
Что-что сделала твоя мама?
– Твоей мамы нет с самой субботы? – спросил я по дороге домой.
Я все пытался уложить в голове тот факт, что Иши провел в одиночестве ночь с субботы на воскресенье, все воскресенье, потом ночь с воскресенья на понедельник, весь понедельник и ночь на вторник. Два дня. И три ночи. Для семилетнего мальчика это было черт знает как долго. А сегодня утром голод и страх выгнал его на маленькую парковку около дома, где он искал еду, участие, свою мать.
– Она встретила каких-то людей, – сказал он.
– И не вернулась?
Он покачал головой.
– Почему ты прождал столько времени, прежде чем позвонить мне?
– Мама сказала не соваться на улицу.
На сорок пятом шоссе движение немного застопорилось. Меня ждали дела по хозяйству, готовка, стрижка газонов и смена во «Всегда экономь». Ишмаэль безо всякого выражения на лице смотрел на простирающиеся за окошком поля.
– Твоя мама не сказала, куда пошла?
Он покачал головой.
– Что же ты не позвонил раньше?
– Мама сказала, нельзя. И телефона-то у меня все равно нету. Мама говорит, сначала я должен стать постаршей.
Я нахмурился. Потом опять набрал Сару, но у нее снова включился автоответчик. Я оставил еще одно сообщение:
– Сара, это опять Хен. Слушай, какого черта? Я забрал Иши и сегодня, так и быть, подержу его у себя, но ты должна как можно скорее вернуться. Господи, просто не верится! Тебе еще повезет, если твою задницу не кинут в тюрьму за то, что ты оставила его без присмотра. Что я, по-твоему, должен с ним делать? Уж не знаю, где ты находишься, но возвращайся домой и сама разбирайся со своими чертовыми проблемами.
Я отключился, пока мой рот не успел наболтать еще что-нибудь, чего не стоило говорить в присутствии маленького ребенка. Он был не виноват, что его мама сбежала, но что, черт побери, мне полагалось с ним делать?
Обиженный или испуганный моим тоном или словами, он опустил глаза и уставился себе на коленки.
– Я не так выразился, – устыдившись, проговорил я. Но, конечно, я выразился именно так, как хотел. Просто не ожидал, что это прозвучит так прямолинейно и зло. – Я не знаю, как заботиться о тебе, вот и все. Я не знаю, что надо делать. О чем вообще думала твоя мать?
Он не ответил.
– Ну хватит, – сказал я, увидев, что он отказывается смотреть на меня. – Не веди себя так. Я не хотел.
Он закрыл руками лицо и заплакал.
– Прекрати. Я же перед тобой извинился! Господи!
Всхлипывая, он отвернулся к окну.
Глава 4
Ковбоец
Мы с Сэмом жили в двухэтажном домишке с тремя спальнями, где я вырос и где, скорее всего, мне предстояло и умереть. Он находился в трех милях от Бенда – так местные называли городок Винегар-Бенд в округе Монро, штат Миссисипи.
Когда после пятнадцатиминутной поездки мы выбрались из пикапа, к нам подбежала Шарла – гончая, которую я спас из собачьего приюта в Абердине. У нее была черная с проседью шерсть, и она прихрамывала на заднюю лапу. Шарла была большой любительницей пооблизываться, что немедленно выяснил и Ишмаэль. Она довольно быстро завоевала его симпатию, и он погрузился своими ручонками в ее шерсть, словно она была старым, обретенным после долгой разлуки другом.
Наш дом был окружен старой верандой, деревянные столбики которой поддерживали покатую крышу, правда, уже не так надежно, как раньше. На огороде с западной стороны росли в изобилии помидоры, бобы, горох, бамия и клубника – большую часть всей этой продукции я продавал по субботам на фермерском рынке. За домом находились крольчатники и просторный курятник. Еще там был небольшой амбар. Сарай. Старый колодец. Дрова для печи. И коза, которую я назвал Ромни. Все это стояло посреди густого леса среди сосен, дубов, магнолий и обильно разросшейся кудзу. Дорожка в лесу вела к маленькой речке, притоку большой Томбигби.
На крыльцо вышел Сэм, в костюме и галстуке – он был менеджером во «Всегда экономь», продовольственном магазине в Бенде, которым владели его родители. Там же, ради дополнительного заработка, трудился в дневное время и я. Но летом основной доход мне приносили стрижка газонов и уборка на задних дворах.
– Привет, Иши, – сказал Сэм. – Давненько мы с тобою не виделись. Помнишь меня? Своего дядю Сэма?
Ишмаэль стоял, опустив глаза, пугливый и робкий. Шарла все приставала к нему, выпрашивая внимание, а он занимал себя тем, что гладил ее.
– Как ты, ковбоец? – еще раз попытался добиться ответа Сэм. – Ты помнишь своего дядю Сэма?
Ишмаэль не ответил.
– Ты так вырос. Стал прямо вылитый дядя Хен. Только не такой страшный.
Этим он заслужил крошечную улыбку.
– Ну спасибо, – сказал я.
– Ладно, вы оставайтесь, а я пошел. – Сэм легонько потрепал его по руке. – Рад снова тебя видеть, ковбоец.
Ишмаэль взглянул на него, затем быстро опустил глаза, словно вспомнив, что в прошлом его дядя Сэм уже называл его таким прозвищем.
– Может, скажешь «пока»? – предложил я.
– Пока, – тихо пробормотал он.
– Иши, я привезу тебе холодную газировку. Как тебе такая идея?
– Правда? – сказал он, и его лицо чуть-чуть посветлело.
– Конечно, ковбоец.
– О.
Сэм побрел к своему новому пикапу.
Глава 5
Домашние дела
– Хочешь познакомиться с Ромни? – спросил я, когда мы перекусили.
– Кто это? – спросил Ишмаэль.
– Увидишь. Идем.
Я отвел его на задний двор, и мы выполнили все утренние дела – накормили и напоили цыплят, кроликов, Шарлу и Ромни, которую теперь оставалось лишь подоить.
– У тебя есть коза? – спросил он недоверчиво.
– Ее надо доить два раза в день, – сказал я.
– Фу, гадость!
– Пробовал когда-нибудь козье молоко?
– Нет.
– Тебе понравится.
По его лицу было видно, что он считает иначе.
– Хочешь помочь подоить ее?
– Ну нет! – Он очень серьезно покачал из стороны в сторону головой, сбросив с глаз темные волосы.
Ромни было почти два года. Ее набухшее вымя было готово отдать молоко. Самым лучшим в Ромни являлось то, что, объедая траву вокруг дома, она держала под контролем весь двор. Правда, она имела склонность забредать далеко от дома, и ее частенько находили на соевом поле судьи Круквальда вниз по дороге.
– Показать тебе, как это делается? – спросил я, когда Ромни, почуяв дойку, вскочила на ноги.
На лице Ишмаэля отобразилось сомнение.
Я поставил под живот Ромни ведерко, ухватился за один из ее сосков и мягко потянул за него, чтобы выпустить чуть-чуть молока. Она взмахнула хвостом и заблеяла, но сразу же успокоилась, и я приступил к делу. Ишмаэль завороженно наблюдал за тем, как ведерко наполняется молоком.
– Вы его пьете? – спросил он.