– Еще и сыр из него делаем.
– Фу!
– Она не кусается, – сказал я, – но будь осторожен. Она может боднуть.
– Как это?
– Она любит толкать людей лбом. Может подкрасться сзади. Так что следи за ней.
– О.
Он протянул руку и осторожно погладил Ромни по шее, а я задался вопросом, водила ли Сара его когда-нибудь в зоопарк или в «Баффало-парк» в Тупело, где, кроме бизонов, было множество разнообразных животных.
– Ты когда-нибудь видел живую козу? – спросил я.
– Нет.
– А в зоопарке был?
– Нет.
– Хочешь сходить?
– Мама обещала сводить меня в том году, но у нее не было денег.
– Я тебя отведу.
– Правда?
– Конечно. В эти выходные и сходим.
– Обещаешься?
– Обещаю.
– Не врешься?
– Зачем мне врать?
Но он не ответил.
Глава 6
С ней наверняка все будет в порядке
– Дядя Хен, я хочу пить, – вытирая вспотевший пот, сказал Ишмаэль. Вдобавок к жажде он явно устал и мучился от жары. По его груди струйками стекал пот.
– Опять?
Он кивнул.
– Холодильник сзади в пикапе, – напомнил я.
Он ушел, понурив узкие плечи.
Мы работали в маленьком дворике мисс Иды Несбит на Пятой улице в Бенде. На сегодня это был наш третий и последний двор. Я хотел разделаться с ним до обеда, чтобы у нас осталось немного свободного времени перед моей сменой во «Всегда экономь».
Я смотрел, как Ишмаэль уходит к моему маленькому пикапу и запрыгивает в кузов, чтобы достать из переносного холодильника бутылку воды. Все утро он, как потерянный, ходил за мной по пятам – печальный, растерянный, пугающийся собственной тени. Он почти все время молчал и казался встревоженным, словно боялся меня потерять.
– Отдохни, – предложил я, когда он прибрел обратно.
Он присел на край каменного бордюра, окружавшего клумбу, и стал смотреть на меня своими бледно-голубыми непроницаемыми глазами.
– Дядя Хен, у нее все в порядке?
– У твоей мамы? Уверен, что да.
– Вдруг она никогда не вернется?
– Вернется.
– А вдруг нет, дядя Хен?
Я попытался изобразить легкую, успокаивающую улыбку, но точно такие же мысли одолевали и меня самого.
– Я волноваюсь, – тихо сказал Ишмаэль.
Я присел перед ним на корточки.
– Вдруг с нею что-нибудь сталось? – не унимался он.
Я молча обдумал этот вопрос.
– Вдруг она никогда не вернется? – повторил он испуганным шепотом.
Я не знал, что сказать.
– Она любит меня! – Он произнес это с таким нажимом, словно хотел развеять все возможные возражения, которые имелись у меня по этому поводу.
– Уверен, что так и есть, – сказал я.
– Она не бросит меня, никогда-никогда!
– С ней наверняка все будет в порядке.
– Я теперь лучшéе учусь!
– Я в этом не сомневаюсь.
– И я стал старшéе!
– Тебе почти восемь, угу?
Кусая губу, он опустил глаза.
Глава 7
Мисс Ида высказывается
Из-за дома появилась мисс Ида. Она была крупной женщиной – «большой девочкой», как говорили у нас. Во время ходьбы на ней покачивалось туда-сюда великое множество всего, и не в последнюю очередь ее огромные груди. Ходьба была для нее трудоемким, времязатратным процессом. Не стану бросаться в крайности и говорить, что под ее поступью сотрясалась земля, но лишь потому, что земля в наших краях состояла из красной глины.
– Как идут дела, Хен? – спросила она своим зычным голосом.
– Хорошо, – сказал я. – Вот, заканчиваю с петуниями.
– Привел с собой друга?
– Племянника. Ишмаэль, это мисс Ида. Поздоровайся с ней.
Ишмаэль поднял глаза на эту необъятную женщину, которая к тому же была очень высокой, и предъявил слабую улыбку.
– Сарин мальчик?
– Да.
– Господи, эта твоя сестра…
– Да уж, – неопределенно откликнулся я.
– Вторую такую еще поискать надо, Хен. Уж она помотала твоей бедной матери нервы, точно тебе говорю! Он дурачок?
– Нет.
– О. Просто он выглядит… ну, ты понимаешь. Как тот паренек в «Избавлении», который играл на банджо. Оно, наверное, так и бывает, когда твоя мама рожает тебя в четырнадцать лет.
Я выдернул сорняк и ничего не ответил.
– Я думала, мисс Сару отправили…
– Она получила условно, – сказал я.
– Бедная твоя матушка. Каких только людей не носит земля. Неудивительно, что она умерла от разбитого сердца. Хен, пока ты здесь, может, поможешь мне с сеткой на задней двери? Не закрывается до конца.
– Я посмотрю.
Она умолкла.
Я поднял голову и, увидев в ее глазах искорку, морально приготовился к продолжению.
– Тебе нужна подруга, Хен.
– Мне и так хорошо.
– Вот не надо тут мне!
– Я серьезно.
– Ты просто еще не встретил ту самую, – с уверенностью сказала она. – Дал бы местным девчонкам хоть половинку шанса, знаешь, сколько из них ухватились бы за него. Господи, Хен, тебе почти тридцать.
– Мне нравится быть одному, – выдвинул я новый довод. – И потом, мне всего двадцать девять.
– Пф-ф! – фыркнула она неодобрительно, и ее большая грудь колыхнулась. – В Первой Баптистской скоро будет собрание с мороженым. Принарядись немного, Хен, надень рубашку и галстук – помяни мое слово, ты запоешь совсем по-другому, когда под боком у тебя появится женщина!
– Я хожу в церковь Святого Спаса.
– Можно подумать, католикам нельзя заглянуть, если захочется. И потом, как будто ты нашел кого из католичек у себя в Святом Спасе. Господи, Хен!
– Ценю вашу заботу.
– Одному-то плохо, поди. Ненормально так жить. Вам в доме нужна женщина, Хен. А то живете с Сэмом одни… неправильно так. Надо, чтобы за вами приглядывала женщина. За вами обоими.
– У нас все в порядке, мисс Ида.
– Я начинаю подумывать, уж не из «голубых» ли вы с ним, – сказала она со смешком. – У меня был такой дядя. Мы, конечно, помалкивали о нем, уж больно оно противоестественно и все такое, и кто-то из мальчишек Гриффина уводил его в лес, чтобы урезонить немного – ты знаешь, как оно делается. Сломали ему, если мне правильно помнится, руку, и ему еще повезло, что одну только руку. Он потом уехал в Новый Орлеан или еще куда. С тех пор мы его больше не видели, да и не надо нам в Бенде таких. Вот еще, чтобы они насмехались над Словом Божьим! Ты-то не такой, Хен, я знаю, но, видишь ли, люди болтают…
– Уверен, что непременно кого-нибудь встречу.
Она оглядела результаты моих трудов и одобрительно улыбнулась.
– Хен, ты слыхал о том американце? Которому террористы отрезали голову. Вчера вечером показывали в новостях…
– О?
– Там, в Ираке. А этот в Белом доме сидит себе и в ус не дует, пока его народ убивают! Позор!
Я ничего не ответил.
– У нас в Бенде тоже завелись эти «песчаные ниггеры». Тот парень, у которого автозаправка… как его…
– Мистер Хасан?
– Точно. Он самый.
– Он вроде бы ничего, – сказал я.
– Он из Пакистана. Или из Греции. Откуда-то оттуда, где террористы.
– Он с семьей ходит в Святого Спаса. Они хорошие люди, мисс Ида.
– Некоторые, может, и неплохие. Мне все равно, какого они цвета, лишь бы оставались, как им положено, на другом конце Бенда. Я обеими руками за толерантность и прочую чепуху, но только не тычьте меня в это носом. И лучше бы тому «песчаному ниггеру» не высовываться, раз его народ отрезает нашему головы. Мы такого у себя не потерпим, упаси нас Господь!
– Он не мусульманин, – заметил я.
– Пф-ф! – Она вытерла своей большой ладонью лицо. – Все они одинаковы, террористы. Почему этот в Белом доме раз и навсегда не разбомбит их, я просто не понимаю.
Я испустил мысленный вздох.
– Так, Хен. А о петиции ты слыхал?
– О которой?
– Все этот новый мэр, – сварливо проговорила она.
– Что с ним?
– Вечно он мутит воду.
– Что на сей раз?
– Известно, что – «Уолмарт». Опять сочинили петицию. Ума не приложу, почему нельзя просто взять и построить это чертово здание, прости мой французский. Тошно уже ото всех этих треклятых петиций.
– Некоторые против «Уолмарта».
– Все лучше, чем кататься аж в Эмори, нет?
– Но это выбьет из бизнеса многих местных – у них не получится конкурировать.
– Так пускай понизят свои чертовы цены!
– Думаю, все не настолько просто.
– Знаю, Сэму это не нравится. А чего еще ожидать, если у его семьи все эти продуктовые магазины? Небольшая конкуренция им не повредит. Мы, знаешь ли, живем в свободной стране.
– С большими корпорациями конкурировать невозможно.
– Пф-ф!
Я захлопнул рот. Если что и могло вывести Сэма из равновесия, так это перспектива заполучить прямо в черте города «Уолмарт» – или «Уолмартс», как называли его некоторые в наших краях.
– Ладно, Хен, не забудь перед уходом посмотреть мою дверь. Видел бы ты, сколько мух залетело в дом! Боже помилуй!
– Через минуту приду.
Глава 8
Мне нужно уединение
Мы заехали домой, чтобы по-быстрому пообедать бутербродами с колбасой и сорванными прямо с грядки помидорами и огурцами.
– Ешь, – сказал я. – У меня смена во «Всегда экономь», так что домой мы вернемся не скоро.
Ишмаэль без энтузиазма смотрел на еду, и близко не такой голодный, каким он был этим утром.
– Поешь хоть немного, – сказал я.
– Сейчас не хочется, дядя Хен.
– Все равно поешь. Мы вернемся только в шесть или в семь.
Он взялся за бутерброд и чуть-чуть откусил от него.
– Мне надо сходить в душ перед работой. Ничего, если ты немного посидишь тут один?
Он пожал плечом.
– Если хочешь, можешь посмотреть телевизор.
Он ничего не сказал.
Когда я направился к ванной, он пошел за мной следом. Словно думал, что я могу убежать от него. Я усадил его на ступеньку лестницы, которая вела на второй этаж и которую я несколько лет назад перекрыл.
– Наверх не ходи, – сказал я.
Он поднял голову. Вход на второй этаж закрывала тяжелая штора, которая загораживала все, что находилось за ней.
– Ты слышал, что я сказал? – спросил я. – Наверх никто не заходит. Таково правило.
Он пожал плечами и снова перевел свой потухший взгляд на меня.
Я поспешил в душ, чтобы поскорее смыть с себя утренний пот и усталость. Закончив, я обернул вокруг талии полотенце и открыл дверь, намереваясь пойти к себе в комнату и одеться.
Ишмаэль стоял прямо за дверью и сосал большой палец. На меня он не посмотрел, как и не объяснил, что он тут делает.
– Парень, все хорошо?
Он не ответил.
– Я только оденусь, и мы сразу поедем. Окей?
Пока я шел к себе, он безмолвно следовал за мной по пятам.
– Мне надо одеться, – сообщил я опять, когда он зашел за мной в комнату. – Мне нужно уединение.
Он ничего не сказал.
– Слушай, парень, мне надо одеться. Выходи давай, ну же! Кыш! Брысь отсюда!
Он опустил глаза, сунул в рот большой палец и не двинулся с места.
– Иши! Я попросил тебя ко всем чертям выйти из комнаты!
Он все сосал свой палец.
– У тебя кукурузные початки в ушах или что? – Я начал медленно закипать.
Тишина.
– Может, отвернешься хотя бы? – спросил я.
Он просто стоял – не глядя на меня, не глядя вообще ни на что.
Я спрятался, насколько это было возможно, за дверцей шкафа и с чувством неловкости и стеснения переоделся.
– Тебе на все положить, да? – спросил я, когда вышел и встал перед ним.
Он не ответил.
– Перестань сосать палец. Ты не младенец.
Он отвернулся.
Я потянул его за руку и приказал:
– Прекрати!
Он вздрогнул, словно испугавшись, что я ударю его, но палец остался на месте.
– Господи, ты слишком взрослый для этого бреда! – сказал я.
Точно защищаясь, он втянул голову в плечи.
Глава 9
Милосерднее была бы лоботомия
Когда мы прибыли во «Всегда экономь», вокруг кассовых аппаратов крутилась, подметая пол, Дебби, старшая сестра Сэма, – по-южному хорошенькая, с копной высветленных пышных волос. В отличие от Сэма она была невысокой и благодаря двум детям и третьему на подходе с каждым днем раздавалась вширь.
– Кто этот маленький человечек? – спросила она жизнерадостно.
– Это Ишмаэль, мой племянник. Мы зовем его Иши.
– Привет, Иши, – сказала она. – Меня зовут Дэбби. Я сестра Сэма.
Он немо уставился на нее.
– Поздоровайся же! – не выдержал я.
Он как молчал, так и остался молчать.
– Все нормально, – сказала Дебби.
– Он не особо общительный.
– Сидишь с ним?
– Если это то же самое, что до смерти раздражаться, то да.
– Я, наверное, оглянуться не успею, как вы с Сэмом заведете своего малыша.
– Что-то я сомневаюсь.
– Не зарекался бы ты, Генри Гуд, – сказала она, улыбаясь глазами. – Я слышала, некоторые пары обращаются к суррогатному материнству.
– Я не стану просить какую-то там девицу одалживать мне ее дамские причиндалы!
– Ей за это заплатят. Вы с Сэмом когда-нибудь…
– Нет, – отрезал я. – У меня нет детей и нет желания ими обзаводиться.
– Из вас получились бы неплохие родители, – заявила она.
– О, я тебя умоляю!
– Но почему нет?
– Жизнь и так тяжела. Не хватало еще, чтобы рядом болтался какой-то сопляк.
– Вы хотя бы разговаривали об этом?
– Нет.
– Не сердись. Я просто спросила.
– У меня и без возни с памперсами проблем выше крыши.
– Он слишком взрослый для памперсов, Хен.
– Это была метафора.
– Это была чушь, Генри Гуд. – Она улыбнулась так, словно считала меня чертовым идиотом, которым я, возможно, и был. – Сэм в подсобке. Кажется, ему надо, чтобы ты что-то расставил по полкам.
Мы с Ишмаэлем отправились вглубь магазина.
Как очень многое в Бенде, магазин «Всегда экономь» держался на клейкой ленте с молитвой, но был приятен своей привычностью и солидностью. Подростком я вместе с Сэмом упаковывал здесь продукты. Невзирая на то, что магазин был старым и не всегда приносил доход, Сэм поддерживал в нем безупречный порядок и дружелюбную атмосферу. Вы могли сколько угодно срываться в «Уолмартс» в Эмори, но визит во «Всегда экономь» был подобен визиту к старому другу. По крайней мере, так говорил Сэм.
Подсобка была заставлена бесчисленными поддонами с бесчисленными грудами коробок на них. Там был со своим резаком Мышь – разбирал последнюю партию товара. Все называли этого пожилого чернокожего Мышью из-за его крайней немногословности. Вместо приветствия Мышь приподнимал бровь.
– Привет, Мышь, – сказал я.
Он кивнул.
– Хен, мне надо, чтобы ты разложил товар в ряду с готовыми завтраками, – сказал Сэм. – И печенье с крекерами, если успеешь. Мышь приготовил твои коробки.
– Окей.
– Иши, как жизнь?
Ишмаэль взглянул на него, покусывая губу.
– Как дела, ковбоец? Нормально? – попытался Сэм еще раз.
Ишмаэль пожал плечами.
– Ты у нас молчун, да, ковбоец? Ну, не беда. Хен легко может болтать за двоих. Иногда его не заткнуть, но, думаю, ты это и сам уже выяснил. Он тебя еще не достал? Если б людям платили за болтовню, Хен был бы миллионером, и мы все переехали бы жить в Диснейленд.
– Ну спасибо, – ответил я.
– Слышал? Опять он болтает.
Ишмаэль выдал самую крошечную из улыбок.
– Иши, у меня есть для тебя газировка. Что ты об этом думаешь?
– Правда?
– Вот от твоего дяди газировки можно не ждать. Он не верит в нее, представляешь? Говорит, от газировки толстеют. А я думаю, от нее становится веселее. Что скажешь?
Ишмаэль улыбнулся.
– Мы с тобой научим твоего дядю паре вещей, а?
Ишмаэль кивнул.
– Конечно, больше одной банки в день пить не стоит, не то у тебя вырастет здоровущее брюхо, и быть таким тебе не понравится. Идем. Твоему дяде надо работать, а мы с тобой поможем мисс Дебби. Когда-нибудь упаковывал продукты?